2.3. Международные отношения XI-XIII вв. Западная Европа.

Пожалуй, наиболее убедительно глубину разрыва между универсалистским идеалом и практикой международных отношений европейского средневековья подтверждает такая страница истории макрорегиона, как эпоха викингов. Ни держава Карла Великого, ни позже Германская империя, примерявшие к себе роль макрорегионального имперского центра, в действительности были не в состоянии воздействовать на политическую ситуацию в пределах западной Европы. В то время, когда Карл Великий в зените внешнеполитических успехов своей империи задумывал коронационный поход в Рим, отряды викингов осуществили первые набеги на приморские районы Англии. Наиболее раннее упоминание о нападении скандинавов на северо-восточное побережье Англии датировано 793 г.: как свидетельствуют хроники, разграблению подвергся монастырь на острове Линдисфарн. Датой завершения эпохи викингов принят 1066 г., когда король Норвегии Харальд Хардрад, пытаясь завоевать английский престол, потерпел поражение в битве при Стэмфордбридже.

В первой половине IX в. экспансия скандинавов или, по западноевропейской терминологии норманнов, приобрела характер организованных и регулярных нападений на территории, доступные проникновению морскими и речными путями, а несколькими десятилетиями позже викинги приступили к колонизации захватываемых земель. Сильнее всего страдали от набегов викингов поселения на побережье Северного и балтийского морей. Первые массовые и опустошительные набеги скандинавов пришлись на приморские территории Британии, Шотландии, Ирландии, Северной Германии, но корабли викингов доходили и до побережья Франции, Италии, Испании, Марокко, Португалии, поднимались по Сене до Парижа, в 846 г. норманны достигли Рима.

Особенно широко экспансия скандинавов - датчан, норвежцев, шведов - развернулась в Британии, где переселенцы создали т.н. область датского права, Денло. На более или менее продолжительный период викингам удавалось обосноваться также на островах Северной Атлантики, в Ирландии, колонизовать Исландию. В территориальном аспекте наиболее впечатляющим успехом норманнов предстает создание Северо-Западной державы или империи Кнута Великого (1016-1035), ненадолго объединившей под единой властью Англию, Данию со Шлезвигом и Норвегию. Однако для истории международных отношений гораздо более значимые последствия имели события в Северной Франции. В 911 г. Восточно-франкское королевство вынужденно узаконило захват норманнами части своей территории: предводитель отряда викингов датчанин Роллон стал вассалом французского короля, получив в лен занятые земли в качестве герцогства Нормандии.

В XI в. Нормандия, к тому времени одно самых централизованных герцогств Франции, в свою очередь стало опорной территорией для завоевания Южной Италии и Сицилии, где в начале XII в. было основано Сицилийское королевство, а также Англии: нормандские отряды высадились в Англии в 1066 г. по следам Харальда Хардрада. В битве при Гастигсе войска англосаксонского короля Гарольда II были разбиты и корона Англии перешла к нормандскому герцогу Вильгельму завоевателю. Нормандское завоевание на столетия вперед создало династическую основу конфликта жизненно важных интересов Англии и Франции, того конфликта, который на протяжении XII-XIII вв. неоднократно взрывался военными столкновениями, а в начале XIV в. стал важнейшим узлом международных отношений в Западной Европе и вылился в Столетнюю войну, вовлекая в свою орбиту основные европейские государства.

В целом экспансия викингов, тот факт, что сравнительно немногочисленные отряды скандинавов держали в страхе обширные районы Европы и стали сущим бедствием для населения, лучше всего подтверждает слабость, как имперской организации раннего средневековья, так и королевской власти, неспособной защитить побережье и даже внутренние районы от грабежей. Избавление от нашествий норманнов принесли западноевропейским странам не столько организация отпора им, хотя такие усилия предпринимались, сколько исчерпанность внутренних причин, толкавших скандинавов к экспансионизму, к включению в процесс великого переселения народов, последняя волна которого с запозданием достигла Северной Европы.

Во второй половине XI в. в большинстве западноевропейских стран власть короля реально простиралась до границ королевского домена - до ощутимых результатов централизации в Англии, Франции, Шотландии оставалось еще не менее столетия. Германские императоры терпели неудачу в столкновении с римскими первосвященниками и выпускали из своих рук инициативу централизации, уступая ее государствам-княжествам. Наиболее влиятельной силой, находившейся на подъеме и способной бороться за осуществление универсалистской идеи, выступило в этих условиях папство. Время крестовых походов, конец XI-XIII вв., поставило римскую курию в центр европейской политики, сделав католическую церковь самым активным участником международных отношений европейского макрорегиона.

