§ 15. ЭМ ОЦИИ И М ИМ ИЧЕСКИЕ ЖЕС.ТЫ

Ключевые слова: кинема (жест), невербальный, выражение лица (лицевое выражение), правило, мимический жест, физиология, эмо­ ция, чувство, концептуализация, языковой, коммуникация, акт, выражение эмоций, лицо, мышцы, кровь, ток, мозг, охлаждение, процесс, физиологический, движение, утилитарный, функция, семан­ тический, описание, русский, слово, прилагательное, модель, пове­ денческий, радикальный универсализм, радикальный минимализм.

15.1. Эмоции, физиология и выражения лица

Очевидно, что по лицам людей в ничуть не меньшей сте­ пени, чем по их словам, можно судить об их актуальном пси­ хологическом, и в частности эмоциональном, состоянии, на­ пример нервничают ли они, удивлены чем-то, сердятся или радуются. Телесные проявления эмоций мы наблюдаем глав­ ным образом в мускульной активности отдельных частей лица человека, его рук, ног и головы, в позах, которые человек принимает, в модуляциях голоса и изменении тона, в особом дыхании и др. Эмоции, обычно обозначаемые в языке эмоци­ ональными глаголами, могут проявляться в акте коммуникации также и в жестах, доступных внешнему наблюдению. Когда человек неистовствует или беснуется, он обычно ругается, крутит головой из стороны в сторону, бегает, сжав кулаки, трясет ими, а когда радуется, ликует или торжествует, то улы­ бается, смеется, танцует, поет, хочет поделиться своей радо­ стью с другими людьми и т.п. Как указывает А. Вежбицкая, «русские активно и вполне сознательно “отдаются во власть” стихии чувств» (Вежбицкая 1996, с. 43). Идея активности эмо­ циональных проявлений и ее воплощение, как вербальное, так и невербальное, не являются, однако, универсальными: бур­ ные проявления эмоций несвойственны в целом, например, англосаксонской культуре; чужды они и культуре японской.

Традиционная точка зрения на соотношение чувств и их невербальных проявлений общеизвестна: выражение чувства является не чем иным, как манифестацией внутреннего состо­ яния человека. В этих случаях, по выражению психологов, происходит экстериоризация чувства. По-видимому, первым, кто высказал эту точку зрения в печати, был Ч. Дарвин. Она изложена в его знаменитой книге «Выражение эмоций у чело­ века и животного», вышедшей в свет в 1872 году (как и ранее, мы будем дальше опираться на переиздание этой книги 1965

года; см. Дарвин 1872/1965). Однако приблизительно в тот же период времени другой ученый, крупнейший американский философ и психолог У. Джеймс25, высказал свой весьма ори­ гинальный взгляд на вопрос об эмоциональных проявлениях, описывая отношение между чувством и манифестацией чувства как бы наоборот. Он считал, что внутренний эмоциональный опыт человека является производным от различных его внешних действий, в том числе от открытых телесных проявлений фи­ зиологического возбуждения и экспрессивного телесного пове­ дения. «Мы чувствуем горе, потому что плачем; мы сердим­ ся, потому что сжимаем кулаки или дрожим, а не наоборот», — писал он (Джеймс 1890/1984)26.

В современной физиологии и кинесике есть сторонники как той, так и другой точек зрения. Действительно, лицо, по-видимому, и само выражает внутреннее состояние и вызы­ вает изменения в наших чувствах. Однако для нас более инте­ ресны причины расхождений между подходами Ч. Дарвина и У. Джеймса.

Во-первых, подход Ч. Дарвина был, если так можно вы­ разиться, монологическим, тогда как подход У. Джеймса — диалогический. Ч. Дарвин полагал, что эмоции вызываются факторами-стимулами, которые человек воспринял извне, обработал, квалифицировал и оценил, а выражение эмоций на лице является процессом, идущим в противоположном направ­ лении, изнутри человека, и этот процесс по своей биологи­ ческой природе чисто адаптивный и не направлен на другого. У. Джеймс, напротив, считал, что воздействия извне сразу же приводят к телесным изменениям у человека (Джеймс 1890/ 1984). К ним У. Джеймс относил жесты и чисто физиологи­ ческие реакции, такие как пот, бледность, покраснение, кож­ ные выделения и высыпания и пр. И только они уже, как пра­ вило, приводят к внутренним физиологическим изменениям, прежде всего в сосудистой системе, и чувствам.

