1957; Философия и современность, м.,

1960; Опыт Октября и закономерности социалистич. революции, ??., 19673; В. И. Ленин и актуальные проблемы философии, М., 1971; Проблемы совр. идеологич. борьбы. Критика социоло-гич. и социально-политич. концепций, ?., 1976; Философия и социальный прогресс. Анализ совр. бурж. концепций социального прогресса, М., 1979; Идеи В. И.

Ленина и современность, М., 1981.

М. Б. Митин, М., 1981 (Мат-лы к биобибл. ученых СССР. Сер. философии, в. 2).

МИФОЛОГИЯ (от мифы и греч. ????? — слово, понятие, учение), форма обществ. сознания; способ понимания природной и социальной действительности на ранних стадиях обществ. развития. В обществ. сознании первобытного общества М. доминирует. М. ориентирована на преодоление фундаментальных антиномий человеч. существования, на гармонизацию личности, общества и природы. Предпосылками мифо-логич. «логики» служили неспособность человека выделить себя из окружающей среды и нерасчленённость мифологич. мышления, не отделившегося от эмоциональной, аффективной сферы. Следствием было мета-форич. сопоставление природных и культурных (со-циальных) объектов, очеловечивание окружающей природной среды, в т. ч. одушевление фрагментов космоса. Мифологич. мышлению свойственно неотчётливое разделение субъекта и объекта, предмета и знака, вещи и слова, существа и его имени, пространств. и врем, отношений, происхождения и сущности, безразличие к противоречию и т. п. Объекты сближались по вторичным чувств. качествам, смежности в пространстве и времени, выступали в качестве знаков других предме-тов и т. п. Науч. принцип объяснения заменялся в М. тотальным генетизмом и этиологизмом: объяснение вещи и мира в целом сводилось к рассказу о происхождении и творении. М. свойственно резкое разграничение мифологического, раннего (сакрального) и текущего, последующего (профанного) времени. Мифологич. событие отделено от наст. времени значит. промежутком времени и воплощает не просто прошлое, но особую форму первотворения, первопредметов и перво-действий, предшествующую эмпирич. времени. Всё происходящее в мифич. времени приобретает значение парадигмы и прецедента, т. е. образца для воспроизведения.

Моделирование оказывается

специфич. функцией мифа. Если науч. обобщение строится на основе логич. иерархии

от

конкретного к абстрактному и от причин к следствиям, то мифологическое оперирует

конкретным и

персональным, использованным в качестве знака, так что иерархии причин и

следствий соот-

ветствует гипостазирование, иерархия мифологич. су-

ществ, имеющая семантически-ценностное значение. То, что в науч. анализе выступает как сходство или иной вид отношения, в М. выглядит как тождество, а логич. разделению на признаки в М. соответствует разделение на части. Миф обычно совмещает в себе два аспекта: диахронический (рассказ о прошлом) и синхронический (объяснение настоящего или будущего). Содержание мифа представлялось первобытному сознанию реальным и даже в высшем смысле реальным, т. к. воплощало коллективный, «надёжный» опыт осмысления действительности множеством поколений, к-рый служил предметом веры, а не критики. Мифы утверждали принятую в данном обществе систему ценностей, поддерживали и санкционировали определ. нормы поведения. Мифологич. мироощущение выражалось не только в повествованиях, но и в действах (обрядах, танцах и т. п.). Миф и обряд в древних культурах составляли известное единство — мировоззренческое, функциональное, структурное, являя собой как бы два аспекта первобытной культуры — словесный и действенный, «теоретический» и «практический». Уже на ранних стадиях развития М. связывается с религ.-мистич. обрядами и входит существ. частью в состав религ. веро-ваний. В качестве нерасчленённого, синтетич. единства М. включала в себя зачатки не только религии, но и философии, политич. теорий, различных форм иск-ва, поэтому столь сложна задача размежевания М. и близких к ней по жанру и времени возникновения форм словесного творчества: сказки, героич. эпоса, легенды, историч. предания. Мифологич. подпочва сохраняется и в более позднем, «классич.», эпосе. Через сказку и героич. эпос с М. оказывается связанной и лит-pa, в т. ч. повествовательная.

Различные формы обществ. сознания и после окончат. выделения из М. продолжали пользоваться мифом как своим «языком», расширяя и по-новому толкуя мифологич. символы. В частности, в 20 в. наблюдается также сознат. обращение нек-рых направлений лит-ры к М. (Дж. Джойс, Ф. Кафка, Т. Манн, Г. Маркес, Ж. Жироду, Ж. Кокто, Ж. Ануй и др.), причём имеет место как переосмысление различных традиц. мифов, так и мифотворчество — создание собств. поэтич. символов.

Нек-рые особенности мифологич. мышления могут сохраняться в массовом сознании наряду с элементами филос. и науч. знания, строгой науч. логикой. При нек-рых условиях массовое сознание может служить почвой для распространения «социального», или «политич.», мифа (напр., нем. нацизм возрождал и использовал древнегерм. языч. М., а также сам создавал разнообразные мифы — расовый и др.), но в целом М. как ступень сознания исторически изжила себя. В развитом цивилизов. обществе М. может сохраняться только фрагментарно, спорадически на нек-рых уровнях.

Первые попытки рационального переосмысления мифологич. материала предпринимались ещё в античности, причём преобладало аллегорич. истолкование М. (у софистов, стоиков, пифагорейцев).

