ирл 19

внутренняя чистота, не позволившая ему, несмотря на тяготы жизни, опуститься, удовольствовавшись, как многие, уделом жалкого обывателя. Дон‑кихотской по природе является и способность Рудина воодушевлять своей «любовью к истине» сердца молодого поколения, которое, помимо Натальи, в романе представляют жена Лежнева Александра Липина, с самого начала симпатизировавшая Рудину, и домашний учитель в доме Ласунских разночинец Басистов, которого сам Р. однажды называет своим Санчо Пансой. Объединяя в Р. черты Гамлета и Дон Кихота, Т. стремится создать совокупный портрет своего поколения.Появление Р.на баррикаде, уже оставленной ее защитниками, можно, при желании, толковать и как поступок Дон Кихота, наконец‑то нашедшего себя в реальном действии и самоотверженно отдающего жизнь за Великие Идеалы Свободы и Прогресса, и как поступок самовлюбленного Гамлета, в последний раз стремящегося покрасоваться в собственных глазах и бессмысленно умирающего за то, во что у него нет и не может быть веры В то же время смерть героя становится здесь метафорой «смерти» целого поколения русских западников, с воодушевлением встретивших революцию 1848 года и уже в том же году утративших многие из своих надежд. Вскользь намечена в эпилоге шопенгауэровская тема изначальной обреченности всякого исторического деяния, задумываемого и осуществляемого человеком. Когда о сраженном пулей Рудине говорится, что он упал, «точно в ноги кому‑то поклонился», то имеется в виду, что он хотел той смерти, которая с ним случилась, и, возможно, хотел ее не столько как человек, предавший свои идеалы, сколько как человек, просто‑напросто уставший от вечной борьбы жизни и осознавший всю тщетность попыток разрушить незыблемые законы Мировой Воли.

16. "Записки охотника" И. С. Тургенева. Проблема единства цикла (чем обусловленно). В. Г. Белинский о "Записках охотника".Цикл рассказов И. С. Тургенева «Записки охотника», большинство из которых было написано в 40-е годы, несет на себе печать физиологизма: характерно отсутствие выраженного сюжета, художественное «заземление» на массовых человеческих типах, описаниях «обычных» обстоятельств. Вместе с тем «Записки охотника» уже перерастают эту жанровую форму.21.От предыдущих романов «Дым» отличается отсутствием в нем центрального героя – вершителя Истории. Масштабное деяние должно быть заменено спокойной и мудрой работой по медленному преобразованию русской жизни – такова главная мысль романа. Теоретически ее обосновывает далеко уже не молодой человек, разночинец Потугин, «alter ego» автора и рупор его идей, демонстративно противопоставленный разночинцам Инсарову и Базарову. Т. хочет сказать, что «деятельный» разночинец, прежде чем действовать, должен обрести некоторые культурные навыки, чтобы его действия не стали гибельными для него самого и для общества, которое он стремится преобразовать. Образцом подлинной культурывыступает в романе европейская цивилизация, которую и защищает Потугин, попутно обличая дикий и потенциально кровавый хаос русской общественной жизни, который представляют в романе две группы героев, зеркально отражающиеся друг в друге: это аристократический кружок генерала Ратмирова, члены которого мечтают силой подавить и приостановить начавшиеся в России преобразования, и кружок Губарева, состоящий из революционеров‑эмигрантов, также недовольныхлиберальными реформами Александра II и мечтающих о стихийном народном и, разумеется, тоже силовом взрыве, который раз и навсегда разрушил бы старые структуры жизни. В Губареве и его сторонниках разочарованный в революционной идее Тургенев сатирически изобразил своих бывших друзей – лондонских эмигрантов Н. П. Огарева и А. И. Герцена, а также М. А. Бакунина – убежденных социалистов, считавших тупиковым и гибельным путь европейской «буржуазной» цивилизации и связывавших свои надежды со свободным от ее бремени русским крестьянством, которое, как им казалось, однажды проснувшись для революционного взрыва, укажет всему миру путь дальнейшего развития. Идеи Потугина – о медленном приобщении России к европейским культурным нормам, – по мысли автора, предстоит воплотить в жизнь другому герою, молодому дворянину Литвинову, проницательно усматривающему глубинное сходство между враждующими партиями «аристократов» и«революционеров» и возвращающемуся в конце романа в Россию, с тем чтобы начать применять в ней те навыки цивилизованного ведения хозяйства, которым он