История 2 / Кан А. Измена Родине. Заговор против народа. 1950

В своей книге «60 семейств Америки» Фердинанд Ландберг пишет:

«Пагубный спекулятивный бум, окончившийся в 1929 г. крахом, был с начала и до конца организо­ ван богатейшими семействами США в их собствен­ ных интересах. На всех стадиях этой аферы именно самые богатые, уважаемые, известные и влиятель­ ные в Америке люди руководили сбытом обманутой публике дутых акций».

За беззастенчивое хищничество банкиров и крупных дельцов в годы бума американский народ уплатил в момент биржевого краха примерно 25—30 млрд. долла­ ров. Это не только разорило миллионы американцев, но

иподготовило почву для массовой безработицы, нищеты

ибезмерных страданий всего американского народа в годы великого кризиса.

Несмотря на то, что комиссии конгресса, расследо­ вавшие махинации финансистов в годы бума, собрали огромный материал, никто из главных виновников не сел в тюрьму за преступления, которые так дорого обошлись стране.

Впрочем, нельзя сказать, чтобы в этот период амери­ канские суды бездействовали.

3. «Анархистские выродки!»

Дело двух итальянских рабочих—Сакко и Ванцетти—

обвиняемых, и окончилось через семь лет три месяца и восемнадцать дней, 23 августа 1927 г., их казнью.

Как выразился профессор Гарвардского университета Феликс Франкфуртер, речь шла «не об обычном грабеже и убийстве». Здесь затрагивались «более важные вещи...

чем жизнь двух людей».

Еще до трагического завершения этого процесса он стал как бы фокусом, в котором преломлялись все поло­ жительные и отрицательные отражения ожесточенной борьбы общественных сил послевоенного мира.

Иммигранту из Италии Николо Сакко в момент его ареста было 29 лет. Он был квалифицированным рабо­ чим-обувщиком, преданным семьянином и страстным лю­ бителем природы. Владелец обувной фабрики, на KOTO­

131

рой работал Сакко, Майкл Келли, рассказывал: «В 4 часа утра этот парень уже работал у себя на огороде, в 7 ча­ сов являлся на фабрику, а после рабочего дня и ужина снова уходил на огород и работал там до 9—10 часов, таская воду для поливки. Он выращивал больше ово­ щей, чем его семья могла съесть; излишки он приносил мне для раздачи бедным».

Итальянцу Бартоломео Ванцетти было 32 года. Он странствовал в поисках работы, торговал вразнос рыбой. Это был талантливый самоучка, прочитавший множество книг по литературе, истории и философии. В числе его любимых авторов были Кропоткин, Горький, Маркс, Ре¬ нан, Дарвин, Золя, Гюго, Толстой.

По своему мировоззрению оба обвиняемых были анархистами; оба принимали активное участие в заба­ стовках и вообще в рабочем движении и были близкими друзьями.

Их арестовали в разгар пальмеровских облав. Ван­ цетти было предъявлено обвинение в двух преступле­ ниях, Сакко — в одном. Ванцетти был обвинен в участии в неудачной попытке похитить деньги, предназначавшие­ ся для расчета с рабочими обувной фабрики Л. К. Уайт в Бриджуотере (штат Массачусетс). Кроме того, ему и Сакко было предъявлено обвинение в том, что они при­ нимали участие в ограблении кассы обувной фабрики «Слэйтер энд Норрил» в Саут-Брэйнтри (штат Массачу­ сетс), во время которого грабители застрелили кассира Фредерика Парментера и охранника Алессандро Берарделли 1.

Министерство юстиции сразу же особо заинтересова­ лось этим делом — и не только потому, что имена Сакко и Ванцетти значились в списке «опасных радикалов», составленном гуверовским отделом общей информации Бюро расследований. Для министерства было гораздо важнее то, что оба обвиняемых проявили весьма не­ приятную любознательность в отношении обстоятельств загадочной смерти Андреа Сальседо. Этот итальянский печатник, анархист, в ночь на 3 мая 1920 г. выбросился

не дававшее возможности приписать ему преступление в Бриджуо­ тере: в момент покушения на ограбление он находился на работе на обувной фабрике в Стотоне.

