Шейгал Елена Иосифовна. Семиотика политического дискурса. Диссертация

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

191

Рассмотрим типы мифологем по соотношению с прецедентными феноменами: прецедентный текст, прецедентное высказывание и прецедентное имя (Красных, 1998: 52).

1) Мифологема-текст – это прецедентный текст, представляющий собой историографию политического движения или «легенду» политического деятеля – то, что, перефразируя определение А. Ф. Лосева, можно назвать чудесной личностной историей (Лосев 1991: 134).

Мифологеме-тексту соответствует миф-нарратив, т.е. сюжетно-

развернутое повествование, обладающее элементами легенды, предания,

сказки. Классическим примером мифа-нарратива является канонический сборник рассказов о Ленине для детей (истории «Ленин и печник», «Ленин на субботнике» и пр.). В когнитивную базу среднего американца, по данным словаря культурной грамотности Э. Хирша (Hirsch et. al. 1993), входят два наиболее известных предания о первом президенте США Дж. Вашингтоне,

созданные его первым биографом в качестве «моральных историй»,

предназначенных молодежи как образец для подражания. В одном из них

(«Washington and the Cherry Tree») прославляется его честность: молодой Джордж, срубив подаренным ему топориком любимое вишневое дерево отца,

нашел в себе мужество признаться в содеянном (I cannot tell a lie). В другом превозносится его сила: юноша сумел перебросить серебряную монету через реку Раппахэннок.

В ряде исследований выявляется сходство архаического мифа и современного политического нарратива. Так, в частности, в работе Н.С.

Щербининой проводится аналогия между мифом Ветхого Завета и структурой тоталитарного мифа России, между образами Сталина и Иисуса Навина: вождь как рупор Бога, наказание отступников (диссидентов) за нарушение догмата

(извращение Слова), вождь – великий продолжатель дела вождя-патриарха,

политическое чудо (вечно живой Ильич) и т. д. (Щербинина 1998).

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

192

Определенными чертами мифа-нарратива обладает каноническая версия истории КПСС. Л.П. Семененко доказывает правомерность рассмотрения

«Краткого курса истории ВКП(б)» в качестве типичной волшебной сказки,

которая поддается описанию в терминах сказочных функций В.Я. Проппа

(1928). Приведем примеры некоторых выявленных автором параллелей: герой-

искатель (большевики), жертва (народ), вредитель (царь, правительство и пр.),

волшебное средство («всепобеждающее революционное учение»), схватка героя и вредителя (революция, гражданская война), уничтожение вредителя,

воцарение героя (большевики превращаются в правящую партию) (Семененко

1998).

Мифы-нарративы широко используются в современной предвыборной рекламе. Они представляют собой портрет кандидата либо в жанре биографического жизнеописания, либо в жанре интервью с родственниками,

друзьями, учителями. И хотя здесь налицо элементы мифотворчества – идеализация героя, превознесение его подвигов (добрых дел), но эти тексты не являются прецедентными, поскольку в них представлен миф сегодняшнего дня, творимый у нас на глазах, еще не отошедший в историю и,

соответственно, не успевший стать объектом апелляции в политическом дискурсе.

2) Мифологема-высказывание, содержание которой составляет миф-

пропозиция.

Миф-пропозиция представляет собой суждение – констатацию ложного или неверифицируемого мнения. Это суждение может быть эксплицировано как в развернутом виде – в форме предложения, так и в свернутом виде – в

форме непредикативных единиц, в частности словосочетаний. Здесь необходимо сделать оговорку относительно того, что термин «высказывание» мы, вслед за В. В. Красных, используем в более широком, чем традиционное,

понимании, поскольку для прецедентного высказывания фактор предикативности не является определяющим (Красных 1998: 53, 73).

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

193

Миф-пропозиция, выражающий развернутое суждение, реализуется в

различных жанрах политической афористики – афоризмах, пословицах,

лозунгах. Коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей

страны. Анархия – мать порядка «Prosperity is just around the corner» (H.

Hoover).

Особая разновидность мифологемы-высказывания – предвыборные лозунги, представляющие собой обещания и призывы В мифологемы их превращает характерная для лозунгового жанра гиперболизация и апологетика, сообщающая пропозиции момент нереального преувеличения:

Every Man is a King. You Never Had It So Good. Каждой семье – отдельную

квартиру. Каждой женщине – мужа.

