Шейгал Елена Иосифовна. Семиотика политического дискурса. Диссертация

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

311

Типология речевых актов политического дискурса вписывается в функциональную триаду, организующую его семиотическое пространство:

выделяются речевые акты интеграции, агрессии, ориентации. В

ориентационном аспекта особую значимость имеет связанная с манипулятивностью интенция дезориентации, которая реализуется через специфические речевые акты.

Особенностью речеактового представления политического дискурса является также наличие в нем особого вида перформативов – политических перформативов, к наиболее значимым из которых относятся перформативы доверия и недоверия, поддержки, выбора, требования, обещания, а также эмотивный перформатив возмущения.

ГЛАВА IV

ЖАНРОВОЕ ПРОСТРАНСТВО ПОЛИТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА

Параметры структурирования жанрового пространства

Политический дискурс представляет собой сложное многомерное образование, составные элементы которого (речевые жанры, речевые акты,

высказывания) образуют сеть множественных пересечений по ряду оснований.

Рассмотрим возможности членения политического дискурса и взаимоотношения составляющих его жанров в рамках того или иного варианта.

1. 1. Дифференциация по параметру институциональности В данной работе мы исходим из широкого подхода к политическому

дискурсу и включаем в него не только институциональное (статусно-

ориентированное), но и личностно ориентированное общение. Поэтому в

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

312

качестве одного из параметров структурирования его жанрового пространства логично рассматривать степень институциональности. Соответственно, жанры политической коммуникации можно градуировать по шкале институциональности, где на одном полюсе представлена межличностная

(приватная) коммуникация, а на другом – институциональная (публичная).

Данное противопоставление коррелирует с понятием формальной/

неформальной (официальной/ неофициальной) коммуникации.

Авторы книги «Неформальная политическая коммуникация» рассматривают публичные политические дискуссии как переходную форму коммуникации – от официальной, массовой к неформальной,

внутригрупповой: «С неформальной ее сближает непосредственное, лицом к лицу общение с оппонентом, с официальной – то, что ход и результаты дискуссии становятся достоянием СМИ» (Дмитриев и др. 1997: 7). В качестве примеров таких дискуссий авторы приводят дебаты в ООН и парламентские дискуссии. На наш взгляд, непосредственное общение политика лицом к лицу с оппонентом не делает его межличностным и неформальным, поскольку говорящие в данной ситуации выступают как представители политических институтов, а их общение имеет статусно-ориентированный характер Нельзя не согласиться с Ю.М. Скребневым в том, что «непосредственность общения – признак, который некоторые исследователи считают важнейшим признаком разговорной речи - характерна также и для сугубо официального диалога»

(Скребнев 1985: 43). Публичность дискуссий усиливает их официальный статус, хотя не является обязательным, жестким условием официальной коммуникации – так, например, заседание Cовета министров или парламентского комитета, проходящее за закрытыми дверями, может быть жестко выдержано в ключе официальной тональности с соблюдением всех статусно-этикетных и стилевых норм, а, с другой стороны, мы не раз становились свидетелями того, как общение на парламентских заседаниях

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

313

больше напоминало бытовую ссору, в крайних своих проявлениях переходящую в драку.

На наш взгляд, признак официальности/неофициальности общения следует рассматривать в двух ракурсах: статусно-ситуативном и лингвистическом. В первом из этих аспектов для характеристики типа общения важно, являются ли партнеры по коммуникации носителями статусного индекса (представителями политических институтов) или выступают как личности, представляющие в общении лишь самих себя.

Помимо сохранения или нейтрализации статусного индекса решающим является фактор хронотопа (ср.: дискуссия двух политиков в зале заседаний во время парламентских слушаний, продолжение общения на ту же тему по время перерыва в коридоре и обсуждение этой дискуссии каждым из них в кругу семьи по окончании рабочего дня). С точки зрения лингвистического оформления речи под неофициальностью общения, по мнению Ю.М.

