Ротбард_К_новой_свободе

укоснительно соблюдались,все строительство в Нью-Йорке немедленно бы остановилось — настолько замысловатыми и невыполнимыми требованиями государство опутало отрасль. Короче говоря, сознательно или нет, но правительство действует следующим образом: сначала оно запрещает некие виды деятельности — наркотики,азартные игры,строительство или что угодно еще,— а потом полиция продает предпринимателям привилегию участвовать в этом бизнесе.

Результатами этого в лучшем случае являются более высокие издержки и более низкая производительность, чем в ситуации свободного рынка. Но на деле результаты более пагубны.Полицейские зачастую продают не только разрешение функционировать,но и,по сути дела,привилегию на монополию.В этом случае организатор азартных игр платит полиции не только за право продолжать бизнес, но и за устранение конкурентов. Тогда потребители оказываются в зоне действия монополиста и не имеют возможности воспользоваться преимуществами конкуренции. Не удивительно, что когда в начале 1930-х годов сухой закон был,наконец,отменен,главными противниками этого выступили не только фундаменталисты

иборцы за трезвость,но и организованные бутлегеры,которые в силу особых отношений с полицией и другими правоохранительными органами наслаждались монопольным положением на черном рынке в период сухого закона.

Есть простой и эффективный способ избавиться от коррупции в полиции:нужно отменить законы,направленные против любого добровольного предпринимательства и против всех «преступлений без потерпевшего». Тогда не только исчезнет коррупция, но

изначительная часть полицейских сил высвободится для борьбы с настоящими преступниками, представляющими угрозу для личной безопасности и собственности граждан. В конце концов, это ведь и есть главная задача полиции.

Следует понять,что проблема коррупции в полиции так же, как и более широкий вопрос о коррупции в государстве, должна рассматриваться в более широком контексте. Дело в том,что,когда действуют несправедливые законы, запрещающие, регулирующие

иоблагающие налогами определенные виды деятельности,коррупция оказывается чрезвычайно благотворной для общества. В ряде стран без коррупции, которая обращает в ничто правительственные запреты,налоги и требования,не было бы ни торговли,ни промышленности. Коррупция смазывает колеса торговли. Решение

6 . Л И Ч Н А Я С В О Б О Д А

| 131 |

не в том,чтобы жаловаться на коррупцию и удвоить брошенные на борьбу с ней административные ресурсы, а в отказе от политических решений и законов,которые делают коррупцию полезной и необходимой.

Законы о праве на оружие

Вбольшинстве случаев,которые мы рассматриваем в этой главе,либералы выступают за свободу торговли и производства, а консерваторы — за жесткое соблюдение законов и бескомпромиссную борьбу с их нарушителями. Но в случае законов о праве на оружие все ровно наоборот.Всякий раз,как в стране происходит очередное бессмысленное убийство с применением огнестрельного оружия, либералы удваивают агитацию за жесткий контроль над владением оружием, если не за полный его запрет, тогда как консерваторы встают на защиту личной свободы и против всяких ограничений.

Если,как верят либертарианцы,каждый человек имеет право на свое тело и имущество,то у него есть и право прибегать к насилию для защиты от преступных посягательств. Но либералы по каким-то странным причинам систематически пытаются лишить мирных граждан средств защиты от преступных посягательств. Несмотря на тот факт, что во Второй поправке к Конституции утверждается,что «право народа хранить и носить оружие не должно нарушаться»,правительство это право значительно сузило.Так, в Нью-Йорке,как и в большинстве других штатов,закон Салливана запрещает «скрытое ношение оружия» без соответствующего разрешения властей.Этот неконституционный указ не только ограничил право на ношение оружия — правительство еще и распространило этот запрет почти на все,что может служить оружием,даже если оно может быть использовано только для самозащиты.

