!!!Экзамен зачет 2024 год / journal062023

Иными словами, в такой ситуации будет сущест- вовать три охраноспособных объекта: текст, музы- ка, музыкальное произведение с текстом как про- изводное произведение.

В своем письменном мнении Д.С. Гжимек разъяснила,что изтолкования положений пунктов 3 и 7 статьи 1259 ГК РФ следует, что два ключевых признака произведения представляют собой сово- купность объективного критерия (внешняя форма выражения) и субъективного критерия (творче- ский характер труда). Для ответа на рассматривае- мый вопрос необходимо в первую очередь устано- вить, что является объективной формой выраже- ния конкретного объекта. Далее, в зависимости от того, есть ли воздействие на элементы объектив- ной формы выражения объекта и является ли та- кое воздействие творческим, можно определить статус объекта и ответить на поставленный во- прос.

Применяя данный подход, Г.С. Гжимек делает следующие выводы.

1) В ситуации,когда музыка создается на сти- хи, как правило, можно установить определенное воздействие элементов формы текста как лите- ратурного произведения на форму музыкального произведения,а также взаимодействие их элемен- тов. В результате, на взгляд Д.С. Гжимек, можно говорить как минимум о двух объектах, обладаю- щих признаками самостоятельного произведения: о тексте и о производном произведении в виде музыкального произведения с текстом. Соответ- ственно, имеются два автора: автор текста и ком- позитор – создатель музыкального произведения с текстом.При этом Д.С.Гжимек полагает,что дан- ное музыкальное произведение без учета текс- та не должно рассматриваться как самостоятель- ное музыкальное произведение. Музыка в данном случае является только частью музыкального про- изведения стекстом,поскольку отсутствует крите- рий творчества (удаление слов не является творче- ством).

2) Несколько иная ситуация складывается в случае написания новых стихов под уже сущест- вующее самостоятельное музыкальное произведе- ние. Несмотря на то что новый текст создается под влиянием ритма и мелодии музыки, он все же мо- жет обладать самостоятельной формой литератур- ного произведения и являться самостоятельным

412

результатом творчества. В результате образующе- гося взаимодействия элементов формы музыки

инового текста возникает новое самостоятельное произведение – музыкальное произведение с тек- стом, которое является производным от первона- чальной музыки.Лицо,которое создаетэто взаимо- действие, становится его автором. Следовательно, в рассматриваемой ситуации имеются три автора: автор первоначального музыкального произведе- ния, автор стихов и автор музыки с текстом. При этом могут совпадать автор музыки с текстом и ав- тор новых стихов, положенных на музыку. В случае если автор стихов и композитор – два разных лица, которые работают совместно над созданием ново- го музыкального произведения с текстом, можно говорить о соавторстве в отношении именно му- зыкального произведения с текстом как самостоя- тельного объекта авторского права.

3)Если текст и музыка создаются одновре- менно одним или несколькими лицами совместно, то следует согласиться с мнением, согласно которо- му текст и музыку можно рассматривать как части созданного самостоятельного музыкального про- изведения с текстом. А автор текста и композитор становятся соавторами, если это разные лица.

Далее слово было предоставлено В.С. Иллари- онову, который обратил внимание на то, что му- зыкальное произведение, выраженное в объектив- ной форме путем звукозаписи,образуеттриединст- во различных объектов интеллектуального права: музыкальное произведение как объект авторско- го права, а также два объекта смежных прав – ис- полнение и фонограмма. Несмотря на то что все эти объекты используются единовременно в каче- стве одного объекта, по мнению В.С. Илларионо- ва, такую запись песни нельзя рассматривать как один объект. У этих объектов несколько правообла- дателей, и для правомерного использования тако- го комплексного объекта следует получить согласие всех правообладателей по отдельности. Более того, следует учесть, что для объекта авторского права

иобъектов смежного права предусмотрены различ- ные режимы использования и охраны.

