iml / 13-Jeans

ПОЛТОРА ВЕКА В ОДНИХ ШТАНАХ

История джинсов

Мы так привыкли к этим универсальным штанам, надевая их на работу и на свидание, в поход и театр, что не заметили, как прошло полтора века - первые фирменные изделия компании Levi Strauss поступили в продажу в 1853 году.

Джинсы уравняли принцев крови и бомжей, миллионеров и безработных, политиков и интеллектуалов, полицейских и воров, арабов и евреев, белых и черных, жителей больших городов и крестьян, мужчин и женщин, детей и стариков, творцов и обывателей, кумиров и поклонников, верующих всех конфессий и атеистов. Вряд ли отыщется что-то еще, что так объединило бы жителей Земли!

Еврейское счастье Ливая Страуса

Конечно, джинсы - это не спутник, не атомная бомба и не компьютер. Но тоже, согласитесь, достижение! Разительно менялся мир, безумствовала и морочила всем голову мода, а большая часть человечества и сегодня протирает те же самые (если не считать деталей кроя и отделки) штаны, что и полтора столетия назад. Поэтому прошедший век, кроме очевидных эпитетов – космический, атомный, компьютерный, – по справедливости должен быть назван еще и «джинсовым».

И сегодня имя творца этого чуда гордо красуется чуть ниже пояса у сотен миллионов землян обоего пола.

Начало «джинсовой эры» человечества можно датировать 1829 годом, когда в баварском городке Баттенхейм, в семье ортодоксальных иудеев Штрауссов родился сын, которого назвали Леви (или по-немецки – Лейб). Его отец Хирш Штраусс был всего лишь мелким торговцем, во всяком случае, не он обучил сына мастерству кройки и шитья. Возможно, тот овладел этим искусством уже в Америке, куда отправился в 18-летнем возрасте ловить свою удачу и где чуть позже его стали называть на американский манер Ливаем Страуссом.

Поначалу его приютили двоюродные братья Джонас и Луис, владельцы небольшой оптовой компании в Нью-Йорке, торговавшей одеялами, подушками, нижним бельем, тканями и прочим галантерейным товаром. Ливаю пришлось поработать «на новенького» - с огромным тюком на плечах он обходил окрестные кварталы, а затем и городки с поселками, предлагая местным жителям нитки, расчески, ножницы и образцы тканей. С течением времени юного коммивояжера братья стали отправлять даже в соседние штаты – и все пешим ходом.

Но в 1849 году на Восточное побережье из далекой Калифорнии доползла (телеграфа и телефона тогда еще не было!) весть об открытых там месторождениях золота, и Ливай вместе с тысячами искателей приключений махнул на Запад. И хотя сам не накопал и не намыл ни грамма золота, свою жилу все-таки открыл.

Правда, жилу не старательскую, а коммерческую. У Ливая была еще сестра Фанни, вышедшая замуж за некоего Дэвида Стерна – он-то и догадался снабдить Ливая несколькими тюками бурого корабельного брезента, который предполагалось выгодно загнать старателям на палатки. Однако, прибыв на место, сообразительный паренек нашел брезенту лучшее применение.

Самым слабым местом золотоискателей были... обыкновенные штаны. Часы, проведенные старателями на коленях в сухом горячем песчанике или по колено в воде, укорачивали жизнь этой необходимой части мужского туалета в несколько раз. А покупать все время новые (появления синтетики нужно было ждать еще почти век, и мужские брюки шили из дорогой чистой шерсти)… На это никакого золота не хватало.

Тут Ливаю Страуссу пришла в голову мысль, обессмертившая его имя: а почему бы не шить брюки и куртки из брезента? Первые «брезентовые штаны» он сам скроил в том же 1850 году, после чего сообщил о своей гениальной идее Стерну. Тот мгновенно оценил деловую хватку «младшенького» и вместе с женой и Луисом Страуссом перебрался в Калифорнию - на подмогу Ливаю. Не прошло и года, как в Сан-Франциско открылись магазинчик и портняжная мастерская по производству рабочей спецодежды из брезента, принадлежавшие фирме, название которой успешно пережило полтора века, – Levi Strauss & Co.

Впервые брюки с фирменным именем Levi’s поступили в продажу в самом начале 1853 года. Тогда они были запатентованы как «рабочие комбинезоны без верха на бретелях с карманами для ножа, денег и часов». И скоро крошечная каморка в одном из старательских поселков, служившая офисом главе фирмы, ломилась от заказов: среди золотоискателей быстро разлетелась весть о каких-то сверхпрочных рабочих штанах «от Ливая». Хотя «джинсовой» ее тогда никто не называл, а говорили: изделия из денима (denim) – так в США и сегодня называют материю, из которой делают джинсы (jeans).

