История 2 / Кан А. Измена Родине. Заговор против народа. 1950

С приближением страшного дня, назначенного для приведения приговора в исполнение, в стране росло не­ выносимое напряжение. От края до края прокатывалась волна протестов и забастовок, охватившая почти все штаты. Чарльстонская тюрьма, где теперь содержались Сакко и Ванцетти, ощетинилась пулеметами; ее охраняло свыше 700 вооруженных солдат и полицейских. Во всех правительственных учреждениях крупных городов дежу­ рили агенты федеральной полиции, которым было прика­ зано в случае каких-либо беспорядков «сначала стрелять, а потом задавать вопросы». В Вашингтоне для «защиты Капитолия» были сосредоточены войска.

За несколько дней до казни Ванцетти сказал кор­ респонденту «Америкэн ньюспейпер эллайанс» Филиппу Даффилду Стронгу:

«Если бы не эта история, я, вероятно, прожил бы всю жизнь среди людей, которые бы меня презирали. Я умер бы безвестным неудачником, ничем себя не проявив. В этом процессе — смысл нашей жизни, наша победа. Живя обычной жизнью, мы никогда не сумели бы сделать так много для защиты справед­ ливости, терпимости, для укрепления взаимопонима­ ния между людьми, как мы сделали теперь благо­ даря случаю.

Наши слова, наша жизнь, наши страдания — ничто. То, что нас убивают — нас, хорошего сапож­ ника и бедного торговца рыбой,— это все.

Момент, о котором вы думаете, принадлежит нам. Наша последняя агония будет нашей победой». 23 августа 1927 г. дело, начавшееся в Плимуте (штат

Лоуэлла, все время проходила под руководством богатого и вла­

«По мере того, как получают огласку различные частные докумен­ ты,— добавляют авторы, — выявляется одно из «личных предубеж­ дений» Лоуэлла, а именно его антисемитизм». Здесь Жугин и Морган намекают, что это предубеждение могло повлиять на от­ ношение Лоуэлла к выводам профессора Франкфуртера. Во всяком

141

Г л а ва VII

К О Н Е Ц Э П О Х И

1. Катастрофа

2 августа 1927 г. президент Кальвин Кулидж опуб­ ликовал свое известное лаконическое заявление: «На выборах 1928 г. я не намерен выставлять свою канди­ датуру в президенты».

К ужасу Кулиджа, республиканская партия поймала его на слове 1. В один из мучительно знойных дней июня следующего года взмокшие и отупевшие от жары деле­ гаты съезда республиканской партии, состоявшегося в г. Канзасе, при первой же баллотировке утвердили своим кандидатом на пост президента бывшего министра тор­ говли Герберта Кларка Гувера. Он был избран на этот пост б ноября 1928 г.

По млению Г. Л. Менкена, не склонного обожест­ влять президента, Гувер был просто «разжиревшим Ку¬ лиджем». Уильям Аллея Уайт назвал Гувера «арифмо­ метром». Фердинанд Ландберг отмечает, что Гувер «ког­ да-то сбывал акции подозрительных горнопромышлен­ ных компаний; перед войной английский суд вынес ему порицание за роль, которую он сыграл в одной такой афере».

Хотя в каждой из этих характеристик содержится зерно правды, ни одна из них не дает исчерпывающей

1 Заведующий протокольным отделом Белого дома , Ирвин («Айк») Гувер рассказывает в своих воспоминаниях, как Кулидж реагировал на то, что съезд республиканской партии не выставил вновь его кандидатуры на пост президента.

ни, чтобы узнать, что происходит на съезде республиканской пар­ тии; только это и позволяло догадываться, о чем Кулидж в это время думал. Он провел у себя в комнате весь остаток дня и всю ночь и вышел только на следующее утро часов в одиннадцать. Но это уже не был прежний. Кулидж. Вечером он уехал в Висконсин»

143

оценки личности тридцатого президента Соединенных Штатов.

Гувер был крупнее своего молчаливого предшествен­ ника не только в физическом смысле. Если Кулидж вы­ полнял предписания Уолл-стрита с почтительной покор­ ностью благодарного наемника, то Гувер сам был мил­ лионером, в силу своего положения чувствовал себя легко и свободно в обществе виднейших банкиров и да­ же играл ведущую роль в высших деловых кругах.

Как писала «Уолл-стрит джорнэл» после выдвижения кандидатуры Гувера на пост президента, «еще никогда и нигде, в том числе и в США, правительство не было так нераздельно слито с деловыми кругами. Можно не со­ мневаться в том, что Гувер окажется энергичным прези­ дентом-дельцом. Он будет первым в истории нашей страны президентом-дельцом, а не политическим дея­ телем... Его служение народу будет заключаться в слу­ жении интересам бизнеса...»

