3. Новая историческая школа: историко-этическое направление

Густав Шмоллер (1838-1917), профессор университетов в Страс­бурге (1872-1882) и Берлине (с 1882 г.), один из основателей и позд­нее - председатель «Союза социальной политики», соглашался с вы­водами К. Маркса о классовом конфликте предпринимателей и ра­бочих, но рассматривал монархию и государственное чиновничество как нейтрализующую силу в классовой борьбе. Сознание государст­венной властью своей ответственности перед обществом и защита ин­тересов низших классов, социальное законодательство и гарантирование рабочим коллективных договоров с предпринимателями - таковы, по Шмоллеру, условия классового мира и эффективного функционирования экономики. Другой активный деятель «Союза соци­альной политики» Луйо Брентано (1848-1931) подчеркивал, что од­ной из задач политической экономии является разрешение «вопро­сов, возбужденных агитацией». Брентано обосновывал заинтересо­ванность предпринимателей в росте заработной платы, так как это является стимулом к повышению производительности труда.¹⁹¹

Деятели «Союза социальной политики» - экономисты новой исторической школы - приняли данное им прозвище «катедер-социалистов», т.е. социалистов с профессорских кафедр. Один из них, Адольф Гельд (1844-1880) писал в книге «Социализм, социал-демокра­тия и социал-политика» (1878): «Катедер-социализм выдвинул в противовес как радикальной приверженности манчестерства к прин­ципу laissez faire, так и радикальному стремлению социал-демокра­тии к перевороту - самостоятельный принцип примирения порядка и свободы. Упрямому консерватизму и социальной революции он про­тивопоставил законную, шаг за шагом продвигающуюся вперед по­ложительную реформу».¹⁹²

Однако реформизмом не ограничилось стремление молодой исторической школы обозначить «третий путь» в политической эконо­мии. В 1874 г. Шмоллер предложил новую концепцию народного хо­зяйства, в центр которой ставил «общность языка, истории, обычаев, идей», которая глубже, чем что-либо другое (товары, капитал, госу­дарственность), связывает отдельные хозяйства. «Этот общий эпос, как греки называли кристаллизованное в обычае и праве нравствен­но-духовное общее сознание, оказывает влияние на все поступки че­ловека, следовательно, и на хозяйственную деятельность тоже».¹⁹³

Программа Шмоллера состояла в превращении политической эко­номии из «голого учения о рынке и обмене» в историко-этическую науку, которая должна была давать, с одной стороны, скрупулезное описание фактического хозяйственного поведения, с другой - теорию моральных норм хозяйствования, этику формирования предпочтений в хозяйственной деятельности. Имея в виду либеральную политэконо­мию и исторический материализм, а также расставленные «старой» ис­торической школой (особенно Рошером) географические акценты на­ционального своеобразия, Шмоллер сформулировал свое метологическое кредо в критике «двух основных заблуждений»:

1) идеи «неизменной, вознесенной над временем и пространст­вом нормальной формы организации народного хозяйства как некоей константы, кульминирующей в свободной торговле, свободе пред­принимательства, свободе распоряжения земельной собственнос­тью»;¹⁹⁴

2) представления, что «внешние природные и технические дан­ности экономического развития суть абсолютные и единственные факторы, определяющие организацию народного хозяйства».¹⁹⁵

Не отрицая «ряда природно-технических причин» как «естествен­ного фундамента народного хозяйства», Шмоллер отвергал «ложное стремление» выводить «определенные состояния экономики прямо из первого ряда причин... объяснить из технических и природных предпосылок то, что лежит по ту сторону всякой техники». Вопреки «рационализму и материализму» Шмоллер настаивал на значении иного ряда причин, возвышающегося над природным и техническим фундаментом в качестве «своего рода более подвижной прокладки». Этот ряд составляют этические и культурные факторы, и только на обоих рядах «может быть возведено здание определенной народно­хозяйственной системы».¹⁹⁶

Г. Шмоллер и его ученики резко подчеркивали не только норма­тивную сторону политической экономии, но и неприятие абстракт­но-дедуктивного метода Рикардо и анализа экономических явлений, изолированного от истории, географии, психологии, этики, юриспру­денции, от особых черт, налагаемых национальностью и культурой. Шмоллер не считал возможным применение математики в общест­венных науках и указывал, что человеческая психика - слишком сложная задача для дифференциального исчисления. Зато он был активным сторонником применения статистического материала и тре­бовал от своих учеников прежде всего «историко-хозяйственных мо­нографий», основанных на обработке массива эмпирических данных.

Благодаря близости Шмоллера к официальным кругам Герман­ской империи «новая» историческая школа стала господствующей в немецких университетах; ее влияние распространилось и за пределы Германии - в Англии, Франции, США, России. Германская истори­ческая школа в политической экономии способствовала формирова­нию экономической истории и экономической географии как осо­бых научных дисциплин.

У более молодых представителей школы уже не вызывал удовле­творения сугубый эмпиризм Шмоллера. Карл Бюхер (1847-1930) в мо­нографии «Возникновение народного хозяйства» (1893), выдержавшей множество переизданий, предложил обобщенную схему всего эконо­мического развития народов Западной и Средней Европы с выделением трех ступеней в зависимости от длины пути, проходимого про­дуктом от производителя до потребителя: 1) ступени замкнутого до­машнего хозяйства, где предметы потребляются в том же хозяйстве, в котором произведены; 2) ступени городского хозяйства, где произ­веденные предметы непосредственно поступают в потребляющее хо­зяйство; 3) ступени народного хозяйства, где предметы проходят ряд посредствующих звеньев, прежде чем дойти до потребителя. С удли­нением пути обмена развиваются новые формы промышленности от работы на себя и на заказ домохозяина к городскому ремеслу и да­лее к кустарной промышленности и фабричному производству.

Две последние формы промышленности соответствуют ступени народ­ного хозяйства. Эволюция форм промышленности сопровождается распространением сферы влияния капитала вплоть до полного охва­та им национальной экономики.¹⁹⁷

Исследование Бюхера подготовило шаг нового поколения моло­дой исторической школы к сочетанию эмпирического и абстрактно­го методов, исторического и теоретического анализа.