Основы идеолгии РБ Князев

утверждавший, что «жить из себя, исходить из себя в своих поступках вовсе не значит еще жить и поступать для себя... Моя утвержденная причастность бытию не только пассивна (радость бытия), но, прежде всего, активна (долженствование реализовать мое единственное место)»1. Как свидетельствует исторический опыт, именно смещение смысла, предполагающее уход от эгоистической выгоды к личной ответственности за мир, и определило направление эволюции индивидуализма в последующие

150 лет.

Теоретическая стройность концепции индивидуализма совсем не облегчает ее практическое применение и не гарантирует, например, столь же стройного социального порядка. Данную концепцию часто, и, заметим, не без оснований, упрекают в том, что, отстаивая необходимость свободы отдельного индивида, она «не смогла ни теоретически, ни практически преодолеть конфликт между индивидом, обществом и государством»2. По этому поводу ничего нельзя было бы возразить, если бы индивидуализм был лишь способом примирить личность с общественным порядком. На самом же деле главная идея индивидуализма глубже: это идея превосходства личности над порядком, идея, которая требует, чтобы социальные связи не ограничивали личную автономию, а оставались зависимыми от нее. Принцип индивидуализма в идеологии либерализма тесно связан с принципом невмешательства.

Идея невмешательства формировалась одновременно и в тесной содержательной связи с принципом индивидуализма. Поскольку индивид и его деятельность является смыслообразующей основой общества, именно он обладает приоритетом над социальными связями, а для возможности реализовать этот приоритет он должен обладать достаточным иммунитетом к внешним воздействиям. Ни другие индивиды, ни государство, ни общество в целом не должны выходить за свои естественно установленные границы и переходить их, вмешиваясь в жизнь человека. В то время как принцип индивидуализма был выражением и конкретизацией, обоснованием идеи личной свободы человека, принцип невмешательства относился главным образом к проявлениям и реализации ценностей в повседневной жизни. Однако содержание самих ценностей в данном случае специально не обсуждалось.

Важнейшей ценностью, как бы «объектом неприкосновенности» в либерализме является частная жизнь человека. Само по себе представление о частной жизни, как, впрочем, и многие другие понятия социальной философии, заимствованные из обыденной речи и употребляемые в соответствии с традицией, имеет нечеткий объем. Его исходное значение охватывает ту сферу существования индивида, внутри которой его взгляды и действия не оказывают определяющего воздействия на других людей, т.е. где свобода одного человека не пересекается со свободой многих людей. Невмешательство означает не больше и не меньше, чем свободу человека сохранять собственную особенность, быть самим собой. Для этого человеку и необходима неприкосновенность его «малого мира», подпадающего под понятие частной жизни. Речь идет о том, что только этот малый мир определяется индивидом и представляет собой самого индивида в его реализации.

Принцип невмешательства в идеологии либерализма оказывается частичным противовесом субъективному началу индивидуализма. В содержании принципа индивидуализма нет никаких вечных сущностей и неоспариваемых ценностей, кроме ценностей свободы и многообразия. В содержание принципа невмешательства входят идеи справедливости, а также представление о должном как идеале. «Каждая личность обладает такой неприкосновенностью, основанной на справедливости, что даже благополучие общества как целого не может попрать... права, обеспеченные справедливостью, которая не является субъектом политических сделок или расчетом социальных интересов», — указывает известный теоретик современного либерализма Дж. Роулз3.

В ходе исторического развития выявились четкие границы неприкосновенности, описываемые основными безусловными и естественными правами человека: на жизнь, свободу и стремление к счастью. Идеология либерализма исходит из того, что убеждения каждого человека не только свободны по происхождению, но и не могут быть усовершенствованы общественным воздействием: «Среда не может подарить ему (т.е. человеку. — Т.М.) то, что он должен купить себе сам ценою мучительных усилий»4. В связи с этим закон должен утверждать не стремление принудить человека изменить свои взгляды, а социальное признание и защиту индивидуального многообразия, которое является единственно надежным источником дальнейшего развития. Средства практической реализации принципа невмешательства отражает идея демократии.

1Бахтин М.М. К философии поступка // Философия и социология науки и техники. Ежегодник. 1984—1985. С. 127.

2Мигранян A.M. Взаимоотношения индивида, общества и государства // Вопросы философии. 1987. № 8. С. 76.

3Rawls J.A. A Theory of Justice. Oxford, 1971. P. 3-4.

4Юнг К.Г. Современность и будущее. Мн., 1992. С. 32.

21

Из повседневной жизни обычные люди, даже никогда специально не изучавшие идеологию либерализма, знают о том, что одним из самых известных и популярных ее принципов является утверждение необходимости особого устройства государственной власти — демократии. Строго говоря, в идеологии либерализма демократия является особым принципом — принципом собирательным, как бы синтезирующим в себе ряд других менее общих идей. Воплощая в жизни силу власти народа, демократическое государство должно прежде всего обеспечивать свободу отдельных людей. Для этого необходимы регулярные выборы представителей власти разных уровней, специальные правила и меры, которые не позволяли бы власти забывать о своей главной цели — благе народа. Фундаментом демократического государства является законодательная система, призванная надежно охранять права и свободы граждан. Сама по себе проблема общественной свободы в идеологии либерализма является проблемой «природы и пределов той власти, которой может законно обладать общество по отношению

киндивиду»1.