Платон противопоставил нар. М. филос.-символич. её интерпретацию. Эвгемер (4—3 вв. до н. э.) видел в мифич. образах обожествление историч. деятелей, положив начало «эв-гемерич.» толкованию мифов, распространённому и позднее. Ср.-век. христ. теологи дискредитировали антич.

М.; интерес к ней возродился у гуманистов эпохи Возрождения, которые видели в ней выражение чувств и страстей эмансипирующейся человеч. личности.

Первые попытки сравнит. М. были стимулированы открытием Америки и знакомством с

культурой

амер. индейцев (Ж. Ф. Лафито). В философии Вико своеобразие «божеств. поэзии»

мифа связывается

с неразвиты-

МИФОЛОГИЯ 377

ми и специфич. формами мышления, сравнимыми с детской психологией (напр., конкретность, телесность, эмоциональность, проекция человеч. качеств на предметы окружающего мира и др.).

Философия мифа Вико содержала в зародыше почти все осн. последующие направления в изучении М. Деятели франц. Просвещения рассматривали М. как продукт невежества и обмана, как суеверие (Б. Фонтенель, Вольтер, Дидро, Монтескье и др.). Концепция Гердера составила переходную ступень от просветит, взгляда к романтическому, он трактовал М. как ноэтич. богатство и мудрость народа.

Романтич. философия М., получившая завершение у Шеллинга, трактовала М. как эстетич. феномен, занимающий промежуточное положение между природой и иск-вом и содержащий символизацию природы. Осн. пафос романтич. философии мифа состоял в замене аллегорич. истолкования символическим. Во 2-й пол. 19 в. друг другу противостояли две осн. магистральные школы изучения мифа. Первая из них опиралась на достижения науч. сравнит.-историч. языкознания и разрабатывала лингвистич. концепцию мифа (А. Кун, В. Шварц, В. Манхардт, М. Мюллер, Ф. И. Буслаев, А. Н.

Афанасьев, А. А. Потебня и др.). Согласно т. зр. Мюллера, первобытный человек обозначал отвлечённые понятия через конкретные признаки посредством метафорич. эпитетов, а когда первоначальный смысл последних оказывался забыт или затемнён, в силу семантич. сдвигов возникал миф (концепция мифа как «болезни языка»). Впоследствии эта концепция была признана несостоятельной, но сам по себе первый опыт использования языка для реконструкции мифа получил продуктивное развитие. Вторая школа — антропологическая, или эволюционистская,— сложилась в Великобритании в результате первых науч. шагов сравнит. этнографии. М. возводилась к анимизму, к некоему представлению о душе, возникающему у «дикаря» из размышлений о смерти, снах, болезни. М. отождествлялась, т. о., со своеобразной первобытной наукой, становящейся якобы не более чем пережитком с развитием культуры и не имеющей самостоят. значения. Серьёзные коррек-тивы в эту концепцию внёс Дж. Фрейзер, истолковавший миф по преимуществу не как сознат. попытку объяснения окружающего мира, а как слепок магич. ритуала. Ритуалистич. доктрина Фрейзера была развита кембриджской школой классич. филологии (Д. Хар-рисон, Ф. Корнфорд, А.

Кук, Г, Марри), причём в 30—40-х гг. 20 в. ритуалистич. школа заняла доминирующее положение (С.

Хук, Т. Тестер, Э. Джеймс и др.), но крайности ритуализма вызывали справедливую критику (К.

Клакхон, У. Баском, В. Гринуэй, Дж. Фонтенроз, К. Леви-Строс). Англ. этнограф Б. Малиновский положил начало функциональной школе в этнологии, приписав мифу в первую очередь практич. функции поддержания традиции и непрерывности племенной культуры. Представители франц. социологич. школы (Дюркгейм, Леви-Брюль) обращали внимание на моделирование в М. родовой организации. Впоследствии интерес в изучении М. сместился в область специфики мифологич. мышления. Леви-Брюль считал первобытное мышление «дологическим», в к-ром коллективные представления служат предметом веры и носят императивный характер. К «механизмам» мифологич. мышления он относил: несоблюдение логич. закона исключённого третьего (объекты могут быть одновременно и самими собой, и чем-то другим); закон партиципации (утверждение мистич. сопричас-тия тотемич. группы и к.-л. объекта, явления); неоднородность пространства; качеств. характер представлений о времени и др.

Символич. теория мифа, развитая Кассирером, углубила понимание интеллектуального

своеобразия

мифа

378 МИФЫ

как автономной символич. формы культуры, особым образом моделирующей мир. В работах Вундта подчёркивалась роль аффективных состояний, ассоциативных цепей и сновидений в генезисе мифа.

Эта линия интерпретации продолжена у Фрейда и его последователен, усматривавших в мифе выражение бессознат. психич. комплексов. Юнг возводил различные виды и проявления человеч. фантазии (миф, поэзия, бессознат. фантазирование в снах) к коллективно-подсознат. мифоподобным символам — т. н. архетипам. Эти первичные образы коллективной фантазии выступают в роли «категорий», организующих внеш. представления. У Юнга наметилась тенденция излишней психологизации мифа и расширения его понятия до продукта воображения вообще.