132

из окна четырнадцатого зтажа здания «Парк Роу» в Нью-Йорке, где агенты министерства юстиции незаконно держали его в заключении восемь недель, подвергая до­ просам и пыткам.

Впоследствии из показаний агента федеральной поли­ ции Фреда Дж. Вейганда, занимавшегося делом Сакко и Ванцетти, стало ясно, что министерство юстиции имело особые соображения относительно судьбы обвиняемых. Вейганд показал под присягой следующее:

«Я был и остаюсь при глубоком убеждении и я уверен, что... те из бостонских агентов министерства юстиции, которые знакомы с делом, считают, что эти люди [Сакко и Ванцетти] не имели никакого от­ ношения к убийствам в Саут-Брэйнтри и что их осуждение является результатом сговора между бостонскими агентами министерства юстиции и окружным прокурором».

Феликс Франкфуртер писал в своей книге «Дело Сакко и Ванцетти»:

«В ходе процесса вскрылись не опровергнутые обвинением факты, которые показали, что дело по обвинению Сакко и Ванцетти в убийстве было воз­ буждено в порядке тайного сговора между окруж­ ным прокурором и агентами министерства юстиции, желавшими очистить страну от итальянцев, зани­ мавшихся революционной деятельностью».

22 июня 1920 г. в Плимуте, штат Массачусетс, выс­ ший суд начал слушание дела по обвинению Ванцетти в покушении на ограбление и в покушении на убийство в связи с попыткой ограбления в Бриджуотере. Судейское кресло занимал старый, высохший судья Уэбстер Тейер из Вустера. Обвинение поддерживал окружной прокурор Фредерик Г. Кайман.

Несмотря на утверждения более 20 свидетелей, что обвиняемый в момент совершения преступления находил­ ся за много миль от Бриджоутера, Ванцетти был признан виновным по обоим пунктам и присужден к тюремному заключению на срок от двенадцати до пятнадцати лет.

Вот как Феликс Франкфуртер оценивал улики, на основании которых Ванцетти был признан виновным:

«Показания свидетелей, якобы опознавших Ван­ цетти как участника покушения в Бриджуотере, граничили с фарсом. Самым характерным из них

133

было свидетельство маленького газетчика, который во время перестрелки спрятался за телефонный столб и, выглянув оттуда, мельком увидел преступ­ ника. «По тому, как он бежал,— сказал мальчик,— я решил, что это иностранец». Ванцетти был ино­ странцем,— следовательно, преступником, разумеет­ ся, был Ванцетти».

Обращаясь к присяжным, судья Тейер сказал, между прочим, следующее: «Быть может, этот человек на деле и не совершил приписываемого ему преступления; тем не менее, он несет за него моральную ответственность, по­ скольку он является врагом наших установлений». Полный текст в высшей степени пристрастного обраще­ ния судьи к присяжным исчез вскоре после процесса: целых 15 страниц судебного отчета пропали самым таин­ ственным образом и так и не были разысканы1.

Теперь обвинение получило в свои руки козырь: оно имело возможность ссылаться на то, что один из обви­ няемых уже осужден как преступник. Сакко и Ванцетти были привлечены к судебной ответственности по обвине­ нию в убийстве Алессандро Берарделли и Фредерика

Массачусетс), где проживают многие богатые бостонцы. Дедхем, как и вся страна, был еще во власти послевоен¬ ной антикоммунистической истерии. Здание суда было окружено усиленным нарядом полиции, которая при входе в зал подвергала обыску даже журналистов, про­ веряя, нет ли у них с собой оружия.

Основательно изучив это дело, Луис Жугин и Эдмунд М. Морган писали в своей книге «Наследство Сакко и

134

слоев общества, общественное самосознание которых делало их непригодными для рассмотрения вопро­ сов, вызывавших такие бурные страсти. При данном составе присяжных приговор не мог не быть при­ страстным. Порочное общество выносит порочные решения».

В начале процесса один из друзей старшины присяж­ ных Гарри Рипли сказал ему, что едва ли два человека могли бы средь бела дня ограбить фабрику, на которой один из них работал и был всем известен. «Да ну их к чорту! — ответил старшина присяжных. — Их все равно следует повесить».