Вработах ранних теоретиков либерализма обстоятельно анализировались две составные части этой проблемы: философский вопрос об основаниях, происхождении и задачах власти вообще и политическая проблема отличительных признаков, механизмов и надежности такой власти, которая осуществляет свободу, а не препятствует ей.

Важной предпосылкой решения вопроса о природе власти было решение проблемы суверенитета, т.е. определения того, кто — индивид или общество в целом — обладает первичным, безусловным, абсолютным суверенитетом и может создавать соответственно суверенитет другой стороны. Идеология либерализма основывается на том, что первичный суверенитет принадлежит индивиду, т.е. каждому отдельному человеку, независимо от его социальной зрелости. Человек оказывается суверенным постольку, поскольку он разумен и может действовать самостоятельно: сознание дает ему не только право, но и обязанность распоряжаться собой.

Когда объем деятельности индивидов возрастает настолько, что уже становится невозможным сохранять естественную автономию людей, им приходится добровольно объединяться, стремясь взамен естественной свободы – получить в результате особого договора, специального соглашения иную, не меньшую, свободу. Цель перехода человека из естественного в гражданское состояние состоит, таким образом, в том, чтобы «найти такую форму ассоциации, которая защищает и ограждает всею общею

силою личность и имущество каждого из членов ассоциации, и благодаря которой каждый, соединяясь со всеми, подчиняется, однако, только самому себе и остается столь же свободным, как и прежде»2.

Именно так, по мнению Руссо, и создается государство. Революционное значение, заключенное в данной либеральной идее, даже сегодня трудно переоценить. В ней впервые со времен Платона и Аристотеля государство как сила, устраивающая и регулирующая порядок, перестало считаться логически первичным по отношению к своим гражданам. Это означало, что власть, как и любой другой компонент политической системы общества, возникает, формируется исходя из интересов индивида и, что еще более принципиально, посредством его воли. Оба лика власти — закон и правитель — с этой точки зрения оказываются вторичными по отношению к человеку.

Главная задача власти, как полагали французские теоретики демократии, — соответствие общему интересу граждан. Руссо выдвигал тезис о том, что в действительности существует общая воля граждан, происходящая из многообразия частных воль, каждая из которых соответствует интересу отдельного лица или ассоциации, тогда как общая воля соответствует не чьему-то отдельному интересу, но интересу объединения всех. Именно возникновение общей воли и превращает общественный договор в акт суверенитета, благодаря которому народ, общность людей может выступать как целое, обладающее полнотой прав на себя (политический организм) и свою деятельность (собственность). Ранние идеологи либерализма много сил потратили на поиск ответа на вопрос о том, что же происходит с суверенитетом индивида в результате общественного договора? «Это не соглашение высшего с низшим, но соглашение Целого с каждым из его членов, — настаивал Руссо, — соглашение законное, ибо оно имеет основою Общественный договор; справедливое, ибо оно общее для всех; полезное, так как оно не может иметь иной цели, кроме общего блага; и прочное, так как поручителем за него

выступает вся сила общества и высшая власть. До тех пор, пока подданные подчиняются только такого рода соглашениям, они не подчиняются никому, кроме своей собственной воли...»3 Процитированная идея Руссо является ясным, лаконичным, логически безупречным обоснованием возможности

верховенства личности в системе ценностей развитой государственности. Она как бы начинала

1Mill J.S. On Liberty // Utilitarianism, Liberty and Representative Government. U 1936. P.65.

2Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М., 1969. С. 160.

3Руссо Ж.Ж. Трактаты. М., 1969. С. 160.

22

отсчет последующей реальной либеральной жизни индивида в качестве субъекта социальных отношений.

Выражение общей воли, которое должно одновременно быть универсальным и действовать в конкретных ситуациях реальной жизни, является законом и представляет собой самую влиятельную силу в демократическом государстве. Соответствие закона общей воле объясняет и оправдывает его верховный статус: действие закона распространяется на всех граждан, ему подвластны как обыватели, так и государственные чиновники. Даже Государь, учил Руссо, подчиняется закону, так как тоже является гражданином. Главное назначение законов — определять благо и справедливость в форме, приемлемой для практического применения. Поскольку общая воля всегда направлена к благу, справедливость составляет ее главную цель. Эта цель осуществляется законом. Таким образом,

демократия утверждает справедливость посредством верховенства закона и равенства всех граждан перед законом.

Для того чтобы власть наилучшим образом соответствовала общему интересу, она должна получить от народа законные полномочия. Для этого, согласно идеологии либерализма, необходима

выборность властей, зависимость чиновников от избирателей и ограниченность срока их пребывания у власти. Однако, как полагали идеологи либерализма, полностью исключить нарушения из жизни невозможно, поскольку предержащие власти в любом обществе склонны выдавать свои властные интересы за интересы общественные. Более того, у рядовых граждан также нет реальных возможностей противодействовать этому, так как государство, сегодня признавая за ними какие-либо личные права, завтра может найти веские причины для их ограничения. Поэтому «есть только один способ не допустить разложения людей: никто не должен обладать всей полнотой власти в обществе, и тогда никто не будет достаточно силен для того, чтобы унижать»1. Главным средством против злоупотреблений становится, таким образом, разделение властей.

