Постернак-2(2)

ХРЕСТОМАТИЯ. ИСТОРИЯ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ

Сам Сократ, говорят, послушав, как Платон читал «Лисия», воскликнул: «Клянусь Гераклом! сколько же навыдумал на меня этот юнец!» – ибо Платон написал много такого, чего Сократ вовсе не говорил <...>

(37) А о себе Платон не упоминает нигде в своих сочинениях, кроме как в «Апологии» и в диалоге «О душе». Аристотель говорит, что образ речи Платона – средний между поэзией и прозой. Аристотель один дослушал Платона до конца, когда тот читал диалог «О душе», а остальные слушатели все уже разошлись … (38) Первым Платоновым диалогом, говорят, был «Федр»37: в самом деле, в его постановке вопроса есть что-то мальчишеское ...

Говорят, Платон увидел одного человека за игрой в кости и стал его корить. «Это же мелочь», – ответил тот. «Но привычка не мелочь», – возразил Платон. На вопрос, будут ли писать о нем

взаписках, как о его предшественниках, он отвечал: «Было бы доброе имя, а записок найдется довольно».

Однажды, когда к нему вошел Ксенократ, Платон попросил его выпороть раба: сам он не мог это сделать, потому что был в гневе. (39) А какому-то из рабов он и сам сказал: «Не будь я в гневе, право, я бы тебя выпорол!»

Сев на коня, он тотчас поспешил сойти, чтобы не поддаться (так сказал он) всаднической гордыне. Пьяным он советовал смотреться в зеркало, чтобы отвратиться от своего безобразия. Допьяна, говорил он, нигде не следует пить, кроме как на празднествах бога – подателя вина. Сон без меры тоже ему претил. Недаром он пишет в «Законах»: «Ни на что не годен спящий».

«Слаще всего, – говорил он, – слышать истину». (А другие передают: «говорить истину».) (40) Об истине пишет он и в «Законах»: «О чужеземец, истина прекрасна и незыблема, однако думается, что внушить ее нелегко».

Желанием его было оставить по себе память в друзьях или

вкнигах. Сам же он по большей части сторонился людей, как о том сообщают некоторые.

Скончался он, как мы уже описывали, на тринадцатом году царствования Филиппа ... и был удостоен от царя почетом … (41) Погребен он в Академии, где провел большую часть жизни

взанятиях философией, отчего и школа его получила название академической. При погребении его сопровождали все ученики <…>

37 Диалог «Федр» принадлежит к зрелому периоду творчества Пла-

тона.

Глава 6. Период поздней классики (IV в. до Р.Х.)

(43) … А на гробнице его начертаны такие надписи. Первая:

Знанием меры и праведным нравом отличный меж смертных, Оный божественный муж здесь погребен Аристокл.

Если кому из людей достижима великая мудрость, Этому – более всех: зависть – ничто перед ним <…>

(45) Есть и у нас стихи о нем такого содержания:

Если бы Феб не судил Платону родиться в Элладе, Кто и когда бы изрек слово к целению душ?

Нам исцеляет тела Асклепий, от Феба рожденный, Но для бессмертной души ты лишь целитель, Платон <…>

V.1. АРИСТОТЕЛЬ

(1)Аристотель, сын Никомаха и Фестиды, из Стагира. Никомах этот был потомок Никомаха, сына Махаона и внука Асклепия … жил он при Аминте, македонском царе, как врач и друг38. Аристотель, самый преданный из учеников Платона, был шепеляв в разговоре … ноги имел худые, а глаза маленькие, но был приметен одеждою, перстнями и прической. У него был сын от наложницы Герпиллиды, тоже Никомах ...

(2)От Платона он отошел еще при его жизни; Платон, говорят, на это сказал: «Аристотель меня брыкает, как сосунок-жере- бенок свою мать». Гермипп в «Жизнеописаниях» рассказывает, будто он находился в афинском посольстве к Филиппу, когда главенство в академической школе перешло к Ксенократу39; вернувшись и увидев над школой нового человека, он предпочел прохаживаться взад и вперед с учениками в Ликее и беседовать

сними о философии, пока не наступал час натираться маслом. За эти прогулки они и получили наименование перипатетиков40; а по другим известиям – оттого, что Аристотель вел некоторые свои беседы, сопровождая Александра, прогуливающегося после болезни. (3) Когда же учеников вокруг него стало больше, он стал говорить сидя, заявивши так:

38То есть происходил из рода потомственных врачей, возводивших свое происхождение к богу Асклепию. Царь Аминта III был отцом Филиппа Македонского.

39Аристотель в это время был наставником юного Александра

ижил при македонском дворе, вернулся в Афины лишь через четыре года.

40«Перипатос» – крытая галерея вроде портика для прогулок вокруг двора. У Платона тоже было обыкновение беседовать с учениками во время прогулки.

ХРЕСТОМАТИЯ. ИСТОРИЯ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ

Позор молчать, коль Ксенократ болтает!41

Учеников своих он упражнял в рассуждениях на заданные положения, упражнял и в красноречии.