Скребнева, понимается «стилистическое безразличие» – «отсутствие у говорящего социальной обязанности следовать определенным стилевым требованиям» (Скребнев 1985: 45).

Таким образом, при градуировании по оси институциональности

/официальности жанры политической коммуникации можно расположить в последовательности от максимальной неформальности общения до максимальной институциональности /официальности:

разговоры о политике в семье, с друзьями, разговоры с незнакомыми людьми в очереди, со случайными попутчиками и т.д., анекдоты, слухи

(общение на близкой дистанции, в атмосфере доверительности,

неофициальный источник информации, неофициальный канал общения);

самиздатовские листовки и граффити, как правило, критического содержания (личность выступает от своего имени, но при этом осознает себя как член общества; потенциальными адресатами являются институты и их

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

314

представители; языковое оформление не регламентировано, хотя нередко используются штампы);

телеграммы и письма граждан в знак поддержки или протеста

(адресатом является конкретный политик или политический институт, канал общения официальный);

политический скандал – находится на грани личностного и институционального (источник информации может быть как официальный,

так и неофициальный; канал общения официальный – скандальные факты обнародуются публично, мотивация скандала, как правило, личностная:

зачинщик руководствуется личными амбициями; стилистика общения не является жестко регламентированной);

пресс-конференции (статусно-индексальное общение на уровне

«политик – граждане» через масс-медиа в качестве медиатора);

публичные политические дискуссии (статусно-индексальное общение на уровне «политик – политик»);

публичные выступления, речи политических лидеров (статусно-

индексальное общение на уровне «политик – все общество или большие социальные группы»);

законы, указы и прочие политические документы (статусно-

индексальное общение на уровне «государство – все общество»);

международные переговоры, официальные встречи руководителей государств (статусно-индексальное общение на уровне «государство – государство»).

Только в первом пункте на данной шкале общение по всем параметрам может быть охарактеризовано как межличностное. К политическому дискурсу его относит лишь признак «содержание общения», поэтому жанр «разговоры о политике» находится на периферии жанрового пространства политического дискурса, в зоне его пересечения с бытовым дискурсом.

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

315

1. 2. Дифференциация по субъектно-адресатным отношениям Политический дискурс является преимущественно дискурсом

институциональным, однако при широком подходе в поле политической коммуникации включаются и неинституциональные разновидности общения.

Поэтому, проводя стратификацию по субъектам политической деятельности,

будем разграничивать политическую коммуникацию, включающую институты, и общение за рамками институтов.

В общении, включающем институты, будем придерживаться трехсторонней классификации, предложенной В. Дикманом (Dieckmann 1981):

общественно-институциональная коммуникация, коммуникация между институтом и гражданином и коммуникация между агентами в институтах.

В общественно-институциональной коммуникации следует разграничивать взаимодействие по линиям «институт общество» и «общество институт». Коммуникация «институт общество» может осуществляться через жанры, представляющие собой обезличенные

«высказывания институтов» (постановления правительства, декреты, законы,

призывы, лозунги, плакаты), либо через высказывания политических лидеров,

т.е. отдельных личностей как представителей институтов (такие жанры, как публичная речь, радиообращение, указ президента).

В дискурсе политиков-профессионалов выделятся особая область – это речевые жанры, субъектами которых могут быть лишь лица, занимающие самые верхние этажи в политической иерархии – руководители государства,

международных сообществ и пр. Так, например, в исследованиях по политической коммуникации в США особое внимание уделяется анализу президентской риторики, включающей такие жанры, как инаугурационная речь, послание конгрессу о положении дел в стране, обращение в конгресс с просьбой о предоставлении особых полномочий в связи с объявлением войны,

прощальное обращение президента (Campbell, Jamieson 1990).

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

316

В политической науке принято разграничивать понятия политической деятельности и политического участия, под которым понимаются различные виды индивидуальной или групповой непрофессиональной деятельности,

связанной с политикой (Зеркин 1996). Если коммуникация между агентами политических институтов и коммуникация «институт – общество» осуществляется в рамках политической деятельности, то политическая коммуникация по линии «общество – институт» и коммуникация «гражданин

–институт» относится к сфере политического участия.

