ocherki_po_istorii_agronomii

В своей публичной лекции значительно позднее он отмечал: «Чернозем есть продукт взаимодействия воздуха, растений и грунта; это и есть теория происхождения чернозема; она проста, до смешного проста. А мы, ученые, сумели создать по этому вопросу целую литературу и пришли ко всему из­ вестному и ясному заключению. Я сам ученую докторскую степень получил, в некотором роде, за борьбу с мельницами, так как ломал копья за теорию происхождения чернозема. На днях профессор Вернадский получил поруче­ ние от Московского университета разобрать сочинения Ломоносова, и я с удивлением узнал от профессора Вернадского, что Ломоносов давно уже из­ ложил в своих сочинениях ту теорию, за защиту которой я получил доктор­ скую степень и изложил, надо признаться, шире и более обобщающим обра­ зом. По его словам, бурый уголь, каменный уголь и чернозем - все это ре­ зультаты влияния организмов на грунт. Вот пример того, как осторожно нужно относиться к мнению человека из народной среды. Народ хорошо умеет подмечать некоторые законосообразности и всегда знает, как лучше использовать естественные силы природы».

5.4. Состояние земледелия

Пристальное изучение сельского хозяйство рассматриваемого периода, обнаруживает, что практика трехполья и господство сохи претерпевают к этому времени серьезные изменения. Происходит общая тенденция, направ­ ленная на интенсификацию сельского хозяйства. Особенно заметно это ста­ новится в средней России. Так, отвечая на анкету Вольного Экономического общества 1765 года и Сенатскую анкету 1767 года о причинах дороговизны хлеба, с мест сообщали, что «земледелие против прежнего в упадок не при­ шло» и даже отмечали о его «умножении» за счет расчистки лесов, Большая часть воевод жаловалась даже на малоземелье (из Владимира, Гороховца, Юрьев-Польского, Суздаля).

Попытки интенсификации трехполья проводились за счет улучшения техники обработки земли, подбора культур, отвечающих условиям района, и установление более правильного чередования культур в целях лучшего ис­ пользования почвенных ресурсов. Произошло освоение новых земель, и уве­ личение посевных площадей в последней четверти XVIII века. На освоенных землях происходил отход от традиционного трехполья. В этот период на­ блюдается посев тимофеевки на пару, репы и других растений. Значительно­ го разнообразия достигали и земледельческие орудия: происходило внедре­ ние плужной техники обработки.

К мероприятиям по усовершенствованию старого трехполья относится прежде всего введение более интенсивной обработки земли путем двоения и троения почвы под пашню (повторение вспашки два или три раза) с после­ дующим боронованием, которое также нередко проводилось повторно.

О необходимости и распространении двоения пашни в центральной полосе у «верховых» крестьян сообщал уже И. И. Лепехин (1771). Двоение и троение имеют при этом характер строго выработанной системы, как по сро-

кам вспашки, так и по ее техническому проведению: первая или первые две вспашки производятся заблаговременно - для озимых весной и большей ча­ стью плугом или косулей; последняя вспашка производится перед посевом (иногда сохой). Посев производится часто под борону, причем в отдельных случаях, главным образом при двоении земли под пашню, боронование также двоилось и в первый раз производилось перед посевом с той же целью пред­ варительного разрыхления верхнего слоя почвы. Таким образом, речь шла не о большей или меньшей тщательности обработки земли, а о выработке опре­ деленной агрономической практики.

Другой крупной проблемой была проблема удобрений, которая своди­ лась в основном к внесению в почву навоза. Недостаток навозного удобрения отмечается в материалах анкет 1760-х годов и Топографические описания. А материалы Сенатской анкеты прямо ссылались на упразднение скотных дво­ ров монастырских вотчин в связи с секуляризацией, как на одну из причин нехватки удобрений. Причем недостаток в навозе испытывали не только кре­ стьяне, но и помещичьи хозяйства: некоторые инструкции обязывали кресть­ ян возить навоз от своего скота для удобрения господской пашни. Для всех культур удобрения явно не хватало, и унавожение применялось лишь под бо­ лее ценные культуры: на конопляниках и огородах, под лен, из хлебных культур, в первую очередь (и почти исключительно), под озимые. В условиях трехполья это позволяло производить унавожение раз в три года.