Как бы этот государственный деятель ни увлекался рыночной статистикой, точными диаграммами колебаний деловой активности и биржевыми котировками, его все же нельзя было считать простым «арифмометром», машиной, лишенной всякой способности к самообога­ щению.

Коммерческие таланты Гувера отнюдь не ограничива­ лись умением спекулировать на акциях сомнительных рудников. Ни один президент еще не проявлял такого искусства в области саморекламы. Хотя он как инженер ничем себя не прославил и нажил свое состояние путем организации акционерных компаний для эксплоатации золотых приисков, лесных разработок, рудных месторо­ ждений и прочих концессий в царской России, Австра­ лии, Китае и других отсталых странах, в Америке он создал себе славу «великого инженера». Хотя он систе­ матически использовал поставки продовольствия в каче­ стве политического орудия для поддержки зверских бе­ логвардейских режимов и подавления демократических движений, возникших в Европе после войны, в США Гувер был известен как «великий гуманист». И, наконец, несмотря на то, что он полностью был поглощен своими коммерческими делами и накоплением материальных благ, миллионы американцев были приучены считать Гувера «великим идеалистом».

144

В своей книге «Вашингтонская карусель» Дрю Пир­ сон и Роберт Аллен писали: «Всевозможные трюки, вся­ ческие новые приемы, какие были известны и какие были в состоянии изобрести опытные специалисты по рекла­ ме,— все это было пущено в ход, чтобы сделать из Гувера «сверхчеловека», «великого правителя»...1

Когда Гувер водворился в Белом доме, курсы акций достигли небывало высокого уровня и стали возникать десятки новых акционерных компаний. В январе 1929 г. на рынок было выброшено больше чем на миллиард дол­ ларов новых акций. В маклерских конторах всех крупных городов США толпились возбужденные покупатели, безотрывно следившие за освещенными щитами, на кото­ рых быстро сменялись цифры и условные обозначения, отмечая непрерывный рост цен на нью-йоркской бирже.

«Мы, американцы, подошли ближе к окончательной победе над бедностью, чем какая-либо страна в исто­ рии... — заявил Герберт Гувер. — Мир вступает в эпоху величайшего экономического процветания». В своем

1 До своего назначения в 1917 г. на пост начальника управ­ ления США по вопросам продовольствия Гувер прожил 20 лет за границей, очень редко посещая свою родину.

Весной 1897 г. 22-летний Герберт Гувер в погоне за счастьем уехал из Сан-Франциско на золотые прииски Западной Австралии.

Вкачестве австралийского представителя английских золотопро­

В начале 1900-х годов Гувер, выступая в качестве агента раз­ личных английских горнопромышленных и финансовых концернов,

стран. В 1910 г. он уже сам обладал значительными пакетами ак­ ций ряда таких обществ, в том числе одиннадцати нефтепромышлен­ ных компаний в царской России. Примерно в это же время Гувер стал партнером английского миллионера Лесли Уркварта по трем компаниям, основанным для разработки лесных богатств и рудни­ ков Урала и Сибири. Вскоре после этого он вступил и в РусскоАзиатскую компанию, созданную Урквартом и получившую от царского правительства различные концессии, общая стоимость ко­

председателем Комитета помощи Бельгии. Этот пост послужил ему

145

обращении к стране при вступлении на пост президента Гувер заявил, что «Соединенные Штаты достигли еще невиданного в мире уровня комфорта... Ни одна страна не может похвастать более прочными успехами».

Восемь месяцев спустя на Америку обрушился самый губительный экономический кризис в мировой истории.

В конце октября 1929 г. биржевые курсы стремитель­ но полетели вниз.

Постепенное понижение курсов началось еще несколь­ кими неделями раньше, но это не вызывало особенной тревоги. На рынке, где шла крупная игра на повышение, и прежде случались падения курсов, после чего они обычно взлетали на новую высоту, принося спекулянтам еще большие доходы. Однако в середине месяца тревога стала усиливаться, так как падение происходило нара­ стающим темпом.

23 октября было продано свыше 6 млн. акций; теле­ графные аппараты, установленные в маклерских конто­ рах, не поспевали сообщать об этих продажах и переда­ вали результаты биржевых сделок с запозданием примерно на два часа. Индекс «Нью-Йорк таймc», отра­ жающий изменения курсов акций 50 крупнейших про­ мышленных и железнодорожных компаний, зарегистри­ ровал падение на 18,24 пункта за один день.

