§ 2. Заимствование из смежных дисциплин

Процесс гибридизации прежде всего заключается в заимствовании и вос­приятии понятий, теорий и методов. Обзор этого процесса завел бы нас слишком далеко, поэтому в данной работе я вынужден от него отказаться. Как бы то ни было, политическая наука всегда брала гораздо больше, чем давала.

А. Перенесение понятий через дисциплинарные границы

На протяжении полутора столетий— от издания в 1832 г. Дж. К. Льюисом работы об употреблении политических терминов до выхода в свет в 1984 г. книги под редакцией Дж. Сартори о понятиях социальных наук, — ученые писали о концептуальной путанице и многозначности применения некоторых терминов в различных дисциплинах, и, в частности, в политической науке (Lewis, 1832; Sartori, 1984). На одну из причин такой многозначности указы­вал Сартори: «Мы не можем сформулировать предложение, если не знаем значения составляющих его слов... И дело здесь не в том, что слова обретают свои значения в контексте тех предложений, в которых они употребляются; скорее, значение слова определяется той фразой, в которой оно использует­ся» (Sartori, 1984, р. 17).

Другая важная причина семантических трудностей определяется тем, что понятия странствуют из одной дисциплины в другие. Заимствованные поня­тия нуждаются в адаптации к контексту новой дисциплины, поскольку по­нятие представляет собой не только термин, но также некий постулат или идею. В ходе недавно проведенного изучения более 400 понятий, используе­мых в социальных науках, было обнаружено несколько неологизмов (Grolierde, 1990, р. 271), появление которых объяснялось тем, что заимствуется понятий больше, чем создается. Некоторые из них возрождаются вновь после периода длительного забвения. М. Вебер воскресил понятие «харизма» из долгих веков небытия. Д. Аптер использовал термин «консоциации» (группы общественного единения), который изначально применялся для обозначения пресвитерианс­ких институтов в Шотландии. Он применил его при анализе политического конфликта в Уганде. А. Лейпхарт и многие другие ученые распространили в дальнейшем его применение при изучении небольших европейских демокра­тических государств, Канады и ряда стран Южной Африке.

Политическая наука заимствовала из других дисцип­лин следующие важные термины (исключая «непрофессиональные» понятия):

из социологии; аккомодация, агрегат, ассимиляция, циркуляция элит, клика, сплоченность, коллективное поведение, иерархия, идеальный тип, индиви­дуализм, легитимность, средства массовой информации, массовое общество, милитаризм, национализм, контрольная переменная, протестантская этика, светский, сегрегация, социальный класс, социальный контроль, социальная интеграция, социальная структура, социализация, статусная несовместимость, рабочий класс, Gemeinschaft—Gesellschaft;

из психологии: аффект, отчуждение, амбивалентность, ожидание, установ­ка, поведение, сознание, зависимость, эмпатия, личность, общественное дви­жение, стереотип, Gestalt;

из экономики: размещение ресурсов, картель, корпоративизм, снижающа­яся отдача, промышленная революция, индустриализация, либерализм, мер­кантилизм, валовой национальный продукт, дефицит, слаборазвитость;

из философии и древнегреческого языка: анархизм, аристократия, консен­сус, демократия, фракция, свобода, общая воля, идеализм, монархия, оли­гархия, фратрия, плюрализм, тирания, ценность, Weltanschauung;

из антропологии: аккультурация, родство, каста, непотизм, патриархат, плюралистическое общество, rites de passage;

из теологии: аномия (пренебрежение Божественным законом), харизма;

из журналистской и политической лексики: империализм, интернациона­лизм, изоляционизм, левые и правые, лоббирование, нейтралитет, ниги­лизм, патронаж, плебисцит, пропаганда, социализм, синдикализм.

Особенно большую роль в создании и употреблении новых понятий сыгра­ли М. Вебер и К. Маркс, которых, без всякого сомнения, можно отнести к плеяде ученых, широко применявших в своих концепциях гибридизацию от­дельных отраслей научного знания. В этом плане с ними сравним лишь Арис­тотель. В XX в. Г. Алмонд и Т. Парсонс тоже ввели в научный оборот много новшеств. Часто из понятия, как из семени, произрастают целые теории: понятие «структура» дало жизнь теории структурализма, «система» — систем­ной методологии, «капитал» — концепции капитализма и т.п.

Б. Перенесение теорий через дисциплинарные границы

В рамках формальной дисциплины могут сосуществовать несколько основ­ных теорий, однако говорить о парадигме можно лишь в том случае, когда одна достоверная теория господствует над всеми остальными и все научное сообщество согласно с правильностью ее постулатов. Когда Л. Пастер открыл существование микробов, теория самозарождения микроорганизмов была оп­ровергнута: новой парадигмой стала концепция инфекции. Что же касается социальных наук, в лучшем случае мы наблюдаем конфронтацию нескольких теорий, достоверность которых невозможно проверить. Точнее говоря, в боль­шинстве случаев речь идет все-таки не о конфронтации, но об обоюдном пре­небрежении и игнорировании; если учесть численность научных сообществ и их принадлежность к различным школам, ничего удивительного в таком порядке вещей нет, как нет особых различий по странам, большим и малым.