Структуралистская теория мифа Леви-Строса, не отрицая конкретности и

метафоричности ми-

фологич. мышления, утверждала вместе с тем его способность к обобщению,

классификациям и

логич. анализу; для прояснения этих процедур и был использован структурный

метод. Леви-Строс

видел в мифе логич. инструмент разрешения фундаментальных противоречий

посредством медиации

прогрессивной замены фундаментальной противоположности менее резкими противоположностями. В целом в зап. исследованиях М. науч. достижениям, как правило, сопутст-вуют идеалистич. искажения, гипертрофия бессознат. аспекта, антиисторизм. В сов. науке, использующей марксистско-ленинскую методологию, изучение М. шло в основном по двум руслам: работы этнографов в религиоведч. аспекте и работы филологов (преим. «классиков»); в последние годы к М. стали обращаться лингвисты-семиотики при разработке проблем семантики. К первой категории относятся труды В. Г. Бого-раза, Л. Я. Штернберга, А. М. Золотарёва, С. А. Токарева, А. Ф.

Анисимова, Ю. П. Францева, Б. И. Ша-ревской, М. И. Шахновича и др. Гл. объектом исследования является соотношение М. и религии, а также отражение в религ. мифах производств. практики и социальной организации. А. Ф. Лосев отмечал совпадение в мифе общей идеи и чувств. образа, неразделён-ность идеального и вещественного. В 20—30-х гг. вопросы антич. М. в соотношении с фольклором разрабатывались в трудах И. М. Тройского, И. И. Толстого и др. M. M. Бахтин показал, что нар. карнавальная (антич. и ср.-век.) культура служила промежуточным звеном между ритуальной первобытной культурой и художеств. литературой. Ядром исследований лингвистов-структуралистов В. В. Иванова и В. Н. Топорова являются опыты реконструкции древних балто-слав. и индо-европ. мифологических семантик средствами современной семиотики. Методы семиотики используются в работах Б. М. Мелетинского по общей теории мифа.

Маркс К., Введение. (Из экономич. рукописей 1857— 1858 гг.), Маркс К. иЭнгельс

Ф., Соч., т. 12, с. 736—38; Энгельс

Ф., Анти-Дюринг, там же, т. 20, с. 528—29; его ш е, Людвиг Фейербах и конец классич. нем. философии, там же, т. 21, с.

313; Ланг Э., М., пер. с франц., М., 1901; Вундт В., Миф и религия, пер. с нем., СПВ, 19132; Фрейд 3., Тотем и табу, пер. с нем., М.— П., 1923; Л е-ви-Брюлъ Л., Первобытное мышление, пер. с франц., М., 1930; Лосев А. Ф., Антич. М. в ее историч. развитии, М., 1957; Т о к a p е в С. А., Что такоеМ.?, в кн.: Вопросы истории религии и атеизма, [т.] 10, М., 1962; Золотарев A.M., Родовой строй и первобытная М., М., 1964; Л е в и-Стросс К., Структура мифа, «ВФ», 1970, М 7;

Ш а х н о-вич М. И., Первобытная М. и философия, Л., 1971; К е с-с и д и Ф. X., От мифа к логосу, М., 1972; Иванов В.

В., Топоров В. Н., Исследования в области славянских древностей, М., 1974;

Мелетинский Е. М., Поэтика мифа, М.,

1976; Стеблин-Каменский М. И., Миф, Л., 1976; Фрейденберг О. М., Миф и лит-pa древности, М., 1978; Фрэзер Д ж., Золотая ветвь, пер. с англ., ?., 1980; Мифы народов мира, т. 1—2, М., 1980—81;

Cassirer E., Philosophie der symbolischen

Formen, Bd 2 — Das mythische Denken, B., 1925; Campbell J., The masks of God, v.

1—4, N. ?. 1959—68; E l i a d e M.,

Aspects du mythe, [P., 1963]; L ё v i-Strauss Cl., Mythologiques, [t.3 l—4, P., 1964—71.

E. M. Мелетинский.

МИФЫ (от греч. ????? — предание, сказание), ар-хаич. повествования о

деяниях богов и

героев, за к-рыми

стояли фантастич. представления о мире, об управляющих им богах и духах. В первобытной мифологии обычно рассказывалось о картине пира, о происхождении его элементов.

Генетически и

структурно М. тесно связаны с обрядами.

Отделение от ритуалов и десакрализация приводят к превращению мифов в сказки. К

древним М.

восходят и архаич. формы героич. эцоса, в историч. время М. широко используются

как элементы

поэтич. языка в широком смысле.

Самой фундаментальной категорией М. являются М. этнологические и

космологические,

описывающие творение мира, происхождение людей и животных (часто в связи с тотемич. представлениями), особенности рельефа, различных обычаев и обрядов и т. п. На архаич. стадии творение часто изображалось как «добывание» культурным героем элементов природы и культуры (напр., путём похищения у первонач. хранителей), как их изготовление демиургом или порождение пер-вопредиом. Процесс творения мира часто представлялся как превращение хаоса в космос путём постепенного упорядочения, к-рое сопровождалось борьбой богов или героев с демонич. силами.

Формирование космоса обычно предполагало отделение неба от земли, выделение суши из первичного океана, появление трёхчастной структуры (миры небесный, земной, подземный), в центре к-рой часто помещалось мировое древо.

Особую категорию составляют календарные М.— тесно связанные с агр. обрядами рассказы об исче-зающих-возвращающихся (умирающих-воскресающих) богах и героях.

У более развитых народов древности существовали эсхатологич. М., описывающие грядущую гибель космоса, за которой следует или не следует его возрождение.