Внешние состояния человеческого тела, по мнению учено­ го, являются не результатом, а подлинными источниками внут­ ренних психологических состояний-чувств, «именно под их

25Иногда в литературе можно встретить неправильно, на наш взгляд, переданную фамилию этого ученого как Джемс.

26Соответственно двум описываемым точкам зрения на эмоции в со­ временной медицинской психотерапии выделяются две ветви, или два направления, а именно соматопсихическая медицина, в основе которой лежит представление о том, что эмоции произволны от состояний тела, и психосоматическая медицина, считающая, наоборот, что эмоции воздей­ ствуют на тело, обуславливая его различные состояния.

действием у человека возникают внутренние субыжпшньк·

ощущения» (Джеймс 1890/1984). Тем самым, изучив внешние реакции человека на различные ситуации и на поведение дру­ гих людей, можно делать правильные заключения о том, ка­ кие чувства человек испытывает, как он относится к другим людям и к тому, что вокруг него происходит.

Современные исследователи эмоций считают, что У. Джеймс был одновременно и прав, оспаривая безоговорочную истинность теории Ч. Дарвина, и не прав, видя влюбых внешних изменениях тела первопричину и стимул всех внутренних чувств.

Замечания. 1. Сначала сделаю одно важное концептуально-тер­ минологическое замечание. Обратим внимание на то, что само соче­ тание слов выражение эмоций, хотя и повсеместно принятое в отече­ ственной лингвистике, отражает не только наивное представление людей о природе чувств, но и воззрение Ч. Дарвина, по которому чувства экстериоризуются, ища выхода наружу через различные про­ явления, прежде всего невербальные: мимику, позы и другие жесты. Между тем, если придерживаться воззрений У. Джеймса, согласно ко­ торым лицо является не столько пассивным регистратором, сколько активным источником и непосредственной причиной внутреннихэмо­ циональных переживаний, то термины выражение чувств и подавле­ ние чувств оказываются неудачными, и ими лучше не пользоваться: следует просто говорить: жесты, мимика, действия (или: движения) <мышц> лица. Впрочем, я далее позволю себе оставаться в рамках традиционной фразеологии, удобной для описания языковой и жес­ товой концептуализации эмоций, не вкладывая, однако, в нее ука­ занных «теоретических» физиологических оттенков.

2.В отличие от более терминологического, нежели бытового, сочетания выражение эмоций, оборот выражение лица, особенно в контексте прилагательных, обозначающих конкретные эмоции (таких как радостное, печальное, грустное, испуганное, (не)довольное или

злое), относится к обычным разговорным единицам русского языка, хотя чаще все же мы пользуемся сочетаниями без слова выражение, а говорим радостное, одухотворенное, удивленное, злое, недовольное, перекошенное от злости, грустное, испуганное, напряженноеи т.п. лицо.

Нередко также вместо сочетания выражениелица мы употребляем в речи его разговорный, абсолютно не терминологический, оценочный ква­ зисиноним — слово мина', ср. делать хорошую мину при плохой игре, или: — Да что же это вы, такая молодая, пешком-то ходите?Дерга­ ет плечом, корчит отрицательную мину. — Не ваше дело, проезжаю­ щий! (Вас. Аксенов).

3.Слово эмоция, в отличие от слова чувство, многие относят к разряду научных, технических или терминологических, однако я по-

.килю, mio л о верно .iишь частично, поскольку по меныиеи мере !■ одной языковой форме, эмоции, данное слово уже прочно освоено бытовым языком и заняло в нем свою особую лексическую нишу, ср.

