Глава III диалектика

Мыслители Возрождения существенно обогатили учение о диалек­тике, ведущее свое начало от античности. Они также дали образцы при­менения диалектического метода к тем сферам мысли, в рамках кото­рых он прежде не применялся. Под диалектикой понимается метод вос­хождения мысли от простого к сложному; он обязательно включает в себя целый ряд последовательных шагов; каждый последующий шаг не выводим строго логическим путем (путем формально-логического умо­заключения) из предыдущих. Диалектика — метод исследования слож­ных предметов, таких, само мысленное вычленение которых из окру­жающей реальности сопряжено с большими трудностями. Только диа­лектический путь в совокупности всех последовательных шагов дает возможность сформулировать многостороннее определение предмета: совокупность этапов движения мысли и есть ответ на вопрос, чем явля­ется данный предмет. Исходные же посылки, как заметил еще Аристо­тель, приходится принимать условно, иначе рассуждение вообще не могло бы начаться, т.е. сдвинуться с мертвой точки. Диалектический взгляд противостоит такому представлению, согласно которому пра­вильное понимание предмета может быть как бы «с ходу» сформулиро­вано в одной фразе или высказывании. Диалектика обращает внимание на процессуальный характер знания. Кратко же могут быть сформулиро­ваны только выводы из него, т.е. только тогда, когда мысленный путь весь целиком пройден и подразумевается при формулировке выводов. Диалектический подход «приглашает» к соучастию в размышлении, к Рассуждению, а не требует принимать мысль в готовом виде.

183

Диалектика в эпоху Возрождения представлена трудами многих мыслителей. Однако особая заслуга в ее развитии принадлежит Н. Ку-занскому (1401—1464), названному так по селению Куза в Германии, где он родился.

Н. Кузанский, как многие мыслители Возрождения, в своих пост­роениях исходил из христиански переработанного неоплатонизма. Неоплатонизм¹ учит о божественной эмманации и ступенчатом стро­ении мира. На вершине иерархии располагается Бог, а далее последо­вательно идут более низкие ступени бытия. Отправляясь от этой идеи, Н. Кузанский развил три главные части своего учения: структурно-математический метод, концепцию о совпадении абсолютного мак­симума и абсолютного минимума и, наконец, раскрыл то, что он называет «ученым неведением». Начнем с последнего.

В трактате «Об ученом неведении» Н. Казанский рассуждает следу­ющим образом. Наше знание состоит в сравнивании и сопоставлении того, что нам неизвестно, с тем, что известно. Такой процесс позна­ния не испытывает трудностей, когда познаются вещи конечные. Од­нако по-другому обстоит дело, когда речь идет о вещах бесконеч­ных, — таково же большинство абстрактных объектов, объектов не чувственных, а мыслимых. Бесконечное не может быть познано по­средством сопоставления с конечным, а только последнее нам извес­тно достоверно. Надо признать, заключает мыслитель, что познание бесконечного прямым путем невозможно. В смелости признания этого факта и состоит «ученое неведение», отличающееся как от неумерен­ного гносеологического оптимизма людей, неискушенных в знании, так и от пессимизма тех, кто столкнулся о серьезными трудностями и спасовал. Если к познанию бесконечного нет прямого пути, то следу­ет искать косвенный, «обходной» путь. Этот путь может быть только ступенчатым, поскольку посредствующими звеньями в нем будут вы­ступать конечные вещи. Однако цепь, состоящая из познания конеч­ных вещей, должна быть выстроена так, чтобы приближать нас к бес­конечному. Таков первый аспект «ученого неведения».

Другой аспект состоит в том, что, двигаясь по пути уподобления бесконечного конечному, наш разум все же не может постичь истину во всей полноте, во всей ее обнаженности. Но разум способен усматри­вать истину «сквозь покровы», не срывая их, не обнажая истины. Ка­жется, истина скрыта, но «просвечивает» сквозь покровы, скрываю­щие ее, к голой истине стремится только наивное мышление. Но голая истина слепит глаза, поэтому невозможна. Это так, потому что конечные вещи не только противостоят бесконечному, но и включают в себя бесконечное. Они символизируют бесконечное. Познание, таким образом, не столько открывает истину, сколько символизирует ее, свидетель-

См.: раздел «Философия античной классики», глава «Неоплатонизм».