В свернутом виде миф-пропозиция выражается клишированным

словосочетанием типа «миф о ...», которое легко трансформируется в предикативную структуру «миф о том, что …»: миф о всесилии коллективизации (Коллективизация всесильна), о кризисе капитализма

(Наступил кризис капитализма), о безошибочном политическом инстинкте российского президента (Российский президент обладает безошибочным

политическим чутьем).

Мифологемы, являющиеся устойчивыми словосочетаниями неклишированного типа, для развертывания своего пропозиционального содержания в полную предикативную структуру требуют наличия в когнитивной базе коммуникантов определенных знаний:

а) знание прецедентного текста, из которого они извлечены, например,

капиталистическое окружение ( Пока существует капиталистическое

окружение, будут существовать вредители, шпионы и диверсанты …);

б) знание прецедентной ситуации, например, интернациональная помощь (ситуация оккупации Чехословакии советскими войсками в 1968 г.);

в) знание как прецедентной ситуации, так и прецедентного текста.

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

194

В качестве примера рассмотрим мифологему Manifest Destiny (доктрина

«судьбоносной предопределенности», которая использовалась в XIX в. для оправдания экспансии США на запад). Прецедентной ситуацией, с которой соотносится данная мифологема, является война с Мексикой 1846–1848 гг. и

аннексия Техаса 1845 г. Прецедентным текстом послужила передовая статья одного из журналов, в которой говорилось: «Our manifest destiny is to

overspread the continent allotted by Providence for the free development of our

yearly multiplying millions» (Safire 1993:434).

В плане выражения миф-пропозиция в максимальной степени может быть свернут до однословного наименования – политического термина

(свобода, коммунизм, капитализм, демократия). Казалось бы, научный термин и миф – вещи несовместимые, и, тем не менее, основные политические термины, будучи политическими аффективами, нередко оказываются мифологемами. Это происходит в случае расхождения, вплоть до противоречия, их сигнификативного и денотативного (референтного)

содержания.

С одной стороны, они имеют достаточно четко структурированный сигнификат и поддаются недвусмысленному определению в терминологических словарях. Так, например, демократия определяется следующим образом: 1) народовластие; 2) форма государственного устройства, основанная на признании народа источником власти, на принципах равенства и свободы; в современном обществе «демократия» означает признание власти большинства при соблюдении прав меньшинства,

а также верховенство закона, разделение властей, выборность основных органов государства, наличие широких прав и свобод граждан (Халипов 1997:

92).

С другой стороны, реальная дискурсивная практика современной российской политики показывает, что термин демократия в нем функционирует именно как мифологема, поскольку эксплицированные в

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

195

терминологической дефиниции признаки сигнификата не находят поддержки в обозначаемой действительности, т. е. налицо феномен фантомного денотата. В

связи с этим в дискурсивной практике нередко встречаются различные толкования содержания данного термина, и обсуждается степень соответствия прототипного и реального денотата. Борис, который вроде бы вел нас от того, что называлось коммунизмом, к тому, что назвали демократией и реформой, а привел, оказывается к тому, что называют криминальным беспределом (ИЗВ, 24.09.98). Попробуйте объяснить, что демократы не были на самом деле таковыми, что нам еще далеко до демократии, и то, что получилось, вовсе не демократия (ИЗВ, 23.07.98).

3) Мифологема-антропоним. В ассоциативной зоне политического антропонима, имеющего статус прецедентного имени, фиксируется миф-образ или фрейм. Практически все имена более или менее известных политиков,

попадающих в фокус общественного мнения и, соответственно, массовой коммуникации, являются в той или иной степени мифологемами. Возьмем в качестве примера мифологему Н.С. Хрущев. Имя политика, выступающее в функции мифоносителя, содержит в своей когнитивной структуре приписываемые политику атрибуты (в частности, простонародность Хрущева),

память о связанных с ним «хрестоматийных» прецедентных ситуациях,

особенно в форме исторических анекдотов (например, как Хрущев стучал ботинком по столу в ООН), а также те языковые рефлексы политической коммуникации (лозунги, памятные фразы и пр.), для которых характерна либо апокрифичность (недостоверность авторства), либо денотативная фантомность, обусловленная особенностями языковой личности данного

политика: Кукуруза – царица полей!; Мы вам покажем кузькину мать!

