Философия

менений в качественные, что источником развития являются про­ тиворечия: противоречие движет миром, оно есть «корень всякого движения и жизненности», составляет принцип всякого самодви­ жения. В философской системе Гегеля действительность представ­ лена как цепь диалектических переходов.

Однако гегелевская философия проникнута глубоким внутрен­ ним противоречием. Что же это за противоречие? Метод, разрабо­ танный Гегелем, направлен на бесконечность познания. Поскольку же объективной основой его является абсолютный дух, а целью — самопознание этого абсолютного духа, постольку познание конеч­ но, ограниченно, т.е. система познания, пройдя цикл познаватель­ ных ступеней, завершается последней ступенью — самопознани­ ем, реализацией которого является сама философия Гегеля. По Ге­ гелю, его философская система — высшее откровение человечес­ кого и божественного духа, последнее и окончательное слово все­ мирной истории философии.

Разум в истории. Поиски этого разума привели Гегеля к обна­ ружению исторической закономерности, в которой реализуется диалектика необходимого и случайного. Как развертывается эта диалектика в реальном историческом процессе? Согласно Гегелю, история развивается не как автоматический процесс; история че­ ловечества слагается из действий отдельных людей, каждый из ко­ торых стремится реализовать свои собственные интересы и цели. Пафос гегелевского понимания истории заключается в утвержде­ нии активности челЪвека, ибо ничто великое не совершается без страсти. Однако в результате действий людей, преследующих свои цели, возникает нечто новое, отличное от их первоначальных за­ мыслов, с чем в своей дальнейшей деятельности люди вынуждены считаться как с объективной предпосылкой. Так, по Гегелю, слу­ чайность становится необходимостью. В этом бесконечном диалек­ тическом процессе их взаимного перехода осуществляется то, что Гегель назвал хитростью исторического разума. Она заключается в «опосредствующей деятельности, которая, дав объектам действо­ вать друг на друга соответственно их природе и истощать себя в этом воздействии, не вмешиваясь вместе с тем непосредственно в этот процесс, все же осуществляет лишь свою собственную цель»1.

1Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. М., 1974. Т. 1. С. 397.

II1122

Поэтому разум у Гегеля предстает как надындивидуальное, всемир­ но-историческое начало, которое осуществляется в истории как развитие мирового духа, или абсолютной идеи. Вся история есть, по существу, история мысли, история саморазвития разума. Отсю­ да история в своей основе оказывается логическим процессом, т.е. суть лишь реализация логики. В этом выразилось общее панлогическое воззрение Гегеля. Цель всемирной истории, по Гегелю, за­ ключается в познании мировым духом самого себя. В этом позна­ вательном процессе он проходит ряд конкретных ступеней, вопло­ щаясь в понятии народного духа (заключающегося в единстве за­ конов, государственных учреждений, искусства, религии и филосо­ фии). Носителем мирового духа является каждый раз дух какого-то одного конкретного народа, в то время как другие народы уже про­ шли этап своего наивысшего расцвета, исчерпав свои возможнос­ ти, и клонятся к закату, а иные еще только нарождаются, находясь, по историческим масштабам, в детском возрасте. Согласно Гегелю, разум в истории осуществляется таким образом, что каждый народ получает право внести свою лепту в процесс восходящего самопо­ знания мирового духа. Но процесс этот не хаотический. Гегель ус­ танавливает четкий критерий периодизации всемирной истории, которым является прогресс в сознании свободы. Ему соответству­ ют четыре этапа в этом восхождении: восточный мир; греческий мир; римский мир; германский мир. У восточных народов не было свободы; свободным признается лишь один — деспот, поэтому свобода здесь — произвол, разгул страсти, с одной стороны, а с другой — слепое повиновение как характерная черта народного духа. Греко-римскому миру свойственно наличие свободы, но она осознавалась лишь в ограниченных пределах — для некоторых. Поэтому государственное устройство греко-римского мира не ис­ ключало рабства. Но народный дух греческого и римского миров имел разную ориентацию. Если для греческого мира характерным было осуществление принципа «прекрасной индивидуальности», то для римского — «абстрактной всеобщности». Полная свобода, по Гегелю, нашла воплощение лишь у германских народов, кото­ рые в своем историческом развитии, унаследовав плоды Реформа­ ции и Французской революции, достигли всеобщей гражданской и политической свободы. Таким образом, согласно Гегелю, всемир­ ная история есть воплощение свободы в реальной жизни народов,

и монизма, которые составили золотой фонд сокровищницы миро­ вой философии.

