§ 2.9. Не о эволюционизм

В конце 1940-х гг. в этнологии возродился интерес к идеям эволю­ционизма. Однако ученые стремились преодолеть его упрощенную прямолинейность, да и сам термин «эволюция» они интерпретиро­вали по-разному: означает ли он непременно прогресс или необрати­мое изменение; переход от низшего к высшему либо от простого к сложному или возрастание адаптации; однолинейна или многоли­нейна эволюция; можно ли вообще прилагать дарвиновское учение об эволюции видов к человеческой культуре? В зависимости от пони­мания этого термина и создавались те или иные теоретические вы­воды и положения.

Большинство приверженцев идей обновленного эволюционизма не признают универсальной исторической закономерности, поэто­му понятие эволюции они трактуют как поступательное развитие во­обще, происходящее по неопределенным причинам. Вместо учения об однолинейном развитии культуры неоэволюционисты разработа­ли несколько теорий эволюции: теорию общего и частного разви­тия, теорию микро- и макропроцессов, закон культурной доминан-

ты, закон потенциала развития и др. В своих исследованиях они представляют историю человеческого общества как сумму многоли­нейно развивающихся замкнутых систем и эта многолинейность объясняется как результат приспособления человека к различным экологическим средам.

Идеи неоэволюционизма приобрели особое влияние в США и наиболее полно были разработаны в трудах видного американского культуролога и этнолога Лесли Эдвина Уайта (1900—1975). Основ­ные идеи и общая концепция культуры Уайта изложены в трех фун­даментальных работах: «Наука о культуре» (1949), «Эволюция куль­туры» (1959) и «Понятие культурных систем: ключ к пониманию пле­мен и наций» (1975).

Не соглашаясь с точкой зрения, согласно которой есть только два способа исследования социокультурных явлений и процессов: исто­рический и функциональный (первый представляет собой анализ явлений, имеющих большое общественное значение, а второй — изу­чение общих свойств процессов и явлений культуры вне зависимо­сти от их хронологической последовательности), Уайт предложил различать три вида процессов в культуре и соответственно три спо­соба их интерпретации: временные процессы — хронологическая последовательность уникальных событий, изучаемых историей; структурные и функциональные аспекты развития культуры, иссле­дуемые в рамках функционального анализа; и, наконец, формально-временные процессы, в которых явления культуры предстают как временная последовательность форм, изучаемая эволюционным ме­тодом.

Эволюция, по Уайту, — это единый процесс развития трех основ­ных форм действительности, при котором одна форма вырастает из другой в хронологической последовательности. Каждая форма, в свою очередь, образуется из сочетания различных элементов культу­ры. А культура представляет собой независимую систему, функция и цель которой делать жизнь безопасной и пригодной для человечест­ва. Она имеет свою собственную жизнь, управляется собственными принципами и законами. На протяжении веков она окружает инди­видов с рождения и превращает в людей, формируя их убеждения, модели поведения, чувства и отношения.

Мерой и источником любого процесса развития Уайт считает энергию. Все живые организмы преобразуют свободную энергию космоса в другие виды, которые поддерживают жизненные процес­сы организмов. Как растения вбирают в себя энергию солнца для роста, воспроизводства и жизнедеятельности, так и люди должны потреблять энергию, чтобы жить. Это в полной мере относится и к культуре. Любое культурное поведение требует расхода энергии. При этом определяющим фактором и критерием развитости культу­ры является ее энергонасыщенность. Культуры отличаются количе­ством используемой энергии, и культурный прогресс можно изме­рить количеством энергии, ежегодно используемой на душу населе­ния. Самые примитивные культуры зависят только от энергии физи­ческих усилий человеческого организма, а более развитые используют энергию ветра, пара, атома. Таким образом, эволюцию культур Уайт связывал с ростом количества используемой энергии и видел смысл всей культурной эволюции в улучшении адаптации че­ловека к миру.

Значительное место в концепции Уайта занимает теория симво­лов. Он определяет культуру как экстрасоматическую (внетелесную) традицию, ведущая роль в которой принадлежит символам. Симво­лическое поведение он считает одним из самых главных признаков культуры, поскольку способность использовать символы является важнейшей особенностью человека. Символ Уайт рассматривал как идею, сформулированную словами, которая делает возможным рас­пространение и продолжение человеческого опыта, а его роль в че­ловеческой культуре он видел в том, что символ превратил человека из простого животного в «человеческое животное».

Другое направление развития неоэволюционизма связано с тео­рией многолинейной эволюции Джулиана Стюарда (1902—1972), сформулированной в его книге «Теория культурных изменений» (1955). Стюард рассматривает каждую культуру как особую систему, эволюция которой определяется потребностью адаптации к специ­фическим для каждой культуры природным условиям. Эволюция природы может происходить различными путями, но общества, на­ходящиеся в близких природных условиях и примерно на одинако­вом уровне технологического развития, эволюционируют сходным образом. Этот феномен «параллельной эволюции» объясняет совпа­дение процессов развития обществ, расположенных далеко друг от друга и не контактирующих между собой. По убеждению Стюарда, схожесть различных обществ нельзя объяснить посредством кон­цепции культурной диффузии, судить о происхождении тех или иных культурных форм можно, лишь проанализировав взаимосвязи между природным окружением, уровнем технологического разви­тия общества и его функционированием. Таким образом Стюард

обосновывает свою концепцию множественности эволюции, а на ее основе — теорию культурных изменений.

