2.4. Византия.

В то время как на западе Европы с последней четверти V в. имперская традиция Рима прервалась и до IX в., до выделения среди государственных образований раннего средневековья державы Каролингов, а вслед за ней Священной Римской империи универсалистская идея лишилась политического бытия, в восточной части Средиземноморского макрорегиона ключевым участником международных отношений оставалась Византия - прямая наследница вечного города. Непрерывность линии исторической преемственности давала основание современникам видеть в византийском императоре государя, к которому после падения Рима перешла роль главы всемирной монархии, миссия властителя христианского мира, защитника и покровителя церкви. От правителей государств, созданных в бывших владениях Западной Римской империи, византийский двор требовал признания верховенства власти императора. И надо сказать, что сила созданной историей Рима образа всемирной монархии придавала этим требованиям легитимность в глазах не только византийского общества, но и варваров: до 800 г., коронации Карла Великого в соборе Св. Петра, в дипломатических отношениях с Византией короли пусть формально, но оказывали императору почести, подобающие сюзерену, и принимали от него в качестве пожалования право осуществлять управление на территории своего королевства

Мировидение самих ромеев на всем протяжении истории Византии сохраняло отчетливо имперский характер: Константинополь воспринимался как новая столица мира, второй Рим, территория за пределами Византии - как варварская периферия, а внешняя политика рассматривалась как искусство сдерживания натиска варваров на мир цивилизации и, при благоприятных условиях, восстановления законных прав империи на временно утраченные ею части наследия Восточной Римской империи.

Наиболее реальные контуры идея придания Византии роли нового центра имперской организации во всем Средиземноморском макрорегионе приобрела в годы правления Юстиниана I (527-565 гг.). Социально-экономические черты византийского общества V-VI вв. позволяют характеризовать его как позднеантичное. В сфере международных отношений черты эпохи, оставляемой Западным Средиземноморьем в прошлом, проявили себя решимостью Юстиниана I обернуть вспять процесс территориально-политического переустройства макрорегиона и, действуя методами силовой политики, в максимально возможной мере расширить границы империи на Запад.

Выбор приоритетного направления экспансии диктовался целым рядом мотивов. В своих внешнеполитических планах Византия, по всей видимости, полагалась, прежде всего, на внутреннюю непрочность новых государственных образований на Западе, на превосходство собственной армии в дисциплине и организованности, на эффективность отлаженного аппарата управления, способного обеспечить быструю мобилизацию ресурсов для снабжения и пополнения войска. Не могла не учитывать Византия подавляющее преобладание среди подданных Остготского, Вестготского и Вандальского королевств римского или романизированного населения, родственного по культурно-исторической и политической традиции населению Восточной Римской империи. И, конечно, свою весомую роль играли экономические интересы Византии, ее намерение восстановить полный контроль над морскими коммуникациями в Средиземноморье, что при высоком техническом уровне военного флота империи и его многочисленности представлялось задачей вполне осуществимой.

К середине V в. Византия как никогда близко подошла к практическому воплощению замысла, направленного на возрождение единства и могущества империи Особенно успешным было начало широкого внешнеполитического наступления Византии в Италии и в Северной Африке. Военные действия в Северной Африке в 533-534 гг., в Италии в 535-555 гг., на юго-востоке Пиренейского полуострова в 554 г. увенчались победами Византии. Ей удалось отвоевать у остготов территорию Италии, вернуть под власть императора бывшие провинции Рима в Северной Африке, потеснить в Испании вестготов. Тем не менее, война в Италии потребовала от империи гораздо большего напряжения сил, чем ожидалось. Остготы оказали длительное и упорное сопротивление. Вопреки предположениям византийцев, немалая часть италийского населения Остготского королевства выступила на стороне "варваров", прежде всего рабы и колоны, привлеченные в войско остготов обещанием предоставить им личную свободу и наделить земельными участками. Византии с ее действительно первоклассной системой военного и гражданского управления, сильной армией и флотом понадобилось двадцать лет, чтобы завершить военную операцию в Италии.