Эта идея была первоначально высказана Локком, а затем получила содержательное развитие у Монтескье и Канта. Соответственно главным функциям государства предлагалось обособить законодательную, исполнительную, а также федеральную власти. Парламент будет принимать лучшие законы в том случае, если нельзя будет рассчитывать на то, что теоретические недостатки системы права окажутся исправленными в политической практике: любая неясность, всякая возможность несправедливости, предусмотренные законом, станут виной законодателей. Исполнительная власть, включающая органы управления и суд, может использовать свою силу только при условии подчинения закону. Независимый от чьего бы то ни было желания закон вынудит представителей власти в случае конкретного столкновения интересов руководствоваться принципами равноправия не только в тех случаях, когда конкурируют интересы частные, но и тогда, когда одной из сторон противоречия является государство. Федеральная ветвь власти осуществляет международные отношения, в которых народ выступает как целостность. Наличие сравнительно автономной внутренней системы государственных отношений заставляет верховных лиц государства принимать те же принципы справедливости и в качестве основы своей международной деятельности.

Таким образом, принцип либеральной демократии — это принцип общественного устройства, которое построено на идее личного суверенитета. При этом существенным оказывается подчинение человека самому себе, а важным принципом политической практики, как было ясно уже Дж. Миллю, — «не управление каждого самим собой, а управление каждого всеми остальными»2. Это предполагает рассмотрение содержания принципа прав человека.

Согласно идеологии либерализма, система законов, регулирующая общественные отношения в соответствии с требованиями справедливости, охраняет порядок в государстве не от самодеятельности отдельных людей, а на основе их самодеятельности. Важнейшую роль в этом процессе играет государственное право. Регулируя отношения между индивидом и государством, оно опирается на безусловные ценности, которые отражают приоритет личности — права человека, которые независимы от государства и не могут быть ни созданы, ни отменены исходящим от него законом. Право как система не исчерпывается утверждением прав человека, однако без такого утверждения оно теряет происходящий из суверенитета народа статус Закона. «Права — в истинном смысле этого слова — суть выводы из принципа равной свободы...» — был убежден Спенсер3.

В системе прав человека выделяется так называемое естественное право, которое не является предметом соглашения между людьми, не создается исторически, а неизбежно принадлежит каждому

1Токвиль А. Демократия в Америке. М., 1992. С. 202.

2Mill J.S. On Liberty // Utilitarianism, Liberty and Representative Government. L., 1936. P.67.

3Синтетическая философия Герберта Спенсера / В сокр. излож. Г. Коллинза. Киев, 1997. С. 472.

23

человеку от рождения. Поскольку естественные права никем человеку не даются, они никем не могут быть отняты, т.е. являются неотчуждаемыми. Законы не могут предоставлять или ограничивать эти права, а призваны их только защищать. В идеологии либерализма утверждается, что естественными являются права на жизнь, свободу и стремление к счастью.

Право на жизнь изначально связывается с неприкосновенностью личности и является логическим продолжением знаменитого английского закона Habeas corpus act (дословно с латинского языка переводится как «акт о владении телом»), который не только жестко ограничил возможности легального применения физической силы к индивиду, но и признал за последним возможность сопротивляться неправомерному насилию. Право на жизнь — это не столько право не умереть, сколько владение своим телом, сохранение его здоровым и благополучным, самостоятельное использование биологических возможностей организма.

Право на свободу в классическом либерализме — это свободное предпочтение ценностей, определение собственных целей. Революционная идея Реформации о личной ответственности человека за выбор между добром и злом сделала свободу неразделимой с нравственностью, одновременно выявила исключительную человечность свободы (поскольку мораль не существует вне человеческого) и доказала ее естественный, политически безусловный характер, вывела ее за границы объектов социального соглашения. Право на свободу, определенное вначале как возможность быть собой, впоследствии стало означать возможность быть другим, т.е. не таким, как все.

Право на стремление к счастью выглядит абстрактной декларацией с высоты нынешнего века, но это было далеко не так в то время, когда многие граждане и целые народы вынуждены были бороться, в том числе и с оружием в руках, за право использовать результаты своего труда для собственного благосостояния, за возможность строить свою жизнь в своих интересах. Это право сформулировано как свобода человека быть для себя, оставаться не средством, а целью, хотя бы собственной.

В течение последующих двухсот лет революций, войн и мировых переделов естественные права приобрели редкостный для политических отношений, непререкаемый, харизматический авторитет, превратившись в своего рода светский аналог христианских десяти заповедей. Они вообще перестали быть как предметом политического торга, так и объектом интерпретаций. Включение их в качестве основополагающих приоритетов в принятую ООН в 1948 г. Всеобщую декларацию прав человека утверждало новый, не только духовно-нравственный, но и социально-политический статус выраженных в них ценностей.

Основанным на индивидуальной деятельности и очень близко примыкающим к естественным правам является право собственности, обладающее почти таким же статусом безусловности. Едиными с деятельностью оказываются и основные этнические права, и право на образование. Группа прав, связанных с индивидуальной деятельностью, характеризуется именно универсальностью принимаемых ценностей, поэтому, как и естественные права, они не создаются, а признаются законом. Сферой их формирования и действия являются обычаи, традиции, а их социальное становление может происходить как раньше законодательного оформления (например, право получать образование на родном языке), так и значительно позже (например, свобода вероисповедания). Согласно либерализму, проблема реализации этих прав состоит в том, что они осуществляются не столько субъектом права, сколько его социальными контрагентами. Именно поэтому важным и не менее значимым, чем право, их источником является нравственность.