Происхождение обоих слов туманно. По одной версии, Ливай Страусс быстро отказался от невзрачной бурой парусины в пользу эффектной темно-синей (в этот цвет ткань окрашивали с помощью естественного красителя индиго), поступавшей из Франции и называвшейся Serge de Nimes. Это могло означать либо какого-то поставщика мсье Сержа из города Нима, либо материал саржу (оттуда же), благо оба слова пишутся одинаково. Что до более популярного во всем мире слова jeans, то оно перекочевало в Штаты еще более кружным путем. Те же французы называли продукцию давнишних конкурентов-портных из итальянской Генуи (Genova) словом genes – отсюда и привычные «джинсы». (Официально, кстати, их так стали называть лишь с 1963 года.)

Замысловатым маршрутом поступала к Ливаю Страуссу и сама материя. Обычно ее закупали в Нью-Йорке, затем морем доставляли на восточное побережье Мексики, оттуда по суше переправляли на западное, где снова грузили на корабль, привозивший товар в Сан-Франциско. Там его уже ожидали с ножницами и лекалами все члены семейного бизнеса Страуссов.

Рождение клепаных штанов

Шли годы, и «ливайсовские» изделия прирастали столь привычными сегодня деталями. Первой, на долгие годы юридически закрепившей джинсы за компанией Levi Strauss, стали медные заклепки, появившиеся в 1873 году.

Изобрел их, между прочим, не Ливай Страусс, а другой эмигрант-еврей из Риги – Джейкоб Дэвис, занимавшийся портняжным делом в городе Рино в соседнем штате Невада. Дело его шло ни шатко ни валко – в основном приходилось латать прохудившуюся одежду, поскольку большого количества желающих шить новую в тогдашнем захолустном Рино не было. В конце концов Дэвису надоело постоянно подшивать одним и тем же местным ковбоям оторванные карманы, и он однажды взял да и укрепил их по углам медными заклепками.

Такие штаны служили не в пример дольше, и скоро к хитрому портняжке потянулись клиенты. Дэвис смекнул и другое – нужно срочно патентовать брючные заклепки, пока это не пришло в голову кому-нибудь другому. Однако ответ из патентного бюро Дэвиса обескуражил: оформление всех необходимых документов стоило почти $70 – деньги в те времена немалые, особенно для скромного портного из американской глубинки. Нужно было вступать в долю с кем-то «богатеньким», и тут портной вспомнил о фирме Страусса в Сан-Франциско, у которой часто покупал материю.

Главными аргументами в пользу выбора этого партнера послужили, во-первых, завоевавшие известность «брезентовые» страуссовские брюки, а во-вторых, хорошая деловая репутация главы фирмы. Короче, Дэвис написал Страуссу: «Секрет моих брюк, – объяснял он, – в заклепках, которые ставятся на карманы. Хотя это может показаться пустяком, о котором не стоит и говорить, я уверен, что на этом мы сможем заработать кучу денег». Ответ от Страусса пришел незамедлительно – и 20 мая 1873 года оба новоявленных партнера получили совместный патент № 139 121 на «брючные заклепки». Многие считают эту дату официальным днем рождения джинсов.

Страусс пригласил Дэвиса к себе и поручил ему производственную часть – тот раскраивал ткань, поступавшую с Восточного побережья, разносил ее по домам местных швей, а затем укреплял углы всех карманов и ширинку своими фирменными медными заклепками. Глава фирмы назвал свою ударную продукцию труднопереводимым термином waist overalls – буквально это можно перевести как «комбинезоны без верха» (или «брюки-спецовки на талии», поскольку тогда они выпускались без ремней, зато с пуговицами на поясе для подтяжек).

Как бы то ни было, спрос на штаны оказался столь велик, что пришлось отказаться от услуг швей-надомниц. Ливай Страусс открыл сразу две фабрики, на которых поставил дело на широкую ногу: там было освещение по последнему слову техники – газовые рожки, а тюки с материей переправлялись с этажа на этаж с помощью грузовых лифтов. Кроме «рабочих штанов», компания шила также теплую одежду для шахтеров и ковбоев и занималась оптовой торговлей мануфактурой.