В М. наряду с космич. темами разрабатывались и такие биографич. мотивы, как рождение, происхождение, инициации (посвящения) в полновозрастной статут, брак, смерть мифич. героев.

«Биографич.» мотивы связаны с т.н. переходными обрядами и имели характер испытаний, через к-рые успешно проходили герои. Мифич. сказания могут складываться и вокруг нек-рых историч. лиц.

См. Мифология.

МИХАИЛ ПСЕЛЛ (?????? ??????) (светское имя — Константин или Констант) (1018, Константинополь,— 90-е гг. 11 в., там же), визант. писатель, философ, учёный-энциклопедист и гос. деятель. Был секретарём императора, руководителем филос. школы, воспитателем наследника престола (Михаила VII). С 1054 Монах. Приближённый 8 монархов, последовательно занимавших визант. престол.

Оставил огромное лит. наследие (трактаты по философии, риторике, истории, естествознанию, грамматике, музыке, медицине, демонологии и др.). В мемуарной «Хронографии» (t. 1—2, ed. E.

Renauld, 1926—28, рус. пер. 1978) даёт живую, тонко продуманную картину совр. событий. Филос. взгляды М. И. вызывают противоречивые оценки совр. исследователей, что в значит. мере определяется противоречивостью высказываний самого М. П., стремившегося к соединению философии и риторики и приспосабливавшего свои мнения к требованиям ситуации, жанру и форме произведений. Современники обвиняли М. П. в пристрастии к языч. философии, особенно Платону.

Сам М. П. неоднократно защищал необходимость изучения антич. наследия, Платона и неоплатоников в первую очередь, нек-рые его соч. (напр., «О всяческой науке») представляют собой компиляцию из соч. Порфирия, Ямвли-ха, Прокла, Олимпиодора. Декларировал необходимость отбора из антич. наследия положений, согласующихся с христ. догмами, признавал наличие «высшей философии» (теологии), постигаемой озарением свыше, и «низшей философии» (науч. знания, доступного ло-гач. доводам), между к-рыми помещал «науку о бестелес-ном», т. е. математику. Фактически стремился к созданию синтеза антич. и христ. воззрений, включал в него и оккультизм неоплатонич. типа, хотя в то же время подвергал рационалистич. критике представления о чудесном. Этич. взгляды отличаются терпимостью и направлены против чрезмерного монашеского аскетизма. Рационалистич. элементы философии М. П. были развиты его учеником Иоанном Италом.

Sathas. Bibliotheca graeca medii aevi, v. 4—5, Athenai — P., 1874—76; Scripta minora. Magnam partem adhuc inedita, ed. E.

Kurtz, F. Drexl, v. 1—2, Mil., 1936—41; Deomnifaria doctrina; crit. text and introd. of L. G. Westerink, Utrecht, 1948.

ВальденбергВ., Филос. взгляды М. П., в сб.: Визант. сб., М.—Л., 1945;

Любарский Я. Н., М. П., Личность и творчество,

М., 1978; Z er v o s Gh., Un philosophe neoplato-nicien du XI siecle Michel Psellos, P., 1920; Joannou P., Christliche Metaphysik in Byzanz. Die Illuminationslehre des Michael Psellos und Johannes Italos, Ettal, 1956.

МИХАЙЛОВСКИЙ (псевд.— Гроньяр, Посторонний, Профан и др.) Николай Константинович (15(27). 11.1842, Мещовск, ныне Калужской обл.,— 28.1(10.2).1904, Петербург], рус. социолог, публицист, лит. критик, один из теоретиков народничества. Выступая гл. обр. в легальной печати, М. вместе с тем сохранял связь с революц. подпольем. М.— один из создателей субъективной социологии, основанной на производном от позитивистских построений т. н. субъективном методе.

Истина, по М., не есть воспроизведение объективных свойств вещей самих по себе, она существует лишь «для человека» и есть удовлетворение его познават. способности. Это особенно существенно для социологии, к-рая имеет дело с целеполагающими и этич, факторами человеч. деятельности, с преломлением в этой деятельности тех или иных групповых социальных интересов.

Чтобы избежать

произвола мнении, согласно М., необходимо за критерий истины принимать познават.

способность

«нормального» человека — нормального не только физиологически, но и

поставленного в

благоприятные для нормального развития его личностных качеств социальные

условия; кроме того,

позиция «нормального» человека должна отражать интересы подавляющей части

общества, т. е. его

трудящегося большинства. Поэтому социология, но М., должна начать «с нек-рой

утопии» (см. ПСС,

т. 3, СПБ, 1909, с. 404), т. е. с построения социального идеала общества,

обеспечивающего

полнокровное развитие человеч. способностей.

В центре историко-социологич. концепции М. лежит идея личности,

индивидуальности, развитие к-

рой является мерилом прогресса. Идеал М.— всестороннее развитие, «разнородность» личности.

Однако история до сих пор шла скорее по линии «разнородности» общества, его дифференциации и разделения труда, что приводило к «однородности» личности, «неделимой» по своему смыслу, к превращению её в простой придаток обществ. механизма и, следовательно, к возникновению антаго-нистич. конфликта между личностью и обществом. Но развитие полноценной личности, по М., не должно приводить к её отчуждению от общества; напротив, личность развивается именно в кооперации с равными себе. Поэтому решением проблемы является социализм, к-рый М. определял как «торжество личного начала при посредстве начала общинного» (там же, т. 4, СПБ, 1909, с. 701).