Как утверждают идеологи либерализма, группу подлинно гражданских прав, создаваемых государством, составляют политические права. Их основные особенности — законодательное происхождение и стремление уравновесить личность и государственную власть в случае их противоречия. Как известно, именно в этом французские просветители видели гарантии индивидуальной свободы; возможно, именно поэтому большая часть политических прав до сих пор называется еще и свободами — свобода слова, печати, собраний и др. Особняком в этой группе стоит утверждение права на равенство всех граждан перед законом и право на справедливый суд. Они являются политическим выражением подлинного равенства людей и, как немногие либеральные принципы, как бы перешагнув государственные и культурные границы, сегодня повсеместно принимаются в качестве безусловной ценности.

Основными политическими правами считаются избирательное право, свобода слова, свобода печати, свобода собраний и объединений, свобода митингов и демонстраций. Смысл всех этих прав состоит в ограничении стремлений государства встать между индивидом и обществом, попыток власти воспрепятствовать тому, чтобы индивид в социальных связях и отношениях реализовал свои собственные ценности. Действия, выстраиваемые в соответствии с наличием этих прав, оказываются

24

общезначимыми и, так сказать, общеупотребительными способами совмещения индивидуального и общего интереса.

В наше время была осознана и четко зафиксирована еще одна группа прав человека, которую классики либерализма не принимали в расчет. Реалии нынешнего мира таковы, что эта особая группа неполитических прав во многих современных государствах становится ведущей. Это право на жилище, на охрану здоровья, на труд и достаточную оплату труда, на достойный образ жизни и т.д. Не претендуя на точность определения, можно было бы назвать их правами социальной безопасности. Возникли эти права в то время, когда разрушение культурных барьеров сделало очевидной несопоставимость жизни в условиях благополучной экономики и жизни в нищете, убожестве, сосредоточенной лишь на поддержании биологического существования.

Важно также подчеркнуть, что практическая реализация демократических принципов и ценностей никогда не была слишком бережной по отношению к личности. Уже в эпоху расцвета идеологии либерализма известный мыслитель А. Токвиль был озабочен угрозами «диктатуры большинства», тогда как Дж. Милль считал своим долгом предупредить: «Если все человечество за исключением одного только лица придерживалось бы одного определенного убеждения, а это одно лицо — противоположного, то человечество было бы настолько же неправо, если бы заставило замолчать этого одного человека, как был бы неправ этот один человек, если бы, имея на то власть, заставил бы замолчать человечество»1.

Права человека — это право справедливости, обретшее силу закона. Как же с принципом прав человека связан либеральный принцип конкуренции?

Многообразие интересов участников реального процесса материальной жизни и их столкновение в процессе взаимодействия субъектов производства порождают один из главных стимулов развития производственного процесса — конкуренцию. Значение ее в организации капиталистических общественных отношений столь велико, что было бы недобросовестным приписать одному либерализму заслуги в разработке соответствующей теории. Конкуренция рассматривается в качестве фундаментальной ценности не только в либерализме, но, например, и в консерватизме и др.

Конкуренция присутствует во всех сферах жизни людей. Идеологи либерализма Локк, Руссо, а позже Токвиль писали, например, о благотворном воздействии конкуренции на систему организации политической власти. Однако основной для общественной жизни является все же, согласно философии либерализма, именно экономическая конкуренция, так как без нее не может существовать рынок, а с ликвидацией рынка разрушаются и возможности для политических и социальных свобод. Экономическая конкуренция — это стремление участников общественного производства так регулировать свою активность, чтобы получить наибольшую материальную выгоду (прибыль) при наименьших затратах ресурсов.

Сама по себе конкуренция производителей и торговцев существовала столько же, сколько и торговый обмен; благодаря всеобъемлющему характеру рынка она превращается в универсальный регулятор активности предпринимателей. Конкуренция оказывается действенным механизмом превращения конфликта частных интересов в полезный для общества результат. Как и в случае с ценностью свободы, принцип конкуренции не дает никаких гарантий получения конкретного, заранее известного результата. Согласно идеологии либерализма, экономическая конкуренция, однако, является наилучшим, почти идеальным примером достижения личного равенства индивидов. Каждый из участников рынка располагает своими собственными возможностями, но все достигают разных результатов. Именно поэтому конкуренция обеспечивает цели, недостижимые для внешнего, прежде всего государственного, регулирования. Никакое управление не может заставить участников рынка предпочесть общий интерес частному. Государственное вмешательство в производство не способно быть настолько же динамичным и всепроникающим, как стремление к получению прибыли. Решая свои индивидуальные задачи, оставаясь принципиально зависимыми только от своей собственной деятельности, участники производства реализуют самих себя.

С этой точки зрения главной целью любого прямого вмешательства государства в экономику является сохранение и поддержание конкуренции, в том числе и искусственное (эту функцию в развитых странах выполняет антимонопольное законодательство). Кроме того, государство должно прежде всего охранять и поддерживать индивидуальные мотивы предпринимательской деятельности, поэтому оно не может подменять общественную пользу своей выгодой. И поскольку государственный аппарат не может рационально постичь все аспекты соотношений частей производственного цикла, ему следует избегать директивного вмешательства в экономические связи, выражающегося в запретах и

1 Mill J.S. On Liberty // Utilitarianism, Liberty and Representative Government. P.79

25

предписаниях, и сосредоточить свои усилия на непрямом вмешательстве: поощрении деятельности, которую оно считает полезной, и блокировании действий, которые оно расценивает как нежелательные.