Процветанию предприятия помогало и то, что позволило Дэвису безошибочно выбрать себе партнера: редкая по тем временам деловая репутация Ливая Страусса. Времена действительно были лихими, и если на Восточном побережье уже наметились первые поползновения в сторону цивилизованного бизнеса, то на «ковбойском» Западе дела все еще делались по принципу «тот крут, кто стреляет первым». Тому же Дэвису неоднократно намекали, что ему редкостно повезло – никого бы не удивило, если бы известный бизнесмен Страусс просто присвоил бы идею какого-то безвестного портняжки из захолустья. Поэтому избрание Ливая Страусса в 1877 году казначеем городской Торговой палаты было воспринято как должное сан-францисской общественностью. Затем он избирался председателем совета директоров банка в Неваде, международной страховой компании Liverpool, London & Globe Insurance и крупнейшей в городе газовой и электрической компании.

А с 80-х годов позапрошлого века процветавший «брючный король» активно занялся благотворительностью. Детей у него не было, зато хватало племянников – передав дело Джейкобу, Луису, Аврааму и Зигмунду Стернам, Страусс установил 28 именных стипендий для студентов Университета штата Калифорния, а также переводил деньги школе для глухих, приютам и больницам.

27 сентября 1902 года, когда 74-летний Ливай Страусс покинул сей мир, одетый им в «джинсу», некрологи на первых полосах поместили все ведущие газеты Сан-Франциско, и во время траурной церемонии не работало ни одно местное предприятие.

Джинсовые войны

Между тем изобретенные им штаны продолжали пополняться новыми деталями и элементами, которые со временем стали неотъемлемыми атрибутами джинсов Levi’s. Еще в 1860-х они обогатились двойной прострочкой карманов яркой желтой ниткой в виде арки, символизирующей орлиные крылья. Затем прибавилась знаменитая кожаная заплата на поясе с изображением двух лошадей, безуспешно пытавшихся разорвать джинсы Ливая. И, наконец, лексикон человечества обогатился культовым названием Model 501. Никакого сакрального смысла это число не несло – обыкновенный инвентарный номер, присвоенный в 1890 году конкретному виду сверхпрочной материи, из коей в то время шили джинсы.

В 1922 году их впервые стали выпускать с широкими петлями (шлевками) для ремня. А спустя 14 лет джинсы Levi’s обрели еще одну отличительную деталь - кусочек вшитой красной материи с названием фирмы. Этим последним приобретением «ливайсовские» штаны обязаны, впрочем, не фантазии дизайнеров, а суровой прозе жизни.

Дело в том, что до конца 20-х годов ХХ века никто, кроме фирмы Levi Strauss & Co., джинсы и не шил, поскольку наследники ее основателя, которым перешло от дяди более $6 млн, надежно обложили свою золотую делянку «бумажными» крепостными стенами из разнообразных патентов и лицензий. Однако рынок имеет тенденцию к сопротивлению любым проявлениям монополизма. Со временем джинсы начала носить вся Америка, а затем и остальной мир, и сохранять исключительное право на шитье самой ходовой и модной одежды сотен миллионов становилось все труднее. Тем более, что саму материю запатентовать было невозможно, а выдумать новые крой, стиль, аксессуары труда не составляло. Да и патент 1873 года имел срок действия – 25 лет.

Нарушили монополию Levi Strauss, как ни странно, именно те, с кем в первую очередь и ассоциировались джинсы: ковбои.

Пока эти брюки шила только фирма Ливая Страусса, их носили в том числе и все американские мачо, гонявшие стада коров – а заодно и бандитов – по бескрайним прериям Запада. Правда, ковбои не считали джинсы «своей» спецодеждой - джинсы кроили все-таки для разнорабочих, грузчиков, фермеров, горняков, лесорубов, водителей. А сразу после Второй мировой войны пришла мода на узкие, обтягивающие брючки, стесняющие движения. Словом, это было не совсем то, о чем мечтали мужчины, проводившие целый день в седле.

Бунт против джинсов Levi’s начался там, где происходят все сколько-нибудь значимые революции в Америке, – на киноэкране. Популярные звезды вестернов 1940–1950-х годов Джон Уэйн, Том Микс, Хопалонг Кэссиди, Кейси Джонс постепенно переодевались в иные джинсы, более приспособленные для жизни верхом. Их начала шить малоизвестная в ту пору филадельфийская фирма The Rodeo Ben. Позже именно она и внедрила торговую марку Wrangler’s как исключительно «ковбойские» джинсы.