Тем не менее отсюда он уехал к евнуху Гермию, тирану Атарнея … Оттуда он явился в Македонию к Филиппу; здесь он взял

вобучение его сына Александра; попросил восстановить свой родной город, разрушенный Филиппом42, и добился этого; а для жителей сам написал законы. (Законы он писал даже для своей школы, подражая Ксенократу, – например, чтобы каждые десять дней назначался новый староста). А когда он рассудил, что уже достаточно провел времени с Александром, то уехал в Афины <…> (5) … Стало быть, Аристотель уехал в Афины, и там он тринадцать лет возглавлял школу, пока ему не пришлось бежать

вХалкиду, оттого что его привлек к суду за бесчестие иерофант Евримедонт … – как за тот гимн, который он сочинил в честь названного Гермия, (6) так и за следующую надпись на статуе того же Гермия в Дельфах <…>

ВХалкиде он и скончался, выпив аконит, и было ему семьдесят лет, а к Платону он пришел в тридцать. Так утверждает Евмел

вV книге «Истории»43; но это ошибка, ибо жизни его было шестьдесят три года, а с Платоном он встретился в семнадцать <…>

(8) … Есть у нас и о нем стихи, вот какого вида:

Евримедонт, богини Део служитель и чтитель, За нечестивую речь в суд Аристотеля звал.

Но аконита глоток избавил того гоненья:

Внем одоленье дано несправедливых обид.

(9) … Он первый написал речь в свою защиту для этого самого труда и сказал при этом, что в Афинах

Груша зреет на груше, на ябеде ябеда зреет44 <…>

(11) Нам известно и его завещание <…> (16) … Таков был вид его завещания. Говорят, будто после не-

го осталось очень много посуды и будто Ликон сообщает, что он купался в теплом масле и потом это масло распродавал. Некоторые говорят также, будто пузырь с теплым маслом он прикладывал к животу и будто когда он спал, то держал в руке медный ша-

41 Пародия стиха из несохранившейся трагедии Еврипида «Филоктет».

42Город Стагир был разрушен Филиппом в войне против афинян

в349 г. до Р. Х.

43Евмел – достоверных данных об этом историке нет.

44Пародия на: Гомер. Одиссея. VII. 120 («на яблоке яблоко зреет»).

Глава 6. Период поздней классики (IV в. до Р.Х.)

рик, а под него подставлял лохань, чтобы шарик падал в лохань и будил его своим звуком.

(17) Известны весьма удачные его изречения. Так, на вопрос, какой прок людям лгать, он ответил: «Тот, что им не поверят, даже когда они скажут правду». Его попрекали, что он подавал милостыню человеку дурного нрава; он ответил: «Я подаю не нраву, а человеку».

Часто он говорил друзьям и питомцам, когда бы и где бы ни случалась какая беседа, что как зрение впитывает свет из окружающего [воздуха], так и душа – из наук. Не раз и подолгу говорил он о том, что афиняне открыли людям пшеницу и законы, но пшеницею жить научились, а законами нет.

Об учении он говорил: «Корни его горьки, но плоды сладки». На вопрос, что быстро стареет, он ответил: «Благодарность». На вопрос, что такое надежда, он ответил: «Сон наяву». Диоген предложил ему сушеных смокв; но он догадался, что если он их не возьмет, то у Диогена уже заготовлено острое словцо, и взял их, а Диогену сказал: «И словцо ты потерял, и смоквы!» А в другой раз, взяв у Диогена смоквы, он воздел их к небесам, как младенца, и воскликнул: «О, Диоген богородный!»45 Воспитание, говорил он, нуждается в трех вещах: в даровании, науке, упражнении. Когда ему сказали, что кто-то бранит его заочно, он сказал: «Заочно пусть он хоть бьет меня!»

Красоту он называл лучшим из верительных писем. (19) Впрочем, другие утверждают, что это сказал Диоген, Аристотель же о красоте сказал: «Это дар божий»; Сократ: «Недолговечное царство»;Платон:«Природноепреимущество»;Феофраст:«Молчаливый обман»; Феокрит: «Пагуба под слоновой костью»; Карнеад: «Владычество без охраны».

(20) На вопрос, какая разница между человеком образованным и необразованным, он ответил: «Как между живым и мертвым». Воспитание он называл в счастье украшением, а в несчастье прибежищем. Учителя, которым дети обязаны воспитанием, почтеннее, чем родители, которым дети обязаны лишь рождением: одни дарят нам только жизнь, а другие – добрую жизнь.

Один человек хвалился, что он родом из большого города. «Не это важно, – сказал Аристотель, – а важно, достоин ли ты большого города».

На вопрос, что есть друг, он ответил: «Одна душа в двух телах». Среди людей, говорил он, одни копят, словно должны жить

45 Диоген – «рожденный Зевсом» (греч.).