На следующий день, в четверг, 24 октября, шторм разразился с полной силой. За день было продано около 13 млн. акций. В первый час цены на акции падали с ка­ тастрофической быстротой. Тысячи спекулянтов были сметены лавиной паники. Огромный зал нью-йоркской фондовой биржи превратился в ад; обезумевшие макле­ ры с перекошенными от ужаса лицами метались во все стороны, размахивая руками и испуская дикие вопли. В маклерских конторах всех крупных городов толпились взбудораженные клиенты, лихорадочно пытавшиеся сбыть свои акции, пока за них можно было хоть чтонибудь выручить.

Вскоре после полудня Чарльз Митчелл из «Нэйшнл сити бэнк», Альберт Уиггин из «Чейз нэйшнл бэнк» и еще, два крупных банкира примчались в контору компа­ нии Дж. П. Моргана и заперлись в кабинете Томаса Ламонта. Через несколько минут они приняли решение сложиться вместе с еще одним финансистом и создать фонд в 240 млн. долларов для скупки акций. Таким путем

146

они рассчитывали замедлить бурный темп продаж и вос­ становить на мятущейся бирже хоть видимость порядка.

Президент Гувер, сидя у себя в Белом доме, по те­ лефону поддерживал непрерывную связь с Ламонтом. Он обратился к американскому народу с заявлением, в котором говорилось, что «основные элементы нашей эко­ номики, то есть производство и распределение товаров, покоятся на прочной и многообещающей основе».

Однако ни многомиллионный фонд, созданный бан­ кирами, ни оптимистические заявления президента не смогли предотвратить крах. Катастрофическое падение биржевых цен продолжалось. 29 октября растаяли в воздухе ценности, составлявшие еще сотни миллионов долларов, и было продано рекордное число акций — 16 410 030.

Воздушный замок, построенный из кредита, спекуля­ ции, бумажных ценностей и биржевых комбинаций, раз­ летелся впрах. Катастрофа породила панические слухи: «Все банки лопнули! Правительство отдало распоряже­ ние закрыть фондовые биржи! Двадцать банкиров покон­ чили самоубийством! Возмущенная толпа движется на Уолл-стрит!»

Разразилась великая паника.

«Коммершэл энд финзншэл кроникл» писала 2 нояб­ ря 1929 г.: «На этой неделе мы были свидетелями ве­ личайшей биржевой катастрофы в мировой истории».

Но это была отнюдь не просто биржевая катастрофа. Это была мировая катастрофа. Эра дутого послевоен­ ного процветания и устойчивости пришла к концу. На­ ступил небывало суровый экономический кризис, быстро охвативший весь земной шар.

Экономическая катастрофа, обрушившаяся как ура­ ган на Америку, Европу и Азию, сопровождалась безра­ ботицей, голодом, обнищанием и деморализацией масс. Крупные финансовые и промышленные компании разори­ лись до тла; миллионы мелких вкладчиков потеряли все свое достояние; рабочих выбрасывали на улицу. Массы голодали, а фрукты топили в море, зерно гноили в си­ лосных ямах, кофе сжигалось в топках, а скот резали и зарывали в землю. Народы были не в состоянии платить за все то, что очи производили в таком изобилии. Вся система распределения рухнула.

В начале 1932 г. бывший министр финансов США

147

Эндрю Меллон, которого президент Гувер назначил послом в Англию, заявил в речи, произнесенной на обеде в лондонском клубе Пилигримов; «Я считаю, что нет такого средства, которое могло бы быстро и эффективно устранить зло, поразившее весь мир, но я не разделяю и того мнения, что наша социальная система порочна в своей основе».

Знаменитый американский стальной магнат Чарльз М. Шваб выразил иные чувства, обуревавшие деловые круги. «Я боюсь,— сказал он.— Каждый из нас боится».

2. Час расплаты

На втором году великого кризиса известный амери­ канский писатель Теодор Драйзер писал в своей книге «Трагическая Америка»:

«Мне приходилось много слышать и читать о нынешней жизни, но мне хотелось и лично познако­ миться с некоторыми конкретными сторонами жизни в условиях существующей у нас экономической системы... Я побывал в горняцких поселках запад­ ной Пенсильвании... и увидел там невообразимую нищету. Шахтеры зарабатывают от 14 до 24 долла­ ров за две недели работы... Питаются они отврати­ тельно; я знакомился с их меню. Одним из основных продуктов их питания в то время были листья оду­ ванчика.