Врезультате потенциальным жертвам преступлений было запрещено носить ножи, баллончики со слезоточивым газом и даже шляпные булавки, а люди, использовавшие подобные предметы для защиты себя от нападения,подвергались судебному преследованию. В городах запрет на скрытое ношение оружия лишил мирных граждан любой возможности самозащиты. (Этот закон не запрещает носить нескрываемое оружие,но когда несколько лет назад один человек в Нью-Йорке для проверки закона вышел на улицу с винтовкой,он был немедленно арестован за «нарушение общественного порядка».) Более того,жертвы насилия настолько ограничены законами,запрещающими «превышение пределов необходи-

Ч А С Т Ь I I . Л И Б Е Р Т А Р И А Н С К И Й П О Д Х О Д К С О В Р Е М Е Н Н Ы М П Р О Б Л Е М А М

| 132 |

мой самообороны»,что на стороне преступника оказывается заведомое преимущество.

Следует отдавать себе отчет,что предметы сами по себе не агрессивны, зато любой предмет, будь это пистолет, нож или палка, может быть использован как для нападения и защиты, так и для множества других целей, никак не связанных с преступлением. В запретах и ограничениях на покупку и владение огнестрельным оружием смысла не больше,чем в запретах на владение ножами,дубинками,шляпными булавкам или камнями.Да и как можно запретить владение всем этим, а если все-таки получится, то как сделать запрет реальным? Вместо того чтобы преследовать мирных граждан, носящих при себе всякие вещи, лучше бы закон занялся борьбой с настоящими преступниками.

Впользу нашего вывода говорит еще одно соображение. Когда закон ограничивает или запрещает владение огнестрельным оружием,нет никаких оснований полагать,что настоящие преступники станут его соблюдать.Преступники всегда будут приобретать

иносить оружие,так что от охранительного либерализма,устанавливающего запреты на приобретение и ношение огнестрельного

ииного оружия, страдают только их невинные жертвы. Необходимо разрешить не только наркотики,азартные игры и порнографию, но и приобретение и ношение огнестрельного оружия и других предметов,которые могут быть использованы для самозащиты.

Визвестной статье, критикующей запреты на распространение короткоствольного оружия (которое больше всего раздражает либералов), профессор права Сент-Луисского университета, профессор Дон Б. Кейтс-мл. упрекает либералов в том, что в случае запретов на оружие они изменяют своей же логике, используемой для критики запретов марихуаны. Он указывает, что в Америке сегодня более 50 млн человек владеют короткоствольным оружием и, если основываться на опыте прошлого и результатах социологических опросов, от двух третей до более чем 80% американцев не намерены подчиняться запретам на владение этим оружием.Неизбежным результатом запретов будут суровые и крайне избирательные наказания,что вызовет только неуважение к закону и правоохранительным органам. А избирательно закон будет применяться против тех,кто не нравится властям: «Закон применяется все более бессистемно,пока,наконец,он не будет использоваться только против тех, кого хочет наказать полиция. Вряд ли нам нужно напоминать об отвратительной тактике обысков и изъятия улик,к которой

6 . Л И Ч Н А Я С В О Б О Д А

| 133 |

прибегали полиция и правительственные агенты, чтобы обвинить неугодных им людей».Кейтс добавляет,что «если эти аргументы кажутся знакомыми, то лишь потому, что они повторяют стандартные аргументы либералов против запретов марихуаны»9.

Кейтс делает очень проницательное замечание о любопытной слепоте либералов к ряду проблем:

Запрет на ношение оружия — это идея белых либералов из среднего класса,склонных забывать о положении бедных, принадлежащих к расовым меньшинствам и проживающих в районах,в которых полиция фактически признала свое поражение в борьбе с преступностью.Такого рода либералы никак не отреагировали на запрет марихуаны

в1950-х годах,когда полицейские облавы проводились исключительно в гетто.Надежно защищенные полицией

впригородах и частными охранниками,которых никто не собирается разоружать,в благополучных городских районах забывчивые либералы высмеивают право на владение оружием как «анахронизм Дикого Запада»10.

Кейтс приводит свидетельство того, что наличие оружия действительно полезно для самозащиты: в Чикаго,например,за последние пять лет владеющие оружием граждане,защищая себя,обезвредили втрое больше вооруженных преступников,чем полиция.Как выяснил Кейтс,опираясь на данные исследований нескольких сот стычек с преступниками, вооруженные граждане проявили бóльшую эффективность,чем полиция:защищая себя,граждане арестовали, ранили,убили или отпугнули преступников в 75% стычек,тогда как полиция добивается успеха только в 61% подобных ситуаций.Нужно признать, однако, что жертвы, сопротивлявшиеся ограблению, чаще получают ранения,чем те,кто безропотно дает себя ограбить. Но Кейтс отмечает два важных момента:1) безоружное сопротивление грабителям удваивает риск быть раненым или убитым; и 2) решение сопротивляться или нет зависит от человека, его обстоятельств и его жизненных ценностей.