обучался в Европе. Вместе с тем, «Дым» – самый пессимистический роман Тургенева; голос темной шопенгауэровской Вечности звучит в нем так же отчетливо и так же зловеще, как в «Призраках» и «Довольно!». Потугин и Литвинов, убежденные сторонники цивилизации и культуры, призванные умерять и успокаивать силовые вихри социального хаоса, сами, несмотря на всю свою интеллектуальную трезвость, оказываются жертвами стихии – стихии страсти, неодолимого, «рокового» чувственного влечения к одной и той же женщине, красавице‑аристократке Ирине. Справиться с этой силой они не в состоянии, и становится понятно, что сила принуждения, подавления или бунта, к которой, как к своему спасению, всегда готово прибегнуть «варварское» сознание русского общественника, есть та же самая сила, которая не позволяет слепо влюбленному человеку – где бы он ни находился: в России, в Европе, в любой точке мира, – преодолеть свою мучительную страсть, даже если он сознает, насколько она гибельна для его нравственной жизни. Все это, согласно философской концепции Тургенева, лики Мировой Воли, играющей человеком, не способным наложить на себя «железные цепи долга». Однако, в противоположность идеям ранней «любовной» повести, поздний Тургенев все меньше верит в способность человека уйти от гнева Мировой Воли: если она избрала его своей жертвой, то, что бы он ни делал, ему уже не выбраться из ее когтей. Если Л. в финале романа возвращается к своей нравственно‑чистой невесте Татьяне, то только потому, что Ирина, полностью завладевшая его сердцем, отказалась соединить с ним свою судьбу. Важнейшее место романа, объясняющее смысл его названия, – размышленияЛ., глядящего на дым, вырывающийся из трубы паровоза, увозящего его в Россию. Сознавая свое полное бессилие перед мощью страсти и судьбы, он признает «дымом», т. е. чем‑то иллюзорным и бессмысленным, сначала «все русское» – толки «губаревцев», толки «ратмировцев», а потом и речи Потугина, пламенного защитника европейской цивилизации… Тем самым в его глазах – и в глазах автора – «дымом» оказывается вся человеческая жизнь, «все людское». Этими размышлениями окончательно сводится на нет и культ Героя, вершащего Историю; он как бы выворачивается наизнанку: там, где раньше была сила, бросающая вызов Вечности, теперь не осталось ничего, кроме бесплотного, маленького и жалкого колечка дыма.

Жизнь Баден-Бадена, модного германского курорта, 10 августа 1862 г. мало чем отличалась от жизни в другие дни сезона. Публика была весёлой и пёстрой. Впрочем, наших соотечественников выделить в ней не составляло труда, особенно возле «русского дерева».Именно здесь, у кофейни Вебера, обнаружил Л. его московский знакомый Бамбаев, громко и на «ты» окликнувший его. С ним был Ворошилов, молодой человек с серьёзным лицом. Бамбаев сразу предложил отобедать, если у Григория Михайловича найдутся деньги заплатить за него.После обеда он потащил Литвинова в гостиницу к Губареву («это он, тот самый»). Сходившая по гостиничной лестнице высокая, стройная дама в шляпе с тёмной вуалью обернулась на Литвинова, вспыхнула, провожая глазами, потом побледнела.Кроме Губарева, в номере оказались Суханчикова и немолодой плотный человек, весь вечер промолчавший в углу. Разговоры перемежались со сплетнями, обсуждением и осуждением знакомых и товарищей. Ворошилов, как и во время обеда, густо сыпал научными сведениями. Пришёл с товарищем Тит Биндасов, по виду террорист, по призванию квартальный, и гаму с бестолковщиной прибавилось так, что у Литвинова к десяти разболелась голова и он вернулся к Веберу.Через некоторое время рядом оказался тот молчаливый человек, что сидел в углу у Губарева. Представился: Потугин Созонт Иванович, надворный советник. И поинтересовался, как понравилось Вавилонское столпотворение. Сойдутся десять русских — мигом всплывёт вопрос о значении, о будущем России, да все в самых общих чертах, бездоказательно. Достаётся и гнилому Западу. Только бьёт он нас по всем пунктам, хоть и гнилой. И заметьте: ругаем и презираем, а только его мнением и дорожим.Тайна несомненного влияния Губарева — воля, а перед ней мы пасуем. Нам всюду нужен барин. Видят люди: большого мнения о себе человек, приказывает. Стало быть, прав и надо слушаться. Все унывают, повесивши нос ходят, и в то же время живут надеждой. Все, мол, непременно будет. Будет, а в наличности ничего нет. В десять веков ничего не выработали, но... будет. Потерпите. А пойдёт все от мужика. Так и стоят друг перед другом: образованный кланяется мужику (вылечи душу), а тот — образованному (научи: пропадаю от темноты). И оба ни с места, А пора бы давно перенять, что другие придумали лучше нас.