Одновременно империи пришлось уделять значительные усилия обороне своих восточных границ. Сасанидский Иран, преемник Парфянского государства, традиционного противника древнего Рима в передней Азии, перешел в 540 г. к наступлению на владения Византии. Основной целью Ирана в войне с империей, сосредоточившей основное внимание на Западе, выступал захват Западной Грузии, одного из опорных пунктов на путях транзитной торговли с Востоком, и Сирии, богатейшей восточной провинции Византии. Самой крупной победой персидской армии стал захват Антиохии, столицы Сирии, следующего после Константинополя и Фессалоники центра торговли и ремесленного производства, города, известного своими культурными и религиозными традициями. Но Византия сумела остановить продвижение сил шахиншаха. После десятилетней военной кампании, в ходе которой ни войска Юстиниана I, ни армия Хосрова I не добились решающего перевеса и не закрепились за пределами прежних границ своих государств, империя в 561 г. заключила с Ираном мирный договор.

Будучи вынужденной вести войну на Западе и на Востоке, Византия ослабила оборону своих северных границ, но в середине VI в. она еще располагала достаточным запасом сил, чтобы и на Балканах отбить натиск на свои владения со стороны гуннов, славян и авар. В целом при Юстиниане I на вершине внешнеполитических успехов империя, стабилизировав границы на севере и востоке, вдвое увеличила свою территорию благодаря присоединению земель на Западе, и стала самой мощной в политическом и военном отношении державой Средиземноморья.

По шкале исторического времени внешнеполитические достижения Византии 6 в. принадлежали поздней античности, однако уже в VII в. наметились признаки вступления византийского общества в период формирования феодального уклада. На этапе стадиального перехода Византия избежала повторения судьбы Западной Римской империи и сохранила политическую целостность, но и для ромеев цена становления социально-экономических форм раннего средневековья оказалась предельно высока: ожесточенные внутренние смуты, достигавшие накала гражданской войны, соединились с чередой тяжелейших поражений во внешней политике, заставивших империю надолго оставить экспансионистские планы и бороться за свое выживание. Собственно говоря, с VII в. и определилась та внешнеполитическая синусоида, в соответствии с которой менялось положение Византии в международных отношениях средневековья: от полосы неудач, когда отряды неприятеля осаждали стены Константинополя и во дворце василевса воцарялась паника, империя неожиданно для своих врагов и для союзников неоднократно поднималась к высотам военно-политического могущества, чтобы затем буквально за несколько десятилетий утерять достигнутое и вновь вырываться к военным и дипломатическим победам.

С VII в. до дня падения Константинополя неизменной оставалась и сумма внешнеполитических угроз, отражение которых при всех переменах в составе участников событий обуславливало содержание международной политики империи. Наибольшая опасность для Византии исходила с ее восточной границы, где соседями ромейской державы последовательно выступали Сасанидский Иран, Арабский халифат, государство Сельджуков и Османская империя. С персами, исповедовавшими зороастризм, Византия временами вступала в соглашения о совместных действиях на Кавказе, хотя большую часть своей истории обе державы или воевали друг с другом или, подписав очередной договор о мире, готовились к следующей войне за доминирующее положение в Передней Азии. С началом арабских завоеваний Византия столкнулась на Востоке с непримиримым соперником, чуждом ей в конфессиональном отношении и постоянно устремленным к самой широкой территориальной экспансии. На восточном направлении внешней политики Византия могла полагаться только на свою военную силу и на временную слабость противника, отвлеченного внутренними распрями или напряженностью на собственных восточных границах.

Другим постоянным полем сосредоточения внешнеполитической активности империи служил Балканский полуостров. На Балканах ей первоначально противостояли племенные союзы гуннов, славян и авар. Их тактика сводилась к набегам на балканские провинции, захвату добычи, в том числе пленников, и возвращению за пределы расположения византийских гарнизонов. Со своей стороны, в V-VI вв. Византия полагалась на севере в первую очередь на систему укреплений, возведенных по правой стороне Дуная, лимес, а также на постоянные пограничные войска. В VI в. у северных границ византийского государства, в Паннонии, возникло воинственное племенное объединение Аварский каганат. Авары совершали опустошительные набеги на византийское население на севере Балкан, а отдельные отряды доходили и до столицы империи. После тяжелого поражения под Константинополем в 626 г. частота вторжений резко снизилась, но окончательно опасность со стороны каганата была устранена лишь в конце 8 в. с его распадом под ударами державы Каролингов.