Оставьте свои эмоции\ <...>Чем безнадежнее цель, тем глубже эмоции ( С. Довлатов>; Час пик, обычное явление. Тут главное — найти источ­ ник положительных эмоций (С. Довлатов); Здесь нужны действия, а не эмоции (Ю. Крелин); Появление Вари и Зои не вызвало никаких эмоций (А. Рыбакову Он снова оборвал фразу, как бы не справившись с эмоция­ ми, впрочем, наблюдательный собеседник, безусловно, заметил бы, что эмоциональные эти обрывы происходили всякий раз, когда все уже было сказано (В. Аксенов); Вот сейчас, не хитря, я даю вам слово палача: если вы, как на духу, расскажете мне о своих эмоциях, уясните: эмоциях, а не о бурных или медленных химических процессах, происходивших в ва­ шей памяти, в совести, в мозгу, я повторяю, даю вам честное слово палача, оставлю вас наедине с вашей маменькой и больше никогда не заикнусь об этом деле (Ю. Алешковский); Ну вот, звон в ушах утих, сердце опять стучит ровно — теперь постараюсь по возможности без эмоций объяснить, к чему я затеял весь этот разговор (Я. Шмелев).

Широко используются в бытовом русском языке и производные от слова эмоция единицы, такие как прилагательное эмоциональный, су­ ществительное эмоциональность и наречие эмоционально.

В этой связи небезынтересно сопоставить слова чувство (в одном из значений) и эмоция и понять, есть ли и в чем состоят смысловые различия между ними. Ответ на первую часть вопроса представляется очевидным: да, есть, и в качестве самой предварительной гипотезы укажу лишь на некоторые из них, каковыми они мне представляются.

Во-первых, слово чувство, существительное, производное от гла­ гола чувствовать, обозначает нечто внутреннее, некое физиологиче­ ское или когнитивное «возмущение», но обязательно имеющее телес­ ное проявление (появление слез, покраснение кожи, повышение кровяного давления, застывший взгляд, опущенная вниз голова, дви­ жение языком по засохшим губам, усиленное сердцебиение, быстрая смена поз, учащенный пульс и еще очень многое другое), тогда как слово эмоция, которое, как уже было сказано, в единственном числе употребляется только как термин (в отличие, например, от бытовых слов французского — sentiment — или английского — emotion — языков), объединяет в себе сразу и чувство, и мысль, и телесные процессы. Семантический элемент «чувствовать (feel)» в метаязыке, предлагаемом замечательной польской лингвисткой А. Вежбицкой для описания значений языковых единиц (из колоссального числа ее публикаций на эту тему см. хотя бы ее работы, сравнительно недавно выпущенные на русском языке, а именно Вежбицкая 1996, Вежбицкая 1999), яв­ ляется смысловым атомом, примитивом, то есть исходной единицей, не подлежащей толкованию. Статус же слова эмоция и его француз­

ского и английского ближайших соответствий совсем иной — все они имеют сложную семантическую структуру и должны быть истолкова­ ны через более простые единицы.

Во-вторых, чувство больше направлено на реализацию конкрет­ ных целей и в этом отношении похоже на страсть. Чувства голода, жажды, сексуального желания направлены на их утоление, чувства озноба, страха, стыда — на их преодоление, чувства ревности или ненависти — на желание другому зла, на месть. Возникшее чувство обиды предполагает молчание или уход человека, испытывающего это чувство, а чувство брезгливости — уход, прекращение общения или полный разрыв отношений с человеком. Чувство томительного оди­ ночества, чувства ненужности, заброшенности, изоляции или отчуж­ дения проходят с появлением вокруг человека близких ему людей и постоянного приятного общения с ними, с возникновением какихто конкретных интересных дел, занятий и т.п. Чувства жалости и со­ лидарности тоже требуют конкретной реализации — оказание ис­ кренней помощи, поддержки или, по меньшей мере, выражаемого участия. Чувство любви к другому — это не только желание, но и активное стремление быть с ней или с ним, выражаемое с помощью действий (телефонными звонками, записками, письмами или каки­ ми-то иными способами и орудиями поиска встреч с любимым чело­ веком). Фразы Разве я могу теперь исследовать свое чувство <... > Тог­ да и чувство-то исчезнет (В. Орлов)] Анна Андреевна/ Не сделайте меня несчастнейшим! Согласитесь отвечать моим чувствам (Н. Гоголь), со­ четания скрывать свои чувства; давно замолкнувшие чувства, в кото­ рых прямо не говорится, какие ощущения человеком испытываются, понимаются однозначно как описывающие чувство любви. Да и в со­ четаниях прийти в чувство или упасть без чувств, в которых слово