Наиболее простым и распространенным видом удобрения была зола, образующаяся от пережигания деревьев и разных лесных отходов-сучьев, корневищ и т. п. В отдельных помещичьих усадьбах начинают применять торф, прудовый ил, известь и мергель. В XVIII столетии начинают появлять­ ся новые формы севооборота как средство повышения плодородия почвы, в основном на новых землях. Как правило, на «новине» сеяли первой культу­ рой лен. Отмечен и другой способ удобрения земли: в паровом поле сеяли репу, под которую вносили большие дозы навоза, чем под рожь. На следую­ щий год сеяли яровые: пшеницу или ячмень, что позволяло полнее использо­ вать последействие навоза.

Нужды скотоводства потребовали увеличения посевов многолетних кормовых трав. Посевы травы-палошника (тимофеевки) отмечены в это вре­ мя в Топографических описаниях даже Вологодского и Архангельского наместничеств. П. Челищев, путешественник и исследователь, в это время сис­ тематически повторяет: «пашут траву палошник», что говорит о повсемест­ ном ее разведении. Эти и другие наблюдения позволяют сделать вывод, что система традиционного трехполья уже к концу XVIII в. серьезно корректи­ руются.

Соха, как единственное почвообрабатывающее орудие, теряет свои по­ зиции. Отмечается значительная пестрота состава земледельческих орудий. Ссылаясь на ответ Анкеты Вольного экономического общества (1765 г) и на Топографическое описание (1784 г.) Д. Зеленин (1908) отмечал распростра­ нение косули в большей части Центральной России для первой, а при трое­ нии - для первой и второй вспашки, называя даже особый тип «переяслав-

ской» косули. Кроме этого возможно пользовались плугом. Топографические описания говорят также о соединении в отдельных уездах сохи с косулей или сохи и плуга с двумя лошадьми.

Таким образом, отмеченное для 2-й половины XVIII в. растущее рас­ пространение плужных орудий говорит о быстром росте хлебопашества - с широким освоением новых земель и с интенсификацией обработки пашни, которая в свою очередь находилась в тесной связи с системой двоения и троения почвы.

Ведущее место среди технических культур в это время принадлежало льну и конопле. Основным поставщиком льна считалась Псковская губерния. Посевы конопли в это время получили главное распространение в более юж­ ных черноземных районах. Для конца XVIII века характерно также появле­ ние и внедрение новых видов масличных и технических культур: горчичное семя, табак, красители.

Вэто же время при недостатке хлеба обеспеченность им была сравни­ тельно неплохой. Так, например, во Владимирской губернии, в 1780 году при населении 892 тысячи душ обоего пола и при потребности 2676 тысяч четвертей на продовольствие, 1200 тысячах четвертей на посев, и валовом сборе 2500-3200 тысяч четвертей, недостаток выразился в 700-1400 тысячах четвертей. В первые же годы XIX столетия на посев уходило здесь 1300 чет­ вертей, средняя урожайность составляла 3200-3800 тысяч, а недостаток уменьшился до 200-800 тысяч четвертей. Налицо, факт увеличения эффек­ тивности сельского хозяйства губернии.

Врассматриваемый период происходило улучшение сельскохозяйст­ венных орудий. Постепенно было создано новое орудие - косуля, которое от­ валивало пласт только на одну сторону. У этих орудий только на одной сто­ роне находились лемех и отвал, и отваливание пласта происходило всегда на одну сторону. Поэтому в народе однолемешные косули были известны под разными названиями: «самолет», орало и даже сабан (рис. 70).

Рисунок 70 - Переяславская косуля

Корпус (остов) косули в своих существенных чертах ничем не отличал­ ся от сошного корпуса. В основе его лежал все тот же треугольник, образуе­ мый с одной стороны плотиной (разсохой), с другой оглоблями, а с третьей -

деревянным стержнем, соединяющим нижнюю часть плотины с поручнем между оглоблями, заменяющим собой подвои. Никаких новых частей в осно­ ве косули, за исключением отреза (ножа, резака), который составлял необхо­ димую принадлежность косули.