В отличие от набегов кочевников-авар, проникновение славянских племен в пределы балканских владений Византии приобретает с VI-VII вв. характер колонизации. На территории заселения славян, по терминологии византийских источников, "славинии", переносились нормы организации племенных союзов. Фактически славинии постепенно приобретали статус, близкий положению федератов в Древнем Риме: они длительное время сохраняли собственные институты управления, но включались в систему хозяйственных отношений византийского общества, несли воинскую службу, а затем и выполняли и налоговые повинности. В 681 г. на Балканах сформировалось первое протоболгаро-славянское государственное образование, Болгарское царство, созданное в результате переселения из Северного Причерноморья в Северную Фракию и Македонию племенного союза протоболгар во главе с ханом Аспарухом. Не сумев помешать появлению нового соперника у своих северных границ, Византия уже с 681 г. была вынуждена выплачивать варварскому королевству дань. Впоследствии

внешняя политика государства ромеев на севере сочетала методы военного отпора вторжению варваров с привлечением их отрядов на службу империи в качестве федератов, войны с варварскими королевствами на Балканах и миссионерскую деятельность, направленную на христианизацию язычников и распространение власти Константинопольского патриархата в Восточной и Центральной Европе.

На Западе Византия при Юстиниане I смогла сделать значительные территориальные приобретения, расположенные в крайне нестабильном регионе, остававшемся на протяжении всего средневековья полем столкновения политических и экономических интересов очень многих сил. В различное время лангобарды и норманны, Франкская держава и Священная Римская империя, светское государство пап и итальянские города вели на полуострове нескончаемые войны, сочетая их со все более изощренными дипломатическими интригами, в которые так или иначе вовлекалась империя. С Западом при всем расхождении исторического пути Рима и Константинополя Византию объединяла конфессиональная общность, наследие античной культуры и политической традиции империи. Но вместе с тем здесь ей пришлось вести упорные войны, защищая свои владения на Апеннинах, Равеннский экзархат, выдерживать ожесточенную полемику с римскими понтификами, их доктриной общецерковного верховенства престола Св. Петра, противостоять торговой и промышленной экспансии портовых городов и ремесленных центров Италии. И здесь же, среди христианских государей Запада и высших иерархов римско-католической церкви Византия, несмотря на все недоверие к возможным союзникам, искала помощи для организации отпора туркам-сельджукам и османам, соглашаясь на все уступки, вплоть до принятия унии, и получив на деле латинское завоевание, подготовившее окончательное падение империи.

Периоды наиболее трагических для Византии поражений во внешней политике выпали на VII в., конец IX - начало X вв., середину XI в., начало XIII в., середину XIV- начало XV вв. Правилом было то, что свои внешнеполитические позиции империя сдавала, будучи уже ослабленной внутренним кризисом. Упадок производства и управления снижал поступление налогов, обрекая правительство на сокращение армии и урезание численности пограничных гарнизонов. Народные восстания - выступления крестьян против налогового гнета, социальные взрывы в городах, поднимавшие торгово-ремесленные низы и городской плебс, неоднократно потрясали устои империи, приводя к смене династий и надолго отвлекая внимание Константинополя от международной политики. Зачастую тяжесть социально-политического кризиса усугублялась борьбой за императорский престол, конфронтацией группировок столичной бюрократии и военной знати, выливающейся в государственный переворот, в ходе которого соперники призывали в страну вчерашних внешнеполитических врагов империи.