Подобно тому, как Абсолютный разум царствует в мире, Гегель духовно царствовал в Германии, привлекая и увлекая своими лек­ циями и трудами. Он царствует и поныне в мировой философии. Его критикуют, но его изучают и перед ним преклоняются, как перед величайшим гением. Он входит в четверку самых великих мыслителей в истории человечества: Платон, Аристотель, Кант и Гегель. Его произведения сложны для чтения1. Но если углубиться в эту бездну гениальных мыслей, то от чтения трудно и даже невоз­ можно оторваться. В туманности его изложения то и дело сверкают золото и бриллианты глубочайших и тончайших мыслей, а они по­ коряют2. Нельзя не оценить мысль Гегеля, которую он любил по­ вторять всю свою сознательную жизнь: «Я говорю всегда — стре­ митесь к солнцу, друзья, чтобы скоро поспело счастье человечес­ кого рода».

§ 5. Л. Фейербах

Людвиг Фейербах (1804—1872) — немецкий философ, созда­ тель одного из вариантов антропологического материализма. В мо­ лодости — ученик и страстный поклонник идей Г. Гегеля, впослед­ ствии — его непримиримый критик, особенно взглядов Гегеля на религию. Будучи материалистом, он отстаивал принцип восхожде­ ния от материального к идеальному, т.е. он рассматривал идеаль­ ное как нечто производное от определенного уровня организации материального. Парадокс, однако, заключается в том, что Фейер­ бах, являясь материалистом, не считал себя материалистом.

Фейербаху импонировала идея «реального чувствующего чело­ века». Характерной чертой его материализма был антропологизм,

Основные сочинения Гегеля: «Феноменология духа», «Энциклопедия философ­ ских наук» («Философия природы», «Философия духа» и др.), «Философия права», «Философия религии» и др.

Лучшей работой о философии Гегеля является сочинение И.А. Ильина «Фило­ софия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека» (М., 1918. Т. 1,2). См. также: Гулыга А. Гегель. М , 1970.

заключающийся в понимании человека как высшего продукта при­ роды, рассмотрении человека в неразрывном единстве с ней. При­ рода — основа духа. Она же должна стать основой новой филосо­ фии, призванной раскрыть земную сущность человека, которого природа наделила чувствами и разумом и психика которого зависит от его телесной организации, обладая вместе с тем качественной спецификой, несводимой к физиологическим процессам. Однако «природная» сторона в человеке Фейербахом гипертрофирова­ лась, а социальная — недооценивалась.

Из всех человеческих чувств Фейербах выделял чувство любви, имея в виду нравственную любовь. Не вникая во все тонкости гно­ сеологии, он сосредоточился на проблеме нравственной сути рели­ гии, что нашло свое выражение в его основном труде «Сущность христианства».

Исходным пунктом воззрений Фейербаха является идея, выра­ женная в концептуальном афоризме: «Не Бог создал человека, а человек создал Бога». Тайну христианства Фейербах усматривал в объективировании человеком своих сил, придав им потусторонний, отчужденный от самого человека смысл. По Фейербаху, рели­ гия — не просто продукт человеческого невежества, как полагали некоторые авторы. Она обладает множеством достоинств: в рели­ гии нельзя не видеть предписания к благоговейному отношению че­ ловека к человеку, в первую очередь к возвышенному чувству вза­ имной любви.

Сосредоточившись на человеке, на его чувствах дружбы и любви, афористично ярко характеризуя любовь, в частности в брачных отношениях, Фейербах стремился именно на этих нравст­ венно-психологических началах создать теорию созидания общест­ ва, в котором царствовали бы любовь и справедливость. Видимо, этим объясняется то, что он вступил в ряды социал-демократичес­ кой партии и проповедовал идеалы социальной справедливости, чем и подкупил своих поначалу влюбленных в его идеи К. Маркса

иФ. Энгельса1.

К.Маркс — крупнейший ученый в области политической экономии и социаль­ ной философии. О нем и о Ф. Энгельсе говорится в разделе «Основы социальной фи­ лософии»: как в обзоре истории взглядов, так и в главе «Экономическая философия».

В заключение необходимо сказать, что немецкая классическая философия — это громадное достижение в области философии, достижение, значимость которого трудно переоценить. Мы рас­ смотрели философские идеи каждого мыслителя, что позволяет увидеть все основные черты выдающейся индивидуальности. Вмес­ те с тем весь период развития классической философии предстает как целостный процесс, включающий в себя взаимодействие и про­ тивоборство различных концепций, а также их взаимовлияние.