Кчислу жанров политического участия с групповым субъектом относятся петиции, обращения, листовки, наказы избирателей, выступления на митингах. Индивидуальные жанры политического участия включают телеграммы и письма граждан, обращенные к политикам и институтам непосредственно или через масс-медиа. Важнейшая форма политического участия – голосование на выборах. Голосование, будучи политическим действием, является одновременно и речевым действием. Специфика голосования как коммуникативного жанра состоит в том, что он является индивидуальным по исполнению (каждый гражданин как представитель электората произносит свое «да» или «нет» в качестве отдельного,

дискретного коммуникативного действия), однако, по сути дела, – это жанр

«хоровой», поскольку политическое волеизъявление отдельного гражданина приобретает смысл только в контексте одновременного волеизъявления массы других отдельных граждан – представителей электората.

В коммуникации между агентами в институтах разграничиваются две сферы: внутренняя и публичная. К внутренней сфере относятся такие жанры,

как служебная переписка, кулуарное обсуждение, закрытое заседание и др.;

они выполняют преимущественно вспомогательную функцию, позволяя политическим агентам подготовиться к участию в более значимых формах коммуникации, становящихся достоянием общественности. В сфере публичной коммуникации между агентами в институтах или между разными

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

317

институтами реализуются такие жанры, как переговоры, встречи политических деятелей, парламентские дискуссии, круглый стол, послание президента конгрессу, выступление премьер-министра на заседании Думы, доклад на съезде, партийная программа, программная речь на съезде партии и др.

В рамках публичной институциональной коммуникации непрофессионалы (массы, народ) выполняют роль пассивного наблюдателя,

получающего информацию об этой коммуникации через средства массовой информации. По образному определению М. Эдельмана, политику со стороны непрофессионалов можно рассматривать как разновидность зрелищного спорта: «Для большинства людей большую часть времени политика представляет собой серию мысленных картинок, формирующихся в их сознании благодаря телевизионным новостям, газетам, журналам и публичным дискуссиям. Эти картинки составляют движущуюся панораму событий,

происходящих в том мире, которого массовая публика никогда непосредственно не касается. Их ставят в известность о том, что легислатуры принимают законы, иностранные политические деятели угрожают санкциями или предлагают торговые соглашения, кандидаты на ответственные посты выигрывают или проигрывают выборы, принимаются решения о выделении невообразимой суммы денег на полет на Луну»(Edelman 1964: 5).

Разграничивая жанры политического дискурса по параметру «тип политического субъекта», следует отметить адресатную амбивалентность таких лозунговых жанров, содержание и интенция которых могут быть заданы как со стороны власти, так и со стороны масс: листовка, плакат, граффити.

1. 3. Социокультурная дифференциация Неоднородность групповых субъектов политики в плане ценностных

ориентаций приводит к социокультурной вариативности политического дискурса. Каждая организованная группа обладает своей культурой, в том числе и политической, в основе которой лежат своя система ценностей и норм.

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

318

Исследователи политического дискурса неоднократно обращали внимание на тот факт, что базовая политическая лексика, обозначающая идеологически маркированные концепты, по-разному (вплоть до полярности) понимается политическими противниками, что свидетельствует о существовании различных тезаурусов у носителей языка – участников политической коммуникации (Сорокин 1992; Какорина 1996; Серио 1993).

«Все мы интуитивно ощущаем существование в современной России нескольких различных видов дискурса – левотрадиционалистического с популистской, державной и националистической составляющими, «пофигистского» либерально-критического, либерально-апологетического и т.п. Однако эту интуицию хотелось бы перевести в рациональную форму.

Между тем, это как раз тот редкий случай, когда истина устанавливается фактически путем голосования: тип дискурса существует постольку,

поскольку осознается его отличие от других типов...» (Паршин 1999а).