С крайне неблагоприятным сочетанием внутриполитической нестабильности и изменений в международной ситуации Византия столкнулась в VII в. В самом Константинополе VII в. начался мятежом в армии и недолгим правлением "солдатского императора" Фоки (602-610 гг.), казнями знати, не желавшей мириться с переходом трона к бывшему сотнику, и гражданской войной в Малой Азии. Вскоре на Апеннинском полуострове владения империи попали под удар очередной волны варварского нашествия, лангобардов. Отступая, Византия смогла сохранить из завоеванного в VI в. с предельным напряжением сил только Равенну с прилегающей областью, юг Италии и Сицилию. С полным основанием опасаясь возобновления натиска лангобардов, империя перестроила управление оставшейся у нее в Северной Италии территорией и создала в качестве опорного центра своей власти на севере полуострова Равеннский экзархат. Его правитель, экзарх, соединил в своих руках функции высшего военного командования и гражданского управления, что как нельзя более точно отражало положение экзархата как осажденной крепости, отрезанной от основной территории Византии.

На Балканах занятая борьбой партий империя уступила инициативу аварам и славянам. Но самые ощутимые потери Византия понесла на Востоке. Иран не замедлили воспользоваться восстанием легионеров и сменой власти в столице империи - персидские войска начали продвижение к восточным провинциям Византии и вскоре овладели Сирией, Палестиной и Египтом. События на восточных рубежах империи разворачивались стремительно: едва успев преодолеть последствия мятежа и консолидировать при императоре Ираклии власть в центре, византийское правительство увидело у своей границы вместо Ирана, разгромленного арабами, нового врага, с которым Византии суждено было бороться несколько веков. В 636 г. в битве на Йармуке мусульмане разбили византийскую армию и положили конец надеждам Ираклия на возвращение Сирии и Палестины. Во второй половине VII в. арабы подходили уже к Константинополю, но византийским войскам и защищавшему город флоту удавалось их остановить и отбросить. К концу VII в. территория империи сократилась втрое, она стала преимущественно греческим по этническому составу населения государством, ведущим оборону по всем направлениям внешней политики.

Вновь вернуть себе положение ведущей державы Восточного Средиземноморья империя смогла во второй половине IX - X вв., перейдя к новой форме социально-экономической организации, фемному строю, что стадиально соответствовало феодальным отношениям раннего средневековья. Поступательное развитие экономики, хозяйственные успехи страны служили предпосылкой внутриполитической стабильности: почти на два столетия в Константинополе утверждается Македонская династия (867-1056 гг.). Сильными сторонами государственного и военного строя Византии во времена правления императоров Македонской династии были высокая степень политической централизации, постоянный приток в государственную казну значительных налоговых поступлений, сохранение среди крестьянства большого числа свободных собственников, что позволяло иметь многочисленную армию, составленную из крестьян-стратиотов и отрядов наемников-профессионалов.

От длительного периода поражений и обороны Византия перешла к наступательной внешней политике. На восточных рубежах византийская армия побеждала арабов, вытеснив их из части Малой Азии и Верхней Месопотамии. Империя вернула себе Северную Сирию с Антиохией, вынудила Армению и Грузию признать свой протекторат. На Балканском полуострове Византия осуществила свою давнюю внешнеполитическую цель и уничтожила как самостоятельное политическое образование Болгарское царство - ее северная граница вновь пролегла по Дунаю. На западе византийцы изгнали арабов с Кипра и Крита, существенно укрепив тем самым безопасность своих морских коммуникаций и расширив свободу действий торгового и военного флота.

На период Македонской династии приходится самая блестящая эпоха в истории византийской дипломатии. Основой внешнеполитической доктрины империи становится концепция единства христианских народов под эгидой власти императора и константинопольской церкви. В этой концепции, наиболее последовательно разработанной патриархом Фотием, соединились традиционный византийский ойкуменизм с идеей Константинополя как богоизбранного града, основанного императором Константином в качестве христианской столицы империи, в определенной мере в противовес языческому Риму. Во второй половине IX -X вв. особенно широкий размах приобретает миссионерская деятельность Константинополя, направленная на христианизацию славян и распространение влияния византийской церковной организации, культуры на сопредельных с империей территориях. От константинопольской церкви приняли крещение Болгария, Древняя Русь, сербские земли, что явилось одновременно крупным внешнеполитическим достижением империи. Влиянию Византии в международной политике способствовали также ее экономическое превосходство над Западной Европой и ведущее положение в морской торговле в Средиземноморье, сделавшее византийский солид общепризнанной единицей международных торговых расчетов.