«&>'£,

Глава 7

Западная философия конца XIX-XX бекоб

Конец XIX и XX в. — эпоха неклассической философии — дали плеяду за­ мечательных мыслителей, обогативших философскую культуру глубокими и тонкими идеями, отразившими достижения науки и иные стороны матери­

ального и духовного развития человечества. Западная философия данного пе­ риода — это огромное многообразие философов всевозможных школ, на­ правлений и концепций. Чтобы не оказаться в плену общих беглых фраз — «обо всех понемногу и ни о ком всерьез», мы остановимся на философских воззрениях наиболее заметных представителей различных течений в филосо­ фии: иррационализма (А. Шопенгауэр) и философии жизни (С. Кьеркеюр,

Ф. Ницше, А. Бергсон), американской философии прагматизма (Ч. Пирс,

У.Джемс, Дж. Дыои), феноменологии (Э. Гуссерль), герменевтики, философ­ ской антропологии (М. Шелер, П. Тейяр де Шарден), экзистенциализма (М. Хайдеггер, К. Ясперс, Ж-П. Сартр), позитивизма и неопозитивизма (О. Конт, Б. Рассел, Л. Витгенштейн), структурализма (К,- Леви-Строс), кри­ тического рационализма (К- Поппер). .

§ 1. А. Шопенгауэр

Одной из самых ярких фигур иррационализма1 является Артур Шопенгауэр (1788—1860), который так же, как и Л. Фейербах,

В широком смысле слова под иррационализмом имеют в виду учение, согласно которому решающим фактором в познании, в поведенческих актах людей, в мировоз­ зрении, в ходе исторического процесса играют не силы разума, не рациональное нача­ ло, а иррациональное (от лат. irrationalis — неразумный, бессознательный), что пред­ полагает признание ведущей роли инстинкта, интуиции, слепой веры, чувства, словом, тех срезов духовного начала, которые противопоставляются разуму, рассудку, мудрос­ ти. В более узком смысле под иррационализмом имеют в виду различные философские учения, в которых умаляется разумное начало в пользу иррациональных сил, например воли в противовес разуму.

168 ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ Раздел I

был неудовлетворен оптимистическим рационализмом и диалекти­ кой Г. Гегеля. Но он не принял,и фейербаховской концепции. Шо­ пенгауэр тяготел к немецкому романтизму, увлекался мистикой. Он преклонялся перед философией И. Канта и философскими идеями Востока (в его кабинете стояли бюст Канта и бронзовая фигурка Будды).

Шопенгауэр не просто уменьшил роль разума за счет эмоций и, главное, абсолютизированно понимаемой им воли, он оспорил само понятие разума как области осознанной ментальной деятель­ ности человеческого сознания, введя в него бессознательно-ирра­ циональные моменты. Это уже не было бессознательное в кантовском понимании, когда бессознательное действовало «рука об руку» с рассудком и могло быть осознано разумом (как у И. Фихте и Ф. Шеллинга) в своей структуре, это уже было бессознательное как универсальная иррациональная стихия, неподвластная никаким рациональным методам исследования. Интеллект, согласно Шо­ пенгауэру, сам того не сознавая, функционирует не по своему ра­ циональному плану', но по указаниям воли, которая признается еди­ ной энергийной основой всех личных воль и самого объективного мира: для него интеллект — это лишь орудие воли к жизни, как когти и зубы зверя. Интеллект утомляется, а воля неутомима. Таким образом, Шопенгауэр, с одной стороны, стремился, как и Фейербах, к расширению наших представлений о мире человечес­ кой психики, сводимой ранее преимущественно к рациональному началу, а с другой — он остался на позициях объективного идеа­ лизма Гегеля, заменив на «посту» первопричины мира рациональ­ ную абсолютную идею на иррациональный момент человеческой психики — метафизическую первоволю. Реальна только одна кос­ мически громадная воля, которая проявляется во всем течении со­ бытий Вселенной: мир — только зеркало этого воления, высту­ пающее как представление.

Если идея рациональной причины мира была естественна для европейского сознания, то идея волевого первоимпульса, не под­ властного никаким рациональным, этическим и даже эстетическим ограничениям, была для Европы инородным явлением. Не случай­ но сам Шопенгауэр признавал, что в числе стимулировавш'их его мысль источников одно из первых мест занимали буддийские пред­ ставления о майе и нирване. Шопенгауэр созвучен не только логи-

ке мысли индийских философов, но и ее глубинному эмоциональ­ ному нерву: его метафизическая воля как первопричина мира пред­ ставляет собой «ненасытное слепое влечение, темный глухой порыв». Мир, по Шопенгауэру, нелеп, а вся история мира — это история бессмысленной флуктуации волевых искр, когда воля вы­ нуждена пожирать самое себя, так как, кроме нее, ничего нет и она к тому же — голодная и жестокая, постоянно ткущая паутину стра­ дания. Отсюда травля, боязнь и страдание. Точно так же и буддизм провозглашает земное бытие в психофизической оболочке челове­ ческой личности неискоренимым страданием.