Литвинов возразил на это, что нельзя перенимать, не сообразуясь с народными особенностями. Но Созонта Ивановича сбить непросто: вы только предлагайте пищу добрую, а народный желудок переварит по-своему. Петр I наводнил нашу речь чужими словами. Сперва вышло чудовищно, а потом понятия привились и усвоились, чужие формы испарились. То же будет и в других сферах. Бояться за свою самостоятельность могут только слабые народы. Да, Потугин западник и предан цивилизации. Это слово и чисто, и понятно, и свято, а народность, слава — кровью пахнут! Родину же он любит и... ненавидит. Однако скоро поедет домой: хороша садовая земля, да не расти на ней морошке.Расставаясь, Л. спросил у П.его адрес. Оказалось, к нему нельзя: он не один. Нет, не с женой. (Литвинов понимающе потупил глаза.) Да нет, не то: ей всего шесть лет, она сирота, дочь одной дамы.В гостинице Л.обнаружил у себя большой букет гелиотропов. Слуга сказал, что принесла их высокая и прекрасно одетая дама. «Неужели ОНА?» Это восклицание относилось вовсе не к его невесте Татьяне, которую Л. ждал в Бадене вместе с её тётушкой. Он понял, что это И., старшая дочь обедневших князей Осининых. В пору их знакомства это была семнадцатилетняя красавица с изысканно правильными чертами лица, дивными глазами и густыми белокурыми волосами. Л. влюбился в неё, но долго не мог преодолеть её враждебность. Потом в один день все изменилось, и они уже строили планы на будущее: трудиться, читать, но главное — путешествовать. УВЫ, ничему не суждено было осуществиться.Той зимой двор посетил Москву. Предстоял бал в Дворянском собрании.Осинин счёл необходимым вывезти И.. Она, однако, воспротивилась. Л. же высказался в пользу его намерения. Она согласилась, но запретила ему быть на балу и добавила: «Я поеду, но помните, вы сами этого желали». Придя с букетом гелиотропов перед её отъездом на бал, он был поражён её красотой и величественной осанкой Триумф И. на балу был полным и ошеломляющим. На неё обратила внимание важная особа. Этим сразу решил воспользоваться родственник Осининых граф Рей-зенбах, важный сановник и царедворец. Он взял её в Петербург, поселив в своём доме, сделал наследницей.Литвинов бросил университет, уехал к отцу в деревню, пристрастился к хозяйству и отправился за границу учиться агрономии. Через четыре года мы и застали его в Бадене на пути в Россию.На другое утро Литвинов набрёл на пикник молодых генералов. «Григорий Михайлыч, вы не узнаете меня?» — донеслось из группы веселящихся. Он узнал Ирину. Теперь это была вполне расцветшая женщина, напоминающая римских богинь. Но глаза остались прежними. Она познакомила его с мужем — генералом Ратмировым. Прерванный разговор возобновился: мы, крупные землевладельцы, разорены, унижены, надо воротиться назад; думаете, сладка народу эта воля? «А вы попытайтесь отнять у него эту волю...» — не выдержал Л.. Однако говоривший продолжал: а самоуправление, разве кто его просит? УЖ лучше по-старому. Вверьтесь аристократии, не позволяйте умничать черни...Л.все более дикими казались речи, все более чужими люди, И в этот мир попала Ирина!Вечером он получил письмо от невесты. Татьяна с тётушкой задерживаются и прибудут дней через шесть.Наутро в номер постучал Потугин: он от Ирины Павловны, она хотела бы возобновить знакомство. Г-жа Ратмирова встретила их с явным удовольствием. Когда П. оставил их, без предисловий предложила забыть причинённое зло и сделаться друзьями. В глазах её стояли слезы. Он заверил, что радуется её счастью. Поблагодарив, она захотела услышать, как он жил эти годы. Л. исполнил её желание. Визит длился уже более двух часов, как вдруг вернулся Валериан Владимирович. Он не выказал неудовольствия, но скрыть некоторую озабоченность не сумел. Прощаясь, Ирина упрекнула: а главное вы утаили — говорят, вы женитесь.Л. был недоволен собой: он ждёт невесту, и не следовало бы ему бежать по первому зову женщины, которую он не может не презирать. Ноги его больше у неё не будет. Поэтому, встретившись с ней, он сделал вид, что не заметил её. Однако часа через два на аллее, ведущей в гостиницу, вновь увидел И.. «Зачем вы избегаете меня?» В голосе её было что-то скорбное. Л. откровенно сказал, что их дороги так далеко разошлись, что понять им друг друга невозможно. Её завидное положение в свете... Нет, Григорий Михайлович ошибается. Несколько дней назад он сам видел образчики этих мёртвых кукол, из которых состоит её нынешнее общество. Она виновата перед ним, но ещё больше перед самой собою, она милостыни просит... Будем друзьями или хотя бы хорошими знакомыми. И она протянула руку: обещайте. Л. пообещал.