Этническое и социальное неравенство мужчин (по материалам современных социологических исследований)

В рамках проекта «Социальное неравенство этнических групп», проводившимся сектором этнической социологии Института этнологии и антропологии РАН в ряде регионов России (Татарстане, Саха (Якутии) и в Оренбургской обл.) нами был выполнен гендерный анализ широкого круга проблем: экономическое положение, политические ориентации, психологическое самочувствие мужчин и женщин.

Полученные данные показывают, что русские мужчины в республиках в иноэтничной среде чувствуют себя заметно хуже, чем представители коренных народов — татары и якуты. Этот вывод сделан на основании оценок удовлетворенностью жизнью, трудом, реформами, общественным статусом, социальным оптимизмом. В Оренбургской обл., где русские мужчины ощущают себя в своей этнической среде, их оценки лишь немногим выше самоощущения компактно проживающих там татар. Еще хуже обстоит дело с русскими женщинами, которые, как правило, по всем параметрам уступают мужчинам. В Оренбургской области проявился такой феномен как наибольшая дистанция в ответах мужчин и женщин по широкому спектру проблем, в то время как позиции женщин и мужчин Татарстана и Якутии сближены.

Полученные данные надо рассматривать как проявление переходного периода общества. когда после распада СССР русские оказались в ситуации социального проигрыша по сравнению с представителями других этносов. Национальные движения в республиках воспринимались русскими как продолжение сепаратизма и дальнейшая угроза их положению. Представители титульных национальностей в рамках республик, напротив, ощущали подъем своего статуса, возможность сохранения и упрочения своего языка, увеличения престижа своей культуры.

Неравномерность экономического развития показала, что в республиках подчас позиции мужчин титульной и нетитульной национальностей более близки, чем представителей одной национальности в разных областях республики.

Большое значение оказывает на самочувствие русских мужчин сфера их трудового приложения. В Якутии большой процент русских мужчин занят в нефтедобывающей и алмазной промышленности, поэтому их положение стабильнее, чем в Татарстане, где они конкурируют с татарами в добывающей промышленности, в торговле и бизнесе.

В.Ф. Спиридонов (Москва)

Становление компетентности как механизм профессионального развития

Профессиональная компетентность занимает важнейшее место в мужской системе ценностей. Поэтому для изучения маскулинности большую актуальность приобретает рассмотрение закономерностей профессионализации (причем не обязательно с учетом гендерного фактора).

Существующие исследования развития психики взрослого человека (в первую очередь — мужчины) в рамках профессии (профессиональной деятельности), можно схематично разделить на две группы. Первая, в основном, акцентирует свое внимание на разнообразных познавательных и личностных приобретениях: на появлении новых знаний, умений и навыков, профессиональном самоопределении, становлении различных форм профессиональной мотивации, способах планирования карьерного роста, накоплении неповторимого опыта, развитии общих и специальных способностей и многом другом (Е.А. Климов, А.А. Бодалев, А.К. Маркова и др.).

Вторая группа исследований анализирует возможные психологические издержки этого вида развития: отчуждение от результатов трудовой деятельности по мере профессионализации (R. Blauner), существенную односторонность специалиста вследствие узкой специализации (К. Прутков), отсутствие карьерного и иных видов формального и статусного роста в рамках многих профессий (P. Blau, O. Duncan), «эмоциональное выгорание» (C. Maslach), профессиональные кризисы (А. Ахмеров), подверженность профессиональным стрессам и наличие ряда профессиональных заболеваний (в том числе психических), противоречие между гендерными и профессиональными ролями и мн. др.

Во всех этих весьма разнообразных по тематике исследованиях феномен «профессионального развития» (т.е. развития в связи с нарастающей профессионализацией) понимается как становление более или менее специализированных новообразований в различных сферах психики. Акцент при этом делается на содержании позитивной или негативной роли подобных приобретений в жизнедеятельности конкретного человека или целого сообщества, связанного общей профессией.

Однако в существующих описаниях не просматривается логика изменений психики. Скорее, они представляют собой лишь эмпирические обобщения, не учитывающие в полной мере реальные механизмы происходящих процессов. К примеру, не вызывает сомнений распространенная идея о том, что профессия несет в себе систему определенных требований, под которые вынуждена подстраиваться психика. Но необходимо отметить известную упрощенность этих взглядов: ведь изменения, о которых идет речь, — не просто реакция на внешние требования.

Представляется, что в качестве центрального пункта профессиогенеза психики (развития психики под влиянием профессии) следует рассматривать феномен компетентности.

В самом общем смысле можно сформулировать, что компетентность (также как и художественный вкус, профессиональный образ жизни, спортивная форма и целый круг рядоположных явлений) — выступает, по сути, не структурой или уровнем развития, а качеством психических процессов. Все названные феномены можно охарактеризовать как специфические «вторичные» или системные свойства человеческой психики, которые не вытекают из устройства памяти, мышления, моторики или личности, а, наоборот, сами их задают. В соответствии с приведенными рассуждениями феномен компетентности следует понимать как психологическую систему обеспечения качества. Подчиняясь именно этой логике, и происходит перестройка психики в ходе профессионального развития.

В.А. Суковатая (Харьков)