Крестовые походы были вызваны к жизни сложным сочетанием факторов - конфессиональных, внешнеполитических, хозяйственных, демографических, и их воздействие на международные отношения средневековья также оказались многоплановыми, но как военно-колонизационное движение макрорегионального уровня они, несомненно, выражали формирующееся осознание общности католического мира в его противостоянии как с "неверными" - мусульманами, так и схизматиками-православными. Не будет преувеличением сказать, что начавшись под знаком идеи защиты христианской церкви от неверных, крестовые походы увенчались непримиримым расхождением западного и восточного христианства, разделенного захватом рыцарями-крестоносцами столицы православного мира, Константинополя.

Большую часть крестоносного войска составляло рыцарство Северной и Южной Франции, Германии, Англии, Италии, Фландрии, возглавляли его государи крупнейших европейских стран. Так, во время второго крестового похода (1147-1149) крест принял германский император Конрад II и король Франции Людовик VII, в третьем походе (1189-1192) крестоносцами предводительствовали император Фридрих I Барбаросса, король Франции Филипп II Август и король Англии Генрих II, место которого занял затем его сын Ричард I Львиное Сердце. Самый весомый политический выигрыш от крестовых походов пришелся на долю католической церкви, в экономическом отношении большая часть добычи, захваченной на Востоке, осталась у крупных сеньоров, разделивших завоеванные у турок-сельджуков земли, хотя и материальные интересы папства не были обойдены, в том числе благодаря активности напрямую подчиненных римским понтификам военно-монашеских орденов. Свою, и немалую часть прибыли от начинаний крестоносцев получили города Северной Италии, практически добившиеся в государствах крестоносцев монополии на внешнюю торговлю.

Основную канву истории крестоносного движения определили первый (1096-1099) и четвертый (1202-1204) походы. На втором, заключительном этапе крестоносное движение шло на спад, завершившись несколькими неудачными "паломничествами" в Святую Землю и северными походами против языческих народов Восточной Прибалтики. Призывом к первому крестовому походу прозвучала знаменитая проповедь папы Урбана II по окончании церковного собора в Клермоне в 1095 г. Она получила небывалый отклик во всех сословиях западноевропейского общества, упав на подготовленную почву экзальтированных ожиданий скорого конца света, распространяемых пилигримами сведений о сокровищах Востока, о страданиях христиан под властью неверных, и умножаясь готовностью рыцарства к завоевательным походам во имя захвата новых земель - главного богатства средневековья.

Первый крестовый поход выделялся среди последующих экспедиций крестоносцев массовостью и особенно широким участием крестьянства и горожан. Их стихийно сформировавшиеся и плохо вооруженные отряды направились к Святой Земле, не дожидаясь рыцарского ополчения, и были истреблены сельджуками вскоре после вступления в Малую Азию. Основная ударная часть крестоносной армии выступила в поход несколькими месяцами позже и, переправившись с помощью Византии на территорию эмиратов Малой Азии, наголову разбила в 1097 г. турок-сельджуков в сражении при Дорилее. Победа открыла крестоносцам дорогу на Антиохию, а в 1099 г. была достигнута и главная цель похода - рыцарское войско взяло Иерусалим.

Территория, отвоеванная у сельджукских эмиратов и у египетского халифа была разделена на несколько владений: Иерусалимское королевство, графства Эдесское и Триполи, княжество Антиохийское. Роль сюзерена государств Латинского Востока принадлежала иерусалимскому королю, вассалами которого выступали правители остальных государственных образований крестоносцев. По существу, смысл последующей истории крестоносного движения состоял в защите и восстановлении приобретенных рыцарями западноевропейских стран в ходе первого крестового похода владений, расположенных в Сирии и Палестине - районе, стратегически важном для всего Средиземноморья. Крайняя затрудненность и - в сколько-нибудь длительной перспективе - безнадежность усилий по сохранению государств крестоносцев, вторгшихся в центр Ближнего Востока, вполне сознавалась и самими участниками походов, и странами Запада. Даже постоянное пополнение военных сил за счет притока западноевропейского рыцарства не обеспечивало надежно выживание Латинского Востока в окружении мусульманских государств и в условиях необходимости поддержания власти над иноэтническим и иноконфессиональным населением побережья Малой Азии.