чувство, по-видимому, имеет другое значение, так как обозначает не (физическое или психическое) ощущение, а психологическое когни­ тивное состояние, связанное с работой разума, все равно однознач­ но ясно, что имеется в виду способность адекватно воспринимать окру­ жающий мир и реагировать на сложившуюся актуальную ситуацию. Эмоции же имеют общую, так сказать гештальтную, организацию и ориентацию, это больше когнитивные сущности, нежели чем страс­ ти: они более пассивны, менее конкретны и связаны скорее не с дей­ ствиями, а с ментальными или психическими аналогами действий, то есть с размышлениями о действиях, с внутренними переживаниями и с пассивным созерцанием, ср. в связи со сказанным нормальные фразы Это все эмоции и Оставьте свои эмоции при себеи не вполне кор­ ректные или странные ??Это все чувства,??Оставьте свои чувства при себе. Эмоциональное поведение — это не инструментальное поведе­ ние (много слов, шума, непонятных движений и мало конкретных действий), а выражение чувств — это в большой мере знаковое (ело-

весное и жестовое) телеологическое поведение. Может быть, этими семантическими свойствами как раз и объясняется технический, не бытовой характер формы единственного числа слова эмоция, эмоция голода — это словосочетание из научного сочинения, а чувство голо­ да — из повседневной речи.

Во-вторых, совершенно разными были цели и исследо­ вательские задачи у этих ученых. Ч. Дарвина серьезно инте­ ресовали не только вопросы о биологической первопричине эмоции, происхождении экспрессивных движений и их отно­ сительном распределении у высших и низших организмов, но также проблема универсальности эмоциональных выражений. Он пытался доказать универсальность способов передачи эмо­ ций27 и возводил их к примитивным биологическим актам, сходным для всех высших животных. Ч. Дарвин считал, на­ пример, что рычание человека, пребывающего в ярости, вос­ ходит к акту агрессии у животного, когда оно огрызается, показывает когти или обнажает зубы, готовясь укусить коголибо, что различные улыбки являются результатом эволюци­ онного развития известных защитных реакций животного — гримасоподобных выражений страха, а также спокойствия и примирения. Очевидно, что если бы Ч. Дарвину удалось по­ казать, что выражения эмоций у всех народов совпадают, то была бы доказана истинность его биолого-адаптивной теории эмоций. Между тем эмоциональные выражения в общем слу­ чае оказываются неуниверсальными, и вот всего лишь один широко известный по литературе об эмоциях факт, подтверж­ дающий это. Если степень общности в мимических выражениях счастья между американцами, аргентинцами и чилийцами очень высока, по сделанным подсчетам порядка 97%, то уже при выражении на лице страха процент несовпадений весьма велик и достигает 30%. В противоположность Ч. Дарвину, ис­ кавшему общие принципы выражения эмоций и сопоставляв­ шему выражения лица у животных и человека, У. Джеймса больше интересовала психологическая природа процесса кау­

27 Той же гипотезы универсальности в начале своей научной деятель­ ности придерживался Р. Бирдвистел, считавший, что важнейшие, «ба­ зовые» человеческие эмоции, такие как страх или радость, должны еди­ нообразно выражаться во всех культурах, а потому должны существовать жесты, общие для всех народов и культур. Впоследствии, однако, он пришел к прямо противоположному, столь же крайнему, мнению, что универсальных жестов вообще нет: два одинаковых по форме выражения лица или две внешне идентичные позы всегда передают разные значения в двух разных культурах.

зации эмоциональных состояний человека (пути, факторы, ме­ ханизмы, средства и т.п.).

