использовавшаяся в прошлом форма уже не годится для любого типа жизни и вереница архитектурных означающих ассоциируется уже не со свободой, но. с властью, с определенной идеологией, которая средствами

порождаемых ею риторик закабаляет.

227

вают свободу действий и при этом вовсе не требуют изменения идеологических схем, внутри которых живешь.

Но если налицо некая новая городская макроструктура, не укладывающаяся в рамки привычных представлений о городе, и ее надлежит освоить и приспособить к жизни, неизбежно встают два вопроса: это вопрос о том, как перестроить собственные базовые коды, чтобы сообразить, что делать, и вопрос о собственных идеологических возможностях, о способности вести себя принципиально поиному.

Проектирование новых форм, разработка риторик, которые могли бы обеспечить трансформацию и перестройку идеологических перспектив, — это совсем не то, что филологические утехи, которым предаются, разыскивая и восстанавливая отмершие формы, с тем чтобы вместить в них (семантическое слияние) собственные трафареты В одном случае восстанавливаются бывшие в употреблении формы, в другом — поставляются новые значения формам, рожденным для преображения, но могущим преобразиться только при том условии, что будет принято решение и избрано направление преображения.

Так, динамика отмирания и возрождения форм — болезненная и животворная в случае ренессансного гуманизма, мирно-игровая в современной идеологии либертарианства — открывает возможность созидания новых риторик, в свою очередь предполагающих изменение идеологических установок, неустанное творение знаков и контекстов, в которых они обретают значение.

4. Архитектурные коды

I. Что такое код в архитектуре

I.1.

Архитектурный знак с его денотатом и коннотациями, архитектурные коды и возможности их исторического "прочтения", поведение архитектора в связи с разнообразием прочтений и превратностями коммуникации, имеющее целью проектирование способных к трансформации первичных функций и открытых вторичных, естественно, открытых непредсказуемым кодам .. Все вышеперечисленное предполагает, что нам уже известно, что такое код в архитектуре. Все было ясно, пока мы говорили о словесной коммуникации: существует язык-код и определенные коннотативные лексикоды. Когда мы заговорили о визуальных кодах, нам пришлось разграничить уровни кодификации от иконического до иконологического, но для этого понадобилось внести целый ряд уточнений в понятие кода и тех типов коммуникации, которые он предусматривает. Мы также пришли к фундаментальному выводу о том, что элементами артикуляции того или иного кода могут быть синтагмы кода более аналитического или же синтагмы того или иного кода суть не что иное, как элементы первого или второго членения кода более синтетического Говоря об архитектурных кодах, все это следует иметь в виду, потому что иначе мы можем приписать

архитектурному коду артикуляции, свойственные более аналитическим кодам.

I.2.

Тот, кто занимался архитектурой с точки зрения коммуникации, пересматривая выделенные архитектурные коды, непременно задастся вопросом, о каких, собственно, кодах идет речь, синтаксических или семантических,иными словами, имеются ли в виду правила артикуляции означающих независимо от того, какие означаемые могут быть с ними соотнесены, или правила артикуляции определенных структур означающих, которым уже соответствуют те, а не иные означаемые. Далее, такие выражения, как "семантика архитектуры", побуждают некоторых видеть в архитектурном знаке эквивалент слову словесного языка, наделенному точным значением, т e соотносимому с неким референтом, тогда как, нам известно, что код зачастую может предписывать только правила синтаксической артикуляции

229

Таким образом, следует выяснить, допускает ли архитектура чисто синтаксическую кодификацию (это необходимо, в частности, для описания объектов, функция которых остается для нас неясной, таких как менгиры, дольмены, Стоунхендж и пр.).

I.3.

Наконец, в архитектуре мы будем отличать коды прочтения (и строительства) от кодов прочтения и разработки проекта, занимаясь в данном случае правилами прочтения объекта архитектуры, но не архитектурного проекта. И действительно, коль скоро установлены правила интерпретации объекта, правила фиксации проекта из них вытекают, будучи конвенциональными правилами записи некоего языка (точно так транскрипция словесного языка разрабатывается на основе правил письменной фиксации таких элементов слова, как фонемы и монемы). Это не означает, что семиология проекта совсем не представляет интереса для исследования, ведь проект использует разные системы записи (план здания и его разрез кодируются по-разному) 14, кроме того, в этих разных системах записи одновременно представлены иконические знаки, диаграммы, индексы, символы, квалисигнумы, синсигнумы и т. д., т. e. фактически вся Пирсова классификация знаков.

I.4.

Когда речь заходит об архитектурных кодах, чаще всего имеют в виду типологические коды (откровенно семантические), подчеркивая, что в архитектуре есть такие конфигурации, которые открыто указывают на свое значение: церковь, вокзал и т.д. О типологических кодах нам еще предстоит вести речь, но совершенно ясно, что они представляют собой только одну, причем наиболее очевидную, из используемых систем кодификации.

I.5.

Пытаясь подальше отойти от столь очевидно историзирующего кода (ясно, что архитектурный образ церкви обретает конкретные очертания в конкретную историческую эпоху), мы вынуждены искать базовые составляющие архитектуры, фигуры ее "второго членения" в элементах геометрии Евклида. Если архитектура это искусство организации пространства 15, то кодификация архитектурного пространства может быть той, что раз-

14 При неправильном применении кода можно перепутать план с разрезом и наоборот, см на этот счет забавные

Roma, 1960, a также более раннее Saper vedere l'architettura, Torino, 948

230

работал Евклид в своей геометрии. В таком случае, единицами первого членения будут пространственные единицы, или хоремы16, а единицами второго членения евклидовские stoicheia (элементы классической геометрии), складывающиеся в более или менее сложные синтагмы. Например, единицами второго членения, лишенными собственного значения, но наделенными дифференциальным значением, будут: угол, прямая, кривая, единицами же первого членения будут: квадрат, треугольник, параллелепипед, эллипсис вплоть до более сложных неправильных фигур, поддающихся описанию с помощью различных уравнений, тогда как совмещение двух прямоугольников, при котором один помещается внутри другого, будет явно синтагматическим образованием (например, окно в стене), что же касается более сложных синтагматических образований, то таковыми можно считать куб (трехмерное пространство) или различные типы зданий, в основании которых заложена форма греческого креста. Разумеется, соотношение планиметрии и пространственной геометрии наводит на мысль о возможности выделения единиц третьего членения. Соответственно подключение неевклидовой геометрии сильно усложнило бы кодификацию.

Само собой разумеется, геометрический код свойствен не только архитектуре, без него не обойтись при анализе живописи, причем не только геометрической (Мондриан), но также и фигуративной, в которой любое изображение в конечном счете может быть сведено к сочетанию, пусть достаточно