ХРЕСТОМАТИЯ. ИСТОРИЯ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ

вечно, а другие тратят, словно тотчас умрут. На вопрос, почему нам приятно водиться с красивыми людьми, он сказал: «Кто спрашивает такое, тот слеп». На вопрос, какую он получил пользу от философии, он ответил: «Стал делать добровольно то, что другие делают в страхе перед законом». На вопрос, как ученикам преуспеть, он ответил: «Догонять тех, кто впереди, и не ждать тех, кто позади».

Один болтун, сильно докучавший ему своим пустословием, спросил его: «Я тебя не утомил?» Аристотель ответил: «Нет, я не слушал». (21) … На вопрос, как вести себя с друзьями, он сказал: «Так, как хотелось бы, чтобы они вели себя с нами». Справедливость, говорил он, – это душевная добродетель, состоящая в том, чтобы всем воздавать по заслугам. Воспитание называл он лучшим припасом к старости. Часто он говорил: «У кого есть друзья, у того нет друга» … Таковы известные его изречения. Он написал очень много книг <…>

(28)Вот сколько написано им книг. А изложить в них он хотел вот что. В философии есть две части: практическая и теоретическая. Практическая включает этику и политику (причем к политике относятся как дела государственные, так и дела домоводственные), теоретическая – физику и логику (причем логику не как самостоятельную часть, а как отточенное орудие). У всего этого он с отчетливостью предполагал две цели: вероятность и истину. Для каждой цели употреблял два средства: диалектику

ириторику для вероятности, аналитику и философию для истины <…>

(30)Конечную цель он полагал одну – пользование добродетелью в совершенной жизни. Счастье, говорил он, есть совместная полнота трех благ: во-первых (по значительности), душевных; во-вторых, телесных, каковы здоровье, сила, красота и прочее подобное; в-третьих, внешних, каковы богатство, знатность, слава и им подобное. Добродетели не достаточно для счастья – потребны также блага и телесные и внешние, ибо и мудрец будет несчастен в бедности, в муке и прочем. Порока же достаточно для несчастья, даже если при нем и будут в изобилии внешние и телесные блага. Добродетели он не считал взаимозависимыми, ибо человек может быть и разумен и справедлив, и в то же время буен и невластен над собой. Мудрец, говорил он, не свободен от страстей, а умерен в страстях <…>

(34)… Он высказывал и много других суждений о многих предметах, которые было бы долго перечислять, ибо всюду он

Глава 6. Период поздней классики (IV в. до Р.Х.)

был в высшей степени трудолюбив и изобретателен, как видно и из вышеназванных его сочинений, число которых близко к четыремстам, считая только несомненные; а ему приписывается и много других сочинений, равно как и изречений, метких, но незаписанных <…>

ИСКУССТВО ПЕРИОДА КЛАССИКИ (V–IV ВВ. ДО Р. Х.)

Поэзия искусства

Многие греческие произведения искусства нашли отражение

вантичной поэзии. Ниже приводятся эпиграммы на знаменитые статуи скульпторов эпохи классики Фидия (V в.), Праксителя, Скопаса и Лисиппа (IV в.). Большая часть античных эпиграмм дошла до нас в составе так называемой «Палатинской антологии» (в 15 книгах), оформленной ок. 980 г. н. э. и включающей в себя около 4 тыс. коротких стихов на различные сюжеты. В основу «Антологии» легли сборники эпиграмм, которые стали создаваться с конца эллинистической эпохи. Сохранились сведения лишь об отдельных авторах этих произведений. Филипп из Фессалоник (I в. н. э.) – греческий поэт, живший в Риме, составитель антологии эпиграмм. Большинство написанных им произведений являются подражаниями предшественникам. О Платоне см. выше. Антипатр из Сидона (кон. II в. до Р. Х.) – греческий поэт, автор многих эпиграмм, был известен как хороший импровизатор. Марк Валерий Марциал (ок. 40–104) – римский эпиграмматик, учился в риторической школе в Испании, затем переехал в Рим. Сохранилось 15 книг его эпиграмм, отличающихся едкой сатирой. Симонид Кеосский (ок. 556 – ок. 468) – греческий поэт, большую часть жизни провел при дворах тиранов, писал стихи

вразных жанрах хоровой лирики, а также элегии и эпиграммы. Считается первым поэтом, который за плату начал создавать произведения на заказ. Агафий Схоластик (ок. 536–582) – греческий поэт и историк родом из Мирины (Малая Азия), учился в Александрии и Константинополе, был адвокатом (схоластиком), составитель «Истории», охватывающей события Византийской империи, и антологии эпиграмм. Посидипп (нач. III в. до Р. Х.) – греческий поэт родом из Пеллы (столица Македонии), в юности изучал философию в Афинах, затем жил в Александрии. Асклепиад Самосский (IV–III вв. до Р. Х.) – греческий поэт, один из выдающихся эпиграммистов, друг Посидиппа. Его произведения отличаются пылким темпераментом и нарочитой простотой формы. Печатается по изд.: Античные по-

ХРЕСТОМАТИЯ. ИСТОРИЯ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ

эты об искусстве. СПб., 1996 (сер. «Античная библиотека»). С. 82, 44, 60, 51–52, 120, 46–47, 61. Перев. с древнегреч. С.П. Кондратьева.