Поднятая на щит идеологией либерализма в качестве высшей экономической свободы рыночная (капиталистическая) конкуренция свободой сама по себе не является — она всего лишь материальное основание свободы. Будучи способом упорядочения автономий, конкуренция создает свободу перераспределения контроля, свободу изменения доминирования. Это «важнейшая гарантия свободы не только для владельцев собственности, но и для тех, у кого ее нет. Только благодаря тому, что контроль над средствами производства распределен между множеством независящих друг от друга людей, никто не имеет над нами абсолютной власти»1.

В идеологию либерализма входит также принцип ненасилия.

Идея ненасилия настолько органично связана с мировоззренческой базой либерализма, что ее появление в рафинированном виде примерно на сто лет позднее остальных либеральных принципов достойно удивления. При этом вся история человечества демонстрирует нам эволюцию насилия в человеческих отношениях, развитие форм его существования в политике, сращивание насилия с государственностью и порядком.

Демократии античности, активно эксплуатировавшие поиски блага, добродетели, справедливости, способствовали оправданию в общественной психологии применения государством силы. Это применение не означало противодействия индивида и общества.

Дальнейшая ценностная эволюция идеи насилия заключалась в следующем. В отношениях между индивидами или их группами выразителем собирательной идеи блага оказался общественный интерес, олицетворяемый государством. Если при этом возникало противоречие, неразрешимое без применения силы, это означало, что одна из сторон-участниц действовала противоречиво по отношению к собственному благу. Тому индивиду, который был согласен с благим, добрым началом, не было необходимости прибегать к силе, поскольку на его стороне находилась сила государства. Нравственное и психологическое зло и насилие при этом отождествлялись. Многие мыслители были согласны с тем, что именно оценка насилия как зла была одной из главных причин политического оформления прав личности: государство ведь может искаженно толковать общественный интерес либо даже превышать свои властные полномочия, а права человека по своей природе являются выражением справедливости, т.е. конечного добра. Поэтому действия государства, направленные на нарушение прав личности, оказываются злоупотреблением силой. В итоге, насколько сегодня можно судить, понятие насилия сузилось до понятия насильственного нарушения прав — идет ли речь о личности, социальной группе или обществе.

Всовременном обществе отношение к насилию неоднозначно. По мнению одних ученых, оно никогда не должно исчезнуть, поскольку выполняет в мире людей функцию, аналогичную функции естественного отбора в природе. Психоаналитические исследования насилия убеждают нас в том, что многие формы насилия коренятся в жизненных интересах человека и поэтому также неистребимы. Ф. Ницше считал, что насилие выполняет функцию стратификации. Благодаря насилию состоявшийся человек получает естественное право навязывать свою силу миру.

Мыслители, рассматривающие государство в качестве наиболее эффективного инструмента управления делами общества, также убеждены в том, что без насилия принципиально невозможно строить и соблюдать баланс интересов.

Идеология либерализма, однако, оспаривает эти аргументы, опираясь на понимание внутренней связи добра со свободой, которая больше соответствует человеческой природе. Терпимость к другому человеку в ней по сути дела выступает как функциональная экстраполяция самосознания свободы: каждый человек, как и я сам, утверждают либералы, является до означенного предела хозяином самому себе. Благодаря этому сохраняется и стимулируется разнообразие в человеческом обществе. Разнообразие субъектов, выраженное в их частных целях и интересах, обеспечивает высокий потенциал развития общества, его способность к творчеству. Разнообразие же способов деятельности повышает социальную продуктивность общества, оставаясь главным источником новизны и инноваций. Все это, вместе взятое, является свидетельством высокого уровня развития свободы в обществе, невозможной в том случае, если одни индивиды сохраняли бы внутреннюю враждебность по отношению к другим. Тем не менее терпимость, согласно либерализму, не является абсолютной, она прежде всего ограничена восприятием другого человека как соответствующего принципам моего миропонимания.

Вотличие от насилия ненасилие не предполагает сколько-нибудь ясного ограничения. Оно

распространяется, как минимум, на всех людей без исключения, а в других случаях — на все

1 Фридман и Хайек о свободе. Мн., 1990. С. 103. 62

26

одушевленные существа или даже на все живое вообще. Суть принципа ненасилия предельно проста: он означает запрет на силовое внешнее воздействие на деятельность человека (или, в расширительном толковании, живого существа). При этом силовым воздействием считается всякая попытка принудить человека действовать не в соответствии с его личными устремлениями — при помощи физического, психического давления, угроз или другим способом. Попытка изменить индивидуальные устремления другого человека при помощи давления, а не диалога с ним, в либерализме также расценивается как насилие. Вся разница между насильственным и ненасильственным воздействием, таким образом, заключается в понимании пределов автономии индивида. Если в деятельности индивида верховенство принадлежит ему самому, если мы не признаем никаких оснований отнять у него это верховенство,

тогда мы принимаем принцип ненасилия. Данный принцип не означает, что запрещаются любые способы влияния; вполне легальными остаются, например, все взаимодействия, при которых за индивидом остается право на окончательный выбор. «Основной принцип ненасильственной борьбы состоит в признании личности противника»1.