Субъективизм социологич. концепции М. заключался в априорном конструировании

идеального

общества, в игнорировании или недооценке тенденций и закономерностей обществ.

развития. Вместе

с тем в его воззрениях находили отражение реальные аспекты обществ. бытия. В

частности, в теории

субъективного метода в своеобразной форме была подмечена партийность любых

отраслей

обществознания. Определ., интерес представляют социологич. очерки М. о «героях и

толпе», т. е. о

социально-психологич. закономерностях

МИХАЙЛОВСКИЙ 379

взаимоотношений лидеров и масс. В народнич. движении 70—80-х гг. идейно-публицистич. деятельность М. играла немалую мобилизующую роль. Именно поэтому В. И. Ленин, причисляя М. к «...одним из лучших представителей и выразителей взглядов русской буржуазной демократии в последней трети прошлого века» (ПСС, т. 24, с. 333), вместе с тем подверг критике его социологич. субъективизм, несостоят. интерпретацию марксизма, либерально-народнич. тенденции.

ПСС, т. 1—8, 10, СПБ, 1906—144; Последние сочинения, т. 1—2, СПБ, 1905; Лит.-критич. статьи, М., 1957.

Ленин В. И., Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?, ПСС, т. 1; его же, Народники о Н. К. М., там же, т. 24; История философии в СССР, т. 3, М., 1968; Хорос В. Г., Народнич. идеология и марксизм (кон.

XIX в.), М., 1972; Социологич. мысль в России, Л., 1978; В и л е н с к а я Э. С., Н. К. М. и его идейная роль в народнич. движении 70-х —нач. 80-х гг. 19 в., М., 1979.

МИХЕЛЬС (Michels) Роберт (9.1.1876, Кёльн,— 3.5. 1936, Рим), историк, экономист и социолог. По происхождению немец, в 1926 принял итал. гражданство. На М. оказали влияние идеи В. Парето и Г.

Моска. Изучал классы бурж. общества, политич. роль интеллигенции. В осн. работе «Социология политич. партии в условиях совр. демократии» («Zur Soziologie des Parteiwesens in der modernen Demokratie», 1911, 19702) выдвинул т. н. «железный закон олигархич. тенденций» в бурж. демократии, согласно к-рому деятельность демократии строго ограничивается в связи с необходи-мостью1 существования организации, опирающейся на «активное меньшинство» (элиту), поскольку «прямое господство масс технически невозможно» и приведёт к гибели демократии.

Наряду с этим

М. писал об опасности «вождизма» в демократических организациях. В. И. Ленин, указывая на «поверхностность» М., отмечал, что в его книге об итал. империализме собран ценный материал (см.

ПСС, т. 27, с. 14—15). Накануне 1-й мировой войны М. порвал с нем. и итал. социалис-тич. движением, в к-ром участвовал неск. лет, выступил с нападками на марксизм. В конце жизни восхва-лял фашизм. Реакц. взгляды М. подверглись резкой критике итал. коммунистами, особенно А.

Грамши (см. Избр. произв., т. 2, 1957, с. 63, т. 3, 1959, с. 137—38).

Antologia di scritti sociologici, Bologna, 1980. * Ашин Г.К., Критика совр. бурж. концепций лидерства, М., 1978. МЛАДОГЕГЕЛЬЯНСТВО, см. в ст. Гегельянство.

МНЕНИЕ И ЗНАНИЕ, докса и эпистеме (греч. ???? ??? ????????), категории др.-греч. теории познания, особенно характерные для элейской школы и платонизма. Уже у Ксенофана (фр. В 34)

«точность» (?????) провозглашается прерогативой божеств. субъекта, на долю человека остаётся только «догадка», или «мнение»; тот же мотив ограниченности человеч. знания, связанный с общей архаич. концепцией «беспомощности» человека, выступает и у Гераклита (В 78) и Алкмеона (В 1).

Парменид впервые соотносит М. и 3. (и соответствующие им способы познания) с различными уровнями реальности: чувств. восприятие, направленное на изменчивый мир становления, приводит к «мнениям»; «мышление» (voe?v) и «разум» (логос), обращённые на умопостигаемый мир неизменного бытия, приводят к «истине» (??? ???), причём сохраняется старая корреляция «мнения» с человеческим, а «знания» — с божественным (т. е. сверхчеловеческим, над-личным) субъектом: «истина» влагается в уста богини Дике (Правды) и противопоставляется обманчивым «мнениям смертных» (фр. В 8, 51; 1, 30; 19,1).

Оппозиция Парменида сохраняет своё основополагающее значение в эпистемологии Платона («Госу-дарство» VII 534 а 4: «бытие относится к становлению, как мышление — к мнению»).

В «Теэтете»

(210а) Сократ развивает парадоксальный тезис, согласно к-рому «правильное

мнение» (????????) не

есть «знание»

380 МИХЕЛЬС

(????????). В «Государстве» (476е—480а) Платон рассматривает понятие «докса» в ряду гносеологическо-онтологич. соответствий. Истинному знанию на онто-логич. уровне соответствует истинное бытие (эйдос), незнанию — небытие; докса занимает промежуточное положение между знанием и незнанием, поэтому на онтологич. уровне ей соответствует промежуточная сфера между бытием и небытием — чувств. мир (????????). Уточняющее резюме дано в диаграмме в «Государстве» (509е—511е): линия делится на два неравных отрезка — область зримого (объект доксы) и область умопостигаемого (объект эпистеме); каждый из отрезков в свою очередь подразделяется в той же пропорции: мир бытия-знания — на сферу, постигаемую интуитивным (??????) и дискурсивным (???????) разумом; мир становления-доксы — на область веры (??????) и догадки (???????). Согласно Аристотелю, знание может быть либо непосредственно-интуитивным (см. Нус), либо дискурсивным.