ФИЛИПП. ЭПИГРАММА НА СТАТУЮ ЗЕВСА В ОЛИМПИИ РАБОТЫ ФИДИЯ

Бог ли на землю сошел и явил тебе, Фидий, свой образ, Или на небо ты сам, бога чтоб видеть, взошел?46

ЮЛИАН. ЭПИГРАММА НА СТАТУЮ АФИНЫ ПРОМАХОС РАБОТЫ ФИДИЯ

Что ты, о Тритогения47, стоишь среди города грозно? Что со скалы так блестит золотом пышный доспех?

Ведь уж давно Посейдон уступил, отказавшись от спора48; Ныне Кекропа детей город ты мощно храни.

ЭПИГРАММЫ НА СТАТУЮ АФРОДИТЫ КНИДСКОЙ РАБОТЫ ПРАКСИТЕЛЯ

Неизвестный автор

Видя Киприду на Книде, Киприда стыдливо сказала: «Горе мне, где же нагой видел Пракситель меня?»

Платон

Нет, не Пракситель тебя, не резец изваял, а сама ты Нам здесь предстала такой, как ты была на суде49.

Антипатр Сидонский

Если Киприду на высях ты Книда увидишь, то скажешь: «Эта и камень сожжет, будучи камнем сама».

ВФеспиях сладкий Эрот50 не только уж в камень, он может

Вмерзлый вложить адамант огненный пламень любви. Вот каких создал Пракситель богов, далеко друг от друга, Чтобы двойным их огнем не было все сожжено.

Эвен

Некогда видел один лишь пастух на Идейских вершинах Ту, что своей красотой первой награду взяла.

46Статуя Зевса, воздвигнутая Фидием в Олимпии, была в эллинистическую эпоху причислена к одному из семи чудес света.

47Афина родилась близ озера или реки Тритон (Ливия), см. выше «Орфические гимны».

48Речь идет о споре Посейдона и Паллады за право покровительствовать Афинам. Афина одержала победу, даровав городу оливковое дерево.

49Имеется в виду суд Париса, который решил, кто из трех богинь (Афина, Афродита, Гера) прекрасней. Эти события предшествовали Троянской войне.

50Другая статуя Праксителя.

Глава 6. Период поздней классики (IV в. до Р.Х.)

В Книде ж Пракситель для всех лицезреть позволил богиню: Суд ведь Париса: такой должно в искусстве ей быть.

* * *

Гера с Палладой, увидев на Книде Киприду, сказали: «Как мы неправы, за суд горько Париса виня».

МАРЦИАЛ. ЭПИГРАММА НА СТАТУЮ АПОЛЛОНА САУРОКТОНА РАБОТЫ ПРАКСИТЕЛЯ

Ящерицу пощади, что к тебе подползает, коварный Юноша: ей умереть хочется в пальцах твоих51.

ЭПИГРАММЫ НА СТАТУЮ МЕНАДЫ РАБОТЫ СКОПАСА

Павел Силенциарий

Нет, не природа создала нам эту Вакханку в экстазе, Создал художник ее, в мрамор безумье вложив.

Неизвестный автор

Крепче держите Вакханку, не то ведь она, хоть из камня, Тайно покинет свой храм, быстро скользнув чрез порог.

Симонид

Чья статуя? – Вакханки. – Кто скульптор? – Скопас.

– Экстаз внушил ей Вакх или Скопас? – Скопас.

Главк

Пусть из камня Вакханка – живым его сделал художник; Кверху мчится она – Бромий52 вселился в нее.

Дивным искусством богов ты явил нам великое чудо, Скопас, Тиаду свою козоубийцу нам дав53.

Агафий Схоластик

Создал ваятель Вакханку еще не умеющей верно Бить руками в кимвал; скромно склонившись вперед, Кажется, громко сказать ей хочется: «Все уходите! Смело ударю в кимвал, здесь не найдя никого».

51Аполлон Сауроктон изображен в виде изящного юноши, убивающего ящерицу.

52Бромий («шумный») – один из эпитетов Диониса, см. выше «Орфические гимны».

53Статуя сохранилась не полностью. В руках менада держала нож

иразодранную козу.

ХРЕСТОМАТИЯ. ИСТОРИЯ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ

ЭПИГРАММЫ НА БЮСТ АЛЕКСАНДРА МАКЕДОНСКОГО РАБОТЫ ЛИСИППА

Посидипп

Мастер со смелой рукою, Лисипп, сикионский ваятель, Дивно искусство твое. Подлинно мечет огнем Медь, из которой ты образ отлил Александра. Не вправе

Персов хулить мы: быкам грех ли бежать перед львом. Асклепиад или Архелай Полный отважности взор Александра и весь его облик

Вылил из меди Лисипп. Словно живет эта медь. Кажется, глядя на Зевса, ему говорит изваянье: «Землю беру я себе, ты же Олимпом владей».