С этой точки зрения только целенаправленные действия могут быть квалифицированы как насильственные. Необходимой частью ненасилия, следовательно, оказывается сознательный отказ от того, чтобы навязать другому свои цели. Принцип ненасилия — мера почтения, которую мы готовы (или не готовы) оказывать человеческому разуму как высшему проявлению жизни. Насилие низводит человека до статуса вещи. Следовательно, ненасилие есть не что иное, как признание за человеком права быть человеком. В самом существе своем, увязываясь с двумя из трех безусловных прав человека, - правом на жизнь и права на свободу, — ненасилие оказывается принятым в круг естественных прав.

Завершая рассмотрение принципов либерализма, в заключение укажем лишь некоторые важные стороны исторической судьбы данного явления.

В минувшем веке либерализм претерпел существенные как теоретические, так и практическиполитические трансформации. В отличие от всех остальных глобальных идеологий, он благополучно пережил испытание социальной практикой. В XX в. многие империи разрушились, был побежден фашизм, а государства, позиционировавшие себя как либеральные демократии, продолжают существовать сравнительно стабильно. Хотя очевидно, что реальная жизнь в них во многом достаточно далека от вдохновляющих ее теоретических построений либерализма.

Важно обратить внимание на то, что современное развитие идеологии либерализма (неолиберализма) в значительной степени связано с эволюцией общественной жизни. Принцип индивидуализма от утверждения личной выгоды вырос до необходимости реализации социальных оснований в разнообразии индивидуальной деятельности; невмешательство же, напротив, перестало распространяться на широкую сферу деструктивных действий, определяемых как преступления против человечности. Конкуренция утвердила свои позиции далеко за пределами либеральной теории; то же относится к политической демократии и еще больше — к учению о правах человека. Во второй половине XX в. многие представители философии постмодернизма определились как неолибералы. Именно с их учениями был связан вначале тезис о деидеологизации общественной жизни и государственности (1960—1970), а спустя 20 лет — утверждение необходимости реидеологизации. Отказ от воздействия на индивидуальные убеждения вызвал появление многочисленных работ, связанных с отрицанием систематического образования, а расширение представлений о политических свободах и ненасилии граничило с идеями классического анархизма. Во многих случаях развитие идеи верховенства личности привело к фактическому игнорированию социального содержания жизни человека, к тому, что общество из объективного основания человеческой свободы превратилось в антиличностный, едва ли не античеловеческий фактор.

Основания либерализма обогатились многими идеями, выработанными в рамках консерватизма, социализма, национализма. Многочисленные эксперименты человечества со свободой все чаще убеждают нас в том, что развитие прогресса рождает не большую свободу, а скорее ее противоположности. Политические лидеры социальных сил и стран, традиционно являющихся символами либерализма, один за другим заявляют о необходимости избрания «третьего», т.е. и не социалистического, и не либерального пути развития. Современный мир выглядит не столько либеральным, сколько постлиберальным.

2.2. Идеология консерватизма

Консерватизм (от фр. conservatisme, от лат. conserve — охраняю, сохраняю) представляет собой совокупность социально-философских идей, а также экономических, политических, иных ценностей и

1 Семлен Ж. Выход из насилия // Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. М., 1992. С.81.

27

идеалов, которые, раскрывая природу общества, государства и места в них отдельного индивида, ориентированы на сохранение устоявшихся традиций, осторожное отношение к радикальным переменам.

Консерватизм как идеология не всегда тождествен программам политических партий, называющих себя консервативными.

Исследователю гораздо проще определить исторические условия развития консерватизма, чем установить, в чем заключается «символ веры» консерваторов.

Современный европейский консерватизм возник в историческом интервале между 1750 и 1850 гг. как реакция на исторические перемены, потрясшие европейские страны. Это понятие впервые было закреплено за английской политической партией «тори» во время дебатов по избирательной реформе, закончившихся принятием в 1832 г. Билля о реформе.

Следует иметь в виду, что консервативная реакция на перемены может быть весьма различной. Это и открытая оппозиция, опирающаяся на представление о современной модели общества как справедливой для всех времен, и «реакционная», направленная на восстановление общественного устройства, существовавшего в более ранний период. Консерватизм, как правило, не признает одной, раз и навсегда избранной формы общественного устройства, обращая внимание главным образом на природу изменений и настаивая на том, что они должны быть только постепенными, эволюционными.

Его характерной чертой является оппозиция определенным видам реформ, в особенности тем, которые исходят из «абстрактных» идей, а не из объективного хода развития действительности. Ясно, что в идеологическом плане он может принимать разнообразные формы.

Всвязи с эти термины «консервативный» и «консерватизм» способны породить путаницу. Например, в 80-х годах XX в. в СССР стало чуть ли не общепринятым называть «консерваторами» коммунистов, выступавших против перемен в СССР. Не удивительно, что многие западные приверженцы консерватизма восприняли это с недоумением. Ими данный термин применялся для характеристики группы приверженцев учения, против которого почти единодушно и решительно выступали консерваторы XX в. Этим учением был марксизм-ленинизм, настаивающий на революции и исторической необходимости построения более совершенного общества — коммунизма. Следующая трудность состоит в том, что многих людей вполне обоснованно можно отнести к консерваторам, хотя они себя таковыми не считают. Причина заключается в том, что на большей части континентальной Европы в первой половине XX в. влияние консерватизма было подорвано: сначала тем, что он ассоциировался с отживавшими свой век клерикально-монархическими взглядами, потом его союзом с фашистским и национал-социалистическим движениями.