В последнем случае оно может быть охарактеризовано как эпистеме (точное знание), если оно исходит из необходимых посылок, или как докса (мнение), если посылки имеют вероятностный характер. Докса — «ненадёжное», «допускающее ложь» знание, к-рое «может быть и неверным» (Anal, post. 89 а 5; 100 b7; Dean. 428 а 19 etc.). В теории силлогизма аподиктич. силлогизм исходит из безусловных и необходимых посылок, диалектич. силлогизм опирается на «общепринятые мнения», к-рые определяются как мнения, «признаваемые большинством или мудрыми». Реабилитация доксы в рамках дталектич. метода и заинтересованность в «общепринятых мнениях» привели к составлению в перипатетической школе сборников «Мнений» предшественников по разным вопросам ( ?????, см. Доксографы), напр. «Физич. мнения» Теофраста. Позитивный смысл термин «докса» имеет и в назв. соч. Эпикура «Главные воззрения» (?????? ?????).

Schaerer R., ???????? et ?????, Maeon, 1930; Sprute J., Der Begriff der Doxa in der platonischen Philosophie, Gott., 1962; fiel seh E., Die platonischen Versionen der griechischen Doxalehre, Meisenheim am G-lan, 1970; M o u-relatos A. P., The route of Parmenides, New Haven, 1970, p. 194 sq.

МНОГОЗНАЧНАЯ ЛОГИКА, раздел логики, в к-ром множество истинностных значений содержит более чем два элемента. Если в классич. двузначной логике предложения при интерпретации принимают только два значения — «истинно» и «ложно», то в М. л. рассматриваются и др. значения (напр., «бессмысленно», «неопределённо» и т. п.). Иногда под М. л. понимают логику, не содержащую исключённого третьего принципа и не имеющую модальных операторов. Как и двузначная логика, М. л. имеет два раздела: логику высказываний и логику предикатов. В зависимости от мощности множества истинностных значений различают конечно-многозначные логики (напр., n-значные логики Я. Лу-касевича и n-значные логики Д. А.Бочвара) и беско-нечномногозначные логики (напр., бесконечнозначная логика Лукасевича и интуиционистская логика). Семантика М. л. изучается как в виде истинностных таблиц, так и в алгебраич. форме. К алгебраич. аспектам М. л. относится изучение функциональных свойств этих логик (в частности, проблема функциональной полноты).

М. л. находит применение в теории автоматич. устройств, в исследовании проблем т. н. искусств. интеллекта, в теоретич. программировании, а также используется для формализации высказываний, истинностные значения к-рых зависят он контекста. См. также ст. Логика.

Бочвар Д. А., Об одном трехзначном исчислении и его применении к анализу парадоксов..., «Математич. сб.», 1938, т.

4(46), № 2, с. 287—308; Яблонский С. В., Функциональные построения в k-значной

логике, «Тр. математич. ин-та АН

СССР», 1958, т. 51, с. 5—142; Финн В. К., Логич. проблемы информационного

поиска, М., 1976; Re scher N., Manyvalued

logic, N. ?.— L.— San Francisco, 1969; G-o d-dardL.,Routley E., The logic of

significance and context,

v. l. N. Y., 1973; H a j ek P., Havranek T., Mechanizing hypothesis

formation, В.—Hdlb.—N. ?., 1978,

МНОЖЕСТВ ТЕОРИЯ, математик, теория, изучающая точными средствами проблему бесконечности. Предмет М. т.— свойства множеств (совокупностей, классов, ансамблей), гл. обр. бесконечных. Осн. содержание классич. М. т. было разработано нем. математиком Г. Кантором (в поcл. трети 19 в.). Классич. М. т. исходит из признания применимости к бесконечным множествам принципов логики. В развитии М. т. в нач. 20 в. выявились трудности (в т. ч. парадоксы), связанные с применением законов формальной логики (в частности, исключённого третьего принципа) к беско-нечным множествам. В ходе полемики о природе мате-матич. понятий сложились такие направления в основаниях математики, как формализм, интуиционизм, логицизм, конструктивное направление.

МНОЖЕСТВО, см. Класс в логике.

МОДАЛЬНАЯ ЛОГИКА, область логики, посвящённая изучению модальностей и построению и сравнит. исследованию различных логич. исчислений (формальных систем), в к-рых модальности, наряду с логическими операциями, применяются к высказываниям и предикатам. Глубокая связь между понятием логического закона и модальным оператором (а также между различными реализациями важнейшего научно-познават. понятия осуществимости) необходимо обусловливает актуальность проблематики М. л.

В классич. системах М. л., для которых справедливы исключённого третьего принцип и закон снятия двойного отрицания А А, для операторов возможности необходимости ?