ВОЙНЫ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ IV В. ДО Р. Х.

Ксенофонт. Погребенный заживо

Ксенофонт (ок. 430–355/354) – третий крупный историк эпохи классики после Геродота и Фукидида. Родился в аристократической фамилии в Афинах, получил прекрасное образование под руководством Сократа, имел большой политический и военный опыт, позднее воевал в армии спартанцев, за что был изгнан из Афин и скончался в Коринфе. В 401 г. до Р. Х. Ксенофонт как один из военачальников принял участие в походе десяти тысяч греческих наемников во главе с персидским царем Киром Младшим на Вавилон. В решающем сражении Кир был убит, а оставшиеся без командующего греческие воины начали отступление из Месопотамии к Черному морю, о чем Ксенофонт повествует в произведении «Анабасис» («Восхождение»). Этот поход открывает чреду войн наемников IV в. до Р. Х. Отрывок из V книги «Анабасиса» иллюстрирует характер отношений между солдатами и их непосредственными командирами в ходе отступления. Печатается по изд.: Ксенофонт. Анабасис. М., 1994. С. 154–157. Перев. с древнегреч. М.И. Максимовой.

8. (1) Решено было также потребовать отчет от стратегов за прошлое время <…>

А Ксенофонта54 некоторые солдаты обвинили в нанесении им побоев и, кроме того, в самоуправстве. (2) Ксенофонт приказал первому обвинителю сказать, где он был побит. Тот ответил:

54 Ксенофонт пишет о себе в третьем лице.

Глава 6. Период поздней классики (IV в. до Р.Х.)

«Там, где мы погибали от холода и где было очень много снега». (3) Ксенофонт сказал: «В самом деле, если во время такого холода, о каком ты рассказываешь, – когда хлеба не хватало и от вина не осталось даже винного запаха и мы изнемогали от множества трудов, а враги следовали за нами по пятам, – если в такое время я был необуздан, то я согласен, значит, я оказался даже более буйным, чем ослы, о которых говорят, будто дерзость их не уменьшается от усталости. (4) Все же скажи, за что ты был бит. Потому ли, что я просил у тебя что-нибудь и ты не давал, или я требовал чего-нибудь назад [...]55 или я буйствовал в пьяном виде?» (5) Так как он ничего из этого не подтвердил, то Ксенофонт спросил его, служил ли он гоплитом. «Нет», – сказал он. «Может быть, пельтастом?» «Тоже нет, – ответил он, – товарищи поручили мне гнать мула, хотя я и родился свободным». (6) Тут Ксенофонт признал его и спросил: «Не ты ли вез больного?» «Клянусь Зевсом, да, – отвечал он, – ты ведь принудил меня к этому и даже сбросил вещи моих товарищей». (7) «Но сбрасывание вещей, – сказал Ксенофонт, – произошло, кажется, следующим образом. Я поручил везти эти вещи другим и приказал доставить их мне; получив их, я все возвратил тебе в целости, когда и ты доставил мне больного. Послушайте, как все произошло, – сказал Ксенофонт, – это стоит того.

(8)«Один человек отстал, не имея сил идти дальше. Я знал

онем только то, что он принадлежал к нашему войску. Я приказал тебе везти его вперед и спасти от гибели, так как, насколько я помню, враги настигали нас». Солдат подтвердил это. (9) «Разве, – продолжал Ксенофонт, – после того, как я послал тебя вперед и затем подошел с арьергардом, я не застал тебя роющим яму, чтобы похоронить того человека, и, приблизясь, разве я не похвалил тебя? (10) Но пока мы все стояли кругом, тот человек пошевелил ногой, и все присутствующие закричали, что он жив, а ты сказал: «Пусть себе живет сколько хочет, а я его дальше не повезу». Тут я ударил тебя – это ты говоришь правду, – ибо ты, как я видел, знал, что он жив». (11) «Ну и что же? – сказал солдат, – разве он все-таки не умер после того, как я показал его тебе?» «Все мы смертны, – сказал Ксенофонт, – но разве поэтому надо погребать нас живыми?»

(12)Тут все стали кричать, что Ксенофонт еще мало его бил. А Ксенофонт приказал и другим обиженным рассказать, за что каждый из них получил удары. (13) А так как никто не выступил,

55 Лакуна в тексте.

