Вопросы для самоконтроля

VIII – IX в., когда историки-хронисты стали придавать все большее значение исторической роли отдельных выдающихся личностей). По мнению других, в момент Творения божий план был намечен только

всамых общих чертах, что делало необходимым постоянное вмешательство Бога и других небесных сил в судьбы людей, которым при этом отводилась лишь роль слепого орудия в руках Всевышнего.

Вместе с тем, в соответствии с дуалистическим мировоззрением, средневековые авторы видели в событиях земной истории не только результат участия в них божественных сил, но и следствие активного противостояния им дьявола и демонов, которые были частыми персонажами средневековых хроник вплоть до XIII вв. Вмешательство сверхъестественных сил в земные дела проявлялось обычно в разного рода «чудесах», о которых хронисты любили писать на протяжении всего Средневековья. Исключительно проискам дьявольских, темных сил приписывалось все то, что вызывало осуждение: народные восстания, бунты, ереси и т.п. При этом стихийные бедствия, голод, мор, политические раздоры чаще всего рассматривались хронистами как исходящее от Бога наказание людям за их прегрешения.

Объяснение исторических событий вмешательством потусторонних сил делало «понятными» даже самые запутанные события и уже поэтому освобождало хронистов от необходимости поиска их подлинных причин.

Всочинениях средневековых авторов значительное внимание уделялось не только «чудесам», но и разного рода необычайным явлениям из жизни природы и людей. Причем, абсолютно доверяя даже самым невероятным сообщениям, хронисты, в отличие от многих античных писателей, обычно даже не пытались отделять вымысел от реальности. Так, в одной из французских хроник XII в. как о вполне достоверном факте говорилось о жившей в Нормандии женщине, имевшей «две головы, четыре руки и все остальное, кроме пищевода,

вдвойном количестве».

Нежелание средневековых авторов видеть разницу между действительными фактами и своей или чужой фантазией объяснялось не только особенностями их мировоззрения, но и своеобразным отношением к историческим сочинениям в эпоху Средневековья. В отличие от античных историков, многие из которых, считая необходимым извлекать уроки из прошлого, стремились в своих трудах к максимальному приближению к истине, к раскрытию подлинной подопле-

11

ки описываемых событий, средневековые хронисты долгое время не ставили перед собой подобных целей. Для них задача истории состояла не в исследовании реальных исторических фактов, а прежде всего в поиске доводов, подтверждающих Священное Писание. Считая, в соответствии с учением Августина, главным содержанием исторического процесса постепенное приобщение человечества к христианским ценностям с целью обретения им спасения, монахихронисты признавали поучающую роль исторического знания исключительно в религиозно-этическом аспекте: история должна была учить принципам христианской морали и тем самым способствовать укреплению в обществе и мире позиций христианства. Таким образом, требование абсолютной достоверности приводимых сведений не являлось главным при написании исторических произведений в средние века. Лучшим доказательством подлинности изложенной в них информации часто служили ссылки на «Священное Писание», так как многие сюжеты, описанные в Библии, считались прообразом всех последующих событий человеческой истории. Стремясь убедить читателей в точности своей информации, хронисты могли ссылаться и на неких «очевидцев», на «старинные книги», в которых были почерпнуты те или иные данные, тем более что средневековая школа учила безоговорочно верить каждому написанному слову.

Не считая историю отраслью научного знания, историкихронисты Средневековья зачастую относили свои сочинения к жанру занимательной литературы – такой подход становится особенно распространенным в XII – XIII вв. Этим и объясняется обилие в средневековых хрониках разного рода басен, анекдотов, любопытных сведений астрологического характера.

Несмотря на то, что католическая церковь начиная с Августина Блаженного осуждала использование астрологических данных для объяснения обстоятельств земной жизни, во многих хрониках, например, лунные и солнечные затмения, метеоритные «дожди» толковались как предвестники важных политических перемен, природных катаклизмов, социальных бедствий и т.п. Причем историки-хронисты обычно совершенно произвольно увязывали небесные явления с теми или иными событиями. Так, комета 1066 г. для Адама Бременского послужила предзнаменованием восстания полабских славян, Оттону Фрейзингенскому она возвестила начало Первого крестового похода, а Ордерику Виталию – завоевание Англии нормандцами.