По дороге в гостиницу ему повстречался П., но на занимавшие его вопросы о г-же Ратмировой ответил только, что горда как бес и испорчена до мозга костей, но не без хороших качеств.Когда Л. вернулся к себе, кельнер принёс записку. Ирина сообщала, что у неё будут гости, и приглашала поглядеть поближе на тех, среди кого она теперь живёт. Комичного, пошлого, глупого и нап.го Литвинов нашёл в гостях ещё больше, чем в предыдущий раз. Только теперь, почти как у Губарева, поднялся несуразный гвалт, не было разве пива да табачного дыма. И... бросающееся в глаза невежество.После ухода гостей Р.позволил себе пройтись насчёт нового Иринина знакомца: его молчаливости, очевидных республиканских пристрастий и т. п. и насчёт того, что он, видно, очень её занимает. Великолепное презрение умной женщины и уничтожающий смех были ответом. Обида въелась в сердце генерала, тупо и зверски забродили глаза. Это выражение походило на то, когда ещё в начале карьеры он засекал бунтовавших белорусских мужиков (с этого начался его взлёт).У себя в номере Литвинов вынул портрет Татьяны, долго смотрел на лицо, выражавшее доброту, кротость и ум, и наконец прошептал: «Все кончено». Только сейчас он понял, что никогда не переставал любить Ирину. Но, промучившись без сна всю ночь, он решил проститься с ней и уехать навстречу Татьяне: надо долг исполнить, а потом хоть умри.В утренней блузе с широкими открытыми рукавами Ирина была очаровательна. Вместо слов прощания Литвинов заговорил о своей любви и о решении уехать. Она сочла это разумным, однако взяла с него слово не уезжать, не попрощавшись с нею. Через несколько часов он вернулся выполнить своё обещание и застал её в той же позе и на том же месте. Когда он едет? В семь, сегодня. Она одобряет его стремление скорее покончить, потому что медлить нельзя. Она любит его. С этими словами она удалилась в свой кабинет. Литвинов было последовал за ней, но тут послышался голос Ратмирова...У себя в номере он остался наедине с невесёлыми думами. Вдруг в четверть седьмого дверь отворилась. Это была Ирина. Вечерний поезд ушёл без Литвинова, а утром он получил записку: «...Я не хочу стеснять твою свободу, но <…> если нужно, я все брошу и пойду за тобой...»С этого момента исчезли спокойствие и самоуважение, а с прибытием невесты и её тётушки ужас и безобразие его положения сделались для него ещё нестерпимее. Свидания с Ириной продолжались, и чуткая Татьяна не могла не заметить перемены в своём женихе. Она сама взяла на себя труд объясниться с ним. Держалась с достоинством и настоящим стоицизмом. Состоялся и откровенный разговор с П., попытавшимся предостеречь его. Сам Созонт Иванович давно разрушен, уничтожен любовью к И.(это ждёт и Литвинова). Бельскую он почти не знал, и ребёнок не его, он просто взял все на себя, потому что это было нужно И.. Страшная, тёмная история. И ещё: Татьяна Петровна — золотое сердце, ангельская душа, и завидна доля того, кто станет её мужем.С Ириной тоже все было непросто. Оставить свой круг она не в силах, но и жить в нем не может и просит не покидать её. Ну, а любовь втроём неприемлема для Григория Михайловича: все или ничего.И вот он уже у вагона, минута — и все останется позади. «Григорий!» — послышался за спиной голос И.. Л. едва не бросился к ней. Уже из окна вагона показал на место рядом с собой. Пока она колебалась, раздался гудок и поезд тронулся. Л. ехал в Россию. Белые клубы пара и тёмные — дыма неслись мимо окон. Он следил за ними, и дымом казалось ему все: и собственная жизнь, и жизнь России. Куда подует ветер, туда и понесёт её.Дома он взялся за хозяйство, кое-в чем тут успел, расплатился с отцовскими долгами. Однажды заехал к нему его дядя и рассказал о Татьяне. Л. написал ей и получил в ответ дружелюбное письмо, заканчивающееся приглашением. Через две недели он отправился в путь.Увидев его, Татьяна подала ему руку, но он не взял её, а упал перед ней на колени. Она попыталась поднять его. «Не мешай ему, Таня, — сказала стоявшая тут же Капитолина Марковна, — повинную голову принёс».