Я решил побывать в Пассаике в штате НьюДжерси, так как он казался мне типичным малень­ ким промышленным городком... Местный священник рассказал мне, что люди живут здесь по восемь-де¬ сять человек в одной-двух комнатах... Он рассказал также, что некоторые рабочие не имеют работы уже больше года; в частности, он говорил об одной жен­ щине, которая, стараясь прокормить свою семью (ее муж сидит без работы), делает искусственные цветы по 15 центов за 24 штуки и зарабатывает этим самое большее 90 центов в день...

3 января 1931 г. 50-летний безработный жестян­ щик Джемс Голден вошел в булочную в доме № 247 по Монро-стрит и попросил чего-нибудь поесть.

148

Писатель Джонатан Нортон Леонард описывал поло­ жение пенсильванских шахтеров, выселенных в 1931 г. из домов компании после того, как они проиграли безна­ дежную и бесполезную стачку, начатую с целью добить­ ся хоть сколько-нибудь сносного уровня заработной пла­ ты. Леонард писал:

«Корреспонденты газет... видели тысячи шахте­ ров, ютящихся в жалких хижинах на склонах гор, по три-четыре семьи в хижине. Питались они листья­ ми одуванчика и корнями сорняков. Больше половины из них болело, но ни один местный врач не хотел помогать им. Все они голодали, и многие умирали от болезней, которые так кстати косят голодающих, чтобы власти имели возможность го­ ворить, что никто не умирает с голоду».

Луиза Армстронг в своей книге «Мы тоже часть на­ рода» описала следующую сцену в деловом центре Чи­ каго:

«Мы видели, как примерно пятьдесят мужчин дрались из-за корзины отбросов, выставленной из кухни ресторана. Американские граждане дерутся, как животные, из-за отбросов!»

К 1932 г. массы голодающих нищих наводнили всю страну. Десятки тысяч оборванных бездомных детей бродили по сельским районам. В США насчитывалось от 13 до 17 млн. безработных.

Города Америки кишели нищими и изможденными людьми с провалившимися глазами; по ночам эти люди валялись в подъездах, глухих переулках и подвалах или рыскали по помойным ямам в поисках остатков пищи. С каждым днем все длиннее становились очереди за да­ ровым супом; люди молча толпились перед агентствами по найму рабочей силы и перед запертыми воротами фабрик; истощенные мужчины и женщины продавали яб­ локи с жалких лотков, бесчисленные рабочие бродили от дома к дому, от мастерской к мастерской в бесконечных и безнадежных поисках хоть какой-нибудь работы за любую плату — лишь бы накормить умирающую с голо­ ду семью.

149

И в каждом штате, как отвратительные язвы на теле страны, вырастали ряды грязных, убогих хижин и шала­ шей, построенных из толя, ящиков, жести и железного лома; в них жили тысячи разоренных, обнищавших аме­ риканских семей. Эти свалки живых людей получили название «городов Гувера».

Президент Гувер был обижен на кризис, который он рассматривал как угрозу своей личной репутации «вели­ кого правителя». Вначале он пытался убедить американ­ ский народ в том, что кризис всего лишь мимолетное явление и что «процветание вот-вот вернется», но это не удалось, и тогда он стал выступать как оракул с про­ рицаниями, в которых пытался преуменьшить значение катастрофы, поразившей страну.

14 декабря 1929 г. Гувер заявил, что, судя по стати­ стическим данным об объеме розничных покупок, дело­ вая жизнь в США «вернулась в нормальную колею». В марте 1930 г. он объявил, что «в ближайшие два ме­ сяца наиболее тяжелые последствия кризиса в области безработицы будут преодолены». Прошли эти два меся­ ца, и 2 мая он выступил с обращением к народу, в кото­ ром оказал:

«Мы переживаем одно из тех великих экономи­ ческих потрясений, которые периодически приносят нашему народу лишения и страдания. Я уверен, что худшее уже позади и что, продолжая действовать дружно, мы скоро добьемся улучшения».

В июле того же года известный адвокат Амос Пин-" чот вместе с группой бизнесменов посетил Белый дом и потребовал от президента немедленных и чрезвычайных мер для ликвидации быстро растущей безработицы. Гу­ вер слушал их с явным нетерпением. «Господа, — резко заявил он членам делегации, — вы опоздали на шесть недель. Кризис уже миновал».

В течение всего своего пребывания у власти Гувер (предоставлял из правительственных средств огромные займы в помощь банкам, железным дорогам и крупным промышленным концернам, но упорно противился созда­ нию федерального органа для оказания помощи миллио­ нам безработных, бездомных и голодающих амери­ канцев.

150