12

В средневековой историографии долгое время отсутствовало реальное представление об историческом времени. Отношение к библейской традиции как к вневременной концептуальной основе приводило к появлению в сочинениях средневековых авторов многочисленных анахронизмов. Рассматривая историю человечества как единый процесс искупления первородного греха, хронисты очень часто не делали различий между историческими эпохами, характеризуя, например, персонажей и события античной истории в привычных для Средневековья категориях. Так, древним римлянам они могли приписывать «куртуазию», специфическое рыцарское достоинство, а в Священной Римской империи X – XII вв. – видеть прямое продолжение древней Римской империи. Интересны в этой связи рассуждения одного историка XIII в. о том, «были ли подлинными привилегии, дарованные Цезарем и Нероном австрийскому герцогскому дому».

Таким образом, сочинения средневековых историков-хронистов в целом являются недостаточно надежными историческими источниками.

Невысокой степени достоверности исторических произведений в средние века особенно способствовала умышленная фальсификация излагаемых в них фактов. Наиболее часто это происходило в периоды обострения идейно-политической борьбы в обществе. Вот как оценивал положение историка-хрониста в такой ситуации Матвей Парижский: «Поистине тяжела доля историка: если он говорит правду, то раздражает человека… а если говорит ложь, то оскорбляет Бога».

Одним из способов искажения реальных исторических событий была фабрикация подложных документов.

По мере укрепления феодальных государств и светских институтов власти в Западной Европе не желавшая этого католическая церковь все более агрессивно утверждала свои права на гегемонию в об- щественно-политической жизни, прибегая к самым разнообразным формам и методам воздействия. К примеру, во время громкого конфликта между империей и папством, разгоревшегося в конце XI в., в качестве действенного аргумента в свою пользу она активно использовала так называемый “Константинов Дар”. Это была грамота, приписываемая императору Константину Великому, в соответствии с которой он, перенося столицу империи на Восток, якобы передал папе Сильвестру I в полное владение и управление территорию всей Западной Римской империи. Подложность этого документа, предполо-

13

жительно составленного в VIII – IX вв. в одном из франкских монастырей, была доказана в XV в. итальянским гуманистом Лоренцо Валлой.

К фальсификациям исторических событий как к средству достижения определенных политических целей широко прибегала и светская власть, например, в лице феодальных правителей, которым требовалось обосновать свои территориальные претензии. Так, «Историю Анжу» в начале XII в. написал сам граф Анжуйский Фульк: приводя разного рода домыслы и легенды, он пытался оправдать территориальные захваты своих предков.

Искажение исторической действительности в немалой степени допускалось и в городских хрониках XI – XIII вв. в эпоху коммунальных революций, когда добивающимся политической независимости городам тоже необходимо было доказать правомерность своих притязаний.

В то же время одним из способов фальсификации истории было замалчивание исторических фактов – либо в угоду определенной политической тенденции, либо из опасения хрониста за свою безопасность. К примеру, Готфрид Витербский сумел в своей хронике изложить события XI в., даже ни словом не упомянув об имевшем общеевропейское значение противоборстве между папством и империей.

Приводимые в трудах средневековых хронистов сведения нередко искажались и путем явных преувеличений (особенно когда это касалось цифр) – тоже из политических и идеологических соображений. Например, в “Славянской хронике” Гельмольда, повествующей о завоевании и колонизации земель полабских славян в XII в., описывается сражение, в котором было убито 100 тыс. язычников и всего 1 христианин. Сфальсифицированных подобным образом данных особенно много в описаниях крестовых походов и других войн с нехристианскими народами и племенами. Таким способом историкихронисты обычно пытались показать абсолютную непобедимость христианского оружия, направляемого рукой самого Бога.

Более ответственным отношение средневековых авторов к своим произведениям становится примерно с конца XI – начала XII в., когда некоторые хронисты сами стали указывать на недостаточную правдоподобность приводимых ими фактов. А иногда они даже предлагали читателю выбрать наиболее достоверный, на их взгляд, вариант ин-

14