Письменность

Познание культуры может начинаться только с изучения и осмысления непосредственно доступных чувственному вос­приятию или фиксируемых специальными методами явлений (событий, фактов, процессов в обществе, их результатов, про­дуктов деятельности человека). Явления культуры по опре­делению возникают только, как результаты (следы) человече­ской деятельности, они не могут появиться в природе, «естественным» путем.

Рукотворным следам-знакам предшествовали исходные попытки запечатлеть, зафиксировать на местности или в памяти путь, уже проложенный однажды. Подсказкой здесь послужил обычный след, отпечатавшийся на песке, мягкой земле. По собственному следу можно было отыскать обратный путь или вновь отправиться в дорогу, осваивая ее. Не они ли, отпечат­ки ступней, стали первыми архетипами, выражающими правильность и относительную безопасность проторенного маршрута. Со временем и понятие, заключенное в слове «след», превращалось в мифический образ человеческого присутствия, су­ществования и его осмысленного продвижение к некой цели. «Мы говорим для того, чтобы сказать друг другу, куда ведет путь». (О. Розеншток-Хюсси).

Использование первобытным человеком в качестве ориентиров собственных следов оставалось все же пассивным приспособлением к матери-природе, не гарантировало надежного выхода из различных ситуаций. Стирались следы - терял дорогу путник, что нередко грозило ему гибелью.

Предстояло совершить решающие действия, недоступные никакому животному, а именно создавать искусственные знаки и с их помощью передавать свои навыки, коллективный опыт последующим поколениям. Очевидно, с этого человек и начал превращаться в человека. Метить свой путь и безошибочно находить дорогу назад способны и муравьи. А вот осознать и тем более выразить путь, особенности преодолеваемого пространства, его расчлененность, протяженность дано только человеку. Отсюда предпосылки нашей «фундаментальной графической деятельности», как психолог Дж.Гибсон назвал создание на какой-либо поверхности следов, последовательно запечатлевающих движение.

Представление о пространстве и движение в нем могло, в свою очередь, осознаваться только как продвижение от Места к Месту. Все наши действия фактически осмыслены в отношении конкретных Мест и сообразуются с их характером. Наш язык выражает эту специфику человеческого бытия: мы признаем существование чего-либо, говоря, что оно имеет Место. Такова человеческая природа, в основе которой заложены явления, имеющие определенную, конечную размерность, иначе говоря, предполагающие локализацию человеческих установлений, некую опорную определенность. Исходно человек и стал человеком, или его культура зачалась с умения оставлять «след» в виде и образе Места. Посредством местотворения происходило самотворение человека-в-мире. Таким образом, мир человека, его культура преисполнена разветвленной иерархией Мест.

Первый элемент этой иерархии – знакомые Места.

В их совокупности выделяются памятные и знаменитые Места, которые могут иметь и негативную окраску (ужасные, противные, гиблые и т.д.).

Когда предпочтение Мест перерастает в необъяснимую необходимость и внутреннее влечение вне зависимости от объективных свойств Места, оно отзывается в нас чувством, которое на всех наречиях имеет один и тот же смысл – любовь. Любовь к Месту сродни любви к человеку. С любимым Местом мы готовы связать свою жизнь, ибо доверяем ему, вверяем свое бытие, верим в него, как в свою собственную реальность.

Поэтому в нашем мире появляются запретные и заповедные Места, к которым мы по разным причинам ограничиваем доступность во имя их сохранения. Древний человек облек это отношение в комплекс табу, в образ тотема.

Так, в частности, возник образ Дома, который мы называем родным Местом. С ним навсегда мы связываем свое представление о судьбе, проникаемся «мистической причастностью» к той части суши, на которой изначально обитаем, над которой витают духи лишь наших сородичей-предшественников, предков, пращуров.

Чувство этой сопричастности выказывается в нас представлением о Родине. Всякое проявление ее «сладко и приятно», ведь в ней наши духовные корни: нравы, обычаи, традиции – родная культура, которая расцветает на почве достаточно четко ограниченной местности, к которой она остается привязанной наподобие растения.

Наконец, Места священные, или святые. Истоки сакрализации Мест уходят во времена проторелигий, веры в сверхъестественное родство между людьми-на-месте, между человеческим родом и всеми живыми существами, анимированными нашей верой предметами и вещами. Так зарождался дух вселенской соборности и всеобщей со-в-местности – образ Храма.

Итак, из рукотворных следов, помогающих ментально связать всю совокупность Мест родилось понятие текста (от латинского textus - связь, соединение). Графические знаки, тексты оказались единственно приемлемым средством адекватного отображения преодолеваемого пространства, поскольку производилось оно пространственными же очертаниями, причем одинаково важны были конфигурация и относительный размер, расстояние между ними. Это обнаруживаешь при знакомстве с рунами, древнейшими письмами, приводит к мысли: то были своего рода путевые знаки, сообщающие о примыка­нии пересечении путей, направлении движения. Что характер­но рунические письмена изображались и читались бустрофедоном («так, как пашет вол») - справа налево и продолжа­лись, не прерываясь, в обратном направлении. Руны читаются даже с середины в любом направлении, так же как маршрутные схемы, дорожные атласы, в зависимости от нашего местонахождения на маршруте и пункта следования.

Поэтому резные путевые знаки сродни рунам находятся на древнейших «атласах» - деревянных дощечках, которые у славянских пращуров назывались носами, так как их путники носили с собой.