Обработка почвы косулей происходит следующим образом: нож, заме­ нивший собой левый омеш сохи, отрезывал пласт сбоку, а лемех подрезывал его снизу. Отделенный таким образом с двух сторон от материка пласт тот­ час же, не поднимаясь вверх по разсохе на полицу, отклонялся в правую сто­ рону на отвал, который и переворачивал пласт. В этом смысле косуля стояла ближе к плужному, чем к сошному орудию. Косулю по праву можно считать русским национальным орудием, созданием русского народного гения, кото­ рым народ наш справедливо может гордиться. Вот что, например, писал о косуле один из ее современников:

«В России мы имеем пахотное орудие, в котором соединено столько выгод и преимуществ, что едва ли у заграничных хозяев, служащих для нас образцами, найдется подобное орудие, которое, при равной нашему простоте и дешевизне устройства, удовлетворяло бы главным условиям хорошей пахо­ ты настолько, насколько удовлетворяет этому наше простое, но хитрое ору­ дие, изобретенное сметливым умом русского хозяина».

Первое упоминание об однолемешной косуле относится к 1767 году, когда на страницах «Трудов Вольного Экономического Общества» появился рисунок косули Переяславского уезда. Косулю вообще можно назвать дети­ щем северо-восточного угла России.

Однако, у косули был один существенный недостаток, общий всем ви­ дам русской сохи отсутствие подошвы или полоза. Это обстоятельство лиша­ ло орудие устойчивости, соха не стояла, если пахарь не держал ее за рогаль, а падала на бок, так как не было точки опоры, как, например, у малорусского плуга, татарского сабана и немецких пахотных орудий. Все это, конечно, ус­ ложняет работу пахаря, которому приходилось все время держать соху на ве­ су - не давать ей валиться на бок, очень глубоко уходить в землю или выска­ кивать из борозды.

В северо-восточной Руси наравне с сохой был известен плуг, но почти всюду плуги заимствовались или от помещиков, или распространялись при помощи земств.

Известие о местном плуге можно встретить в «Трудах Вольного Эко­ номического Общества» также в 1767 году, где на рисунке изображен переславский плуг с колесами и с отрезом (запряжка без дуги - парная). Дело в том, что на севере России (особенно во Владимирской губернии) в старину, как известно, было немало выходцев с юга, из Киевской Руси. Выходцы эти, надо полагать, принесли с собой не только воспоминания об украинском плуге, но, должно быть, и самые плуги, или, по крайней мере, «плужные же­ леза», то есть лемехи и резаки плугов. Среди девственных лесов они оказа­ лись непригодными и только в некоторых местах могли сохраниться. Не ис­ ключено, писал Д. Зеленин, что они дожили здесь и до XX века, конечно, в сильно измененном виде. Ко всем другим сведениям относительно времени

появления плугов на Руси, надо отнестись с осторожностью, так как многие исследователи брали за доказательство широко распространенное в канце­ лярских документах выражение «куда плуг, коса и топор ходили». Со време­ нем это выражение стало образным и не более.

Что касается устройства Переяславокого плуга, то оно также было до­ вольно простое. Длинный грядиль его делался из березы, две рукоятки из ду­ ба, а отвал из ели, сосны или осины. Последний обивался внизу листовым железом. Плуг этот имел довольно широкий лемех (3/4 аршина) и обыкно­ венный резак. Такой плуг ставился на пару обыкновенных тележных шипо­ ванных колес и запрягался в пару лошадей, что и было главным неудобством (в отличие от «самолета»), препятствующим распространению плуга у одно­ лошадных крестьян. В день таким плугом вспахивали одну казенную десяти­ ну. Плуги, как сохи и косули, делали местные мастера и притом довольно ус­ пешно.

А вообще в XX веке были распространены самые разнородные орудия, начиная от узкой кодовой сохи до плуга. Все эти пахотные орудия можно распределить по ширине пласта, который они отваливали, в таком порядке: кодовая соха, перовая соха, самолет, косуля, плуг.