Г.Ю. Данилов предложил перейти ко второму вопросу.

Вопрос 2. Каким образом устанавливается «узнаваемость как часть конкретного произ- ведения»?

Приложениекюбилейномувыпуску/№2(40)Июнь2023

Слово предоставлено Е.А. Останиной, кото- рая определила узнаваемость как сочетание са- мостоятельности и запоминаемости. Если боль- шинство опрошенных лиц связывает определен- ную часть произведения с каким-то произведени- ем в целом или с автором этого произведения, эта часть признается узнаваемой. При этом Е.А. Оста- нина обратила внимание на позицию Суда по ин- теллектуальным правам в решении по делу «SCP Foundation»4, согласно которой достаточно на- личия устойчивых ассоциаций с произведени- ем, даже если всех соавторов этого произведения опрошенные не помнят. При этом Е.А. Останина отметила, что встречаются некоторые слова, кото- рые когда-то были оригинальной частью произве- дения, а затем вошли во всеобщее употребление и используются всеми. В качестве примера высту- пающая привела слово «робот», которое когда-то было придумано Йозефом Чапеком, популяризи- ровано Карелом Чапеком, т.е. когда-то это была оригинальная часть произведения, сейчас это сло- во используется свободно.

Далее Е.А. Останина отметила, что желательно представление социологического опроса, кроме самых простых ситуаций, когда суд с позиций ря- дового потребителя может сделать вывод о нали- чии или отсутствии узнаваемости. В связи с этим выступающая подчеркнула, что следует аккуратно подходить к определению адресной группы потре- бителей, среди которых будет определяться узна- ваемость произведения.

Следующая выступающая, Н.В. Щербак, под- держала представленный в пункте 2 Справки под- ход, согласно которому узнаваемость части про- изведения должна устанавливаться судом путем сравнения конкретного фрагмента, использован- ного ответчиком, с частью произведения, в защи- ту которого подан иск. Иначе будет сложно оце- нивать текстовую часть произведения с позиции среднего читателя, который вряд ли безошибочно сможет сказать, какому автору принадлежит тот или иной отрывок.

Этот подход поддержала Е.М. Тиллинг. В то же время она отметила неоднозначность приме-

нения критерия узнаваемости для целей защи- ты прав на объекты авторских прав. В соответст- вии с действующими нормами охраноспособность произведения не зависит от его качеств, известно- сти, факта опубликования. Вместе с тем критерий узнаваемости произведений предполагает факт того, что произведение было опубликовано и ста- ло известно широкому кругу лиц. Как следствие,

вслучае использования части неопубликованно- го или малоизвестного произведения фактически отсутствуютусловиядля применения критерия уз- наваемости как критерия охраноспособности ча- сти произведения,что,в свою очередь,может при- вести к тому, что авторы таких произведений бу- дут лишены возможности защищать свои права на часть произведения в принципе. Иными словами, часть произведения не может быть узнаваема как часть конкретного произведения, если само про- изведение не известно или малоизвестно. По мне- нию Е.М. Тиллинг, такой подход может создать ус- ловия для злоупотребления. Так, возможна ситуа- ция, когда неопубликованное произведение стало известно лицу или крайне ограниченному кругу лиц, которые планируют в будущем использовать часть этого произведения. При обязательном ис- пользовании критерия узнаваемости объекта как части конкретного произведения такие лица мо- гут безнаказанно использовать части произведе- ния, ссылаясь на отсутствие в нем критерия узна- ваемости.