Консервативное мышление по своим истокам является реакцией на социальную и политическую нестабильность. Предыстория консерватизма связана с комплексом идей, восходящих к социальнополитическим учениям Платона, Аристотеля, Цицерона, Ф. Аквин-ского, У. Оккама, Ж. Бодена, Галифакса, Болингброка и др.

Термин «консерватизм» был впервые употреблен французским писателем-романтиком Ф. Шатобрианом, давшим название «Консерватор» периодическому изданию, предназначенному для пропаганды идей политической и клерикальной Реставрации. Это понятие вошло в широкий обиход в Германии в 30-е годы XIX в., а в Англии было официально принято в 1835 г. и стало обозначать идеологию феодально-аристократической реакции периода Французской буржуазной революции конца XIX в., а также критику идей Просвещения «справа» и апологию феодальных устоев и дворянско- клерикаль-ных привилегий.

Консервативная идеология противостоит идеалам либерализма и революционного радикализма в преобразовании общественных устоев. Основной смысл идеологии консерватизма состоит в оправдании исконных традиций и социальных институтов (патриархальной семьи, общины, церкви, гильдии, аристократии и т.п.), которые считаются проявлением «естественного закона», вырастают естественным историческим путем из естественной природы человека и общества.

Впротивовес либеральным воззрениям на природу человека, отстаивающим идеалы свободы, равенства, братства, консерваторы считают, что человеческой природе изначально присуще несовершенство, что радикальное переустройство общества всегда обречено на неудачу, поскольку при этом нарушается веками установленный естественный порядок, соответствующий природе человека, которому совершенно чуждо понятие свободы.

Отцом — основателем классического консерватизма является английский политический деятель, философ и публицист Эдмунд Берк (1729 — 1797). В 1790 г. вышла в свет его книга-памфлет «Размышления о революции во Франции» (ее считают «Библией» консерватизма), где он первым

28

критиковал французскую революцию и впервые сформулировал основные принципы идеологии консерватизма. Эти идеи Берка породили многочисленных последователей.

Большой вклад в разработку идеологии консерватизма в XIX в. внесли: в Англии — поэт С. Кольридж и религиозный мыслитель Д. Ньюмен, политики Б. Дизраэли и Р. Солсбери; во Франции — мыслители Ж. де Местр и Л. де Бональд; в Германии — Г. Мезер и А. Мюллер. Что касается США, то там очагом консерватизма обычно были южные штаты, где провозглашались ценности традиционного образа жизни.

В России основы консервативной политической философии впервые были заложены Н. М. Карамзиным в «Записке о древней и новой России» (1811), а также в «Истории государства Российского» (1804—1829), где реализовались консервативно-монархические убеждения Карамзина как историка, оправдывавшего крепостное право и социальное неравенство с позиций патернализма и провиденциализма. В дальнейшем наиболее яркими представителями российского консерватизма были: К.Н. Леонтьев (1831—1891), видевший главную миссию России с консервативно-охранительных позиций в противодействии «исторической экспансии» Запада, в борьбе с западным просвещением, с его либерально-гуманистическими и социалистическими идеологиями (Леонтьев К.Н. Pro et contra, Кн.

1—2. СПб., 1995.); К.П. Победоносцев, Л.А. Тихомиров, В.В. Розанов. Наиболее основательно с позиций «духовно свободного консерватизма» политическая философия была разработана русским философом С.Л. Франком в книге «Духовные основы общества» (1929). Консерватизм чрезвычайно многолико проявился в России на протяжении XVIII—XX вв. как одна из ипостасей русской идеи и в социально-философских воззрениях, и как идеолого-политическое течение, отстаивающее приоритет стабильности над динамикой общественной эволюции, сохранение и преемственность социокультурного наследия.

Среди видных представителей белорусской социально-политической мысли идеи западноевропейского консерватизма не нашли своих явных последователей и приверженцев, повидимому, в силу особенностей социально-исторического развития белорусского общества, длительное время лишенного самостоятельного исторического пути, возможности быть субъектом своей собственной исторической судьбы. Однако исследователи ренессансно-гуманистической культуры Беларуси XVI—XVII вв. склонны оценивать социально-политические взгляды С. Будного как умеренно-консервативные, поскольку он являлся приверженцем активной социальной деятельности в рамках существующих общественных институтов. Уравнительным социальным идеям и требованиям упразднения государства и полной свободы для всех, выдвинутым представителями радикального рефор-мационно-гуманистического направления (Якуба из Калиновки, Стефана Зизания, Феодосия Косого и др.) С. Будный противопоставил модель общественного устройства, основанную на мирном сосуществовании и сотрудничестве различных социальных групп, развивающихся эволюционно, без революционных потрясений.

Выделяются следующие основные принципы и положения идеологии консерватизма.

1.Принцип заведенного порядка вещей как «право давности» (Э. Берк). Согласно данному принципу, общество — продукт естественного исторического развития, а его институты не являются искусственными изобретениями, так как воплощают в себе мудрость предков.

2.Основой гражданского общества является религия, так как человек — существо религиозное.

3.Основой поведения человека является опыт, привычки, предрассудки, а не абстрактные теории, так как человек — существо инстинктивное, чувствующее и разумное.