После золотого века византийской государственности тем более обостренно воспринимались поджидавшие империю уже во второй половине XI в. тяжелые неудачи во внешней политике. На Востоке к границам империи подошел новый враг, турки-сельджуки, разгромившие халифат. В 1071 г. армия византийского императора Романа IV Диогена и ее союзники встретилась с сельджукским войском в битве под Манцикертом и потерпела сокрушительное поражение. Оно стоило Византии потери Армении, а вскоре и части территории Малой Азии, где сельджуки создали свое государство, Румский султанат, со столицей в Никее, расположенной на расстоянии нескольких пеших переходов от Константинополя. В том же 1071 г. другие завоеватели, норманны, обрушились на Южную Италию и на перешедшем к ним от Византии юге Апеннинского полуострова основали герцогства Апулии и Калабрии, а в начале XII в. - Сицилийское королевство.

Накануне латинского завоевания 1204 г. империя пережила еще один, последний в своей истории подъем внешнеполитического могущества, позволивший ей участвовать в международной политике в качестве мировой державы. Этот подъем был связан с династией Комнинов (1081-1180 гг.). К началу правления основателя династии, императора Алексея I положение Византии представлялось многим современникам, особенно на Западе, безнадежным. Туркам-сельджукам с востока, норманнам, проникшим на побережье Адриатики, печенегам у северных стен Константинополя, казалось, остается нанести завершающий удар и разделить наследие поверженной империи. Однако уже при Алексее I Византия сумела предотвратить катастрофу, а далее и переломить внешнеполитическую ситуацию в свою пользу. Как всегда, империя мобилизовала полный арсенал средств силовой политики и дипломатического искусства: чтобы остановить на Балканах норманнов, она пошла на беспрецедентные дотоле уступки Венеции, одному из своих самых опасных конкурентов в Средиземноморской торговле; печенежская опасность была устранена оружием половцев, Никею Византия вернула благодаря победам крестоносцев, участников первого крестового похода.

За беспрецедентно сжатые сроки, около 10 лет, империя, вплотную подошедшая к черте развала, на равных возвратилась в круг основных участников европейской политики. Воссоздав сильную армию и флот, Алексей I (1081-1118), его преемники Иоанн II (1118-1143) и Мануил I (1143-1180) рядом удачных внешнеполитических действий почти полностью вытеснили турок-сельджуков с малоазийского побережья, утвердились на Балканах, временно заставив Сербию и Венгрию подчинится империи, не оставляли попыток упрочить свои позиции в Италии.

Тем не менее, в Константинополе не могли не сознавать, что вновь приобретенное Византией место в международных отношениях подкреплено весьма шаткой основой - страна переживала хозяйственный подъем, но одновременно ее разрывали центробежные тенденции, в провинция усиливалась власть крупных земельных собственников, быстрыми темпами шел процесс сокращения числа свободных налогоплательщиков и, соответственно, падения доходов казны. В 1176 г. в битве с турками-сельджуками при Мариокефалии византийская армия потерпела тяжелейшее поражение. Оно стало поворотом к стремительному нарастанию не только внешнеполитических неурядиц, но и общего кризиса византийской государственности. В 1204 г. Константинополь пал под ударом войска крестоносцев, существование Византии прервалось более чем на полвека (1204-1261).

Восстановленная при Михаиле VIII Палеологе Византийская империя была уже не в состоянии претендовать на былое внешнеполитическое влияние. Собственно говоря, и сама империя имела больше оснований именоваться Никейской, чем Византийской, поскольку ни созданное на Балканах во времена распада Византии Эпирское царство, ни Трапезундская империя, еще один центр греческой государственности, не вошли в состав поздневизантийской державы. Эпирское царство удалось присоединить только в первой половине XIV в., при Андронике III Палеологе, но этот успех не компенсировал потери в Малой Азии, почти полностью занятой к началу XIV в. турками-османами.