Одним из главных «очевидцев», выставленных обви­ нением, был некий Карлос Е. Гудридж, утверждавший, что он видел, как Сакко и Ванцетти покидали место пре­ ступления в автомобиле бандитов. Но под именем Гуд­ риджа скрывался мошенник, который в прошлом судился за лжесвидетельство, дважды сидел в тюрьме за кражи, был замешан в деле о поджоге с целью получения об­ манным образом страховой премии, а в момент дачи показаний скрывался от нью-йоркского суда, привлек­ шего его по обвинению в краже. Когда защитник, стре­ мясь отвести Гудриджа как свидетеля, не заслуживаю­ щего доверия, задал ему вопрос, не привлекался ли он к судебной ответственности, окружной прокурор Кацман опротестовал этот вопрос, и его тут же поддержал судья Тейер.

В качестве: переводчика на суде выступал некий Джозеф Росс. Он состоял в дружеских отношениях с прокурором Кацманом, а также с судьей Тейером, в честь которого он даже назвал своего сына Уэбстером Тейером Россом. Во время процесса Ванцетти неодно­ кратно протестовал против переводов Росса, указывая, что тот сознательно искажает его слова в угоду обви­ нению. Судья Тейер отвергал все протесты Ванцетти. Вскоре после процесса Росс попал в тюрьму по обвине­ нию в попытке подкупить судью во время слушания другого дела.

В числе агентов министерства юстиции, занимавшихся делом Сакко и Ванцетти и собиравших сведения об обвиняемых для прокуратуры, был некто Шонесси.

135

Впоследствии этот Шонесси был арестован за ограбле­ ние на дороге и присужден к тюремному заключению на 12 лет.

Одним из высших чиновников штата Массачусетс, имевших отношение к процессу, был генеральный проку­ рор Артур К. Ридинг, который после процесса представ­ лял правительство штата во время нескольких расследо­ ваний и поддерживал связь с губернатором Алланом Т. Фуллером. В 1928 г. Ридинг был обвинен в том, что путем шантажа получил от одного концерна, который он должен был подвергнуть ревизии, около 25 тыс. дол­ ларов. Палата представителей штата Массачусетс при­ влекла Ридинга к ответственности, и он ушел в отставку,

авпоследствии был лишен адвокатского звания.

Спервого же дня процесс проходил в атмосфере рез­ кой враждебности к обвиняемым. Прокурор запугивал итальянцев, выступавших в качестве свидетелей защиты; он издевался над их ломаным английским языком. Тако­ му же обращению подвергались и сами Сакко и Ванцет¬ ти. Протесты защитника неизменно отклонялись судьей Тайером. Феликс Франкфуртер писал:

«Систематически спекулируя на иностранном происхождении обвиняемых, на плохом знании ими английского языка, на непопулярности их политиче­ ских убеждений и на их отрицательном отношении к войне, окружной прокурор сумел обратить против них бурные политические страсти и патриотические чувства, а судья этому потворствовал,— я чуть было не написал — помогал».

Как во время судебных заседаний, так и вне суда судья Тейер и не пытался скрывать свое враждебное от­ ношение к обвиняемым. Он относился к Сакко и Ванцет¬ ти с явным презрением и использовал всякий удобный случай для придирок к защитникам.

Знакомый Тейера по университетскому клубу в Босто­ не Джордж Крукер, не раз беседовавший с ним о про­ цессе, впоследствии рассказывал:

«На основании слов и настроения судьи у меня создалось определенное впечатление, что он был твердо намерен осудить этих людей, потому что они были «красными». Я вспоминаю, как Тейер говорил мне, что мы должны сплотиться и защищаться от анархистов и «красных».

136

14 июля 1921 г., выслушав явно пристрастное обра­ щение судьи, присяжные признали Сакко и Ванцетти виновными в совершении убийства.