Использование другого подхода, при котором суд должен установить, узнает ли определенный круглиц фрагмент произведения,на который ссы- лается истец как часть конкретного произведения истца, может привести к необоснованному огра- ничению защиты права истца – правообладателя произведения. Е.М. Тиллинг отметила, что также возможна ситуация, при которой отдельные части произведения приобрели самостоятельную узна- ваемость в отрыве от узнаваемости произведения

вцелом. Так, определенный круг лиц может быть достаточно хорошо знаком с отдельными отрыв- ками литературного произведения или с назва- нием части произведения, но при этом не знать,

М.А. Федотов уточнил, что узнаваемость ча- сти произведения должна оцениваться комплекс- но, в частности, необходимо учитывать результа- ты социологического опроса целевой аудитории. Он подчеркнул важность определения целевой ау- дитории: если речь идет о научном исследовании, то надо опрашивать ученых, работающих в этой сфере; если речь идет о культурном «ширпотребе», надо спрашивать совершенно другую аудиторию. М.А. Федотов добавил, что также необходимо учи- тывать мнение ответчика, его конкретные дейст- вия, его намерения. В этом смысле М.А. Федотов не согласился с мнением В.О. Калятина, который выступил ранее за объективную оценку произве- дения вне зависимости от того, что хотел его со- здатель. М.А. Федотов объяснил свое несогласие тем, что произведение рождается, когда его уви- дел пользователь, когда аудитория его оценила и поняла. Только когда автор соединяется со своей аудиторией, появляется произведение, иначе про- изведения нет, потому что иначе нет автора. По- скольку автор это тот, чьим трудом создано произ- ведение, если произведения нет, нет и автора.

Далее М.А. Федотов выразил несогласие с по- зицией Е.А.Павловой втом,что опера–музыкаль- ное произведение с текстом, он уточнил, что это музыкально-драматическое произведение, как вытекает из положений статьи 1259 ГК РФ,т.е.дру- гой вид произведения. Либретто является сценар- ным произведением, самостоятельным объектом авторского права, играет совершенно другую роль, чемтекст в песне.При этом М.А.Федотов подчерк- нул,что все зависит оттого,какая исследуется пес- ня: он привел пример песен на стихи Б.Ш. Окуд- жавы,в которых превалирует значениетекста,а не мелодии, и противопоставил эти песни произве- дениям популярной музыки.

В своем письменном мнении Д.С. Гжимек от- метила, что использование критерия «узнаваемо- сти как части конкретного произведения»для пре- доставления охраны не представляется удачным. Данный критерий не имеет основания ни в зако- нодательстве об авторском праве, ни в теории. В целом критерий «узнаваемости» как части целого сходен с критерием оригинальности, который, по мнению Д.С. Гжимек, современной наукой об ав- торском праве отвергнут. Более того, он отличает- ся от критерия оригинальности тем, что является

субъективным и связан с установлением восприя- тия части как части целого, а не с анализом объек- тивных характеристик части и целого,их взаимос- вязи. Такой критерий уместен в отношении товар- ных знаков,поскольку узнаваемость важна в связи со способностью знака индивидуализировать то- вар. У объекта авторского права нет такой функ- ции.Для правовой охраны необходимо установить наличие признаков произведения: внешнюю фор- му выражения и ее создание творческим трудом. Следовательно, по мнению Д.С. Гжимек, возмож- ным способом определения «узнаваемости» был бы анализ объективной формы выражения части произведения в ее взаимосвязи с целым.

Г.Ю. Данилов предложил перейти к совмест- ному рассмотрению третьего и четвертого вопро- сов Справки.

Вопрос 3. Означает ли признание части произведения результатом творческого труда по смыслу пункта 7 статьи 1259 ГК РФ, что дан- ная часть является самостоятельным объектом авторского права или самостоятельным резуль- татом интеллектуальной деятельности? Долж- на ли оценка самостоятельности творческо- го труда части произведения по смыслу абзаца третьего пункта 81 Постановления Пленума ВС РФ № 10 производиться независимо от оценки

охраноспособности самого произведения? Вопрос 4. В каких случаях персонаж ауди-

овизуального произведения является частью данного произведения, а в каких он являет- ся самостоятельным произведением? Каким образом определяется, в качестве какого объек- та (части аудиовизуального произведения или произведения изобразительного искусства) ис- пользуется персонаж? Является ли имя или на- звание персонажа характеристикой, способной индивидуализировать данный персонаж? При- меняются ли в подобном случае правила о про- изводном произведении и как их применение влияет на применение ответственности за на- рушение прав на эти объекты?