В поисках дополнительной опоры государственных образований защитников Гроба Господня папский престол обратился к созданию духовно-рыцарских орденов. Первым из них стал орден госпитальеров или иоаннитов, за которым последовали военно-монашеские ордена тамплиеров (храмовников) и тевтонцев. Сплоченные суровой внутренней дисциплиной, располагавшие как профессиональной военной подготовкой, так и огромными богатствами, духовно-рыцарские ордена продлили присутствие франков на Ближнем Востоке, но и они не могли решающим образом повлиять на судьбу государств крестоносцев.

В ответ на вторжение крестоносного войска со стороны мусульманского мира последовало объявление джихада, священной войны за веру, которая не утихала до окончательного изгнания крестоносцев из Леванта. Уже в 1144 г. крестоносцы лишились графства Эдесского, а к концу XII в. армия египетского султана Салах-ад-Дина взяла Иерусалим и была близка к завоеванию Антиохийского княжества и графства Триполи. Второй и третий крестовый походы стали, скорее, демонстрацией решимости христианского Запада отстаивать свои интересы в Святой Земле, но реального укрепления безопасности владениям крестоносцев они не принесли.

Четвертый крестовый поход показал, что большая часть рыцарей креста готова смириться с неизбежностью окончательной потери завоеваний, сделанных участниками первого паломничества, и вместо тягот переходов по Сирии и Палестине, гибели в сражениях с воинами джихада направиться к более легкой и богатой добыче, которую сулил захват Византии. Византийская империя, по существу, со времен подготовки первого крестового похода выступала одним из важнейших действующих лиц в планах крестоносцев: как государство, через территорию которого пролегал путь к Святой Земле, как империя, издавна сдерживавшая угрозу с Востока и заинтересованная в возвращении Малой Азии, как ведущая морская и торговая держава Восточного Средиземноморья, как страна - центр православия, столкнувшаяся с глубоким внутренним кризисом и тяжелейшими поражениями во внешней политики и потому, по расчетам католической церкви, готовая принять супрематию Рима.

Однако в Константинополе крестоносцы, вопреки ожиданиям, увидели не финальные сцены развала империи, а все признаки стремительного преодоления кризиса и укрепления власти новой династии Комнинов. Ни вожди крестоносцев, многие из которых стали вассалами василевса, ни Алексей I Комнин не питали излишнего доверия друг к другу, но средства для переправы в Малую Азию участникам походы были предоставлены и византийские отряды включились в крестоносное войско, дойдя с рыцарским ополчением до Никеи.

Взаимное подозрение франков и ромеев к намерениям союзников-христиан, вызывавшим не меньше подозрений, чем неверные, стремительно росло с каждым новым "паломничеством". Подоплекой конфликта служила, прежде всего, борьба за торговые пути в Средиземноморье, но и конфессиональный мотив обращения схизматиков-греков в истинную веру. Распространение супрематии пап на православный мир выступало первостепенным ориентиром действий католической церкви. Во втором крестовом походе политические расчеты привели Германскую империю к союзу с греками, но уже во время третьего похода Фридрих I Барбаросса не скрывал намерений включить Византию в состав своей империи. Кульминацией столкновения интересов Запада и Византийской державы стал четвертый крестовый поход, завершенный в 1204 г. захватом Константинополя, распадом Византии и созданием на значительной части ее территории Латинской империи. После 1204 г. крестоносное движение, несмотря на участие в нем последнего императора из династии Штауфенов, Фридриха II, и французского короля Людовика IX полностью утрачивает характер крупных военно-политических предприятий Запада и сводится к немногочисленным экспедициям, осуществляемым ради тактических интересов внешнеполитической борьбы в самой Западной Европе. В 1291 г. крестоносцы потеряли свой последний оплот на Ближнем Востоке - крепость Акру.

С точки зрения воздействия крестовых походов на международные отношения средневековья, следует, прежде всего, отметить осуществленное ими резкое расширение многообразных контактов Запада и Востока - как конфронтационного характера, так и обменов в сфере торговли и культуры. Можно сказать, что по окончании раннего средневековья Запад, разрывая региональную замкнутость, начал возвращаться в Средиземноморье, объединенное некогда Древним Римом. Это возвращение усилило накал борьбы с мусульманским миром, открытой еще Реконкистой, и упрочило барьер между западным и восточным христианством. Крестовые походы на первом этапе способствовали усилению позиций католической церкви и исповедуемой ею доктрины теократического универсализма, но они же помогали европейским государствам, особенно Франции и Англии. Ускорить ход политической централизации, приходившей, в конечном счете, в противоречие с универсалистскими идеалами средневековья.