Времена не выбирают

Хотя цветные фото появлялись в воскресных приложениях начиная с 1993 года, 16 октября 1997 года газета впервые вышла с цветом на первой полосе. И читатели навсегда попрощались с «дамой в сером», как за глаза прозвали The New York Times. Тот день оказался знаменательным для коллектива редакции и по другому поводу. Глава компании оставил посты председателя совета директоров и главного исполнительного директора, передав бразды правления сыну, 46-летнему Артуру Сульцбергеру-младшему.

Среди первых шагов нового издателя NYT можно отметить попытку снова повернуть газету лицом к тому читателю, с которого она и начинала, – жителю Нью-Йорка: «Это наша основа, именно в этом городе рождалась та энергия, которая заводила мотор нашей “машины времени”. Конечно, мы играем определенную роль в общенациональном масштабе, однако, прежде всего, мы газета города Нью-Йорка, где, кстати, находится и большинство наших рекламодателей. Нью-Йорк – это то место, откуда мы вещаем на весь мир».

Игра слов (по-английски time machine – «машина времени», Times machine – «мотор газеты Times») оказалась на редкость удачной. Сульцбергер-сын произнес эту тираду в кабинете, стоя рядом с Сульцбергером-папой, а со стены на них одобряюще глядел портрет Адольфа Окса.

Впрочем, папа оставил сыну не только рычаги власти, но и накопившиеся проблемы. И главной среди них было падение тиражей не только NYT, но и всех прочих американских газет.

Маркетинговые исследования выявили значительный процент американцев в возрасте 20 лет и старше, которые могли бы читать газету, но этого не делали. Дети послевоенного демографического бума, они находились в возрасте, наиболее лакомом для основной массы рекламодателей: создавали семьи, покупали дома, делали карьеру – словом, тратили денег куда больше, чем другие возрастные группы населения. Но при этом ничего не читали, включая газеты. Для нового поколения такое времяпрепровождение казалось слишком хлопотным и одномерным в отличие от радио, не мешавшего управлять автомобилем, или телевизора, позволявшего смотреть новости и одновременно заниматься аэробикой.

Предшественники Артура Сульцбергера-младшего даже в самые тяжелые времена могли рассчитывать как минимум на определенный слой образованных читателей, которые оставались верны своей газете, несмотря ни на какие переделки. Те времена ушли безвозвратно, и сегодня The New York Times – всего лишь одно из ведущих периодических изданий в одном ряду с газетами The Washington Post, The Los Angeles Times, The Wall Street Journal, новостными журналами-еженедельниками, а также 5–6 телевизионными и кабельными компаниями и набирающими обороты сетевыми изданиями.

Хотя нельзя сказать, что электронная революция застала детище Окса и Сульцбергеров врасплох. Именно компания The New York Times одной из первых начала распространять новости по Всемирной Сети. Сегодня это один из ведущих поставщиков информации для крупнейших баз данных (например, Dow Jones Business Information Services) и электронных архивов, таких как архив Университета штата Мичиган. Кроме того, в мае 1994 года на базе крупнейшего интернет-провайдера America Online была открыта сетевая информационная служба @times, а спустя полтора года – сайт The New York Times on the Web, предлагающий всемирный электронный допуск к газетным материалам.

Так что летом 2001 года Артур Сульцбергер-младший был полон оптимизма: «И спустя четверть века люди все равно будут нуждаться в качественной информации, а именно она определяет наше место на рынке массмедиа. Учитывая, каким образом человеческий мозг воспринимает информацию, можно утверждать, что The New York Times будет существовать всегда».

Однако прошло два года, и грянул, как удовлетворенно писали тогда конкуренты, «таймсовский Чернобыль»: один за другим, с интервалом в месяц, последовали два крупных скандала, потрясших The New York Times.

Сначала выяснилось, что ее сотрудник Джейсон Блэр на протяжении долгого времени фактически обманывал редакцию, аккуратно переписывая материалы из мелких провинциальных газет. А то и просто выдумывая новости, которых на самом деле не было. А затем настала очередь другого журналиста, на сей раз лауреата Пулитцеровской премии Рика Брэгга, который использовал труд «литературного негра» – начинающего внештатника, с которым расплачивался ужинами в ресторане.

На это Сульцбергеру оставалось только развести руками. О существовании русской модификации латинской пословицы («О темпора, о морды!») он был явно не в курсе.