Другой разновидностью архаических путевых «атласов» были различные клубки с «узелковым письмом». Им вплоть до ХП века пользовались монголы, а также карелы, финны. Это был условный набор узелков (узов, усов) различной конфигурации, сочетание и расстояние между которыми, позволяло хранить и передавать некие необходимые. сведения.

Усы, первоначально узлы (узолы) в древнерусском языке - чудодейственная

Зародышем письменности было так называемое «предметное письмо», возникшее еще в первобытном обществе использова­ние предметов как знаков для передачи сообщений.

В отличие от звукового языка письмо – продукт человеческого творчества, артефакт человеческого со-общества, ставшего перед необходимостью сохранения и передачи огромного, превышающего возможности памяти объема информации, а также передачи ее на большие расстояния и во времени, превосходящем жизнь одного поколения и даже исторической эпохи.

Письменность – средство сохранения, накопления и передачи (трансляции) духовного богатства, культурного достояния, практического опыта посредством особой системы начертательных знаков.

Изобретение и использование письменности – важнейший шаг в развитии культуры, проделанный человеческим гением во имя упорядочения, совершенствования со-общения людей на значительном расстоянии и во времени, превосходящем непосредственный акт со-общения, жизнь отдельного человека и череды поколений. Благодаря письменности мы знаем то, что составляло культуру столетия и тысячелетия до нас. Зачастую принято отсчитывать историю от первых памятников письменности. Можно без всякого преувеличения сказать, что только создание ее по­зволило человеческой культуре выйти из начального, прими­тивного состояния. Без письменности было бы невозможно раз­витие науки, техники, искусства, права и т. д. и т. п. Неспроста в древности письменность казалась людям настолько удиви­тельным чудом, что ее считали даром богов.

Графическое (от греч. – graphikos - письменный, начертательный) письмо осуществляется с помощью начертательных знаков (геометрических фигур, картинок, букв, цифр), что служит фиксации и передачи звуков речи.

Обычно выделяется четыре последовательно изобретенных типа графического письма – пиктографическое, идеографическое, слоговое и буквенно-звуковое. (фонемографическое).

Пиктографическое, или рисуночное письмо (от лат. pictus – картинный, рисованный и grapho – пишу) – это надписи, состоящие из рисунков (пиктограмм), иконических знаков, то есть передающие сообщение непосредственно, полностью и без каких-либо расчленений. Пиктограммы, высеченные или начерченный на камнях и скалах называются петроглифами. Согласно современным исследования, это тип письма появился порядка десяти тысяч лет назад и стал служить не только дополнением к некоему рассказу, но и для самостоятельной передачи сообщений. Достоинство пиктограмм в их наглядности, изобразительности, то есть в наибольшей доступности. однако ими невозможно передать сложные, полисемантические сообщения.

Идеографическое (от греч. idea – понятие и grapho – пишу) письмо появилось в процессе последовательного совершенствования рисуночного письма, путем ухода от однозначных рисунков и придания элементам письма абстрактного значения, больше связанного не с внешней, формальной схожестью, а с внутренним, смысловым, понятийным содержанием. Оно состоит из определенного упорядоченного набора знаков с постоянным конкретным значение. Их начертание передавало свойства, признаки того, чему они служили знаком. Одна из разновидностей этого письма – клинопись древней Месопотамии. Каждый знак клинописи выражал понятие.

Дальнейшая схематизация этого типа письменности, вызванная требование записывать более сложные тексты и делать это скорописью, подвигла появление иероглифического письма. Впервые оно, видимо, появилось в Египте около 4 тыс. до н. э. и просуществовало вплоть до 3 века. На протяжении многих веков иероглифы, "священные начертания" действительно служили священнодействию и в эту премудрость были посвящены лишь избранные, жрецы.

Слоговое или силлабическое (от греч. Syllable - слог) письмо – письменность, где каждый графический знак есть элементарная единица языка в виде слога. Ее появление относится к 2-1 тысячелетию до Р.Х.

Последующее упрощение письменности (главным образом – сокращение количества знаков и приход к их однозначности в разных контекстах) послужило ее распространению в самых различных слоях населения.

Буквенно-звуковое. (фонемографическое) письмо на основе алфавитов, содержащих относительно небольшой, можно сказать, минимальный набор письменных знаков, означающих не слова, а составляющие их звуки устной речи - буквы. Это существенно облегчило передачу сообщений, то есть сделало более рациональным и эффективным сам процесс письменного со-общение.

Долгое время в алфавитах присутствовали только согласные буквы. Первый шаг в обозначении и гласных звуков проделали древние греки.

К концу 2 века до Р.Х. окончательно сложился так называемый классический латинский алфавит.

Первое упоминание о славянском алфавите – азбуке восходит ко второй половине 9 столетия. В 863 году стараниями великих славянских просветителей Кирилла (Константина) и Мефодия мы обрели две упорядоченные азбуки – кириллицу и глаголицу.

Впрочем, приведенная типизация письма достаточно условна, поскольку элементы, скажем, пиктограмм можно обнаружить во всех последующих типах, которые тем самым зачинаются на основе более ранних типов и задолго до своего завершенного вида.

Более того, эволюция, рационализация письма, переход от пиктограмм к иероглифам и, наконец, к буквам не смогли «стереть» изначальные изобразительные смыслы. «Буква есть то же, что и храм или памятник; без особого значения он, конечно, мертв».(Новалис).

Все дело в том, что мы забыли это значение, хотя в буквах запечатлены архетипические смыслы.