Для белого образованного либерала с приличным банковским счетом главное — избежать ран и увечий.Но это куда меньше заботит того,кто живет на случайные заработки или пособие и в случае ограбления лишится средств на под-

Ч А С Т Ь I I . Л И Б Е Р Т А Р И А Н С К И Й П О Д Х О Д К С О В Р Е М Е Н Н Ы М П Р О Б Л Е М А М

| 134 |

держание семьи в течение ближайшего месяца.Совсем другие приоритеты и у черного торговца,который не может позволить себе страховку от грабежей,а в случае ряда удачных нападений грабителей будет просто разорен.

В 1975 году национальный опрос владельцев короткоствольного оружия выявил, что среди тех, кто держит оружие исключительно для самозащиты, много черных, бедных и престарелых. «Именно этих людей, — красноречиво предостерегает Кейтс, — предложено отправлять в тюрьму только за то,что они хотят сохранить то единственное, что может защитить их семьи в районах, где полиция уступила территорию преступникам»11.

А что говорит исторический опыт? Действительно ли, как утверждают либералы, запрет короткоствольного оружия ведет

ксущественному понижению уровня насилия в обществе? Факты свидетельствуют об обратном.Обширное исследование,проведенное в Висконсинском университете в конце 1975 года, недвусмысленно показало, что «законы о контроле над оружием не приводят

кснижению количества преступлений с применением оружия». Так, висконсинское исследование проверило теорию о том, что простые мирные граждане не устоят перед искушением взяться за оружие в случае ссоры. Результаты обнаружили отсутствие корреляции между распространенностью огнестрельного оружия и уровнем убийств.Более того,этот результат подкреплен исследованием Гарвардского университета 1976 года, проведенным в связи с принятым в 1974 году в Массачусетсе законом,предусматривающим как минимум год тюрьмы за незаконное владение оружием. Выяснилось,что благодаря этому закону в 1975 году было выявлено меньше случаев незаконного ношения оружия и было меньше нападений с угрозой оружия.Но гарвардские исследователи к своему изумлению обнаружили, что уровень насильственных преступлений не понизился. Иными словами,

всоответствии с прежними криминологическими исследованиями, лишенный пистолета, разъяренный гражданин хватается за куда более смертоносную винтовку.

Если лишить его любого огнестрельного оружия, он вооружится ножом, молотком и тому подобными предметами, которые при этом окажутся почти столь же смертоносными.

6 . Л И Ч Н А Я С В О Б О Д А

| 135 |

Отсюда вывод, что, «если запрет на владение короткоствольным оружием не сопровождается уменьшением числа убийств и других форм насилия,он может служить только дополнительным отвлечением сил полиции от предотвращения настоящих преступлений на борьбу с„преступлениями без потрепевшего“»12.

Наконец Кейтс отмечает еще один интригующий момент: в обществе,в котором мирные граждане вооружены,люди намного чаще приходят на помощь жертвам преступлений. Но отберите у людей оружие, и публика решит предоставить все хлопоты полиции.До того как в Нью-Йорке запретили короткоствольное оружие, люди намного чаще приходили на помощь,чем в наши дни.Недавний опрос среди отважившихся оказать помощь тем,на кого напали грабители,показал,что 81% из них имели при себе оружие.Если мы хотим жить в обществе,в котором граждане приходят на выручку попавшим в беду соседям, нельзя лишать их возможности деятельно и эффективно противостоять преступникам. Абсурдная ситуация — сначала людей разоружают,а потом обвиняют в равнодушии, потому что безоружные и беспомощные не торопятся на выручку тем,на кого напали преступники.