ХРЕСТОМАТИЯ. ИСТОРИЯ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ

то он сам сказал: «Я, воины, не отрицаю того, что бил людей из-за отсутствия у них дисциплины, – бил тех, кто надеялся спастись вашими трудами, покидая ряды, когда вы шли в строю и сражались по мере необходимости, и кто убегал вперед, чтобы пограбить и поживиться больше вас. Если бы все мы поступали таким образом, то все бы и погибли. (14) Я также бил и заставлял идти вперед и некоторых лентяев, не желавших подняться с места и предпочитавших дождаться прихода неприятеля. Я сам однажды в сильную стужу, дожидаясь людей, собиравшихся в поход, просидел долгое время на месте, и когда я встал, то заметил, что с трудом сгибаю колени. (15) Поэтому, убедившись в этом на собственном опыте, я подгонял всякого, кого заставал сидящим и предающимся лени, так как движение и бодрость сообщают телу теплоту и гибкость, а, по моим наблюдениям, сидение на месте и бездействие способствуют застыванию крови и отмораживанию пальцев на ногах, что многие, как вы знаете, и испытали. (16) Возможно, что и иного какого-нибудь человека, отставшего вследствие отсутствия энергии и ставшего помехой для продвижения вперед передовых отрядов и арьергарда, я ударил кулаком, чтобы враги не ударили его копьем. (17) И сейчас, когда они спаслись, они могут получить удовлетворение за понесенные от меня обиды, но если бы они попали к врагам, то на кого они стали бы жаловаться, даже испытав тягчайшие несправедливости?

(18) Рассуждаю я просто, – сказал Ксенофонт, – если я покарал кого-либо, стремясь к его же собственной пользе, то, по моему мнению, я достоин такого же наказания, какого заслуживают родители от сыновей и учителя от учеников. Ведь и врачи причиняют боль и режут из добрых побуждений. (19) А если вы думаете, что я делал это из самоуправства, то примите во внимание следующее: в настоящее время я, по милости богов, чувствую себя гораздо более уверенным и смелым, чем тогда, и больше пью вина и все же никого не бью, так как сейчас я вижу, что кругом вас все тихо и спокойно. (20) Разве вы не знаете, что когда поднимается буря и бушуют волны, начальник гребцов56 за малейшее движение гневается на находящихся на носу корабля, а кормчий — на находящихся на корме? (21) Ведь в такой обстановке малейшая погрешность может все погубить, и вы сами подтвердили правильность моих действий, так как вы тогда стояли кругом, держа в руках мечи, а не камешки для голосова-

56 Начальник гребцов, находясь на носу корабля, подавал знаки начала и конца гребли, наблюдал за ее темпом.

Глава 6. Период поздней классики (IV в. до Р.Х.)

ния57, и могли заступиться за тех, кого я бил, если бы нашли это нужным. Но, клянусь Зевсом, вы не вступились за них, но также и не помогли мне бить ослушников. (22) И тем самым вы поддержали дурных людей из вашей среды в их своеволии.

Если вы обратите на это внимание, то, несомненно, убедитесь в том, что одни и те же люди были тогда самыми трусливыми, а сейчас являются самыми дерзкими. (23) Кулачный боец, фессалиец Боиск, тогда сражался так, словно он по болезни не может нести щита, а сейчас, как я слышу, он ограбил многих котиоритов58. (24) С вашей стороны было бы благоразумно сделать с ним обратное тому, что делают с собаками: сердитых собак днем привязывают, а на ночь отпускают, а его следует привязать на ночь, а днем отпускать.

(25) Однако меня удивляет, – сказал Ксенофонт, – что когда кто-нибудь из вас мной недоволен, он помнит об этом и не молчит. А если я помог кому-нибудь во время холода или добыл что-нибудь для больного и нуждающегося, то об этом никто не помнит, равно как и о моих похвалах за хороший поступок, или о посильных наградах доблестным воинам, – об этих вещах вы не помните. А ведь лучше, справедливее, достойнее и приятнее помнить добро, а не зло».

Тогда все встали и стали делиться воспоминаниями, и в результате все кончилось благополучно.

Корнелий Непот. Эпаминонд – победитель Спарты

Корнелий Непот (ок. 109 – после 29 до Р. Х.) – римский писа- тель-историк, родился в Северной Италии, принадлежал к всадническому сословию, был знаком с поэтом Катуллом и оратором Цицероном. Большинство произведений Непота не сохранилось. Труд «О знаменитых людях», положивший начало жанру биографий в римской литературе и содержащий биографию вождя беотийского союза Эпаминонда, дошел не полностью. Печатается по изд.: Корнелий Непот. О знаменитых иноземных полководцах. М., 1992. С. 59–63. Перев. с лат. Н.Н. Трухиной.

(1) Эпаминонд, сын Полимнида, фиванец. Прежде чем мы начнем рассказывать о нем, пусть наши читатели настроятся не

57Голосование в афинском народном собрании происходило посредством камешков или черепков.

58Котиориты – жители греческого города Котиоры на южном побережье Черного моря.