В отношении третьего вопроса Справки М.А. Федотов указал, что отдельные фрагменты охраноспособного произведения могут быть не- охраноспособны, например, в книге могут вос- производиться нормативно-правовой акт или су- дебное решение. По мнению выступающего, если

произведение в целом неохраноспособно, любой его фрагмент лишен охраноспособности. М.А. Фе- дотов отметил как спорную предпринятую в По- становлении Пленума ВС РФ № 10 попытку поста- вить знак тождества между понятием «самосто- ятельный результат интеллектуальной деятель- ности» и понятием «результат самостоятельного творческоготруда».Самостоятельность результата означает отдельность произведения, а самостоя- тельность творческого труда – отдельность автора, отдельность его творческого вклада.

Затем свое мнение в отношении охраны пер- сонажа произведения высказала Н.А. Новокшо- нова. Ссылаясь на то, что в пункте 82 Постановле- ния Пленума ВС РФ № 10 определены индивиду- ализирующие признаки персонажа произведения, она отметила, что для определения персонажа как самостоятельного произведения или как части произведения необходимо учитывать целевую ау- диторию. Если персонажа начинают использовать отдельно, это говорит прежде всего о том, что пер- сонаж сформировался как самостоятельное про- изведение, например, персонаж может использо- ваться как часть компьютерной игры,виртуальной реальности, в рекламе, в различных квестах или ток-шоу. В таких случаях само произведение не используется, используются персонажи, которые дают определенные преимущества предпринима- телям, использующим их. По мнению Н.А. Ново­ кшоновой, следует также учитывать временной аспект создания персонажа, его развитие, которое позволяет говорить об отдельных охраняемых ча- стях персонажа произведения (пример взросления Гарри Поттера).

По вопросу отом,можноли говорить,что эскизы и зарисовки персонажа, ставшего частью аудиовизу- ального произведения, являются охраняемыми ча- стями этого произведения, Н.А. Новокшонова пред- ложила ввести презумпцию, согласно которой эски- зы и зарисовки также перешли правообладателям аудиовизуального произведения, если соглашением о создании этого персонажа не было предусмотре- но иное.Если в итоге персонаж не был использован в аудиовизуальномпроизведении,следуетисходитьиз того,что права осталисьу создателя этого персонажа.

Н.В. Щербак отметила, что при установле- нии факта нарушения права на персонаж как на самостоятельное произведение стандарт доказы- вания должен различаться в зависимости от того, насколько сильны отличительные индивидуали- зирующие черты персонажа. Выступающая также указала, что имя или название персонажа явля- ются характеристикой, способной индивидуали- зировать данный персонаж. В некоторых случаях для признания нарушения достаточно доказать, что предполагаемый нарушитель использует лишь одно имя персонажа. Н.В. Щербак обратилась к примеру Гарри Поттера: его имя заменяет собой описание темноволосого мальчика с голубыми глазами, который носит очки, и другие его харак- теристики.Н.В.Щербак предположила,что чем бо- лее персонаж узнаваем, оригинален, чем более он запоминающийся, чем большими существенными характеристиками он обладает, тем больше осно- ваний полагать, что персонаж может использо- ваться самостоятельно от произведения в целом, является не частью произведения,а самостоятель- ным произведением. Н.В. Щербак напомнила, рас- смотренное в Суде по интеллектуальным правам7 дело о двух овечках, в котором суд учел, что сама по себе игрушка истца не обладает значительной оригинальностью, не обладает высоким уровнем творческого вклада; сама по себе фигурка овечки является типичной для детских игрушек, доста- точно реалистично изображает животное. Чтобы признать исключительное право на персонаж на- рушенным, необходимо совпадение всех или су- щественных черт либо элементов этой игрушки как персонажа. Резюмируя, Н.В. Щербак отмети- ла, что для признания нарушения исключительно- го права на персонаж как на самостоятельное про- изведение достаточно установить использование некоторых индивидуализирующих характеристик (существенных, узнаваемых), которые вызывают ассоциацию в сознании читателей.