Отдельные фрагменты образного фрейма мифологемы-антропонима могут актуализироваться в поверхностной структуре – в прозвищах и устойчивых номинативных сочетаниях, например, Железный Феликс, мудрый

Сталин, дедушка Ленин, the Great Communicator (R. Reagan), Machiavelli of

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

196

Massachusetts (J. Adams), Colossus of Independence (J. Adams), The Little Magician (M. Van Buren), Honest Abe (A. Lincoln).

Компонент образного фрейма антропонима может дублироваться мифом-нарративом. Так, в политическом фольклоре, созданном почитателями А. Линкольна, есть история, повествующая о его честности: однажды

«честный Эйб», будучи продавцом сельской лавки, прошагал несколько миль,

чтобы отдать сдачу покупателю, по ошибке заплатившего больше, чем нужно

(Tuleja 1994: 223).

Итак, мы рассмотрели типологию мифологем по их языковому статусу

(типу вербальной единицы – мифоносителя). Другими возможными параметрами структурирования корпуса политических мифологем являются:

характер референции, аксиологическая направленность, временная отнесенность, базовая семиотическая функция.

Предлагаемая типология мифологем по характеру референции

основана на классификации Д. Ниммо и Дж. Комбса (Nimmo, Combs 1980: 26– 27), которые выделяют четыре категории мифов:

Базовые мифы (master myths) – мифы глобального характера,

охватывающие коллективное сознание всего общества. Существуют и транснациональные базовые мифы. Для американского национального сознания релевантны три вида базовых мифов: а) миф основания (foundation myth), который рассказывает об истоках нации, борьбе за независимость и основании Конституции; б) поддерживающий миф (sustaining myth),

призванный укреплять политические отношения (например, между церковью и государством); в) эсхатологический миф (eschatological myth), связанный с проекцией судьбы нации на ее прошлое и настоящее.

Кчислу важнейших базовых мифов относится миф национальной идеи,

онеобходимости создания которого постоянно говорят и многие современные российские политики. Для американцев таковым является миф об американской мечте (the American dream), имеющий две ипостаси:

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

197

материалистическую и моралистическую. Материалистический аспект американской мечты – вера в индивидуализм, независимость и опора на собственные силы, а также одобрение конкуренции, стремления к богатству и успеху. Суть моралистического аспекта американской мечты – вера в соблюдение христианского долга перед ближними, в равенство и демократию,

в реформы и мораль (Nimmo, Combs 1980: 108).

Мифы “они и мы” (myths of «us and them»), или групповые мифы. К

групповым мифам относятся: а) мифы политических институтов, важнейшим из которых является институт президентства; б) мифы политических партий

(«партия войны», «партия мира», мифы о демократах или республиканцах);

в) мифы социальных классов /слоев, например мифы об имущих и неимущих

(«haves» and «have nots»). Апелляция к групповым мифам или их создание обычно активизируется в период предвыборной кампании.

Героические мифы (heroic myths) связаны с выдающимися фигурами американской истории. Любопытно, что, по мнению авторов, к «легендарным» фигурам относятся не только герои (Washington, Jefferson, Lincoln), но и злодеи (R. Nixon), и дураки (Billy Carter);

Псевдо-мифы (pseudo-myths) – мифы сегодняшнего дня, находящиеся в процессе становления. Это кратковременные мифы, которые впоследствии могут войти (а могут и не войти) в политический фольклор следующих поколений. Псевдо-миф конструируется вокруг фигуры современного политика в рекламных целях. Многие политики, особенно в период предвыборной кампании, стремятся организовать восприятие своей фигуры в качестве «простого человека», стойко переносящего трудности неудачника,

гонимого диссидента, жертвы несправедливости (heroic underdog). В создании и распространении таких мифов большую роль играют средства массовой информации. Псевдо-мифами, по мнению авторов, их делают используемые рекламными специалистами псевдо-ассоциации со знаменитостями, апелляции

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

198

к псевдо-событиям, обсуждение псевдо-проблем, на самом деле представляющих собой «бурю в стакане воды».

Уязвимым местом этой в целом интересной классификации является то,

что авторы не дают эксплицитной формулировки ее общего основания. На наш взгляд, здесь следует разграничивать два принципа классификации, связанных с двойственностью референции мифологемы. Референт традиционно понимается как объект действительности, соотносимый с языковой единицей.

