Материалы к лекции

Первоисточники

Определения философии

Платон

Та душа, которая «в течении всей жизни умышленно избегала любой связи с телом, остерегалась его и сосредотачивалась в самой себе, постоянно в этом упражняясь, иными словами посвящала себя истинной философии и, по сути дела готовилась умереть легко и спокойно…. Такая душа уходит в подобное ей самой безвидное место, божественное, бессмертное…. И как говорят о посвященных в таинства – впредь навеки поселяется среди богов» (Федон).

«…но душа никогда не видавшая истины, не примет такого образа, ведь человек должен постигать [ее] в соответствии с идеей, исходящей от многих чувственных восприятий, но сводимой рассудком воедино.. А это есть припоминание, того, что некогда видела наша душа, когда она сопутствовала Богу, свысока глядела на то, что мы теперь называем подлинным бытием. Поэтому по справедливости окрыляется только разум философа: у него всегда по мере его сил память обращена на то, чем божественен Бог. Только человек, правильно пользующийся такими воспоминаниями, всегда посвящаемый в совершенные таинства, становится подлинно совершенным» (Федр. 249b-e).

Философия и мистерии. Познание мудрости как посвящение в таинства. (Пир: 210а – 212а; 215с – философией увлекаются те,«кто испытывает потребность в богах и таинствах»).

Аристотель

Определения философии

«… если есть некоторая неподвижная сущность, то она первее и учение о ней

составляет первую философию, притом оно общее [знание] в том смысле, что

оно первое. Именно первой философии надлежит исследовать сущее как сущее –

что оно такое и каково все присущее ему как сущему».

(Met. Е1026а 28-34)

«Ибо наиболее божественная наука, также и наиболее ценима. А таковой может

быть только одна эта – в двояком смысле. А именно: божественна та из наук,

которой скорее всего мог бы обладать Бог, и точно также божественной была

бы всякая наука о божественном. И только к одной лишь искомой науке

подходит и то и другое. Бог, по общему мнению, принадлежит к причинам и

есть некое начало, и такая наука могла бы быть только или больше всего у Бога.

Таким образом, все другие науки более необходимы, нежели она, но лучше – нет

ни одной» (Met. А983a5).

« …как самую главную и главенствующую науку, которой все другие науки,

словно рабыни, не смеют прекословить, следовало бы называть мудростью,

науку о цели и благе (ибо ради них существует другое). А поскольку мудрость

была определена как наука о первых причинах и о том, что наиболее достойно

познания, мудростью надо бы признать науку о сущности»

(Met. В996b12) (см. Met. К1059a18-1061b19).

«Верно также и то, что философия называется знанием об истине»

(Met. (а), 993b20) C. 94.

«А если есть нечто вечное, неподвижное и существующее отдельно, то его,

очевидно, должна познать наука умозрительная, однако оно должно быть

предметом не учения о природе (ибо последнее имеет дело с чем-то подвижным)

и не математика, а наука, которая первее обоих. В самом деле, учение о природе

занимается предметами, существующими самостоятельно, но не неподвижными;

некоторые части математики исследуют хотя и неподвижное, однако, пожалуй,

существующее не самостоятельно, а как относящееся к материи; первая же

философия исследует самостоятельно существующее и неподвижное. А все

причины должны быть вечными, особенно же эти, ибо они причины тех

божественных предметов, которые нам являются. Таким образом, имеются три

умозрительных учения: математика, учение о природе, учение о божественном

(совершенно очевидно, что если где-то существует божественное, то ему присуща

именно такая природа), и достойнейшее знание должно иметь своим предметом

достойнейший род (сущего). Так вот, умозрительные науки предпочтительнее

всех остальных, а учение о божественном предпочтительнее других умозрительных

наук»

(Met. Е1026а10-23) С.181-182 (Отд. изд. Метафизика. М.-Л., 1934. С.108.

Пер. Кубицкого; разночтения связаны с редакторованием перевода в «Мысли»).