По мнению Стюарда, есть три пути исследования законов разви­тия культуры: теория однолинейной эволюции, исходящая из идеи единства развития культуры всех народов и признающая лишь раз­личия в стадиях этого развития; теория культурного релятивизма, делающая акцент на качественных различиях между культурами раз­ных народов; и теория многолинейпой эволюции, согласно которой развитие отдельных культур может идти совершенно различными путями, так как зависит от форм их приспособления к условиям окру­жающей среды.

Будучи основоположником и сторонником последней точки зре­ния, Стюард был убежден, что различные виды окружающей среды требуют различных форм адаптации. Поэтому и развитие культур идет в разных направлениях. Отсюда следует вывод о необходимо­сти рассматривать много как видов культурной эволюции, так и ее факторов. Для понимания процессов культурных изменений Стю­ард вводит понятие «культурная экология», под которым понимает процесс адаптации и взаимоотношения культуры с окружающей сре­дой. Это понятие он противопоставляет «человеческой» экологии и «социальной» экологии, выражающим, по его мнению, просто био­логическое приспособление человека к среде.

Главная цель концепции культурной экологии Стюарда заключа­ется в выяснении того, влечет ли за собой адаптация внутренние со­циальные отношения эволюционного характера. Культурная адапта­ция, по его мнению, процесс непрерывный, поскольку ни одна куль­тура не смогла совершенно приспособиться к окружающей среде. При этом, подчеркивает Стюард, основные черты культуры зависят от природной среды, но эта зависимость детерминирована культур­ными факторами. Важную роль, в теории Стюарда играет понятие «культурный тип», определяемое им как совокупность черт, обра­зующих ядро культуры.

Хотя Стюард считал экологию важным фактором, он был уверен, что не все черты культуры можно объяснить с точки зрения экологи­ческой адаптации. На основе целого ряда примеров он показывает, что зависимость от природной среды не такая уж прямая. Реальная историческая практика убеждает: чем проще культура, тем сильнее прямое влияние географической среды и наоборот.

Развивая свою эволюционную теорию, Стюард приходит к кон­цепции уровней социокультурной интеграции. Он был уверен, что различия между простыми и сложными обществами имеют не толь­ко количественный характер. Системы более высокого уровня со­стоят не просто из более многочисленных и разнообразных частей, они качественно отличаются от простых систем, так как различные степени сложности влекут за собой существенно различные формы интеграции и адаптации.

Детально исследуя роль окружающей среды в эволюции культу­ры, Стюард отмечает, что она имеет двойственный характер: может выступать и как творческая сила, и как ограничивающий фактор. По­следнее имеет важное значение, поскольку каждая система изменя­ется лишь в определенных пределах, иначе люди не выживут. Эти пределы могут быть узкими или широкими и, в свою очередь, допус­кать меньший или больший диапазон зависимых от них культурных действий. При этом общество с развитой технологией меньше зави­сит от ограничений окружающей среды и, следовательно, отличает­ся более широким культурным диапазоном.

В 1950—1960-е гг. неоэволюционизм превращается в ведущее тео­ретическое направление американской этнологии. Это было вызва­но тем, что предложенные им концепции развития культуры оказа­лись более сложными и разнообразными, чем модели классического эволюционизма. В отличие от других теорий неоэволюционизм ис­пользует факты из современных культур, делая на их основе заклю­чения о более ранних процессах развития культуры.

Самый значительный современный представитель неоэволю­ционизма — Марвин Харрис (р. 1929) считает себя продолжателем идей Уайта и Стюарда. Согласно его точке зрения, изложенной в тру­де «Культурный^материализм» (1979), сходство и различие культур в конечном счете объясняются тем, что потребности человека удовле­творяются с помощью технологий, которые соответствуют данным условиям окружающей среды в данный момент времени. Каждая тех­нология соотносится со спецификой окружающей среды и предпо­лагает оптимальную эксплуатацию имеющихся ресурсов при воз­можно малом применении труда и энергии. Подобным образом воз­никают равновесные системы, остающиеся устойчивыми до тех пор, пока не изменятся их отдельные показатели.

На примере различных культур Харрис пытается доказать, что за многими обычаями, которые мы считаем абсурдными и иррацио­нальными, стоит экономический расчет. Например, в древнеиндий­ских ведах говорится о жертвоприношениях крупного рогатого ско­та, в то время как сегодня у индусов действует строгое табу на умер-

щвление коров. Согласно Харрису, почитание коров в современной Индии является результатом долгого исторического процесса, отме­ченного взаимовлиянием экономических, экологических, демогра­фических и технических факторов. При этом культура и окружаю­щая среда испытывают взаимное влияние.