7 Образование

Обязательное государственное образование

До недавнего времени в Америке к немногим учреждениям относились с бóльшим пиететом — особенно либералы, — чем к государственной школе. Преданность государственной системе образования отличала даже сторонников президентов Джефферсона и Джексона,которые в большинстве случаев придерживались либертарианских взглядов. Государственная школа считалась ключевым компонентом демократии,источником братских отношений,врагом элитаризма и раздробленности американского общества. Она была воплощением права каждого ребенка на образование, в ней возникало взаимное понимание и гармония отношений между людьми всех профессий и любого общественного положения,которым предначертано жить рядом друг с другом с самого раннего возраста.

С расширением государственной системы образования были приняты законы об обязательном обучении, в соответствии с которыми все дети до определенного — и постоянно увеличивающегося — возраста обязаны посещать государственную или сертифицированную частную школу. В отличие от прежних времен, когда сравнительно небольшая часть населения продолжала учебу

встарших классах,сегодня подавляющее большинство обязано отдавать учебе в школе те годы, когда дети отличаются наибольшей податливостью и впечатлительностью. Мы могли бы рассмотреть законы об обязательном обучении в главе о подневольном служении, потому что где еще найти более наглядный пример? В последнее время Пол Гудман и другие скептики в отношении системы образования подвергли язвительной критике пороки государственных и, в меньшей степени,дополняющих их частных школ как обширнейшей тюремной системы для молодежи, где миллионы противящихся учебе и непригодных для нее детей силой встраивают

вструктуру образования. Тактика «новых левых», врывавшихся

всредние школы с криком «Побег из тюрьмы!»,была,пожалуй,нелепой и неэффективной, но в этом лозунге заключалась великая правда о школьной системе: все молодое поколение под предлогом

7 . О Б Р А З О В А Н И Е

| 137 |

образования загоняют в просторные тюрьмы, где учителя и администраторы служат заменой надсмотрщикам и охране. Так что же мы удивляемся массовой подавленности, недовольству, отчуждению и мятежным настроениям части молодежи? Удивляет лишь то, что бунта пришлось ждать так долго.Но сегодня все больше и больше людей признают,что у величайшего института Америки огромные проблемы,что,особенно в больших городах,школы превратились в рассадник преступности, мелкого воровства и наркомании, что в этой атмосфере, корежащей умы и души детей, об образовании всерьез говорить не приходится1.

Отчасти в такой тирании по отношению к молодому поколению виноват неуместный альтруизм части образованного среднего класса.Им кажется,что рабочие,«низшие классы»,должны получить возможность учиться,возможность,которую столь высоко ценят они сами. И если родители или дети окажутся настолько неразвитыми,что не захотят использовать открывшуюся перед ними потрясающую возможность, что ж, немного принуждения не повредит — «для их же блага»,разумеется.

Роковое заблуждение поклоняющегося школе среднего класса — в нелепом отождествлении формального школьного обучения и общего образования.Образование — это пожизненный процесс, который происходит не только в школе, но и во всех сферах жизни. Когда ребенок играет, слушает родителей или друзей, когда он читает газету или работает, он расширяет свое образование. По сути, школьное обучение — это только малая часть образовательного процесса,и оно пригодно лишь для изучения формальных дисциплин, особенно самых передовых и систематизированных. Элементарные знания — умения читать, писать и считать — легко освоить дома,ни разу не заходя в школу.

Более того,одна из великолепных особенностей человечества — это его разнообразие,тот факт,что человек уникален,обладает единственными в своем роде способностями,интересами и наклонностями.Принуждать к формальному обучению детей,не имеющих к этому ни способностей,ни интереса, — это настоящее преступление,калечащее ум и душу ребенка.Пол Гудман настаивает на том,что большинству детей было бы куда лучше,если бы им позволили начинать работать в раннем возрасте,осваивать профессию и все то,к чему они лучше всего приспособлены.Америка была построена гражданами и лидерами, многие из которых получили ничтожное школьное образование или вовсе никакого,и идея,что каждому че-

Ч А С Т Ь I I . Л И Б Е Р Т А Р И А Н С К И Й П О Д Х О Д К С О В Р Е М Е Н Н Ы М П Р О Б Л Е М А М

| 138 |

ловеку необходим диплом о среднем образовании (а в наши дни

идиплом бакалавра), прежде чем он сможет начать работать и жить в этом мире,— это нелепое изобретение нашей эпохи.Отмените законы об обязательном образовании,дайте детям жить своим умом,