Референтом мифологемы является, с одной стороны, субъект собственно мифа

(о ком миф?), а с другой стороны, – субъект дискурса, носитель мифа (кто знает? кто верит? кто рассказывает?).

По характеру референта – субъекта собственно мифа четко просматривается трехчастная типология мифологем:

–национальные (выражающие базовые мифы);

–групповые (обозначающие групповые мифы);

–личностные (фиксирующие миф, окружающий отдельную политическую фигуру). К последней группе относятся как героические мифы,

референты которых уже вошли в историю, так и псевдо-мифы, референты которых могут через некоторое время исчезнуть с политического горизонта.

Что касается классификации мифологем по характеру политического субъекта-мифоносителя, то в ней не может быть личностных мифологем,

поскольку миф не может существовать в сознании только одного или нескольких индивидов, он всегда является продуктом массового сознания.

Поэтому по данному параметру разграничиваются два типа:

– общенациональные (глобальные) мифологемы, носителем которых является глобальный /национальный субъект: их содержание составляют базовые мифы и героические мифы, свойственные коллективному сознанию общества, всей нации в целом;

– групповые мифологемы, носителем которых выступает групповой субъект (их содержание представляют мифы «они и мы» и псевдо-мифы,

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

199

свойственные коллективному сознанию отдельных социальных слоев или групп).

Таким образом, получаем две типологии мифологем по характеру референции:

Схема 6. Типы мифологем по характеру референта

Саксиологической точки зрения разграничиваются мифы,

утверждающие положительные ценности, и мифы, ниспровергающие

отрицательные ценности, или, по определению П.С. Гуревича, мифы-

идиллии и мифы-кошмары (Гуревич 1997: 409).

Мифы-идиллии (рынок, приобщение к мировой цивилизации, религиозное

возрождение России) раскрывают светлую картину желанной или воплощенной идиллии, спасительной утопии. Мифы-кошмары эксплуатируют страх перед будущим, абсолютизируют идею заговора, угрозы благополучию и процветанию, стремятся персонифицировать злую силу; их основная стратегия – поиск виновников. Наиболее часто упоминаемые враги в современном российском политическом дискурсе – коммунисты, демократы,

сионисты, олигархи, пресса. У американцев в качестве внутренних врагов выступают республиканцы или демократы, радикальные организации этнических и религиозных меньшинств, профсоюзные лидеры, в качестве внешних врагов – коммунисты, «империя зла» (the Evil Empire).

С аксиологической точки зрения, когда мы говорим «миф о …» (миф о Западе, миф о Сталине, миф о предперестроечном СССР), то имеем в виду,

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

200

что образ, стоящий за мифологемами, не соответствует реальной действительности. Он либо приукрашивается, идеализируется (миф-идиллия),

либо демонизируется, рисуется исключительно в черных красках (миф-

кошмар).

Применительно к мифологемам-антропонимам аксиологическая ориентация воплощается в архетипной ролевой оппозиции, свойственной мифическому сознанию – противопоставлении «героев» и «злодеев».

Становление мифологемы героя сопровождается процессом сакрализации политика и его имени, становление мифологемы злодея – процессом демонизации. Демонизация, в частности, может явиться следствием десакрализации при резкой смене дискурсивной ценностной парадигмы (как это произошло с именами советских вождей) (Гудков 1996: 64).

Рассмотрим текст, нацеленный на десакрализацию образа Ельцина. Это один из множества текстов подобного рода, появившихся в годы заката президентской карьеры, поэтому его можно считать фрагментом сверхтекста под условным названием «Ельцин – плохой президент»: Возьмем хоть главного политика страны. Родился в бараке, отец порол… Дитя росло,

ничему толком не училось, дралось со сверстниками. Школа, институт,

потом работа маленьким «начальником». Долгая и нудная карьера «в рядах партийной номенклатуры». Потом «революция», но не настоящая, опять же

«антиноменклатурная». Бесконечные речи по телевизору, ни одну из которой теперь невозможно вспомнить. Друг Билл, друг Гельмут… Много водки,

много закуски. Печень, галлюцинации, реанимации…Словом, полное отсутствие биографии. Оглянешься – вспомнить нечего, не жизнь, а

сутолока. Теперь даже и не скажешь уже, где позабыл себя, когда изменил тому, маленькому Борьке. Даже и заплакать над собой не получается.

Некому плакать. И что? В чем смысл такой жизни? В том, чтобы занимать чужое место? (ДД, 5.11.99).