53. Андреев – прозаик

Леонид Андреев сначала принадлежал к кругу писателей-реалистов. Он считал себя многим обязанным Максиму Горькому, который ввел его в Большую Литературу. Да и художественно они сначала были близки друг другу. Ранние рассказы Андреева написаны в реалистическом ключе.

Но уже в рассказах «Баргамот и Гараська», «Ангелочек», «Петька на даче» и других мы можем заметить одну особенность творчества Леонида Андреева — его парадоксальность. Если рассказ начинается с сентиментальных интонаций, то закончится он непременно иронически. Если Баргамот позвал нищего Гараську в свой дом — обязательно жди подвоха! Все закончится скандалом, как и в рассказах «Ангелочек» и «Петька на даче».

Андреев как бы не доверяет линейной жизненной логике и старается сломать ее. В своей статье «Безвременье» Александр Блок отметил, что какая-нибудь незаметная деталь в рассказе «Ангелочек» роднит реалиста Андреева с «проклятыми декадентами». А известный критик Н. К. Михайловский в своей статье о первом сборнике рассказов Леонида Андреева отмечал тяготение молодого автора к теме смерти и сравнивал его на этом основании с Эдгаром По — отнюдь не реалистом!

Дальнейшее творчество Андреева подтвердило догадки Блока и Михайловского. В рассказах «Бездна», «Стена», «Набат», «Ложь» и других он выступает уже если не как символист, но как модернист.

В реализме Леонида Андреева было много модернизма. Например, он отказался от буквального следования правилу правдоподобия и стал изображать жизнь в условных, абстрактных образах. Он попытался изображать не предметы и не личности, а сами философские понятия. Например, «стена» — это то, что мешает человечеству на пути к счастью. Под «стеной» можно понимать все, что угодно: болезни, бедность, войны, страдания, пороки, стихийные бедствия. Вместо того чтобы изображать каждое явление в отдельности, Андреев свел их воедино в емком образе Стены, через которую не может перебраться человечество, как не может оно избавиться от всех своих бед и несчастий.

В дальнейшем Андреев пытался сочетать конкретное изображение жизни с абстрактным. Так, в «Жизни Василия Фивейского» мы видим быт обычного провинциального священника, которому, что называется, в жизни не повезло. Погиб сын, пьет жена, родился другой сын, но оказался уродом. И неожиданно мы понимаем, что эта реалистическая картина жизни наполняется каким-то новым смыслом. Несчастия о. Василия Фивейского — это рок, который преследует все человечество. Человек отказывается верить в Бога, который посылает на него такие страдания. Но ведь это притча! Притча, которую Андреев прочитал в Библии, в книге Иова!

54. Федор Сологуб

Когда Сологуб (псевдоним Федора Кузмича Тетерникова) был наряду с Горьким, Л. Андреевым и Куприным одним из самых известных писателей, его часто называли русским Бодлером. Лестное сравнение имело в виду не только оценку вклада в символизм; многие считали, что "цветы зла" - лучшее определение смысла творчества Сологуба. В его произведениях декадентство приобрело настолько впечатляющий облик, что тогда возникал вопрос: не его ли славословия смерти вызвали волну самоубийств, прокатившуюся по России? Противников у поэта было немало - от Горького, боровшегося с "сологубовщиной" в литературе, до петербургского прокурора, возбудившего дело против автора "оскорбляющих нравственность" романов "Мелкий бес" и "Навьи чары". Однако и те, кто не принимал сути лиризма Сологуба (например, Горький), ценили его большой дар. Хотя, как писал К. Чуковский, Сологуб в своих созданиях был неровным: "Наряду с чудесными стихами, классически прекрасными по форме, он написал целые сотни плохих".

"Стихов пишу больше, чем это нужно для людей, и в этом несчастье мое",- говорил поэт. Но привычка писать была спасением для его болезненно ранимой души. Детские стихи Сологуба возникали как плач из-за бесконечных порок и оскорблений, ставших уделом сына прислуги в богатом петербургском доме. Любимая и любящая мать била и унижала его, даже взрослого; будучи учителем в глуши, он просил разрешения начальства ходить на уроки босым - по бедности. За 10 лет жизни в провинции, послужившей "натурой" для "Мелкого беса", где запечатлен "ужас житейской пошлости" (Блок), Сологуб убедился в том, что зло всеобъемлюще и многогранно. Знакомство с философией пессимизма Шопенгауэра, популярной в годы становления поэта и близкой ему внутренне, довершило его формирование.

"Предмет его поэзии,- считал высоко ценивший Сологуба Блок,- скорее душа, преломляющая в себе мир, а не мир, преломленный в душе". Лирика Сологуба поражает цельностью: устойчивое пессимистическое настроение, узкий круг тем, повторяющиеся образы-символы. Одни приходили из созданных автором мифов, выражавших его концепцию мира: злое начало бытия - Солнце-Дракон, Змий; избавительница от царящего зла - подруга-Смерть; урочища мечты - Земля Ойле, Звезда Маир. Другие символы шли от литературы (безобразная Альдонса, превращаемая в Дульцинею) и от впечатлений фольклора, обретавших необычайную вещественность (Лихо, Недотыкомка). Даже обыденные образы (качели, паутина) становились символами переживаний.

Доступность поэзии возводилась Сологубом в эстетический принцип. Ее форма аскетически проста: ямб или хорей, неяркие рифмы, минимум эпитетов, четкая композиция. Лапидарность языка сочеталась с удивительной интонационной выразительностью, музыкальностью, что заставляло современников вновь и вновь восхищаться "магией" сологубовского стиха.

Поначалу Сологуба оценили только символисты. Его произведения, появившиеся в 1890-е годы в "Северном вестнике" и подписанные псевдонимом, придуманным в редакции, были замечены критикой, но одобрения не вызвали, равно как и сборник "Стихи. Книга первая" (СПб., 1896). Известность пришла постепенно: только после отдельного издания романа "Мелкий бес" (1907) и сборника стихов "Пламенный круг" (М., 1908) их автор становится знаменит. Отслужив 25-летний учительский срок, уходит в отставку, женится на писательнице, заводит салон, выпускает собрание сочинений, вместо стихов все больше пишет прозу и пьесы. "Женившись и обрившись, Сологуб разучился по-сологубовски любить Смерть и ненавидеть Жизнь",- заметил Блок в дневнике. "Очарования земли" (1914) - так назывался очередной сборник Сологуба. На войну 1914 г. он отозвался ура-патриотическими, очень слабыми стихами.