30.Литературное наследие Полонского очень велико и неравноценно, включает в себя несколько сборников стихотворений, многочисленные поэмы, романы и рассказы. В истории русской литературы имя Я.П. Полонского ставится в ряд с именами А. А. Фета и А.Н. Майкова. Но в этом «триумвирате» Полонского называют «наименее чистым» поэтом. О своеобразии поэтического мира Полонского писали критики различных направлений. В частности, они отмечали его особое чутком восприятие природы. В этом свете обращают на себя внимание мотивы водной стихии, возникающие во многих стихотворениях Полонского: «Маяк» (1845), «Качка в бурю» (1850), «Рыбак» (1851 или 1852), «Воспоминание» (1853), «Корабль пошёл навстречу тёмной ночи...» (1858 или 1859), «Чайка» (1860), «В дни, когда над сонным морем.» (1870-е гг.) и др Отличительной жанровой особенностью рассматриваемых произведений Полонского является сочетание признаков баллады и драмы. Их заглавия играют роль авторской ремарки, а содержание представляет собой сценки на Корабле. Так, стихотворение «Рыцарская ошибка» - баллада, посвящённая одному из походов крестоносцев. В его заглавии выражена ирония автора по отношению к «наивному неведению» Сынов Клермона. Первый поэтический сборник — «Гаммы» (1844). Выпущенный в Одессе второй сборник «Стихотворения 1845 года» вызвал отрицательную оценку В. Г. Белинского. В сборнике «Сазандар» (1849) воссоздал дух и быт народов Кавказа. Небольшая часть стихов Полонского относится к так называемой гражданской лирике («Признаться сказать, я забыл, господа», «Миазм» и другие). Стихотворение «Узница» (1878) он посвятил Вере Засулич. На склоне жизни обращался к темам старости, смерти (сборник «Вечерний звон», 1890).Среди поэм Полонского наиболее значительна поэма-сказка «Кузнечик-музыкант» (1859).Многие стихи Полонского положены на музыку А. С. Даргомыжским, П. И. Чайковским, С. В. Рахманиновым, С. И. Танеевым, А. Г. Рубинштейном, М. М. Ивановым и стали популярными романсами и песнями.^[1] «Песня цыганки» («Мой костёр в тумане светит»), написанная в 1853 году, стала народной песней.