имы опять превратимся в страну людей, много более производительных,любознательных,творческих и счастливых.Многие проницательные противники «новых левых» и бунтующей молодежи отмечали,что недовольство молодых и их уход от реальности в значительной мере порождены слишком длительным пребыванием в школе, затянувшимся состоянием зависимости и безответственности.Очень хорошо,но в чем же главная причина постоянного увеличения длительности школьного обучения? Очевидно,что система в целом и прежде всего законы об обязательном образовании ориентированы на то,что каждый должен бесконечно учиться:сначала обязательным стал курс средней школы,потом — колледжа,а вскоре,пожалуй, каждому придется сдавать экзамены и на степень доктора философии.Именно принудительное массовое образование создает недовольство и бесконечные поиски убежища от реального мира. Ни в какой другой стране и ни в какую другую эпоху не было подобной маниакальной зацикленности на массовом образовании.

Поразительно, что и правые либертарианцы, и «новые левые», основываясь на совершенно разных позициях и используя абсолютно разную риторику, пришли к сходному представлению о деспотической природе массового образования. Так, Альберт Джей Нок, великий индивидуалист и теоретик 1920–1930-х годов, осудил систему образования за то,что она,побуждаемая необоснованной эгалитарной верой в равную обучаемость каждого ребенка, загоняет необучаемые массы в школы. Вместо того чтобы позволить учиться в школе ребенку, обладающему необходимыми для этого склонностями и способностями,в школы принуждают ходить абсолютно всех детей — якобы ради их же блага, а в результате мы имеем сломанные судьбы тех, кто не годится для школы, и резко ослабленные возможности учиться для действительно обучаемых. Нок также проницательно критикует нападающих на «прогрессивное образование» консерваторов за снижение образовательных стандартов,происходившее из-за того,что в школьные программы вводили курсы вождения автомобиля,вязания или выбора дантиста.Нок отмечает,что раз уж вы загнали в школу множество детей,не способных усвоить классическое образование, вам приходится менять программу и включать в нее профессиональное обучение,

7 . О Б Р А З О В А Н И Е

| 139 |

доступное наименее способным детям. Фатальным изъяном являются не новшества в образовательном процессе, а стремление

куниверсальному образованию, реакцией на которое становится отказ от его стандартизации2.

Такие критики из «новых левых», как Джон МакДермотт и Пол Гудман,со своей стороны утверждают,что средний класс загонял детей низших слоев населения, многие из которых обладали совершенно неподходящими для этого ценностями и склонностями, в систему государственных школ, задуманную как инструмент приобщения к среднему классу.С точки зрения какого бы класса или идеала образования эти заявления не произносились,смысл их критических претензий остается тем же: огромное число детей принуждают посещать учреждение,которое им совсем не интересно и не подходит.

Всамом деле, если обратиться к истории создания обязательных для посещения государственных школ,мы обнаружим,что главным мотивом был не абстрактный альтруизм,а конкретное желание придать массе людей качества, отвечающие идеям и желаниям власть имущих.Непокорные меньшинства должны были влиться в состав большинства, а всему населению надлежало привить гражданские добродетели, главной из которых всегда была покорность аппарату власти. Если уж решено, что массы будут получать образование в государственных школах,каким образом эти школы могли не стать мощным инструментом насаждения лояльности

корганам государственной власти? Мартин Лютер, вождь первого движения Нового времени за обязательное государственное образование, сформулировал это требование в знаменитом письме 1524 года правителям Германии:

Досточтимые господа… Я настаиваю,что гражданские власти обязаны заставить народ посылать своих детей в школу… Если уж правительство может принудить граж-

дан,пригодных к несению воинской службы,носить копье и аркебузу и исполнять прочие военные обязанности во время войны,то насколько больше его право потребовать, чтобы народ послал своих детей в школу,потому что в этом случае у нас идет схватка с дьяволом,который хочет скрытно истощить наши города и наших князей3.

Как видно,с точки зрения Лютера государственные школы должны были стать незаменимым инструментом «схватки с дьяволом», т.е.

Ч А С Т Ь I I . Л И Б Е Р Т А Р И А Н С К И Й П О Д Х О Д К С О В Р Е М Е Н Н Ы М П Р О Б Л Е М А М

| 140 |