2.4. Принципы и проблемы системного анализа

Выше уже отмечалось, что методологической основой сис­темного анализа является системный подход, сущность которого достаточно проста: все элементы исследуемой системы и все про­цессы, происходящие в ней, должны рассматриваться только как одно целое, только в совокупности, только во взаимосвязи друг с другом. Локальные решения, включение в рассмотрение непол­ного числа факторов, локальная оптимизация на уровне отдельных элементов почти всегда приводят к неэффективному в целом, а иногда и опасному по последствиям результату. Такое видение мира обусловливает ряд принципиальных положений, которые неукоснительно должны соблюдаться в системном анализе.

Первый принцип: явление или процесс могут быть изучены только тогда, когда они рассматриваются в виде некоторой сис­темы или ее части. Этот принцип означает необходимость рас­смотрения изучаемого явления в терминах элементов системы и среды. Стратегическая задача должна заключаться в том, чтобы определить, какие элементы обеспечивают функционирование изучаемого явления, какие связи они образуют между собой, в каких условиях функционирует и развивается явление. Отдельно взятый факт не доступен для полноценного исследования.

Второй принцип — это требование рассматривать структуру любой системы в виде целостной совокупности ее элементов, нацеленность на поиск конкретных механизмов целостности, выявление достаточно полной типологии связей. В более жест­кой интерпретации этот принцип понимается как запрет на рассмотрение системы как простого объединения элементов и заключается в признании того, что свойства системы не просто сумма свойств ее элементов, а нечто большее, проявляющееся в феномене целостности, интегративности. Тем самым постули­руется возможность того, что система обладает особыми свойст­вами, которых может и не быть у составляющих ее элементов. Этот принцип основывается на том положении, что никаких свойств целостности, не являющихся свойствами образующих ее элементов или их функций, не существует, хотя целое не есть простая сумма всех элементов.

Этот принцип утверждает возможность вывода всех свойств системы из свойств ее элементов и их взаимодействий. Иначе он может быть назван принципом относительного редукционизма. Он отражает диалектику общего, особенного и единичного в каждом элементе системы. Полный набор единичных свойств, качеств, признаков и взаимосвязей делает каждый элемент системы не­повторимым. Наличие особенного позволяет типологизировать совокупность элементов, т. е. объединять их в соответствующие группы, внутри которых это особенное относительно сходно, а от группы к группе — образует континуум. Познание общего выводит на закономерности функционирования и развития системы.

Весьма важным атрибутом системы является ее эффективность. Теоретически доказано, что у любой системы всегда существу­ет функция ее ценности в виде зависимости ее эффективности (в экономических системах это стоимостные показатели в денеж­ном или натуральном выражении) от условий и форм ее реализа­ции и функционирования. Кроме того, эта функция ограничена, а значит, можно и нужно искать ее максимум. В необходимости определения максимума эффективности системы заключается третий принцип системного анализа.

Смысл четвертого принципа состоит в обязательном требо­вании рассматривать любую систему не как самодостаточную, автономную, обособленную, а в тесном взаимодействии с окружающей ее средой. Это означает обязательность рассмот­рения любой системы как открытой для восприятия внешних связей или, в более общем виде, требование рассматривать ана­лизируемую систему как часть (подсистему) некоторой более общей системы.

Перечисленные принципы предопределяют содержание пя­того принципа системного анализа — возможности (а иногда и необходимости) деления данной системы на части — подсистемы. Если последние оказываются недостаточно просты для анализа, с ними поступают точно так же. Но в процессе такого деления нельзя нарушать предыдущие принципы: пока они соблюдены, деление оправдано, разрешено в том смысле, что гарантирует применимость практических методов, приемов, алгоритмов ре­шения задач системного анализа.

Шестой принцип: система является относительно устойчивой, гомеостатической тогда, когда она функционирует на основе обмена (информационного, энергетического, ресурсного) между управляющей и управляемой подсистемами. Наличие об­ратной связи — обязательное условие гомеостатического функ­ционирования.