42. Комедия А. Н. Островского “Лес” была написана в 70-е годы XIX столетия, когда в русском обществе протекали процессы, связанные с последствиями отмены крепостного права. Они затронули не только крестьянство, но также и судьбы дворянства и других слоев населения. В этой пьесе поставлено много проблем, характерных для этого периода развития России. Кроме того, эта пьеса принадлежит к числу тех, в которых рассказывается о судьбе провинциальных актеров, нищих, бездомных, но е высокими благородными чувствами. Драматург призывает искусство стать судьей жизни. Все произведение пронизывает мотив игры, комедиантства. Многие герои пьесы пытаются играть свой собственный спектакль для достижения каких-либо целей. Комедию “Лес” часто называют “театром в театре”. Главный спектакль разыгрывается богатой помещицей Раисой Павловной Гурмыжской. Она предстает перед нами в образе благодетельницы, тратящей свое состояние на помощь бедным родственникам и всем нуждающимся. Но на самом деле это жадная и безнравственная помещица. Чтобы скрыть свою безнравственность, Гурмыжская задумывает помолвку дальней родственницы Аксюши, живущей у нее в усадьбе почти на правах горничной, и Буланова, недоучившегося гимназиста. Но они только должны играть роль жениха и невесты. Раиса Павловна постоянно играет комедию. Она даже говорит о своей жизни, как о спектакле: “Играешь - играешь роль да и заиграешься”. С большим удовольствием подыгрывает помещице и Буланов. Он очень доволен своим положением в доме. В свои “младенческие годы” он уже научился “подыгрывать, угождать, ползать”.А свою усадьбу ей действительно надо сохранять, потому что она разорила ее, распродавая лесные угодья купцу Восмибратову. Они постоянно разыгрывают друг перед другом комедию, любезничают даже тогда, когда обманывают друг друга. Совсем другим нам видится “вечный трагик”, бедный актер Несчастливцев. В спектакле, разыгрываемом Гурмыжской, ему отведена роль “ простака”, а не “благородного героя”, каковым он сам себя считает. Вся его речь состоит из реплик героев, сыгранных им когда-то на сцене. Но его трагические роли уже вышли из моды, и теперь в жизни он играет дворянина, то есть того, кем он был по праву рождения. Но по милости Гурмыжской, его тетки, Н. вынужден бедствовать, так как она экономила на его воспитании.Н.не утратил в нищете благородства своей души. В пьесе он два раза совершает благое дело: возвращает Гурмыжской тысячу рублей и обеспечивает Аксюшу приданым, хотя сам мог бы “и покутить на эти деньги, и поберечь их на черный день”. Но в ответ на его щедрость Раиса Павловна говорит лишь: “Просто, мне кажется, он глупый человек”. Сначала Несчастливцев не догадывается о происходящем на самом деле в усадьбе, он слишком заигрался своей ролью барина, не видит реальности. Но когда Геннадий Демьяныч узнает всю правду, в нем просыпается истинное благородство артиста. Так, он бросает Гурмыжской и Буланову: “Мы артисты, благородные артисты, а комедианты - вы!” Таким образом, высокое искусство, благородное сердце торжествуют над комедиантством и корыстью, царящими в усадьбе “Пеньки”.Весьспектакль,разыгрываемый на сцене главными героями, наблюдают зрители - соседи Гурмыжской: Милонов и Бодаев. На примере этих героев Островский показал деградацию и распад дворянского сословия. Благородные манеры и высокая духовность сменяются грубой корыстью, черствостью и бездушием. В своей пьесе Островский привлек всю силу настоящего искусства для обличения дворянского класса. Он показал, что перенесение театра в жизнь, использование игры как маски, скрывающей подлинные цели, - это безнравственное, низкое комедианство. Островский сделал театр судьей жизни, с помощью которого нищий актер Несчастливцев высмеивает пороки дворянского класса, уходящего с исторической арены.

Актерство в жизни поверяется в комедии "Лес" (1870), с одной стороны, общей атмосферой лицедейства, характерной для дворянских пореформенных имений, с другой – областью высокого искусства, которое указывает человеку путь из нравственного "леса", облагораживает "маленького человека", превращая его в "высокого героя". Нищий актер Несчастливцев, оказавшись между надуманной ролью (своеобразная форма житейского приспособленчества) и правдой искусства (форма духовной свободы), выбирает второе. "И там есть горе, дитя мое, – говорит он бедной воспитаннице, едва удержавшейся от самоубийства, – но зато есть и радость, которых другие люди не знают. Зачем же даром изнашивать душу! Кто здесь откликнется на твое богатое чувство!… Кто, кроме меня? А там…"Патриархальная идиллия разрушена безвозвратно. Если в комедии "Бедность не порок" исповедь и одновременно проповедь, произнесенная Любимом Торцовым, могла привести к восстановлению единого для всех морального закона, то в "Лесе" все свидетельствует о невозможности восстановить патриархальные связи: их не заменит безнравственный, с точки зрения этих законов, брак немолодой помещицы Гурмыжской с недоучившимся гимназистом; их некому восстанавливать, потому что из поместья в "большой мир" уходят воспитанница барыни Аксюша и последний Гурмыжский – вечный скиталец Несчастливцев.