Во второй половине XIII - середине XV в. территория Византии существенно сократилась. К ее традиционным внешнеполитическим врагам на востоке и на севере присоединились латиняне, не терявшие надежд на возврат владений Латинской империи и располагавшие поддержкой папского престола. В международной торговле Византия была не в силах конкурировать с Венецией и Генуей, да и внутри страны итальянское города-республики выигрывали экономическое соперничество у византийского производства и торговли, разоряя городские торгово-ремесленные слои. На завершающей стадии истории Византия почти не знала периодов мирной жизни, ведя на своих рубежах постоянные сражения, неоднократно сопровождаемые ожесточенными гражданскими войнами.

Дважды, в 1274 г. и в 1438-1439 гг., в драматической для Византии внешнеполитической ситуации Константинополь пытался ценой заключения церковной унии добиться политического союза с западом, продолжая одновременно войны на уничтожение с единоверными Сербией и Болгарией. Лионскую унию 127 4 г. нередко оценивают как удачный дипломатический ход Михаила Палеолога, сумевшего разрушить единство противостоящей ему на западе коалиции. Ферраро-Флорентийская уния 1439 г., принятая в канун захвата Константинополя, предстает уже как жест отчаяния империи, пытающейся любыми средствами отсрочить неминуемую гибель. Однако и политическое искусство Михаила VIII Палеолога, и согласие Иоанна VIII Палеолога принять все условия, продиктованные римско-католической церковью, принесли один и тот же результат: империя не получила ожидаемой помощи Запада. В самой же Византии уния в обоих случаях порождала глубокий раскол общества, ослабляя его в то время, когда страна больше всего нуждалась в объединении всех сил для отражения смертельно опасного врага.

После того, как в 1389 г. турки-османы разбили на Косовом поле сербско-боснийские войска, предрешив участь Балкан, а в 1393 г. завершили завоевание Болгарского царства, Византия, вслед за Сербией, признала вассальную зависимость от Османского государства. Внутренние ресурсы сопротивления были исчерпаны. Запоздалая попытка Запада остановить продвижение империи Баязида окончилась полной неудачей: в 1396 г. в сражении при Никополе на Дунае османы разбили армию крестоносцев. Лишь тяжелейшее поражение турецкого войска в битве при Анкаре в 1402 г. от отрядов нового завоевателя Востока, Тамерлана, и последующие смуты в период правления преемника Баязида, Мехмеда I, позволили Византии сохраниться как государству еще полстолетия, но и это подаренное историей время было растрачено византийским обществом в борьбе латинофильской, тюркофильской и ортодоксальной партий, тщетно пытавшихся найти выход из исторического тупика. 29 мая 1453 г. Константинополь был взят штурмом, история Византийской империи закончилась.

С падением Византии картина международных отношений в Европе заметно изменилась. Империя веками сдерживала турецкую угрозу, обеспечивая, несмотря на всю остроту конкурентной борьбы, общие интересы Запада в торговле с восточными странами. Со взятием Константинополя балканские и азиатские владения турок-османов объединились, что поставило Османскую империю в ряд наиболее могущественных держав средневековой Европы. Юго-Восточная Европа надолго попала под власть завоевателей, турецкая опасность вплотную надвинулась на центрально- и восточноевропейские страны. Утверждение Османской империи на Балканах и в бассейне Черного моря существенно подорвало торговые обмены с Востоком. Наибольший урон при новой расстановке действующих лиц в Юго-Восточной Европе понесли Венеция и Генуя, поставленные перед необходимостью искать альтернативные пути торговли традиционными восточными товарами, что способствовало приближениё эпохи великих географических открытий. В плане эволюции политико-правовых идей средневековья уход из системы международных отношений Византийской державы означал падение одного из основных центров доктрины имперского универсализма, тем более влиятельного, что за ним стояла тысячелетняя история империи. Утративший почву государственности византийский ойкуменизм постепенно уступил место греческому национальному самосознанию, но этот процесс выражал уже тенденции приближающегося нового времени.