ХРЕСТОМАТИЯ. ИСТОРИЯ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ

в Афины, он дал ему охрану для безопасного препровождения на место. И, не успокоившись на этом, позаботился ... чтобы гость невредимым сел на корабль. Случай этот надежно удостоверяет бескорыстие Эпаминонда <...>

(5)Был он также красноречив – изящен в репликах и блистателен в длинных речах, так что никто из фиванцев не мог сравниться с ним в ораторском искусстве. Завистником его и соперником на государственном поприще выступал некий Менеклид, тоже родом из Фив, человек довольно изощренный в слове – по крайней мере для фиванца, ибо племя это одарено скорее телесной силой, чем талантами. Видя, что Эпаминонд возвышается благодаря военным подвигам, он часто убеждал фиванцев, что мир лучше войны, дабы они не прибегали к услугам этого полководца. А тот возражал ему: «Обманываешь ты своими речами сограждан, настраивая их против войны, под именем покоя ты готовишь им рабство. Мир рождается от войны, и потому желающие пользоваться долгим миром должны закаляться в боях. Так что если вы, фиванцы, мечтаете первенствовать в Греции, то упражняйтесь в военном лагере, а не в палестре». А когда тот же Менеклид упрекал его за то, что он не женился и не завел детей,

аеще больше – за гордость, говоря, что он, по всей видимости, ищет бранной славы Агамемнона, Эпаминонд ответил: «Оставь, Менеклид, упреки по поводу жены – кого-кого, но не тебя хотел бы я иметь советчиком в таком деле (а надо сказать, что Менеклида подозревали в прелюбодеянии). И как же ошибаешься ты, полагая, что я подражаю Агамемнону: ведь он силами всей Греции за десять лет едва взял один город, я же, напротив, силами одного нашего города в один день, обратив вспять лакедемонян, освободил всю Грецию».

(6)<...> Но ярче всего блеснуло его красноречие в Спарте, где он побывал в качестве посла еще до битвы при Левктре. В то время туда собрались уполномоченные всех (спартанских) союзников, и на этом многолюднейшем съезде послов он так изобличил тиранию лакедемонян, что речью своей сокрушил их силу не меньше, чем победой при Левктре. Именно тогда, как стало ясно впоследствии, он добился того, что лакедемоняне лишились помощи союзников61.

(7)А вот примеры того, как терпеливо переносил он обиды от сограждан, считая, что грешно сердиться на отчизну. Однаж-

61 Имеется в виду конгресс 371 г. до Р. Х. в Коринфе перед битвой при Левктрах.

Глава 6. Период поздней классики (IV в. до Р.Х.)

ды вследствие интриг соотечественники не захотели, чтобы он командовал армией, и был избран неопытный военачальник, из-за оплошности которого все огромное воинство застряло в теснинах, попало в окружение и дошло до такой крайности, что все отчаялись в спасении. Тогда пожалели о благоразумии Эпаминонда, находившегося среди рядовых воинов. Когда обратились к нему за помощью, он не стал поминать обиды, но вывел войско из окружения и благополучно вернул его домой. И так поступал он не один раз, но многократно. Самый же замечательный случай произошел, когда он повел войско в Пелопоннес против лакедемонян, разделяя власть с двумя товарищами, одним из которых был Пелопид – человек энергичный и смелый. По наветам противников все они впали в немилость у народа, лишившего их по этой причине командования, и место их заступили другие полководцы. Но Эпаминонд не подчинился постановлению народа, убедил товарищей последовать своему примеру и продолжил начатую войну. Он поступил так, понимая, что если он не сделает этого, то все войско погибнет из-за опрометчивости и неопытности вождей. У фиванцев был закон, карающий смертью всякого, кто удержит власть дольше положенного срока. Рассуждая, что закон этот принят ради пользы государства, он не захотел соблюсти его на погибель отечеству и сохранил власть на четыре месяца дольше, чем разрешил народ.

(8) По возвращении домой товарищи его из-за этого нарушения были привлечены к суду. Тогда Эпаминонд настоял, чтобы всю вину они взвалили на него, утверждая, что не подчинились закону по его указке. Когда с помощью такой защиты они избежали беды, все решили, что Эпаминонд не сможет оправдаться, так как ему теперь нечего сказать. А тот явился в суд, признал все обвинения, возводимые на него противниками, подтвердил то, что говорили его товарищи и не стал отрицать, что достоин наказания, предписанного законом. Лишь одного попросил он у судей – чтобы в протоколе своем они записали: «Фиванцы приговорили Эпаминонда к смерти за то, что при Левктре он принудил их победить лакедемонян, тогда как до его командования ни один беотиец не мог вынести вида их боевого строя; за то, что одним сражением он не только спас от гибели Фивы, но и дал свободу всей Греции, а положение двух государств изменил настолько, что фиванцы пошли в наступление на Спарту, а лакедемоняне почитали за счастье остаться целыми; войну он кончил лишь после того, как восстановил Мессену и осадил самый их город». Ед-

ХРЕСТОМАТИЯ. ИСТОРИЯ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ

ва он умолк, как со всех сторон поднялся смех и одобрительный гомон, и ни один судья не осмелился проголосовать против него. Так, уголовный процесс обернулся для него великой честью.