Вот что писал по этому поводу исследователь С.А. Харизоменов в 1884 году: «Первобытные орудия - это кодовая соха и косуля. Первая употребля­ лась для почв каменистых и чересчур глинистых; косуля для суглинистых, чернозема и супесчаных почв. Перовая соха с широким сошником появилась сравнительно недавно, как дальнейшее усовершенствование кодовой сохи. Самолеты появились еще позже (не более 20 лет тому назад). Более легкие орудия, чем косули, самолеты во многих местах заменили косули и сохи. Плуги появились взамен косулей и самолетов не более 10-15 лет и распро­ страняются весьма быстро, хотя и встречают немало препятствий для своего применения. Прежде всего, плуг доступен только зажиточным крестьянам: он требует двух лошадей, у кого одна лошадь, тому нечего и мечтать о плуж­ ной пахоте. Плуг с большим удобством применяется на черноземных и лег­ ких суглинистых почвах и не применим на тяжелых глинистых, иловатых и каменистых почвах, где только коловая соха легко обходит препятствия и пушит землю как следует..».

Интенсификация земледелия в конце XVIII столетия напрямую связана и с правительственными мерами, признававшими землю и хлебопашество единственным источником богатства, а земледельческий труд - единственно производительным трудом.

5.4.1.Развитие сельского хозяйства Сибири в XVII-XVIII вв.

Вработах В.И. Шункова, З.Я. Бояршиновой, В.И. Дулова, В.Н. Шерстобоева приводятся материалы о возникновении земледелия в Сибири уже в последнее десятилетие XVI и в начале XVII в. В начале 40-х годов XVII в. пахали пашню в прибрежной полосе р. Лены под стенами Якутского острога.

Вкороткие сроки, благодаря переносу в новые условия старых зем-

ской части России, были освоены огромные территории.

Определенный документальный материал об эволюции сельского хо­ зяйства сохранился в делах Сибирского Приказа и местных приказных изб. Имеющиеся архивные данные и опыт освоения новых земель свидетельству­ ют, что в условиях Сибири вырабатывались новые представления о пригод­ ности для сибирских условий элементов земледелия и сельскохозяйственных культур. В результате взаимной деятельности Сибирского Приказа и местно­ го опыта создавалась система обмена опытом, которая сыграла большую роль в развитии сибирского земледелия.

Рисунок 71 - План земель Деребчинского имения (1882 г.)

В понимании сибирского деятеля XVII в. слово «опыт» имело весьма широкое значение. Вследствие слабого знакомства с вновь осваиваемой страной оно включало обследование территории и выявление земель, при­ годных для земледелия. Этот термин употреблялся также для обозначения пробных посевов, а также выработки основных правил местного сельскохо­ зяйственного производства.

Сибирский Приказ в своих наказах назначаемым в Сибирь воеводам постоянно включал в задачи сибирской воеводской администрации подроб­ ное обследование по уездной территории с целью выявления пригодных для земледелия площадей. Такие указания имеются уже в наказах конца XVI ве­ ка..

Помимо воеводского досмотра, выявление новых пашенных мест про­ водилось приказчиками крестьянских слобод согласно наказным памятям, получаемым ими при назначении. Для производства досмотра подбирали

«рожь... цветет божьей милостью добра». На этом основании Отяев и пришел к заклю­ чению, что «пашне в Кетском остроге быть большой мошно».

Широкие «опыты хлебного роду» производил в 1681 г. Нерчинский воевода Федор Воейков. «Своими людишками» он посеял пуд пшеницы и «родилося» 13 пудов, из 2 пудов овса уродилось 14 пудов, с посеянного пуда ячменя Воейков получил 12 пудов, а с пуда гре­ чихи -17 пудов.

Организацию этих «опытов» сибирская администрация проводила дополнительно к, общей работе по управлению уже заведенной государевой десятинной пашней; при этом опыты не всегда проводились силами государевых пашенных крестьян. Воеводская администрация охотно и широко наряду с организованным ею самой опытом использова­ ла данные опытов частных лиц.

Опытные посевы на свой риск проводили и сами крестьяне. Пашенные крестьяне Илгинской волости Илимского уезда на свой риск расчищали логи и гари с тем, чтобы по­ сеять на тех местах «ржаного хлеба впредь для опыту». Результаты крестьянских опытов также учитывались воеводской администрацией.

Обычно опыт был разовым. Удовлетворительный его исход считался достаточ­ ным для положительного решения вопроса о создании государственной десятинной паш­ ни. Но иногда, в сомнительных случаях, опыт повторяли.