184

ствует о ней. Этот тезис опирается на идею Н. Кузанского, что «любое» существует в «любом» и все существует во всем. Последняя связана с учением о тождестве абсолютного максимума и абсолютного минимума.

Бесконечное возникает в нашем сознании путем определенного качественного скачка. Бессмысленно увеличивать или уменьшать бес­конечность, умножать или делить. Бесконечность плюс единица есть бесконечность. Бесконечность минус единица тоже есть бесконечность. И деление ее на то или другое число имеет своим результатом ту же самую бесконечность. Следовательно, существует абсолютный макси­мум, который не страдает ни от каких конечных операций. Но, будучи в этом смысле неделимым, он есть также и абсолютный минимум. Абсолютный максимум и абсолютный минимум есть одно и то же. Из этого заключения Н. Кузанский делает вывод о совпадении противопо­ложностей в бесконечности. Следовательно, в Боге, поскольку он бес­конечен, все различия и противопоставления тварного мира исчезают. Бесконечность, т.е. Бог, есть истина во всей полноте. Бог поэтому одинаково выше и всякого утверждения и всякого отрицания. Однако совпадение противоположностей в бесконечности в качестве намека на божественное встречается и в тварном мире. Например, окруж­ность превратилась бы в прямую линию, если бы обладала бесконеч­но большим радиусом. Точно так же треугольник при увеличении до бесконечности одной из сторон превращается в прямую. Интеллект может обнаружить совпадение противоположностей в бесконечности в каждом конкретном случае. Способность охватывать принцип совпа­дения противоположностей отличает интеллект от разума и от чувств. Интеллект сверхрационален, это наивысший уровень познавательных способностей человека. Он оперирует бесконечностью и интуитивно схватывает совпадение противоположностей в бесконечности.

Внимание к теме бесконечности приводит Н. Кузанского к поня­тиям бесконечно малого, предела и суммы бесконечно малых. Мыс­литель разрабатывает структурно-математический метод, ставший непосредственным предшественником математического анализа — одной из фундаментальных математических теорий. Отправным пунк­том структурно-математического метода является понятие «бытие-воз­можность». Бытие-возможность есть «дифференциал всего мирового бытия». Иначе говоря, это зародыш для миров. Это сжатый или стяну­тый максимум и как таковой он есть подобие высшего божественного максимума. Подобие двух максимумов связано, прежде всего, с их непрерывностью, становлением, текучестью. Оно есть вечное станов­ление и неисчерпаемость. Н. Кузанский обращает внимание не на от­дельные вещи и предметы, а на процессы. Именно процессуальность тварного мира составляет основу его подобия миру божественному. Вечность есть непрерывность, в которой невозможно выделить от­дельные изолированные моменты. Процессуальность тварного мира объединяет его с миром вечным; прерывность, остановки, разделен-

185

ность предметов во времени и пространстве отличают тварный мир от божественного. Мысль Н. Кузанского устремлена к бесконечности, а следовательно, он предпочитает рассматривать все предметы мысли в качестве процессов. Таково вообще свойство культуры Ренессанса: она устремлена к бесконечности. Поэтому в Ренессансе все предстает в струк­турно-математической форме, а часто геометрически. Геометрические фигуры и тела рассматриваются как текучие, переходящие друг в друга: треугольник переходит в прямую, прямая в окружность и обратно, а в пределе (в бесконечности) все сливается в нераздельное единство. Ма­тематически и геометрически рассматривается все — от человеческого тела до космоса. В художественном творчестве Возрождения особую роль начинает играть перспектива — объемное изображение, композиционно оформленное на фоне линий, уходящих в бесконечность.