4.Общество (сообщество людей) есть форма защиты человека от самого себя и потому оно должно цениться выше индивидуума, а права человека являются следствием его обязанностей.

5.Принцип антиэгалитаризма, согласно которому люди от природы не равны и потому в обществе неизбежны различия, иерархияи право более достойных властвовать над другими. В идеологии консерватизма признается равенство людей только в сфере морали и нравственности, отношений «перед Богом и божественным правосудием». Консерватизм — последовательный антиэгалитаризм. Обосновывается это тем, что социальная иерархия, т.е. неравенство людей, является необходимой основой порядка, социальной стабильности. Люди не равны в своих способностях, а отношение иерархии направлено против «власти неполноценных».

6.Принцип стабильности и неизменности общественного строя, согласно которому наличный общественный строй необходимо оберегать, ибо попытки его радикально изменить, улучшить, например устранить существующее зло, ведут к еще большему злу. Согласно данному принципу, существует презумпция «в пользу любой установленной системы правления, против любого неиспользованного проекта».

29

7.Принцип нравственного абсолютизма, согласно которому существуют вечные и незыблемые нравственные идеалы и ценности, поскольку человеческая природа неизменна. В силу того, что сфера человеческого разума ограничена, принципиально важен универсальный моральный порядок, санкционируемый и поддерживаемый религией, традицией, ритуалом и даже обыденными предрассудками. Призывы к «восстановлению вечных ценностей» и воспитанию общества на их основе необходимы для обуздания «греховной природы» человека.

8.Согласно принципу «меритократии», сформулированному еще Э. Берком, власть должна принадлежать «естественной аристократии», т.е. наиболее одаренным, достойным людям, выходцам из различных социальных групп.

9.Принцип регионализма, согласно которому необходимо ориентироваться на местные, региональные, национальные ценности и традиции. Отсюда и важность идей местного самоуправления. На местном, локальном уровнях, в семье, общине, приходе, местных институтах власти формируются личность, чувство патриотизма, сохраняются традиции, создается естественный источник стабильности общества.

В силу того что многие представители консервативной идеологии, как правило, не склонны рассматривать данные принципы как абсолютные и обязательно истинные, они предпочитают говорить, скорее, о «предрасположенности к тому, чтобы быть консерватором в политике». А «быть консерватором означает предпочитать известное неизвестному, то, что испытано, тому, что не прошло проверку практикой, факт — выдумке, действительность — тому, что возможно, ограничение — безграничному, близкое — далекому, достаточное — изобилию, сегодняшнее веселье — утопическому блаженству» (М. Оукшотт). Это выражается всегда в исторически конкретной политической идеологии. Согласно мнению других ученых, например С. Хантингтона, консерватизм не является самостоятельной, «чистой» идеологией, а только способом мышления, непрестанно подвергающимся изменениям. «Обнаружения консерватизма представляют собой просто параллельные идеологические реакции на сходные социальные ситуации. Содержание консерватизма по существу статично. Его проявления исторически изолированы и дискретны. Таким образом, как ни парадоксально,

консерватизм, будучи защитником традиции, сам существует без традиции. Консерватизм — этот призыв к истории, сам без истории»1.

На наш взгляд, следует не лишать консерватизм твердо установленного теоретического фундамента, а научиться различать его практические идеи, реализуемые в соответствующем образе мышления.

Такое понимание консерватизма позволяет рассматривать эту политическую идеологию функционально, как ответ на вызовы времени, как мышление и переживания тех, кто стремится сохранить статус-кво и ослабить объективные тенденции к его изменению. В связи с этим нет необходимости сводить его лишь к выделенным принципам как «символам веры» или превращать в «надысторическую», «вечную» идеологию, философию.

Важно также отметить, что консерватизм выступает как идеология, принципиально не имеющая идеала совершенного общественного строя. Она выступает лишь в защиту наличных, проверенных опытом и временем социальных институтов, когда они под угрозой. Этим консерватизм отличается от идеологий либерализма и коммунизма, имеющих свой общественный идеал, поэтому типологию политического консерватизма строят на основе его исторического своеобразия, например по методу Н.О. Салливана, предложившего различать «реакционный» (во Франции), «революционный» (в Германии) и «умеренный» (в Великобритании) консерватизм. От политической идеологии консерватизма следует отличать консерватизм как социально-психологическое умонастроение, присущее достаточно широким общественным слоям, группам и отдельным индивидам, как тип мышления и поведения, характеризующийся стремлением оправдать и сохранить статус-кво.

Основополагающей практической идеей консервативной идеологии является традиционализм — установка на сохранение и защиту старых образцов, способов жизни, ценностей, признаваемых всеобщими и универсальными. Многовековые традиции, аккумулирующие опыт и мудрость предков, «здоровые предрассудки» должны составлять фундамент любого здорового общества, связь и «солидарность поколений». Политика должна опираться на сложившиеся традиции по принципу: «Всё старое понятно и приятно. Всё новое неясно и темно». Однако консервативный традиционализм не исключает социальных изменений. Э. Берк писал: «Если государство лишено возможности изменений, то у него нет и возможности заботиться о собственном состоянии». Перемены необходимы, но любые

перемены должны внедряться постепенно, обдуманно, избирательно, с постоянной оглядкой на

1 Huntington S. Conservatism as an Ideology // The American Political Science Review. 1957. №51. P. 469.

30