33 (31Dk) (пер. А.В. Лебедева).}. Учение это было аккумулировано алхимией.

Так, в уже упоминавшемся нами трактате по оперативной алхимии - "Rosarium

Philosophorum" - мы читаем: "Камень заключает в себе четыре стихии. Когда

произведено растворение, то воду называют первой стихией, когда же

произведена очистка тела, то мы имеем дело со второй стихией, называемой

землей, после того, как земля подвергнута кальцинированию, она зовется

огнем, а когда Камень растворен опять, то речь идет уже о воздухе"

{Опубликовано как приложение в: "De Alchemia Opuscula complura veterum

philosophorum...". Frankfurt, 1550 [без пагинации].}. У Донна возлюбленная

соединяется с поэтом после смерти, ее элементы входят в его состав.

Напомним, однако, что таинство изготовления Философского Камня "заключается

в соединении мужского и женского, активного и пассивного элементов... и ниже

я опять подтверждаю это многообразными цитатами Мудрых", - пишет Эдвард

Келли. Затем следует "цитатник" - Асканий: "Соединение двух подобно

бракосочетанию мужа и жены, от объятия коих рождается золотая вода".

Авиценна: "По отдельности очисти мужа и жену, с тем чтобы могли они

соединиться в отсутствие посторонних, ибо если не очистить их, не смогут они

любить друг друга. Соединив эти две природы, ты получишь природу чистую и

светоносную" {Kelly Edward Angli tractatus duo cgrcgii, De Lapide

Philosophorum, Una cum Theatre astronomiae terrcstri, cum Figuris, in

gratiam filiorum Hermetis nunc primum in lucem editi, curante J. L. M. C.

[Johanne Lange Medicin Candidate]., Hamburg, 1676 [без пагинации].}.

Приведенных параллелей достаточно, чтобы увидеть: контекст, в котором

"работает" стихотворение Донна, гораздо шире, чем просто представление о

четверице стихий как основе мира - таковое было "общим местом" для всей

философии Средневековья и Ренессанса. У Донна же именно алхимический

контекст задает высокий трагизм стихотворения. В результате описанных

операций алхимик получает чаемое - Камень. Но лирический герой Донна вовсе

не "трансмутирует" в Совершеннейшее Творение. Со смертью возлюбленной он

лишь стремительнее движется к закату - ибо там, за гранью видимости, его

ожидает соединение с ней. Донн не столько "перелагает" Opus alchemicum

стихами, сколько отталкивается от него, за счет этого создавая напряженную,

предельную трагичность стихотворения. А алхимическая образность служит здесь

лишь материалом для порождения метафоры.

Крайне важна алхимическая образность для стихотворения "Nocturnall upon

S. Lucies day, being the shortest day". В этом стихотворении космология и

алхимия сплетены воедино. День Св. Люси - своего рода полночная кульминация

годового цикла - самый короткий день года, точка зимнего солнцестояния. Св.

Люция, погибшая во времена Диоклетиановых гонений на церковь, почиталась

покровительницей зрения, а само имя ее ассоциировалось со светом. Однако

название донновского стихотворения: "Ноктюрн" - парадоксальным образом

отсылает к ночному времени суток, ибо "ноктюрном" ранние христиане называли

ночной молебен, который служили в полночь {The Catholic Encyclopedia / ed.

Charles G. Heberman. New York, 1911. XI, 87.}. В основе стихотворения, по

наблюдениям исследователей, лежит форма литании Деве Марии {Miller Clarence

H. Donne's "A Nocturnal upon S. Lucies Day" and the Nocturns of Matins //

Essential Articles for the Study of John Donne's Poetry / ed. by Roberts J.

R. Hamden: Archon Books, 1975. P. 305-310; Gardner Helen. Preface/John

Donne. The Divine Poems. Oxford Claredon Press, 1952. P. XXVIII; Zimmer,

Mary E. "In whom love wrought new Alchimie": The Inversion of Christian

Spiritual Resurrection in John Donne's "A nocturnall upon S. Lucies day"//

Christianity and Literature. Summer 2002. Volume 51. Issue 4. P. 553-570.},

и литургическая торжественность тона создает очень сильный эффект:

This is the years midnight, and it is the dayes,

Lucies, who scarce seaven houres herself unmakes,

The sun is spent, and now his flasks

Send forth light squibs, no constant rayes;

The whorlds whole sap is sunke:

The generall balme th'hydrotique earth hath drunk,

Whither, as to beds-feet, life is shrunke,

Dead and enterr'd; yet all these seeme to laugh,

Compar'd with mee, who am their Epitath.

[Полночь года, и дни / Люси, едва ли на семь часов прорезающей тьму, /

Солнце ушло, и лишь его отблески / отражены небесными светилами {В эпоху

Донна считалось, что свет звезд - отраженный свет Солнца. См.: Heydon

Christopher, Sir. An Astrological Discourse. London, 1650 [first published