44. В 1880г. выпускает в свет одно из лучших произведений. Он вырос из очерков, входивших поначалу в цикл благонамеренные речей. Очерковая самостоятельность глав сохранилась и в структуре романа: каждая глава представляет собой некий завершившийся этап в истории семьи Головлевых. Обычно глава заканчивается смертью или событием, предопределяющим смерть, поэтмоу композицию определяют как «историю умертвий». Стало быть, центральной темой является история вырождения дворянской семьи. Тема умирания ветхого человека(термин Щедрина) к 1880г стала традиционной в русской литературе. Но подход разный. Салтыков не сочувствует гибели дворянства, он показывает, что разложение головлевского гнезда не является следствием материального оскудения его владельцев. Все головлята проходят некоторые стадии нравственного падения. : запой празднословия, запой праздномыслия и просто запой. Очевидно, писателя занимает проблема дурной наследственности, проблема биологического вырождения рода. Эта проблема была выдвинута в натурализме. Однако у Салтыкова генетические закономерности не являются главным, определяющим фактором разрушения семьи. Ее здесь губят не порочные физиологические склонности, а духовные страсти людей. Семью разлагает страсть к наживе, к накопительству. Собственническая страсть вытравила из души Арины Петровны все другие заботы, интересы и желания, в том числе и родительские. Роман «Господа Головлевы» органически входит в контекст русского социально-психологического романа. Но вместе с тем это роман сатирический. Поэтому психологический анализ автора здесь специфичен. Большой удачей автора является образ Порфирия – Иудушки, - построенный на контрастах. Он не столько лицемер, сколько пакостник, лгун и пустослов. Маска лицемера не срослась с лицом, она лишь грубо подставлена. Любит вести разговоры о спасении души, о благодарности Богу. Щедрин здесь по-своему ставит проблему, которая особенно мучила Достоевского: нравственная деградация человека неизбежно связана с извращением религиозных чувств и понятий. Писатель показывает, как сужается жизненное пространство героя, - от большого имения к существованию в одной комнате. Финал:«Проблеск совести у Иудушки, - пишет Бушмин, - это момент предсмертной агонии, вызванной страхом смерти…»неудержимое желание проститься с покойной матушкой – это потребность героя в собственном Голгофе. Пять лет работал М. Е. Салтыков над романом «Господа Головлевы» (1875–1880). Он стал заметной вехой в истории русского реализма. Его тема – до– и послереформенная жизнь дворянского семейства. Сюжетное же развитие романа организовано как череда смертей членов «выморочного рода» Головлевых. Мотив смерти расширяется от жизнеподобных форм до иносказательных, условных: смерть физическая и смерть духовная здесь сопряжена с символической смертью Христа. Но мощным противовесом поднимается в финале романа мотив воскресения, сопровождаемый аккомпанементом других религиозно-нравственных мотивов: воздаяния, искупления, прощения.Арина Петровна Головлева фактически является главой большого семейства. Она властная, суровая помещица, умело управляющая и крепостными крестьянами, и домочадцами. Ее заботы о материальном благоденствии прикрываются самоуспокоительными словами о материнском долге и интересах семьи. На самом деле искренняя любовь, забота и сострадание чужды ей. Потому-то первые предзнаменования вымирания рода не колеблют ее внутреннего покоя и отчасти провоцируются ею.Умирает ее муж, игравший роль некоего шута в доме, но перед смертью он неожиданно оборачивается высоким трагическим героем, шекспировским королем Лиром, отвергнутым собственными детьми. Трагически высокое значение образа возникает и за счет евангельского сравнения, звучащего в устах умирающего: «Мытаря приехали судить?.. вон, фарисеи, вон», – кричит он приехавшим сыновьям.Еще один мытарь в головлевском семействе – Степан Владимирович, непутевый «балбес» – умирает в домашнем заточении. В представлении Арины Петровны он уже исчерпал меру ее материнской заботы, долга, промотав в Петербурге «кусок» семейного достояния. Сверх «меры» дать любви помещица оказывается неспособна. Уход из жизни Павла, которому мать в свое время также соизволила, по ее же словам, «выбросить кусок» – дать деревню и иную часть причитающегося наследства, Арина Петровна уже осознает как начало собственного конца. Сама смерть Павла также произошла не от одних лишь физических причин – ее активно психологически провоцирует Порфирий, младший из сыновей.