4.022 Пропозиция обнаруживает свой Смысл.

Пропозиция обнаруживает, как обстоит дело, если она истинна. И она свидетельствует о том, что оно обстоит так.

Являясь Картиной, изоморфной по своей Логической Форме Реальности, Пропозиция “самым своим видом” показывает, обнаруживает свой Смысл. Допустим, я слышу брошенную кем-то при мне фразу “Лапшин с Автономовым поехали в семерку”. Я могу обнаружить, что она соответствует некоей Ситуации, когда двое мужчин едут на трамвае, скажем, в типографию. Или что они только что были в комнате, и теперь их здесь нет. И если Пропозиция является Истинной, то Картина, которую я представляю, показывает, что имело бы место в этом случае. Пропозиция показывает Возможное Положение Вещей (Ситуацию) и свидетельствует об истинном, действительном Факте. Она показывает, обнаруживает Смысл, и говорит, свидетельствует о Значении. Различие между показанным, обнаруженным и сказанным, засвидетельствованным соответствует различию между пониманием и объяснением (см. 4.021), Смыслом и Значением, Реальностью и Миром.

4.05 Реальность сличается с Пропозицией.

4.06 Лишь потому Пропозиция может быть истинной или ложной, что она является Картиной Реальности.

Истинность или ложность – понятия, выражающие отношение Пропозиции к Реальности. Будучи Картиной Реальности, Пропозиция, сличаясь с Реальностью, обнаруживает свое соответствие или несоответствие ей. Более радикально этот взгляд был выражен позитивистами второго Венского кружка, которые опирались на “Логико-философский трактат” и считали себя учениками Витгенштейна. Они выдвинули принцип верификации, в соответствии с которым только те пропозиции могут считаться истинными или ложными, которые могут быть непосредственно сопоставлены с реальностью, то есть в первую очередь простые эмпирические пропозиции, вроде “Сейчас идет снег” или “Термометр показывает 20 градусов Цельсия”. Они были названы протокольными (см. [Шлик 1993]).

Однако даже такие пропозиции могут на поверку оказаться не тем, за что они себя выдают. Термометр может быть испорчен, а снег может оказаться тополиным пухом. При этом большинство, даже подавляющее большинство Пропозиций в реальной речевой деятельности вообще не могут быть подтверждены или опровергнуты. Например: “Империализм – высшая стадия капитализма”; “Если пойдет снег, мы будем кататься на санках”; “Что посеешь, то пожнешь”; “Пушкин – это наше все”.

В этих пропозициях очень важной является модальная часть, которая сильно деформирует истинностное значение или уничтожает его вовсе. Не говоря уже об эксплицитных модальных вы­сказываниях, таких, как “Закрой дверь”, “Курить воспрещается!”, “Красть грешно”; вопросах, восклицаниях, молитвах и т.д. Именно поэтому Г. фон Вригт говорит о Мире “Логико-философского трактата” как об “узком” [Вригт 1986: 80].

4.116 Все, что вообще может быть помыслено, может быть помыслено ясно. Все, что возможно высказать, возможно высказать ясно.

Этот тезис – один из главных позитивных девизов “Трактата”, вынесенный в предисловие как, в сущности, одно из главных философских открытий его автора. Исходя из своей идеи изоморфизма Логической Формы и Возможности Пропозицию любой сложности свести к Элементарным Пропозициям, Витгенштейн не видит причин для того, чтобы в том, что касается взаимоотношений между языком и Миром, оставались какие-то неясности. Это не значит, что обо всем можно говорить ясно. Правило другое: если об этом абсолютно точно невозможно сказать ясно, значит, это из той области, о которой вообще нельзя сказать никак. То есть либо надо искать путей для ясности, либо оставить попытки передать при помощи семиотических средств то, что при помощи этих средств принципиально непередаваемо.