Для европейской же культуры этот мотив неестествен: кроме того, что Европа всегда видела в личности цель и смысл существо­ вания мира, она всегда была склонна к признанию и объективному истолкованию материи. Европейская античность в отличие от идеа­ лизма Вед была насквозь пронизана гилозоизмом, и даже христи­ анство признавало материю в телесном образе Иисуса Христа. Испуг перед темными безднами бессознательной среды человечес­ кой личности вызывал в Европе не стремление отказаться от лич­ ностной формы существования, но желание подавить и, если это возможно, вылечить (3. Фрейд) личность посредством осознания хотя бы малой толики из бездны бессознательного. Отстаивая при­ мат воли по отношению к разуму, философ высказал немало тонких и оригинальных идей относительно особенностей волевых и эмоци­ ональных составляющих духовного мира человека и их жизненной значимости. Он подверг критике ошибочную позицию сторонников крайнего рационализма, согласно которому воля являет собой про­ стой придаток разума или просто отождествляется с ним. По Шо­ пенгауэру, воля, т.е. хотения, желания, мотивы побуждения чело­ века к действию, и сами процессы его осуществления специфичны: они в значительной степени определяют направленность и характер реализации действия и его результат. Однако Шопенгауэр превра­ тил волю в совсем свободное хотение, т.е. он абсолютизировал волю, превратив ее из составляющей духа в самодостаточное нача­ ло. Более того, Шопенгауэр рассматривал волю как нечто родст­ венное «неисповедимым силам» мироздания, считая, что всему суще­ му свойственны «волевые порывы». Воля для Шопенгауэра — абсо­ лютное начало, корень всего сущего. Мир мыслился им как воля и

представление '. Таким образом, волюнтаризм является основным и универсальным принципом всей философии мыслителя.

В противоположность Канту Шопенгауэр утверждал познавае­ мость «вещи в себе». Первый факт сознания он видел в представ­ лении. Познание осуществляется либо как интуитивное, либо как отвлеченное, или рефлективное. Интуиция — это первый и важ­ нейший вид знания. Весь мир рефлексии в конечном счете покоится на интуиции. По Шопенгауэру, истинно совершенным познанием может быть только созерцание, свободное от всякого отношения к практике и к интересам воли; научное мышление всегда сознатель­ но. Оно отдает себе отчет в своих принципах и действиях, а дея­ тельность художника, напротив, бессознательна, иррациональна: она не способна уяснить себе собственную сущность.

Этика Шопенгауэра безотрадно пессимистична. Страдание, по Шопенгауэру, присуще жизни неотвратимо. То, что называют счас­ тьем, имеет всегда отрицательный, а не .положительный характер и сводится лишь к освобождению от страданий, за которым должно последовать новое страдание либо томительная скука. Этот мир не что иное, как арена замученных и запуганных существ, которые живут лишь благодаря тому, что одно существо истребляет другое, где поэтому каждый зверь представляет собой живую собствен­ ность тысяч других, а его самосохранение — цепь мучительных смертей. Из признания доминирующей роли страдания следует со­ страдание в качестве важнейшего этического принципа. Противо­ борствующим состоянием духа, препятствующим страданию, явля­ ется состояние полного отсутствия желания. Симптом этого — переход к полному аскетизму2.

' Будучи молодым (около 30 лет!), Шопенгауэр написал свой основной фундамен­ тальный труд «Мир как воля и представление». Само название этого труда выражает суть исходных принципиальных мировоззренческих позиций мыслителя.

В связи с этими рассуждениями уместно рассказать о характере Шопенгауэра. Он был одинок и озлоблен. Проклинал, ругал последними словами Гегеля и его про­ изведения. Он затеял чтение лекций в Берлинском университете, где тогда читал лек­ ции Гегель. Он хотел переманить студентов от Гегеля к себе, но у него ничего не по­ лучилось, что озлобило его еще больше. Он постоянно скандалил с соседкой, один раз даже избил ее Он злился! Почему его не читают' Почему не покупают его книги? Но обладая поразительной силой воли, он пишет снова и снова и в конце концов стано­ вится знаменитым Как тут не вспомнить слова И. Фихте: «Каков человек, такова и его философия».