Детальная социально-психологическая мотивировка поведения главных героев романа сопряжена с каузальностью в сюжетном движении. Порфирий сразу после похорон брата вступает в полноправное владение наследством и в знаменитом споре о тарантасе дает понять матери ее нынешнее – зависимое положение. Фарисей снимает маску перед «милым дружком маменькой» в точно рассчитанный момент. «Откровенный мальчик», с детства умевший подольститься к матери, уже и в ее глазах окончательно превращается в кровопивушку, Иудушку.Емкое библейское имя Иуды Искариота, своим предательским поцелуем указавшим римской страже на своего учителя Христа в Гефсиманском саду, было дано Порфирию братом Степкой. Он обрекает на верную гибель даже трех своих сынов, прикрывая постоянными ссылками на авторитет Бога алчность, жестокосердие и себялюбие. Один из излюбленных приемов обращения с родными – ласковые, отечески-наставительные речи, смысл которых, тем не менее, отличается огромной неопределенностью. (В демагогический капкан и попался старший сын Порфирия Владимир, принявший письмо родителя за благословение на брак и оставшийся в итоге без малейших средств к существованию.) Демагогия и лицемерие Иудушки не знают пределов. «По-родственному» он затягивает петлю и на матери, и на племянницах. Словесный гной, паутина Иудушкиных разглагольствований имеет свой строй, свою организацию. В речи героя пестрят библейские цитаты, пословицы и поговорки, слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами, в демагогическом арсенале героя и высокие риторические фигуры речи.Однако Иудушка не только расчетливый лицемер, но и своего рода мечтатель. В этом смысле он парадоксальным образом продолжает образный ряд помещиков-мечтателей в русской литературе: Манилова, Обломова; за Иудушкой последует мечтатель-практик – Чимша-Гималайский – герой чеховского «Крыжовника». Естественно, что одной из причин фантастического праздномыслия Иудушки был паразитический образ жизни богатого помещика. В голове Иудушки складываются невероятные проекты, но они же – свидетельство очевидной и достаточно резкой деградации Порфирия как адекватной личности.Жесткие характеристики автора-повествователя (пакостник, лгун и пустослов, паскудное самосохранение, праздная суета, прах) сочетаются в романе с психологизмом – прямым или косвенным раскрытием внутреннего мира героя.Подспудный голос совести, до последних дней никак, кроме запоя, не проявившийся, неожиданно обрел силу. Внезапное прозрение породило запоздалое, но мощное движение души Порфирия. В финале романа с особой силой начинают звучать трагические евангельские мотивы. Порфирий становится «жертвой агонии раскаяния» на исходе марта, накануне Великого Воскресения (Пасхи), когда «страстная неделя подходила к концу». Страдания пробудившейся совести («К чему привела вся его жизнь? Зачем он лгал, пустословил, притеснял, скопидомничал?») сопоставляются со страстями Господними перед распятием.В финале блудный сын идет к родителю: новозаветная притча приобретает странное, неожиданное воплощение. На могилу матери в снежную ночь идет изолгавшийся, спившийся, едва ли не сумасшедший вчера сын, идет, чтобы покаяться, и погибает, не достигнув цели. В сюжете «Господ Головлевых» не раз возникал уже этот мотив – мотив возвращения блудных детей под родительский кров^[215]. Возвращались Степан, Петр, Аннинька. Но каждое такое возвращение, вопреки библейскому первообразу, не приносило героям облегчения, не давало успокоения. Дискуссионным среди исследователей романа остается вопрос: нашел ли их Порфирий в страшную для него ночь воздаяния, прощен ли он? Есть основания ответить на него положительно. Характерно его восклицание «…И простил! Всех навсегда простил!» Порфирий перед концом уверовал. Финал романа при всей его трагичности внушает надежду: состоялось – пусть запоздалое – воскресение души. Роман «Господа Головлевы», ставший шедевром русского классического реализма, парадоксальным образом сочетает в себе жанровые и стилевые традиции средневековой мистерии, барочной трагикомедии и риторической проповеди, романтических драмы рока и «готического» романа. Именно эта многомерность «памяти жанра» наряду с глубочайшими гуманистическими устремлениями автора обеспечила образу Порфирия Головлева общечеловеческий масштаб и статус «вечного образа».Болезнь, несчастливая семейная жизнь, противоборство с цензурой – все это осложняло общественную и писательскую деятельность, но не угнетало борцовскую натуру М. Е. Салтыкова. Реакция, захлестнувшая Россию после убийства в 1881 г. народовольцами Александра II, породила очерково-публицистические выступления писателя в защиту русской интеллигенции, горькие размышления над судьбами тех, кто проявил малодушие или страх в новых условиях (роман «Современная идиллия»).