На протяжении года, который прошел со времени ареста Сакко и Ванцетти, все более широкие круги уча­ стников рабочего и прогрессивного движения в США поднимались на защиту двух итальянских рабочих. Был создан Комитет защиты Сакко и Ванцетти, руководив­ ший кампанией, в которой принимали участие такие талантливые левые журналисты, как Арт Шилдс, расска­ зывавший в печати правду о процессе; такие страстные поборники гражданских свобод, как Элизабет Флинн, Элла Рив Блур, Карло Треска и Фред Биденкапп, высту­ павшие на митингах во всех штатах. Движение в защиту этих двух людей превратилось в подлинный крестовый поход, охвативший всю страну.

После вынесения обвинительного приговора дело Сакко и Ванцетти получило широкую международную огласку. В последующие месяцы во всех странах Евро­ пы состоялись массовые митинги протеста. Десятки ты­ сяч мужчин и женщин собирались на демонстрации перед зданиями американских посольств. Знаменитые писатели

иученые, государственные деятели и философы, юристы

ипрофсоюзные деятели во всех частях света включились во всемирное движение в защиту Сакко и Ванцетти.

Газета «Нью-Йорк таймс» издевалась: «Повидимому, всяческие родичи большевиков во всех странах Европы собираются поднять вой по поводу вымышленной неспра­ ведливости...»

За период с июля 1921 г. по октябрь 1924 г. защит­ ники Сакко и Ванцетти несколько раз подавали судье Тейеру ходатайства о пересмотре дела на том основа­ нии, что появились новые данные, были обнаружены доказательства тайного сговора между прокурором и свидетелями обвинения и свидетели обвинения призна­ лись в даче ложных показаний. Ходатайства были под­ креплены множеством документов и сотнями страниц показаний, данных под присягой и доказывавших неви­ новность Сакко и Ванцетти.

1 октября 1924 г. судья Тейер отклонил все эти хода­ тайства. Месяц спустя он радостно сказал профессору Дартмутского колледжа Джемсу Ричардсону: «Видали, как я разделался с этими анархистскими выродками?

137

Думаю, что они на некоторое время притихнут... Пускай обращаются в верховный суд — посмотрим, чего они там добьются».

Верховный суд штата Массачусетс постановил: «Про­ тесты отклонить. Приговор оставить в силе».

18 ноября 1925 г. произошло сенсационное событие, положившее начало новой стадии процесса. В этот день Сакко, содержавшийся в заключении в дедхемской тюрьме, получил записку за подписью другого заключен­ ного, молодого португальца Селестино Ф. Мадейроса, приговоренного к смертной казни за убийство кассира при ограблении банка. В записке Мадейроса было ска­ зано: «Настоящим свидетельствую, что я был участни­ ком преступления на обувной фабрике в Саут-Брэйнтри и что Сакко и Ванцетти к этому делу непричастны».

Незадолго до этого Мадейрос обжаловал смертный приговор, вынесенный ему за убийство, и тогда не исключена была возможность, что его не казнят. Несмот­ ря на это, он признался теперь в участии в налете в Саут-Брэйнтри. «Я видел жену и детей Сакко, которые приходили в тюрьму,— сказал Мадейрос,— и мне стало жалко ребят...»

Сакко передал показание Мадейроса знаменитому бостонскому адвокату Уильяму Томпсону, который в конце осени 1924 г. принял на себя обязанности главного защитника Сакко и Ванцетти вместо известного проф­ союзного адвоката Фреда Мура. Томпсон сразу же взялся за самое тщательное расследование всех фактов, связанных с признанием Мадейроса. За несколько недель он собрал обширный материал, подтверждавший заявле­ ние Мадейроса о том, что он вместе с пятью другими членами известной шайки Морелли из Провиденс, штат Род-Айленд, покушался на ограбление и совершил убий­ ство в Саут-Брэйнтри.

26 мая 1926 г. Томпсон подал судье Тейеру прошение о пересмотре дела, в котором изложил результаты своего расследования.

Пять месяцев спустя Тейер отклонил это прошение, изложив свое заключение на 55 страницах. Профессор Франкфуртер следующим образом охарактеризовал это пространное заключение судьи:

«...С глубочайшим сожалением, однако без ма­ лейшей боязни ошибиться, я утверждаю, что в наше

138

время, к счастью, ни одно судебное решение не может сравниться с решением судьи Тейера по глу­ бине расхождений между данными расследования и тем, что говорится в решении. Этот документ, содер­ жащий не менее 25 000 слов, правильнее всего было бы назвать окрошкой из извращений, подтасовок, умолчаний и ложных утверждений».