В 1947 году на рынок была выброшена еще одна легендарная модель – 13MWZ (13 Men’s Western with Zipper – 13-я модель мужских брюк типа «вестерн» с молнией). Новые джинсы делались с прицелом на сухопарого мускулистого мужчину, уверенно сидящего в седле: нижний обрез приходился как раз на верхний край высоких ковбойских сапог, а задние карманы были существенно увеличены, чтобы не помялся бумажник или коробочка с жевательным табаком. И главное – никаких пуговиц! Что за морока с ними в жару, в пустыне, мужчинам долго объяснять не нужно. А медная заклепка на ширинках «ливайсовских» джинсов была директивно отменена за шесть лет до того – как гласит легенда, после того как президент Levi Strauss Уолтер Хаас, сидя у костра, сильно обжегся раскалившейся заклепкой.

Между тем революционный отказ от пуговиц в пользу молнии на заветном месте принадлежал не фирме The Rodeo Ben, а главному конкуренту Ливая Страусса - компании Lee.

Она была создана в конце XIX века. В 1889 году некий торговец по фамилии Ли основал в городе Салина, штат Канзас, компанию H. D. Lee Mercantile Co., которая торговала всем, что могло пригодиться в прериях, – от ружей до лошадиной упряжи и палаток. В 1911 году Ли обнаружил, что на рынке наблюдается дефицит удобной, неприхотливой и особо прочной рабочей одежды – так родилась идея комбинезона из брезентовой парусины. А поскольку никто тогда ничего подобного в Америке не выпускал, Ли построил собственную фабрику и из торгаша превратился в «товаропроизводителя».

Спустя два года на рынке появились первые модели рабочих комбинезонов – Union-All. Идея объединить брюки и куртку в цельную спецодежду, которую можно было быстро и без особых затруднений надеть поверх обычного костюма, пришла в голову Ли случайно. Однажды, наблюдая за своим шофером, он задумался: какая же это морока - переодеваться всякий раз, когда нужно менять шину или залезать под машину...

Чрезвычайная практичность комбинезонов Union-All вызвала интерес военных. В том же 1913 году отвечавший за поставки армейского обмундирования бригадный генерал Леонард Вуд предложил фирме Lee эксклюзивно «одевать» технический и инженерный состав армии США. И вскоре джинсовые комбинезоны Lee’s стали в Америке столь же популярными, как и джинсовые брюки Levi’s.

Следующим логическим шагом было изобретение своих собственных джинсов. Чтобы они отличались от «раскрученных» к тому времени брюк Levi’s, нужна была какая-то поистине неожиданная деталь. Ею и стала молния на причинном месте.

Так в 1926 году, вместе со стартом первой в мире ракеты на твердом топливе, запущенной профессором Годдардом, Америку потрясло не менее грандиозное изобретение - честно прослуживший до наших дней легендарный zipper fly. Справедливости ради нужно заметить, что и первое, и второе исторические события далеко не сразу были замечены и по достоинству оценены современниками.

Лишь к 1939 году, после успешной рекламной кампании, проходившей под слоганом «Люди, которым удобно шагать» (на картинке были изображены идущие шеренгой шестеро мужчин – рабочий, военнослужащий, клерк, ковбой, подросток и турист, – все с улыбками на лицах и в «джинсе»), фирма Lee превратилась в крупнейшего производителя рабочей спецодежды в США.

Главный конкурент взял реванш в годы Второй мировой войны. В 1945 году американские джинсы триумфально завоевали старушку Европу, явившись туда вместе с американскими солдатами, и это была исключительно Model 501. Поскольку на сей раз именно фирма Levi Strauss в конце 1941-го, когда США вступили в войну, получила эксклюзивный заказ от американской армии на поставку экономных и крепких форменных брюк для солдат. Для разрушенной и еще не зализавшей военные раны Европы сверхпрочная и неприхотливая одежда, в которую были одеты американские «джи-ай», сыграла роль манны небесной. И вскоре Model 501 стала такой же неотъемлемой частью мифологии американского образа жизни, как виски Johnny Walker (его в Европе до того потребляли разве что патриоты-шотландцы), жевательная резинка, джаз, сигареты Marlboro и Голливуд.

Век «джинсы»

Для полноты картины стоит хотя бы вкратце напомнить и об отечественных «боях местного значения». Поскольку джинсы несли на себе неизгладимое клеймо Made in USA, их приход на одну шестую часть суши поначалу воспринимался как самое настоящее вражеское вторжение. И ему на отпор решительно вставала «вся страна огромная».