Седьмой принцип: управление (познание) сложной системой не будет эффективным, если управляющая (познающая) система имеет недостаточную собственную сложность. Это частный вывод из закона необходимого разнообразия.

Все изложенное позволяет уточнить понятие «система». Его можно сформулировать следующим образом: система — это це­лостная структура, состоящая из взаимосвязанных и взаимо­действующих элементов, объединяемых в подсистемы нескольких уровней на основе достижения единой, общей для всех подсистем цели (целей) функционирования (целевой функции).

Автор общей теории систем Л. фон Берталанфи определил три условия обеспечения целостности и устойчивости систем.

1. Динамическое взаимодействие (эквифинальные системы). Это условие предопределяет принцип соответствия, из которого следует, что взаимодействие подсистем в системе по отноше­нию к системе в целом происходит на амбивалентной основе: функционирование подсистем осуществляется в соответствии с требованиями системы, а функционирование системы проис­ходит на основе учета специфики и возможностей подсистем. Это означает, что хотя общесистемные требования для подсистем являются приоритетными, они не должны противоречить требо­ваниям целостности каждой подсистемы в отдельности.

2. Наличие гибких перекрестных обратных связей. Это усло­вие является следствием принципа опережающего информаци­онного реагирования и сопровождения действий и принимаемых решений. Для динамических систем (а именно к такому классу относятся социально-экономические и социально-политические системы) это означает необходимость упреждающей коррекции принимаемых решений на основе прогнозных оценок динамики характеристик объекта управления. Смысл этого принципа заклю­чается в том, что прямые управленческие действия необходимо предварять вспомогательными, содержательная направленность которых должна содействовать развитию процессов, способству­ющих достижению поставленных целей, и демпфировать те про­цессы, которые этому препятствуют. В общем случае коррекции должны подвергаться определенные характеристики, как объек­та, так и субъекта управления. Применительно к социальной практике это означает, что любые принимаемые решения при выполнении первого принципа должны иметь упреждающее ин­формационное сопровождение, готовящее общественное сознание к позитивному восприятию этих решений. В основе этого прин­ципа — отличительный признак жизни, открытый П.К. Анохиным и Н.А. Бернштейном, заключающийся в ее способности к опере­жающему реагированию на возмущающие воздействия. При этом характер реакции организма адекватен не самому воздействию или сигналу, а событию, признаком которого они являются.

3. Тенденция в развитии системы к трансформации в гомеостат У. Эшби, при котором она достигает устойчивости путем проб и ошибок. На практике это означает создание механизмов мини­мизации отклонений от значений целевых ориентиров развития.

Функционирование систем при таком сложном субстрате неизбежно приводит к возникновению различных проблем. Про­иллюстрировать характер, существо и объективную основу про­блем функционирования социальных систем можно с помощью примера, ставшего классическим.

Допустим, некоторая фирма производит определенные виды продукции и в полном соответствии с «рыночными» законами стремится получить максимальную прибыль от их продажи. Пусть решается простой вопрос: «Сколько готовой продукции необхо­димо хранить на складе предприятия и сколько разновиднос­тей ее должно производиться?» Рассмотрим «частные» интересы различных отделов этой фирмы. Сразу обнаружится, что уже на внутрифирменном уровне возникают противоречия.

Теоретически каждый из отделов заинтересован в достижении общей для всех структур фирмы цели — максимуме прибыли (если это не так, то по определению данная фирма не может рассматриваться как система). Однако в реальности все обстоит несколько сложнее.

Производственный отделбудет заинтересован в длительном и непрерывном производстве одного и того же вида продукции. Только в этом случае будут наименьшими расходы на наладку оборудования.

Отдел сбыта, наоборот, будет отстаивать идею расширения номенклатуры производимой продукции и больших запасов ее на складах.