(9)Под конец он командовал войском в большом сражении при Мантинее, доблестно тесня противника, пока лакедемоняне не узнали его в лицо. Полагая, что спасение их родины зависит от гибели этого единственного человека, все свои силы бросили они на него одного. После жаркой сечи, унесшей многие жизни,

вкоторой сам Эпаминонд бился с великой отвагой, они отступили лишь тогда, когда увидели, что он упал, пораженный издали дротом. Несчастье это несколько обескуражило беотян, однако они не прекратили сражения до тех пор, пока не опрокинули и не разгромили врага. А Эпаминонд, понимавший, что рана его смертельна и что он умрет тотчас, как выдернет из тела застрявший в нем наконечник дрота, терпел до той поры, пока ему не сообщили о победе беотян. Услышав весть, он сказал: «Во время пришел мой конец – умираю непобедимым» – и, выдернув вслед за тем дрот, тотчас испустил дух62.

(10)Он никогда не был женат. Однажды Пелопид, имевший дурного сына, упрекал его за это, говоря, что он плохо заботится о родине, если не рождает детей, но Эпаминонд ответил: «Смотри, как бы ты не позаботился еще хуже, оставляя после себя такого отпрыска. А у меня не может быть недостатка в потомстве, ибо вместо дочери я оставлю после себя победу при Левктре – не только более долговечную, чем я, но, несомненно, бессмертную».

А когда изгнанники во главе с Пелопидом захватили Фивы и прогнали из крепости лакедемонский гарнизон, Эпаминонд, не желавший ни защищать дурных людей, ни сражаться против них – из опасения обагрить руки кровью сограждан, сидел дома до тех пор, пока продолжалась междоусобная резня. Любая победа в гражданской войне представлялась ему злосчастной. Но как только началась битва с лакедемонянами у Кадмеи, тот же Эпаминонд встал в первые ряды. Завершая рассказ о его добродетелях и жизни, добавляю еще только одно – с чем соглашаются все: до рождения Эпаминонда и после его смерти Фивы постоянно подчинялись чужой власти, и напротив, пока он руководил согражданами – были главным городом всей Греции. Отсюда можно сделать вывод, что один человек значил больше, чем целое государство.

62 Битва при Мантинее – 364 г. до Р. Х.

Глава 6. Период поздней классики (IV в. до Р.Х.)

Ксенофонт. Битва при Левктрах и падение Спарты

Ксенофонт (о нем см. выше) не был столь же тщательным историком, как его старший современник Фукидид, и в его «Истории», охватывающей период с 411 по 362 гг., имеются пропуски, неточности и умолчания. Писатель идеализировал Спарту и монархический образ правления, поэтому его произведения носят проспартанский характер. В нижеследующем фрагменте из «Истории» (книга VI) дана более благоприятная для спартанцев трактовка битвы при Левктрах 371 г. до Р. Х., чем в биографии Эпаминонда Корнелия Непота (см. выше). Печатается по изд.: Ксенофонт. Греческая история. СПб., 1993 (сер. «Античная библиотека»). С. 205–209. Перев. с древнегреч. С.Я. Лурье.

(4.3) Однако народное собрание ... отправило к Клеомброту гонцов с предписанием не распускать войска, а вести его немедленно против фиванцев, если они не согласятся на автономию беотийских городов. Узнав, что фиванцы не только не склонны предоставить городам автономию, но даже не распускают войска и стоят выстроившись против него, Клеомброт63 повел войско в Беотию. Он не вторгся через то ущелье из Фокиды, где ожидало его стоящее наготове фиванское войско, а прошел по гористой дороге, ведущей мимо Фисбы, и неожиданно вышел к Кревсии, завладел этой крепостью и захватил двенадцать фиванских триер. (4.4) После этого он двинулся в глубь материка и расположился лагерем в Феспийской области, близ Левктр. Фиванский лагерь находился против них, на холме, в недалеком расстоянии; у фиванцев не было никаких союзников, кроме беотийцев. Друзья Клеомброта стали обращаться к нему с такими заявлениями: «Клеомброт, если ты не сразишься теперь с фиванцами, можно опасаться, что ты подвергнешься самой суровой каре со стороны государства. (4.5) Они не забыли еще, что ты, прибыв в Киноскефалы, вовсе не опустошал фиванской территории и что впоследствии ты был отражен от проходов, ведущих в Беотию, тогда как Агесилаю всегда удавалось вторгнуться через Киферон. Поэтому, если тебе дорого собственное благополучие или если ты печешься о благе государства, ты должен выступить против них».

63 Клеомброт – спартанский царь (вторым царем в 371 г. до Р. Х. был Агесилай), командовавший спартанцами в битве при Левктрах. Он был вторым царем после Леонида за всю историю Лакедемона, который погиб в сражении. Войско Клеомброта состояло из десяти тысяч пехотинцев (из них лишь семьсот спартанцев) и одной тысячи всадников.