В 1907 году поселившийся во Франции иммигрант из Рос­ сии, впоследствии известный во всем мире физиолог и врач И. Вэйнбаум, издает книгу, где пытается защитить и обосно­ вать каузальную теорию У. Джеймса и ее основное положение о том, что выражения лица предшествуют чувствам и вызыва­ ют их. В то время И. Вэйнбаум работал врачом, основная сфера деятельности которого была болезни лица, главным об­ разом лицевых мышц и нервов. И. Вэйнбаум считал, что ли­ цевые нервы человека выполняют регулятивную и ресторативную, или восстановительную, функции для сосудистой системы головы.

По-видимому, он был первым, кто обратил внимание на ряд интересных морфологических и функциональных особен­ ностей сосудистого строения шеи и лица человека. До него было известно, например, что основная артерия в этой обла­ сти, сонная, или каротидная, делится в районе шеи на два русла. Одно из них, внутреннее, снабжает кровью мозг, а другое, внешнее, доставляет кровь к лицу.

И. Вэйнбаум предположил, что эти конфигурация и рас­ пределение функций сосудов необходимы человеческому орга­ низму для того, чтобы обеспечить нормальную деятельность лица, а именно каротидная артерия с ее двумя руслами, как показал ученый, действует как вентиль. Мускулы лица могут сжимать артерию, уводя кровь из мозга в случае его перенасы­ щения, а могут, напротив, ослаблять напряжение артерии, способствуя более быстрому притоку крови к мозгу в случае его недостаточного снабжения. Иными словами, лицевые муску­ лы, согласно предположению ученого, — это своего рода био­ логические турникеты, основная функция которых состоит в регулировании скорости и объема кровяного потока и некото­ рых других его параметров. Действие этих мускулов обеспечи­ вает не только нормальный ток от мозга к лицу и обратно, но

имимическую деятельность лица.

Ч.Дарвин писал, что человек краснеет оттого, что кровь течет к лицу (отсюда, кстати, русский глагол краснеть в од­ ном из значений следует толковать не как «кожа на лице че­ ловека становится красной», что делают многие толковые сло­ вари, а как «кожа на лице человека становится красной в результате того, что кровь приливает к лицу»), а лицо в боль­ шой степени находится под контролем других людей. Поэтому

утех людей, которые больше находятся под наблюдением или надзором других, лица краснеют чаше. Например, дети и

женщины в среднем краснеют больше мужчин28, ср. в этой связи нормальное русское сочетание покраснел, как девица и странное, нарушающее стереотипное представление ?покраснел,

как юноша.

И. Вэйнбаум, не соглашаясь с Ч. Дарвином, считал, что этиология покраснения лица совсем иная. Он полагал, что лицо краснеет, когда мозг переполняется кровью; в этом случае мозг пытается за счет работы мышц лица, или лицевых мышц, осво­ бодиться от избыточного количества крови. Языковая концеп­ туализация проявляется и в этом случае: кровь, как мы гово­ рим, притекает, или приливает, к лицу. Организм избегает гиперемии, то есть переполнения мозга кровью, и, как след­ ствие, образования в нем застойных явлений.

Современные физиология и кинесика отвергли неверную оценку И. Вэйнбаумом роли лицевых мышц. Сегодня уже можно считать точно установленным, что артериальный поток крови управляется не мышцами лица, а сосудорасширяющи­ ми и сосудосуживающими нервными волокнами: крайне мало­ вероятно, чтобы на мощный кровяной поток также могли оказывать сильное управляющее воздействие и гораздо более слабые мышцы лица. Тем не менее в одном, причем очень важном, И. Вэйнбаум оказался прав. Мышцы лица все-таки влияют на ток крови, и вот в каком отношении: лицо актив­ но вмешивается в процесс охлаждения мозга, изменяя темпера­ туру крови, поступающей в мозг, что, в свою очередь, ведет к изменению нейрохимической активности мозга (например, некоторые его отделы под действием лицевых мышц активизи­ руют деятельность и освобождают аминокислоты, в частности серотонин, который, как известно, имеет ярко выраженное антидепрессивное действие: отсутствие в мозгу человека доста­ точного количества серотонина, как известно, напрямую свя­ зано с его агрессивным состоянием). То, что охлаждение мозга с помощью мышц лица является важнейшим физиоло­ гическим процессом, тоже можно сегодня считать вполне до­ казанным фактом.