Впервые джинсы Levi’s официально появились в Москве в 1959 году, когда там проходила выставка американской моды, а за год до этого с диковинной одеждой москвичи смогли познакомиться во время Фестиваля молодежи и студентов. Не исключено, что со временем и у нас начали бы продавать ультрамодные американские штаны – пусть и сугубо ограниченными партиями, в каких-нибудь валютных «Березках», – но тут, к несчастью для отечественных поклонников джинсов, очередной кульбит совершила мировая мода. В начале 1960-х стали неожиданно модными «потертые» джинсы, которые советские ГОСТы никак не хотели пропустить – не «цветостойкие»!

В основном же первые джинсы проникали в СССР исключительно как идеологическая контрабанда. С «вражьим товаром» боролись педагоги и родители, но их сопротивление было недолгим, и к концу 1960-х по крайней мере столичная молодежь уже вовсю щеголяла в новой возрастной «униформе». Родители побогаче доставали детям продаваемую с рук за бешеные деньги фирму (с ударением на последний слог) – Levi’s, Wrangler’s, Lee’s. А также неведомо какими ветрами занесенные в валютные «Березки» «монтаны» загадочного происхождения и итальянские «супер-райфлы». Те, у кого не было возможностей отовариваться в «Березках» или у спекулянтов-фарцовщиков, покупали более примитивные и сшитые из менее прочного материала «техасы» – отечественные или восточно-европейского «разлива». Или шили брюки из джинсы самостоятельно. Портные этой квалификации принадлежали тогда к самой престижной, дефицитной и высокооплачиваемой профессии. Но вообще не иметь ни одной пары джинсов – тогда для молодых людей это было просто трагедией.

Джинсовая мода – как говорится, отдельная песня. Узкие «дудочки» сменили клеши-«подметалки» битловской эпохи. Затем два или три поколения советских людей, стараясь не ударить в грязь лицом перед заграницей, носили джинсы всех видов – обшитые снизу бахромой или молнией, с пуговицами и стальными цепочками, в заплатах, «лошадки» (из мягкой ворсистой замши), «дырявые», «бананы», «варенку». Потом снова вернулись узенькие «дудочки» – и так вплоть до клоунских мешковатых комбинезонов современных тинейджеров-рэперов. Джинсы шили из кожи, саржи, замши, вельвета – впору музей открывать.

Стилевому разнообразию немало способствовало и то, что на спецодежду ковбоев-мачо неожиданно положила глаз лучшая половина человечества. Оказалось, что грубые штаны, если их шить с толком, недурно смотрятся и на женской фигурке, подчеркивая как раз то, что нужно! Или, наоборот, скрывая то, что следовало бы.

На Западе процесс «джинсового» уравнивания полов пошел еще в самом конце 1950-х, когда в обтягивающих голубых брючках щеголяли Мэрилин Монро и другие голливудские кинодивы. Но поголовно женщины «заболели» джинсами значительно позже, когда новые технологии позволили производить ткань более мягкую и более эффектно протирающуюся на самых «нужных» местах.

Как только в «джинсу» оделись и женщины, этот предмет одежды окончательно перестал ассоциироваться с чем-то практичным и, следовательно, недорогим. Эксклюзивные джинсовые коллекции с рюшечками, вышивкой и инкрустациями заняли достойное место в коллекциях ведущих кутюрье, да и цена на обычные «штаны» из затертой до блеска или варварски раскромсанной ножницами ткани неудержимо поползла вверх.

На престижнейших аукционах вместе с другими антиками сегодня можно увидеть и «древние» джинсы – вроде той драной и выцветшей раритетной пары Levi Strauss 1880 года (модель Blue Nevada), которая была выкуплена самой же компанией в 2003 году на интернет-аукционе за $ 46 532. А недавно детище Ливая Страусса объявило о выпуске самых дорогих джинсов в мире – в золоте, брильянтах и рубинах, оценив свой эксклюзив в $ 85 тыс.!

Как бы то ни было, сегодня весь мир с ног до головы одет в эту поразительную одежду – вне зависимости от социального положения, пола и возраста. Брюки, шорты, пиджаки, жилеты, юбки, комбинезоны, головные уборы – даже плавки и купальники и зимние шубки с меховой оторочкой! На все это уходит около 2,5 миллиардов метров джинсовой ткани ежегодно. В одной Америке, где джинсы со временем превратились в вопрос национальной самоидентификации, в среднем на душу населения приходится 6–7 пар джинсов.

Совсем не просты оказались эти штаны – под стать пифагоровым. Выходит, не одним ученым под силу совершать гениальные открытия, приносящие радость миллионам. Как, возможно, говаривал своему чаду-вундеркинду папаша Штраусс, иногда еще нужно «немножко уметь шить».