Но верховный суд штата Массачусетс утвердил ре­ шение Тейера.

Проведя семь лет в тюрьме, Сакко и Ванцетти 9 апреля 1927 г. предстали перед судьей Тейером, чтобы выслушать его приговор.

«Можете ли вы привести какие-нибудь основания,— спросил секретарь суда,— в силу которых вас нельзя приговорить к смертной казни?»

«Да, сэр,— ответил Сакко.— Мне никогда не прихо­ дилось ни читать, ни слышать о таких жестокостях, как этот суд».

Ванцетти произнес, обращаясь к судье Тейеру: «Человеческий язык бессилен описать страдания,

мо в глаза, не краснея, не чувствуя ни стыда, ни страха».

В заключение Ванцетти сказал:

«Вот мое заявление: никому—ни собаке, ни змее, ни самой последней, самой жалкой твари на земле я не пожелаю того, что мне пришлось вынести за то, в чем я совершенно не виноват. Но я убежден, что страдал за то, в чем я действительно виноват. Я страдал за то, что я итальянец, и я действительно итальянец; я страдал за «вою семью и за своих близких больше, чем за самого себя, но я так уве­ рен в своей правоте, что если бы я мог родиться дважды, а вы могли бы дважды предать меня каз­ ни, я все равно поступал бы так, как я поступал.

Я кончил».

10 июля 1927 г. судья Тейер приговорил Сакко и Ван­ цетти к казни на электрическом стуле.

Произнеся приговор, Тейер торопливо вышел из зала суда и тут наткнулся на группу репортеров. «Ну, ребята, как прошло дело?» — спросил он. Журналисты промол­ чали. «Ребята, — сказал Тейер, — ведь вы же знаете, я

139

всегда относился к вам хорошо. Теперь вы должны по­ мочь мне».

В течение последующих четырех с половиной месяцев исполнение приговора откладывалось дважды — сначала на 10 августа, а затем на 22 августа. В эти месяцы со всех концов мира в государственный департамент США

ив столицу штата Массачусетс стекались бесчисленные ходатайства о помиловании осужденных и протесты про­ тив приговора. В Париже, Мадриде и Мексико, в Лондо­ не и Гаване, в Базеле и Буэнос-Айресе, в десятках других городов всех стран мира происходили массовые демон­ страции протеста. В Дании, Австралии, Южной Африке

иво всех странах Центральной и Южной Америки ра­ бочие проводили забастовки протеста. Альберт Эйнштейн, Ромэн Роллан, Мартин Андерсен Нексе, Бернард Шоу, Джон Голсуорси, многие другие знаменитости и миллио­ ны рядовых граждан горячо настаивали на помилова­ нии...

Но, как выразился миллионер Роберт Линкольн О'Брайен, владелец газет «Бостон геральд» и «Бостон тревеллер», «чтобы удержать существующий строй в равновесии, Сакко и Ванцетти нужно было казнить...» Эти слова взяты из опубликованного О'Брайеном част­ ным образом документа, озаглавленного: «Мое личное участие в процессе Сакко и Ванцетти».

Один бостонский журналист в начале августа сказал корреспонденту «Дейли уоркер» Майклу Голду: «Если бы дело происходило на Юге, то толпа почтенных граждан напала бы на чарльстонскую тюрьму, чтобы линчевать этих двух итальянских рабочих».

3 августа губернатор штата Фуллер отклонил хода­ тайство Ванцетти о помиловании. Четыре дня спустя специальная консультативная комиссия, назначенная гу­ бернатором для рассмотрения этого дела, вынесла свое заключение; в нем говорилось, что процесс велся «спра­ ведливо», что никаких дополнительных данных, которые давали бы основание для пересмотра дела, нет и что комиссия «не имеет ни малейших сомнений в том, что Сакко и Ванцетти повинны в убийстве...» 1

1 В консультативную комиссию входили: президент Гарвард­ ского университета А. Лоуренс Лоуэлл; президент Массачусетского технологического института Сэмюэль У. Страттон; бывший судья Ро­

140