Предварительное изучение новых территорий с целью установить их пригодность для земледелия и организация пробных посевов-«опытов» прочно вошли в сибирскую практику и стали считаться весьма желательны­ ми, если не необходимыми, предпосылками заведения государевой пашни. Стремление убедиться опытным путем возможности развернуть земледелие в новом районе определяло основное содержание сибирского «опыта» XVII в. На основе опыта изучали также доходность сельскохозяйственных культур.

Падение плодородия почвы потребовало и в Сибири постановки вопро­ са о применении навозного удобрения. По мнению некоторых сибирских ру­ ководителей того времени, в Сибири «навозов земля не принимает». Вопрос был поднят, когда из сибирских слобод пошли жалобы на выпаханность по­ лей. В связи с этим Тобольский воевода Хилков в 1659 г. распорядился на­ возить «для опыту» по десятине в слободе. «Опыт» дал положительные ре­ зультаты. По донесениям слободских приказчиков, с «опытных десятин» хлеб по сравнению с другими десятинами родился и вдвое и больше». Успех «опыта» повлек за собой решение Хилкова внедрить навозное удобрение в практику государева пашенного дела. В 1661 г. последовало распоряжение об унавоживании уже по пяти десятин в каждой слободе.

Администрация государевой десятинной пашни вплотную занималась вопросами технологии возделывания сельскохозяйственных культур. В част­ ности, по разным сибирским областям были установлены зональные нормы высева. Нормы высева на десятину в 2 четверти и менее ржи и 4 четверти и менее овса, принятые в Западной Сибири, были меньше норм Восточной Си­ бири, где, по данным Илимского уезда, к началу XVIII в. обнаруживается стремление сеять на десятину больше и овса. Эти различные местные нормы высева, принятые воеводской администрацией, отражали, очевидно, различ­ ные местные условия.

Результаты «опытов» пытались сформулировать в виде принятых и подлежащих выполнению агротехнических правил. Они принимали форму

наказов о порядке организации и ведения сельского хозяйства. Все эти нака­ зы - не теоретические трактаты, а руководства к практике. Сибирский Приказ в своих воеводских наказах по вполне понятным причинам не мог указать даже примерных сроков и ограничивался лишь очень общей и очень осто­ рожной формулировкой: сеять и жать «во время», «не истеряв времени». Служилые люди сами, исходя из общих указаний, должны были определять конкретные сроки проведения сельскохозяйственных работ и, несомненно, определяли их на основе своих или крестьянских наблюдений и опыта.

Сибирский Приказ руководствовался, как правило, сельскохозяйствен­ ным «опытом» центральных и северных районов Русского государства. В них почти всегда имеются указания на необходимость учитывать местные усло­ вия, действовать «по пригожеству» «смотря по тамошнему делу». Они свиде­ тельствуют о попытке организованной передачи сельскохозяйственного опы­ та центральных областей сибирскому земледельческому населению.

Другая группа наказов, представляла собой местные инструкции. Они давались приказчикам крестьянских слобод или волостей. Значительное ко­ личество сохранившихся наказных памятей приказчикам дают довольно от­ четливое представление о круге основных агротехнических требований, ко­ торыми руководствовались местные организаторы казенной запашки. Памяти давали указания о производстве и характере работ по всем основным момен­ там сельскохозяйственных работ.

Следовательно, в XVII в. в Сибири проводилась большая и сложная ра­ бота по выявлению и изучению пригодных для сельского хозяйства земель­ ных площадей с одновременной проверкой возможности выращивания на этих площадях зерновых, технических культур, установлению агротехниче­ ских условий их возделывания, выяснению сибирских природных ресурсов.

Развитие сибирского земледелии, в частности в Томском уезде, тесно связано с первыми, русскими земледелами-переселенцами. Главную роль в хозяйственных занятиях местных жителей в начале XVII в. играла охота, ры­ боловство и собирание корней и стеблей дикорастущих съедобных растений, а также собирание грибов, ягод, и кедровых орехов. Охота, рыболовство и собирательство дополнялись скотоводством и мотыжным земледелием при­ митивного типа. Несмотря на то, что правительство Бориса Годунова в 1604 г., когда основывался Томский город, уже делало распоряжение о создании туземных пашен, сведений о таковых не имеется.