Финансовый отдел, конечно же, будет настаивать на минимуме складских запасов: то, что лежит на складе, не может приносить прибыли и, более того, сам процесс хранения требует довольно существенных непроизводительных затрат!

Даже отдел кадров будет иметь свою локальную целевую функ­цию — производить продукцию всегда (даже в периоды делового спада) и в одном и том же ассортименте, так как в этом случае не будет проблем текучести кадров.

Вот такие разновекторные процессы возникают в сравнительно небольшой организации, которые управленцу требуется объеди­нить в единый, целостный механизм, функционирование которого подчиняется одной цели — достижению максимума прибыли.

Очевидно, что придется ставить и решать задачи согласования целей отдельных подсистем и хорошо еще, если показатели эффек­тивности подсистем имеют ту же размерность, что и показатель (критерий) эффективности системы в целом. Ведь вполне может оказаться, что эффективность работы некоторых подсистем при­дется измерять не в денежном выражении, а с помощью других, нечисловых, показателей.

При организации полноценного функционирования социаль­ных систем возникают и другие проблемы. Речь, в частности, идет об оценке связей между образующими систему подсистемами, а также между последними и средой.

Выше уже было отмечено, что существенным элементом любой системы являются характеристики взаимосвязей между отдель­ными элементами подсистем, подсистемами разных уровней и их связей с внешней средой. В силу существенного различия субстратов и функций подсистем во всякой сложной системе возникает проблема согласования, как правило, совершенно несопоставимых по размерностям показателей, приведения их к «общему знаменателю». Ведь без такого согласования невоз­можно устанавливать единый показатель эффективности системы в целом.

Кроме того, существует проблема определения динамических характеристик связей и взаимодействий как между подсистема­ми, так и их связей и взаимодействий с внешней средой. Вопрос заключается в том, как эти характеристики будут изменяться в перспективе, как эти изменения повлияют на конечный ре­зультат.

Существует давняя традиция рассматривать динамику измене­ния названных характеристик как случайные процессы. Соблазн такого подхода состоит в том, что для исследования случайных процессов разработан весьма разнообразный формально-аналити­ческий аппарат. Однако социальный мир существенно детермини­рован, и навязывать ему стохастическую природу только из-за того, что это открывает возможность использования огромного арсенала методов вероятностной статистики для его формализованного анализа, совершенно некорректно. Об этом необходимо помнить при возникновении проблемы анализа эмпирической информации о состоянии социально-экономических и социально-политических процессов. Позитивным выходом изданной ситуации является то, что имеется ряд сфер, в которых при определенных допущениях происходящие в них процессы можно трактовать как случайные. Это относится, главным образом, к процессам экономическим, где большинство параметров имеют массовую природу и вполне исчерпывающим образом могут отображаться количественными показателями. Предположение об их случайном происхождении хотя и искажает определенным образом их смысл, позволяет на уровне тенденций оценивать направленность и интенсивность наблюдаемых переменных. Характеристики остальных сфер соци­ума в подавляющем большинстве имеют качественную природу. Сами эти сферы (социальная, политическая, культурная) существенно дифференцированы, что не позволяет рассматривать их как массовые случайные процессы. Поэтому область даже не очень корректного использования методов вероятностной ста­тистики, здесь радикально сужается.

Если теперь вспомнить основное назначение системного ана­лиза — обеспечивать лиц, принимающих решения, рекоменда­циями по вопросам управления системой или, по крайней мере, по совершенствованию этого управления, — то мы оказываемся перед необходимостью смягчить жесткость высказанной позиции. Придется признать, что даже самое точное следование рекоменда­циям науки не дает гарантии достигнуть именно того результата, который был задуман, спроектирован, запланирован. Наиболее убедительным аргументом представляется такой: все-таки лучше принимать решение (может быть, даже рискованное) при нали­чии хотя бы оценочной (неточной, приближенной) информации о его последствиях, чем рисковать «втемную», вообще без всяких попыток просчитать его результаты.