справедливы

соотношения двойственности:

?А А и А ? А

, вполне аналогичные законам де Моргана алгебры логики: (А В) ( А В)

и (А&В) (А В)

(и соответствующим соотношениям логики предикатов для кванторов). Поэтому в аксиоматич. системах М. л. (см. Аксиоматический метод) в качестве исходной достаточно ввести любую из этих модальных операций, определяя через неё другую посредством этих соотношений. Напротив, в интуиционистских и конструктивистских системах М. л. (см. Интуиционизм, Конструктивное направление) приходится вводить обе, не выражающиеся друг через друга, модальные операции. В многочисл. исчислениях М. л. (начиная с работ амер. логика К. И. Льюиса) выявлена тесная связь проблематики М. л. и логич. семантики, позволяющая, в частности, ввести различные виды операций «строгой импликации» (см. Импликация), в нек-рых отношениях более адекватно уточняющих интуитивные представления о логическом следовании, нежели обычная для алгебры логики операция «материальной» импликации , обладающая такими противоречащими в из-вестном смысле содержат. логич. интуиции свойствами, как А И («истина следует из любого высказывания») и А («из лжи следует всё что угодно»). М. л. может быть интерпретирована в терминах многозначной логики, напр. в терминах трёхзначной системы с истинностными значениями «истинно», «ложно» и «возможно». Большинство систем М. л. оказывается бесконечнозна-чными, что, наряду с возможностью построения теории «правдоподобных выводов» с помощью средств М. л., указывает на родство М. л. и вероятностной логики. Понятия всякого рода относит. модальностей (типа «А возможно, если В») удаётся легко формализовать, дополняя аппарат М. л. аппаратом логики предикатов. • Фейс Р., М. л., пер. [с англ.], М., 1974; Семантика модальных и интенсиональных логик, пер. с англ., М., 1981.

МОДАЛЬНОСТЬ (от лат. modus — мера, способ), способ существования к.-л. объекта или протекания к.-л. явления (онтологич. М.) или же способ понимания суждения об объекте, явлении или событии (гносео-логич., или логич., М.). Понятие М. введено Аристо-телем; его ученики и комментаторы Теофраст, Ев-дем Родосский и др., а затем средневековые схоласты признавали различие суждений по М. Предложенное Кантом разделение суждений на ассерторические (суждения действительности), аподиктические (суждения необходимости) и проблематические (суждения возможности) лежит в основе описания свойств М. в совр. модальной логике, где М. подразделяются, с одной стороны, на алетические (относящиеся к высказываниям или предикатам) и деонтические (относящиеся к словам, выражающим действия, поступки), а с другой — на абсолютные (безусловные) и относительные (условные). В совр. логич. семантике к М. часто при-числяют понятия «истинно» и «ложно», а также «доказуемо», «недоказуемо» и «опровержимо».

МОДЕЛИРОВАНИЕ, метод исследования объектов познания на их моделях; построение и

изучение

моделей реально существующих предметов и явлений (органич. и неорганич. систем,

инженерных

устройств, разнообразных процессов — физических, химических, биологических,

социальных) и

конструируемых объектов для определения либо улучшения их характеристик,

рационализации

способов их построения, управления ими и т. п. Формы М. разнообразны и зависят

от используемых

моделей и сферы применения М. По характеру моделей выделяют предметное и

знаковое

(информац.) М.

Предметным наз. М., в ходе к-рого исследование ведётся на модели,

воспроизводящей определённые

геометрические, физические, динамические либо функциональные характеристики объекта М.— ори-гинала; в частном случае аналогового М., когда оригинал и модель описываются едиными мате-матич. соотношениями (напр., одинаковыми диффе-ренц. уравнениями), электрич. модели используются для изучения механич., гидродинамич., акустич. и др. явлений. При знаковом М. моделями служат схемы, чертежи, формулы, предложения в нек-ром алфавите (естеств. или искусств. языка) и т. п. Важнейшим видом такого М. является математич. (логико-ма-тематич.) М., производимое выразительными и дедуктивными средствами математики и логики. Поскольку действия со знаками всегда в той или иной мере связаны с пониманием знаковых конструкций и их преобразований, построение знаковых (информац.) моделей или их фрагментов может заменяться мысленно-наглядным представлением знаков или операций над ними (мысленное М.). По характеру той стороны объекта, к-рая подвергается М., различают М. его структуры и М. его поведения (функционирования, протекающих в нём процессов и т. п.). Это различение приобретает чёткий смысл в науках о жизни, где разграничение структуры и функции систем живого принадлежит к числу фундаментальных методологических принципов исследования, и в кибернетике, делающей акцент на М. функционирования систем.

Понятие М. является гносеологич. категорией, характеризующей один из важных путей познания.

Возможность М., т. е. переноса результатов, полученных в ходе построения и исследования моделей, на оригинал, основана на том, что модель в определ. смысле отображает (воспроизводит. моделирует) к.-л. его стороны; для успешного М. этих сторон важно наличие соответств. теорий или гипотез, к-рые, будучи достаточно обоснованными, указывали бы на рамки допустимых при М. упрощений.

М. всегда применяется вместе с др. общенауч. и спец. методами; особенно тесно

оно связано с

экспериментом. Изучение к.-л. явления на его модели (при предметном, аналоговом,

знаковом M.,

M. на ЭЦВМ) есть особый вид эксперимента — модельный

МОДЕЛИРОВАНИЕ 381

эксперимент, отличающийся от обычного эксперимента тем, что в процесс познания включается «промежуточное звено» — модель, являющаяся одновременно и средством, и объектом экспериментального исследования, заменяющим оригинал. В важном частном случае такого эксперимента — в модельно-киберне-тич. эксперименте — вместо «реального» экспериментального оперирования с изучаемым объектом находят алгоритм (программу) его функционирования, к-рый и выступает в качестве модели.