Первые русские жители Томска создавали и первые пашни в окрестно­ стях города. Отсутствие развитого земледелия заставило царское правитель­ ство посылать в новый город для государева поля и первых запашек служи­ лых людей необходимое количество семян ржи, овса и ячменя. В царском наказе 1606 г. новым томским письменным головам Матвею Ржевскому и Семену Бартеневу имеется распоряжение о развитии земледелия в Томском уезде. Из этого наказа следует, что в 1606 г. в окрестностях Томска не только появилось земледелие, но была создана и государева пашня.

Еще более определенные указания о наличии земледелия около города Томска относятся к 1614 г. В челобитной томских стрельцов и казаков царю

Михаилу Романову сообщалось о нападении на город киргизов и других ту­ земцев, которые отогнали у томских жителей лошадей и коров и «твой госу­ дарев хлеб и казачей на ялане выжгли и вытоптали».

Участок государева поля по своим размерам был невелик из-за отсут­ ствия рабочих рук для его обработки. Поэтому для возделывания хлеба на десятинной государевой пашне, правительство направило в Томский город группы ссыльных людей. Уже в 1608 г. в Томск были сосланы «за опалу» 35 человек. Ссылка «опальных людей» в Томский город и использование их на обработке «государевой елани» продолжалась, и в дальнейшем.

Помимо ссыльных, на государевой пашне использовались крестьяне, направленные в Томск «по государеву указу». Выше уже упоминалось о цар­ ском распоряжении Верхотурскому воеводе в 1605 г. об отправке в Томск «охочих людей». В 1626 г. в Томск были присланы три крестьянские семьи из Тобольска, получившие подмогу по 10 руб. на семью. В 1631 г. царская грамота Верхотурскому воеводе вновь повелевала послать в Томск и Том­ ский «разряд» на постоянное житье 100 крестьянских семейств из Верхотурского уезда «со всем их пашенным заводом», выдав им подмогу по 10 руб. каждой семье.

Кроме государевой пашни, в первой половине XVII в. Томском уезде имелись собственные запашки крестьян.

Земельные участки различных групп служилых людей были неодина­ ковы по своим размерам: имелись относительно крупные владения, дости­ гавшие нескольких десятков десятин пахотной земли, и, наряду с ними - не­ большие наделы пеших и части конных казаков, которые «нужны и бедны» и которым «царского хлебного жалованья на год не доставает».

Кроме крестьян, посадских и служилых людей, хлебопашеством в XVII в. занимал­ ся и Алексеевский мужской монастырь, основанный в 20-е годы XVII в. Первоначально монастырские строения и земли были расположены около устья речки Киргизки. Затем монастырское хозяйство начало обрастать новыми угодьями. В 1634 г. на свои владения по нижнему течению реки монастырь имел уже «данные» грамоты. В последующие годы он расширил свои владения, приобрел сенные покосы за Томью. На берегу Томи мона­ стырь основал Монастырскую деревню, где жили крестьяне, обрабатывавшие мона­ стырскую пашню. Он имел «нераспашные земли и дикого поля и дубрав. Монастырь по­ строил и свою мельницу. Кроме пахотного участка, леса, сенокосных угодий, ему в этом районе принадлежали и рыбные ловли. В 1653 г. монастырь приобрел путем вклада слу­ жилого человека Федора Ивановича Пущина деревню Иштан.

Деревня эта явилась исходным пунктом распространения монастырских владений в устье Томи и на Оби. Уже в том же, 1653 г., представитель Алексеевского монастыря старец Ефим купил земель на 30 рублей. Позднее он же принял в заклад рыбные ловли у татар Евагина городка и рыболовный участок татар Горбуновых юрт Кичура Шакулина

с«товарищами».

В1683 г. монастырь приобрел путем вклада и пахотные земли, сенокосные угодья

ирыбные ловли, принадлежащие томскому сыну боярскому Юрию Егловскому. В Томском областном архиве нами найдена вкладная грамота на эти угодья. По этой вкладной мо­ нашество приобрело половину земельных владений и рыбных ловелъ семьи Егловских, по правому берегу р. Оби от устья Томи вниз до селения Красный Яр.

В1670 и 1671 гг. монастырь захватил в свои руки земли между Большим и Малым Искитимами, основал деревню, поселив в ней три семьи монастырских крестьян. Путем