Мозг — это орган, который не может с той же легкостью, с какой это получается у прочих органов человека, переносить смену температуры. Его охлаждение связано с постоянным оттоком венозной крови, то есть мозг охлаждается в непрерывно

28 По-видимому, указанное свойство объясняется не только или даже не столько психологическими, сколько биологическими причинами: у женшин и детей кровеносные сосуды расположены ближе к кожной по­ верхности, чем у мужчин.

происходящем тепловом обменном процессе. Как в точности протекает этот теплообмен, наука до сих пор не знает, но до­ подлинно известно следующее:

(а) место, где происходит процесс охлаждения мозга, — это так называемая кавернозная полость, или область синуса, при­ чем конфигурация вен окружает артерию внутри этой полости мозга еще перед тем, как артерия в него входит;

(б) температура крови до прохождения через такой «тепло­ обменник» примерно на три градуса выше, чем после выхода из него. Охлаждающая функция области синуса подтверждена не только в ходе многолетних и многочисленных опытов над животными, но и в процессе операций, выполненных на че­ ловеческом мозге;

(в) артериальная кровь отдает, таким образом, часть свое­ го тепла; кроме того, охлаждение мозга осуществляется в про­ цессе постоянно протекающего процесса испарения;

(г) охлаждающее действие области синуса оказывает замет­ ное воздействие на субъективные ощущения человека. Так, субъективное ощущение, выражаемое словами Я хорошо (пло­ хо) себя чувствую, с физиологической точки зрения является результатом нейрохимической активности мозга. В свою оче­ редь, нейрохимическая активность, связанная с эмоциями, чрезвычайно остро реагирует на температуру мозга.

Остановимся более подробно на последнем положении, особенно для нас важном. Например, все мы знаем, что че­ ловек отвратительно себя чувствует, если у него в течение до­ вольно длительного времени заложен нос. Но почему — ведь, казалось бы, можно дышать ртом и кожей? Замечательный американский психолог и физиолог Р. Зайонц предположил, что носовое дыхание не только играет роль простого провод­ ника воздуха, но и охлаждает мозг! В случае заложенного носа носовое дыхание (а тем самым и охлаждение мозга с его помо­ щью) затруднено. Между тем постоянная активность мозга приводит к выделению большого количества теплоты и повы­ шению температуры, вследствие чего мозг нуждается в посто­ янном охлаждении, и отсутствие такового всегда ощущается человеком как дискомфорт, ср. положительно оцениваемое свойство хладнокровный или высказывание Голова должна быть холодной. Напротив, охлаждение мозга обычно воспринимается человеком как нечто приятное и комфортное.

Оригинальные эксперименты Р. Зайонца и других ученых показали, что такие речевые, чисто произносительные дей­ ствия, как, например, весьма продолжительное чтение вслух положительно окрашенных эмоциональных слов типа англий­

ского cheese «хорошее дело, вещь» или fine «прекрасно, отлич­ но», приводят к снижению температуры мозга и этим оказы­ вают на самого читающего положительное воздействие. В то же время длительное произнесение вслух негативно окрашен­ ных слов типа немецкого Unglück «несчастье» или русского тьфу,

атакже связанные с этими словами «искривления лица» ведут

кповышению температуры мозга и, как следствие, к физически и психологически неприятным ощущениям.

Этот результат был подтвержден серией оригинальных эк­ спериментов. В одном из них испытуемые — немецкие учащи­

еся — читали в аудитории вслух рассказы. Эти рассказы содер­ жали очень большое количество умлаутов, предполагающих выражение лица, несовместимое с улыбкой. Температура тела у ребят при чтении вслух таких рассказов повышалась, и их субъективные ощущения были крайне неприятными. В другом классе немецким школьникам читались рассказы без умлаутов или почти без них, и температура и общее состояние ребят были вполне нормальными.