М. необходимо предполагает использование процедур абстрагирования и идеализации. Эта черта М. особенно существенна в том случае, когда предметом М. являются сложные системы, поведение к-рых зависит от большого числа взаимосвязанных факторов различной природы. В ходе познания такие системы отображаются в разных моделях, дополняющих друг друга. Более того, возникают ситуации, когда создаются противоречащие модели одного и того же явления; эти противоречия могут «сниматься» в ходе развития науки (и затем появляться при М. на более глубоком уровне).

Напр., на определ. этапе развития теоретич. физики при М. физич. процессов на «классич.» уровне использовались модели, подразумевающие несовместимость корпускулярных и волновых представлений; эта противоречивость была преодолена созданием квантовой механики, в основе к-рой лежит тезис о корпус-кулярно-волновом дуализме физич. реальности. М. глубоко проникает в теоретич. мышление и прак-тич. деятельность. Это не только одно из средств отображения явлений и процессов реальности, но и критерий проверки науч. знаний, осуществляемой непосредственно или с помощью установления отношения рассматриваемой модели к другой модели или теории, адекватность к-рой считается практически обоснованной. Применяемое в органич. единстве с др. методами, М. служит углублению познания, его движению от относительно бедных информацией моделей к моделям, полнее раскрывающим сущность исследуемого объекта.

Ляпунов A.A., О нек-рых общих вопросах кибернетики, в кн.: Проблемы кибернетики, в. 1, М., 1958; Г л у ш-к о в В.

М., Гносеологич. природа информац. ?., «??», 1963, № 10; Новик И. Б., ОМ. сложных систем, М., 1965; HI т о ? ? ?.

?., ?. и философия, М.— Л., 1966; Б у с л е н-к о Н. П., М. сложных систем, М., 1968; Налимов В. В., Теория эксперимента, М., 1971, гл. 1; Бирюков Б. В., Кибернетика и методология науки, ?., 1974; Управление, информация, интеллект, М., 1976. Б. В. Бирюков.

МОДЕЛЬ (франц. modele, от лат. modulus — мера, образец, норма), в логике и

методологии науки —

аналог (схема, структура, знаковая система) определ. фрагмента природной или

социальной

реальности, порождения человеч. культуры, концептуально-теоретич. образования и

т. п.—

оригинала М. Этот аналог служит для хранения и расширения знания (информации) об

оригинале,

конструирования оригинала, преобразования или управления им. С гносеологич. т.

зр. М.— это

«представитель», «заместитель» оригинала в познании и практике. Результаты

разработки и исследо-

вания М. при определ. условиях, выясняемых в логике и методологии и

специфических для

различных областей и типов М., распространяются на оригинал. С логич. т. зр.

подобное

распространение основано на отношениях изоморфизма и гомоморфизма, существующих

между М.

и тем, что с её помощью моделируется (изоморфный либо гомоморфный образ нек-рого

объекта и

есть его М.), либо на более общих отношениях. Одним из них является следующее:

система M1 есть

модель системы М2, если существуют изоморфные между собой гомоморфные образы М11

и М21 этих

систем (изоморфизм и гомоморфизм оказываются частными случаями данного

отношения: первый

получается при отождествле-

382 МОДЕЛЬ

нии М1 с М11 и М 2с М21 , а второй — при отождествлении элементов в одной из приведённых пар).

Данное отношение, являющееся, подобно изоморфизму, отношением типа равенства, придаёт модельному отношению относит. характер, т. к. ставит вопрос о выборе М. и оригинала в зависимость от конкретных постановок задач (напр., при разных т. зр. М. может считаться и аэрофотоснимок местности, и сама местность). Эта ситуация соответствует сложившейся в науке практике оперирования термином «М.»: системы математич. утверждений (аксиом, уравнений), служащие для описания нек-рой области (областей) реальных либо абстрактных объектов в таких науках, как физика, космология, математич. лингвистика, математич. экономика, кибернетика, наз.

М,, в то время как в логике и математике этот термин имеет противоположный смысл. Под М. здесь понимается интерпретация систем логико-математич. положений. Изучение таких интерпретаций производится в логич. семантике, а также в теории моделей математич. логики, где под М. понимают произвольное множество элементов с определёнными на нём функциями и предикатами.

Однако независимо от того, какой член отношения аналог — оригинал

рассматривается в качестве

М., последняя всегда выполняет поз-нават. роль, выступая средством объяснения, предсказания и эвристики. См. Моделирование.

К лини С. К., Введение в метаматематику, пер. с англ., М., 1957, § 15; Э ш

б и У. Р., Введение в кибернетику, пер. с

англ., М., 1959, гл. 6; Бир С., Кибернетика и управление произ-вом, пер. с

англ., М., 1963; Чжао Юань-жен ь, М. в

лингвистике и М. вообще, в сб.: Математич. логика и её применения, пер. с

англ., М., 1965; Миллер Д ж., Таланте?

??., ? ? и б р а м К., Планы и структура поведения, пер с англ., М., 1965;

Робинсон А., Введение в теорию М. и ме таматема.тику алгебры, пер. сангл., М., 1967; Бирюков Б. В. Геллер E.G., Кибернетика в гуманитарных науках, М.