3. Учение о методе

Все учение Сократа о человеке проникнуто идеей недопустимости насилия и безрезультативности его применения в целях воспитания души, поскольку, «кого заставляют силой, тот ненавидит, как будто у него что-то отняли, а на кого воздействуют убеждением, тот любит, как будто ему сделали одолжение. Поэтому несвойственно образован­ным людям действовать насилием: такие поступки свойственны лю­дям, обладающим силой, но без разума»'. Тезис о недопустимости насилия свидетельствует не только о четком понимании Сократом специфики человека, но и о понимании им необходимости разработ­ки особого подхода к человеку. Познание человека мыслится им как составная часть процесса человеческих взаимоотношений, общения людей: познание человека есть момент общения. В общении присут­ствует духовное воздействие людей друг на друга, характер которого обязательно надо учесть для того, чтобы не нарушить осуществляю­щийся при этом процесс познания. Неправильно построенное обще­ние ведет к искажению познания и неверным выводам. И наоборот, непризнание познавательной стороны затрудняет процесс общения. Следовательно, взаимосвязанные процессы познания и общения дол­жны быть особым образом организованы. Трудно ожидать, что это сложится само собой: необходимы специальные усилия по выработке метода, который обеспечивал бы необходимые условия общения и соответственно познания человека.

Прежде всего следует избегать в общении назидательности, кото­рая есть прикрытая, но легко обнаруживаемая форма высокомерия, дающая при знакомстве с другим обратный эффект по сравнению с желаемым. Почувствовав высокомерие, собеседник замыкается в себе, познание и контакт становятся затрудненными. Судя по всему, Сократ хорошо понимал недопустимость навязчивой назидательности для того, кто хочет изучать людей. Не исключено, что он слышал и о мудрости Фалеса, заметившего, что «легче всего давать советы другому»; изрече­ние же «познай самого себя» было для него одним из тех, которые он ценил особенно высоко. Примечательно, однако, то, что Сократ рас­сматривал и познание самого себя как осуществляемое в общении с Другими. В общении человек не только имеет возможность всматривать­ся в себя через других, которые выступают в качестве своеобразного зеркала, но и углублять и корректировать свои мысли, и вообще обна­руживать и формулировать их. Но для этого опять же нужны специаль­ные приемы общения. Здесь подходим к знаменитому вопросо-ответ-ному методу, одной из составных частей сократовской диалектики.

Сократ говорит, что он никогда никого ничему не учил, он лишь не мешал другим, чтобы они задавали ему вопросы. Он не препят-

Ксенофонт. Указ. соч. С. П.

71

ствовал и себе задавать вопросы другим, и отвечать на их вопросы. Вопросы, задаваемые Сократом собеседнику, всегда были стержнем беседы, поэтому именно они являлись причиной всеобщего интереса к мыслителю: афиняне собирались слушать, как философ пытает тех, кто считает себя мудрыми¹. Очевидно, метод, включавший в себя пра­вило начинать беседу с вопросов к партнеру по беседе и лишь в опреде­ленном месте беседы переходить к изложению собственных взглядов, и был тем приемом, который философ для себя открыл, чтобы избегать опасностей неправильно построенного общения. Вопрос — это та фор­ма, в которой беседующий избегает чрезмерного выпячивания своего «я», как и притворного самоуничижения. Изложить же собственное мнение следует лишь тогда, когда наступает соответствующий момент, т.е. когда все участники ожидают развернутого выступления. Такой мо­мент есть момент некоторого замешательства, проблематичности, про­тиворечия, обнаружившегося в ходе беседы. Но и здесь важно, чтобы высказывание явилось бы логическим развитием общего хода разгово­ра, было воспринято в качестве некой общей тенденции, а не как час­тное мнение. Именно в соответствии с описанной схемой и поступал Сократ, о чем свидетельствуют композиции дошедших до нас диалогов. Свое открытие он оформил теоретически, введя понятия иронии и майэвтики. Ирония — это часть беседы, в которой вопросы призваны обнаружить проблематичность темы, поначалу представлявшейся яс­ной каждому по-своему. Майэвтика начинается тогда, когда вопросы служат позитивному разрешению обсуждаемой темы.

При помощи понятия майэвтики Сократ одновременно стремит­ся разрешить вопрос, почему люди с трудом усваивают мысль о том, что добродетельная жизнь полезна для них самих. Ведь, обладая разу­мом, они должны открыть ее сразу и без труда, но в действительности этого не происходит. Дело в том, что эта мысль присуща каждому человеку, но лишь в возможности, в нерожденном, в «непроизведен­ном на свет» виде. Поэтому следует помочь людям родить истину, помочь становлению ума в их душе. Майэвтика есть искусство пови­вальной бабки, принимающей роды. В диалоге, где ведущую роль иг­рает Сократ, и осуществляется майэвтика, т.е. рождается знание.