Здесь хотелось бы возразить П.Б. Паршину, поскольку социально-

идеологическое расслоение политического дискурса не только осознается интуитивно, но и поддается объективному научному анализу. Задача исследователей заключается в выработке принципов и параметров описания его вариативности.

Т.В. Юдина предлагает термин «социокультурный вариант общественно-политической речи»» для обозначения отдельных общественно-

политических подъязыков и подразделяет социокультурные варианты немецкой общественно-политической речи на две группы: а) коммуникация,

основанная на признании и утверждении господствующих ценностей государственной системы (дискурсы официальных кругов ФРГ, Австрии и Швейцарии); б) коммуникация, основанная на критическом отношении к господствующим ценностям (дискурсы экологических движений,

миротворческих движений и леворадикальных организаций) (Юдина 1993).

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

319

По наблюдениям Е.В. Какориной, дискурс оппозиционной прессы России периода Перестройки отличает специфический жанровый состав, в

частности, в нем широко представлены такие типы текстов, как лозунги,

воззвания и обращения; жанр новостей-сообщений почти элиминирован и трансформирован в речевые акты-экспрессивы; в целом, отмечается тяготение к речевым действиям и преобладание эмоционально-оценочных средств над интеллектуально-оценочными, сознательное следование принципам антиэтикета. Кроме того, в дискурсе оппозиционной прессы наблюдается использование новообразований не в целях языковой игры, а в целях конструирования автономного кода для именования действительности

(типичные примеры: демонократы, дерьмократы, иудокоммунисты)

(Какорина 1996).

Наличие такого автономного номинативного кода, включающего набор ключевых слов-идеологем, специфический набор речевых жанров, стратегий и тактик позволяет говорить о существовании особого политического социолекта, обладающего, как и любой социолект, корпоративной функцией.

К. Хадсон, описывая язык как «средство групповой солидарности», указывает,

что политические группировки, подобно другим социальным объединениям

(врачей, юристов, журналистов, профессиональных спортсменов), владеют специальными формами языка, сплачивающими членов этих групп,

помогающими противостоять всему остальному миру по принципу we’re-all- in-the-fight-together (Hudson 1978). У. Сэфайер со ссылкой на обозревателя газеты «Washington Post» показывает, что культурные различия между демократами и республиканцами проявляются, в частности, в использовании разных терминов для обозначения одного и того же референта,

например(Safire 1993: 12):

Основой политического социолекта является его идеологическая ориентация, которой и определяются его специфические лингвистические характеристики. В отличие от групповых, корпоративных и профессиональных жаргонов, политический социолект не содержит специфической лексики, не известной носителям другого социолекта. Дифференциальные признаки различных политических социолектов как лексических подсистем,

заключаются, преимущественно, в частотности, комбинаторике и коннотативных характеристиках одних и тех же лексем. К числу таких дифференциальных признаков, по нашим наблюдениям, относятся следующие: а) специфический набор парольных лозунговых слов,

отражающих ценностные доминанты данной группы; б) различия в характере вербальной агрессии (степень косвенности и предпочитаемый набор инвектив); в) разный удельный вес речевых стереотипов и штампов; г) разный

удельный вес эмотивно-маркированной лексики (в частности, полярные

различия в оценочных коннотациях политических антропонимов); д)

специфический набор цитат, аллюзий и прочих отсылок к прецедентным текстам, отражающим ценностные предпочтения той или иной группы.

Наряду с корпоративной функцией политический социолект нередко выполняет функцию сопротивления правящему режиму. Критическое отношение к декларируемым в официальном дискурсе политическим ценностям, к личностям, представляющим официальную властную элиту,

приводит к тому, что в дискурсе политического противостояния они становятся объектами смехового восприятия, реализующегося в таких жанрах,

как анекдот, пародия, памфлет, ироническая поэзия и др. Е.В. Какорина отмечает появление в оппозиционной прессе такой новой жанровой формы,