Такая практика взаимного пренебрежения в социальных науках известна давно. На рубеже столетий великие ученые либо вообще не общались друг с другом, либо их отношения сводились к минимуму. В работах Вебера отсут­ствуют сноски на его современника Дюркгейма. Но известно, что Вебер был знаком с издававшимся Дюркгеймом журналом «L'Anne'e sociologique». У Дюр­кгейма же, читавшего по-немецки, едва ли найдется одно упоминание Вебера. А ведь они изучали один и тот же предмет, в частности, религию.

Нередко теории смежных дисциплин вступают в противоречие с собствен­но политологическими теориями, разрешение которого оказывается позитив­ным для обеих сторон. В частности, это относится к «анализу рационального выбора». Этот подход практически не поддается эмпирической критике: на­пример довод о том, что тот или иной политик совершил иррациональный поступок, никак не может поколебать позиции теории в целом. Вместо попы­ток модифицировать или выступить против того или иного явления сторон­ники теории рационального выбора пытаются рассмотреть его изнутри или с теоретических позиций других дисциплин. Наиболее сильной критике была подвергнута конструкция теоретических альтернатив. Ту или иную теорию можно опровергнуть, лишь найдя ей замену, и обычно это происходит с помощью концепций, распространенных в других дисциплинах. В нескольких случаях теоретические основания для такого рода критики были заимствова­ны из психологии. Теория Г. Саймона, кроме экономических, имеет еще и психологические истоки, а также в ней использованы результаты политоло­гических исследований социального управления.

Теоретики, занимающиеся политическими системами, нередко прибегают к обширным аналогиям с биологическими системами. Первоначально приме­ненная в биологии концепция «системы» как способа организации органичес­кой жизни была направлена на изучение тех ее сторон, которые не определя­лись химическими свойствами. Некоторые сторонники структурного функци­онализма пытаются доказать, что социальные системы в стремлении к само­регуляции и гомеостазу сходны с биологическими. Кроме того, эти теоретики подметили, что в любой биологической системе должны осуществляться не­которые функции, и по аналогии стали искать ответ на вопрос о том, какие функции жизненно необходимы для социальных систем. «В 20-е годы функ­ционализм имел прочные позиции в биологии и независимо использовался как во фрейдовском анализе личности, так и при изучении примитивных обществ. Оттуда он распространился в социальные науки, и одновременно рас­пространился последовательный скептицизм относительно точного значения слова функция» (Mackenzie, 1967, р. 91). Системная теория, будь то в изложе­нии Д. Истона применительно к компаративной политологии или М. Каплана, Р. Розекранса и К. Уолтса применительно к международным отношениям, основывается главным образом на соответствующих источниках из конкрет­ных областей социологии.

В. Заимствование методов

Довольно редко методологические приемы попадали в политологию непосредственно из логики, математики или статистики. Чаще политологи получали уже приспособленные к специфике предмета методы из психоло­гии, экономики или социологии — тех дисциплин, которые сыграли решаю­щую роль в методологическом обогащении политической науки. Классифика­ционные таблицы, графические построения, совокупные показатели, изме­рение переменных, коэффициенты, рейтинги, построение выборки, статис­тические выводы, экологические погрешности, двухмерное распределение, множественная регрессия, линейная корреляция, сопряженность признаков, факторный анализ и т.п. — ни один из этих методов не был создан специали­стами в области политической науки. Все они были импортированы, и лишь некоторые после определенной модификации, произведенной политологами, шли на экспорт в другие дисциплины.

После того, как О. Бенсон в 1963 г. написал, что «большая часть математи­ческих работ, имеющих отношение к политической науке, написана вне ее, т.е. учеными, которые не идентифицируют себя как исследователей полити­ческих явлений», значение методологических заимствований не снизилось (Benson, 1963, р. 30). Перенять методы не сложно. После того, как трудоемкий процесс изобретения и начальной апробации завершен, метод может быть использован кем угодно— как при наличии, так и при отсутствии творческо­го воображения.

Значительная часть политологов знакома с методами шкалирования, разра­ботанными психологами; пат-анализом, привнесенным из биологии через экономику; социологическим многофакторным анализом и измерением П. Лазерсфельда; линейным структурным соотношением, введенным в научный оборот статистиком К. Ёрескогом. Богатый набор методологических средств, пред­ставленный в книге «Американский солдат» (общая редакция С. Стауффера), был создан с привлечением к сотрудничеству представителей других научных дисциплин.

Введение в политическую науку математических методов в определенном смысле оказалось полезным не столько само по себе, сколько в качестве своего рода пролога к дальнейшим заимствованиям. Восприятие математичес­ких методов и моделей принесло существенные дивиденды: так, например, необходимая в процессе моделирования точность оказалась просто бесценной для отработки надежных логических аргументов даже в тех случаях, когда прибегать к помощи математики не было необходимости.

Поскольку для заимствования новых методов и техники исследований не требуется никаких разрешений, этот процесс нередко носит беспорядочный характер. Применение того или иного метода к новой области исследований требует лишь здравого смысла. Слишком много специалистов, занимающихся политической наукой, все еще путают научную аргументацию, стратегию исследований и их технический инструментарий. В настоящее время основным яблоком раздора для многих политологов является не идеология, как многие полагают, а методология, привнесенная в политическую науку, как правило, извне. Если споры по вопросам идеологии возможны, хотя в основном бес­плодны, то обсуждение противоречий между методологическими школами никогда не приводит к положительным результатам.