Следующим элементом сократовского метода выступает тезис, своеобразно формулируемый философом: «Я знаю, что ничего не знаю». Впрочем, тезис был известен и другим мыслителям, но только у Со­крата он занял столь важное место. Этот тезис входил в искусство вести беседу уже потому, что выставление его производило эффект благотворного потрясения слушателя, стимулирующего диалог. Со­крат в то же время утверждал с его помощью принцип интеллекту­альной честности перед собой, поскольку «на самом деле это позор-

ное невежество — думать, что знаешь то, чего не знаешь»¹. Сократ заметил, что нередко признание факта своего неведения, требует не­малых умственных усилий: люди склонны думать, что они много или достаточно знают. Именно это мешает им продвигаться дальше по пути познания. Новизна же часто обнаруживается в том, что кажется хорошо известным и знакомым. Сам Сократ во всех отношениях ни­чем не отличается и не хочет отличаться от других людей. Единствен­ное его отличие в том, что он «твердо знает, что ничего не знает». В этом собственно и заключается его мудрость — коль скоро жрица хра­ма Аполлона в Дельфах признала его мудрым.

Все перечисленные элементы — вопросо-ответный метод, ирония и майэвтика, «знание о незнании» — составляют диалектику Сократа. Диалектика имеет несколько значений, даже только в рамках сокра­товской концепции, не говоря уже о том множестве их, которое она приобрела в последующей философии. Буквально слово «диалектика» означает «искусство разбирать»². Более широкий смысл оно приобре­тает у Сократа — это искусство управлять познанием, т.е. организовы­вать процесс познания. Организация познания мыслится Сократом как построение и управление диалогом. Поэтому ближайший смысл диалектики — познание в форме диалога, беседы, где важно умение правильно задавать вопросы.

Определенным дополнением к диалектике в составе уже назван­ных элементов является сократовская идея «демона» (даймона), или гения. Гений (даймон) — это внутренний голос. Сократ очень часто ссылается на свой внутренний голос, который он внезапно иногда слышит. Этот голос подсказывает ему, чего не нужно делать, предос­терегает от необдуманных поступков. Это не вполне бог, но нечто божественное, в определенные моменты звучащее в душе человека. Видимо, через понятие даймона Сократ призывает прислушиваться к своей душе, в которой, кроме разума, есть нечто сверхразумное и сверхличное, т.е. некоторое интуитивное начало. Однако эта идея ока­зывается не вполне развитой Сократом. Разум остается важнейшим и самым могучим инструментом познания в сравнении с другими спо­собностями человека. Однако и он, конечно, имеет свои пределы в каждый данный момент. Поэтому по мере развития познания, т.е. раз­вития интеллекта, остаются рубежи, за которыми начинается незна­ние. Тогда следует довериться божественному провидению. Бог зани­мает существенное место в учении Сократа. Бог — упорядочивающий разум. Мир определенным образом упорядочен, не хаотичен. Именно поэтому возможно его познание человеческим разумом, который тоже есть божественное творение.

¹ См.: Платон. Собр. соч. Т. 1. С. 87.

¹ См.: Платон. Собр. соч. Т. 1. С. 83.

² См.: Соболевский С.И. Примечания к «Воспоминаниям о Сократе»//Ксено-

фонт. Указ. соч. С. 334.

72

73

Влияние Сократа на последующую эволюцию философской мыс­ли трудно переоценить. Его идеи в трансформированном или более развитом виде встречаются в дальнейшем не только в рамках антич­ной традиции, но и далеко за ее пределами. Но важно также помнить о личности Сократа, которая своей неповторимостью навсегда укра­сила историю цивилизации. «Этот образ говоруна, — пишет А.Ф. Ло­сев, — спорщика, диалектика, ищущего истину с хитрым видом че­ловека себе на уме, на все времена остался в сознании античного мира, вошел в историю вместе с софистами и Платоном как необхо­димая составная часть греческого духа, как порождение греческих народных глубин, как любимейший образ для греко-римского обще­ства в последующие времена. Без философских препирательств софи­стов, Сократа и Платона, было бы скучно в истории античной фило­софии, без этой задорной диалектики, вечного искательства правды и истины не сложились бы античная философия и античная литерату­ра в том виде, в каком они воздействовали на всю последующую куль­туру и в каком мы ощущаем их еще и в XX в.»¹.