В еще одном эксперименте людям, которым ко лбу при­ крепили специальные датчики, предложили, глубоко втягивая воздух в нос, нюхать будто бы совершенно разные запахи и всякий раз говорить, приятны они им или нет. На самом же деле воздух каждый раз слегка подогревался или охлаждался. В результате при подаче более прохладного воздуха темпера­ тура лба согласно показаниям датчиков уменьшилась, что вы­ звало у испытуемых приятные ощущения, а при подаче тепло­ го воздуха температура лба у них увеличивалась и ощущения были не из приятных.

Как видно из первого типа экспериментов, улыбка, как и, например, сморкание или чиханье, способствует регуляторному процессу и сообщает нам информацию о внутреннем состоянии улыбающегося. Улыбка, сморкание и чиханье — все это дей­ ствия, которые осуществляются людьми разных национально­ стей и культур, однако сморкание и чиханье, в отличие от обычной улыбки, — это физиологические движения, а не жесты.

Основной критерии отделения жестов от физиологических, чисто утилитарных движений человеческого тела, жестами не являющихся, — это знаковый характер жеста.

Жест, как и всякий знак, имеет означающее, означаемое, синтактику и прагматику, причем связь между означающим и означаемым носит в большинстве случаев конвенциональный характер. Поэтому движениями, а не жестами являются, на­ пример, вращение головой из стороны в сторону, когда нати­ рает шею тугой воротничок, смена положения ног в случае,

когда они затекли от долгого сидения нога на ногу, почесыва­ ние, когда чешется, моргание — не сознательно совершаемое подмигивание, а именно моргание глазами (например, в слу­ чае сильного ветра, солнца или попадания в глаз соринки), движения человека, отгоняющего от себя комаров, гримасы боли, смахивание крошек со стола, различные подергивания, вызванные непроизвольным сокращением мышц, горизонталь­ ное положение тела спящего и тысячи других. Жесты служат для выражения некоторого, обычно конвенционального, смыс­ ла, подлежащего лексикографированию.

А чиханье, например, или сморкание, вообще говоря, в норме не имеют знаковой, или семиотической, функции. Ведь человек чихает не для того, чтобы выразить или передать ка­ кой-то смысл; например, он делает это заведомо не с целью информировать собеседника о непорядках в его системе дыха­ ния. И хотя каждая телесная деятельность человека может чтото говорить наблюдателю о ее субъекте или ситуации в целом, это еще не означает, что ее следует считать знаковой. Как го­ ворил О. Уайльд, «It is not wise to find symbols in everything that one sees» («Неумно поступает тот, кто ищет знаки во всем, что видит»).

Но есть ли что-нибудь общее между такими жестами, как улыбка (строго говоря, улыбка — это не жест, а имя класса жестов; см. об этом подробно в работе Крейдлин, Чувилина 20016), почесывать голову, потирать руки, поглаживать подбо­ родок или бороду, с одной стороны, и такими движениями, как жевать жевательную резинку или кусать ногти, обгрызать спички, карандаши или ручки, переворачивать подушку и чи­ хать, — с другой? Ответ на этот вопрос Р. Зайонца, который мы поставили еще во Введении, сегодня, после открытий И. Вэйнбаума и Р. Зайонца, кажется простым и естественным: все эти жесты и движения охлаждают мозг, более энергично подводя охлажденную кровь к кавернозной полости (к синусу) и уводя оттуда кровь, более теплую. Как несколько шутливо и с долей иронии однажды заметил Р. Зайонц, поцелуй приятен, возможно, не потому, что, как считал 3. Фрейд, рот являет­ ся ярко выраженной эрогенной зоной, а потому, что вынуж­ дает человека дышать носом, охлаждая его мозг.

Будучи жестом, поцелуи в губы похож на многие нежесто­ вые физиологические действия, в частности на паралингвистические сигналы крика или плача, тем, что оказывает не­ посредственное воздействие на ток крови, изменяющий тем­ пературу мозга. Аналогично, сосание маленькими детьми паль­ ца — это физиологическое действие, которому ребенка никто