М.А. Кольздорф попросила Н.В. Щербак уточ- нить свою позицию по поводу использования на- звания персонажа. Во-первых, если имеет место использование названия персонажа, то истец дол- жен доказать,что есть охраняемый персонаж и это

его имя (пункт 82 Постановления Пленума ВС РФ № 10), или же он должен доказать, что имя явля- ется охраняемой частью произведения, т. е. обла- дает узнаваемостью и представляет собой само- стоятельный результат творческого труда (пункт 81 Постановления Пленума ВС РФ № 10)? Во-вто- рых, если используется название персонажа, кото- рый фигурирует в разных произведениях (напри- мер, «Винни-Пух»), как в таком случае установить, какое произведение использовано?

По второму вопросу Н.В. Щербак ответила что, вероятно, следует выявить через опрос, с пер- сонажем какого произведения наблюдается ассо- циация. По первому вопросу Н.В. Щербак отве- тила, что возможность охраны имени персонажа нужно доказывать через индивидуализирующие характеристики персонажа.

ОтвечаянапервыйизпоставленныхМ.А.Коль- здорф вопросов, Д.В. Новак предложил предо- ставить истцу право выбирать обоснование иска: с учетом разъяснений, данных в пункте 81 или 82 Постановления Пленума ВС РФ № 10.

Затем Л.А. Новоселова обратила внимание участников заседания на то, что за вопросами за- щиты права, поставленными в Справке, стоят так- же вопросы распоряжения правом. Так, если при- знать, что в произведении выделяются самостоя- тельные части, которые являются самостоятель- ными произведениями,такие произведения могут быть предметом самостоятельных сделок. Если квалифицировать персонажа или имя персона- жа как части произведения, то их использование влечет за собой нарушение прав на произведение в целом и распорядиться правами на такие объек- ты в отрыве отпроизведения невозможно.Предсе- датель отметила, что лицензионные договоры или договоры об отчуждении права, предметом кото- рых является право на персонаж или право на имя персонажа, сегодня распространены, но исходя из существующей концепции ГК РФ представляется спорным вопрос о том, как квалифицировать та- кого рода договоры и имеют ли они право на су- ществование. Л.А. Новоселова предложила высту-

пающим уточнить свои позиции в аспекте распо- ряжения правом.

Отвечая на замечание Л.А. Новоселовой, Е.А. Павлова пояснила, что по лицензионному соглашению можно предоставить право исполь- зования части произведения, например опреде- ленного образа из произведения. Поэтому в этом случае вопрос о том, является это частью или са- мостоятельным произведением, значения не имеет. Это связано с тем, что право на произве- дение остается у правообладателя. В отличие от этого, заключение договора об отчуждении пра- ва на часть произведения невозможно, поскольку это будет препятствовать дальнейшему распоря- жению правом на произведение. Л.А. Новоселова уточнила, что в любом случае при предоставле- нии права использования персонажа, имени пер- сонажа предметлицензии определяется как часть произведения, а не как самостоятельный объект авторского права.

Далее слово было предоставлено С.Ю. Матве- еву, который предложил применять к определен- ным в Справке ситуациям дуалистический подход, по аналогии с естественными науками. Он указал, что при разных обстоятельствах один физический объект может вести себя по-разному – и как вол- на, и как частица8, а в отношении каждого из со- стояний материи применяется соответствующая модель. Выступающий предложил исходить из по- добного дуализма и в отношении того, как объ- екты проявляют себя, когда речь идет о распоря- жении правом и когда речь идет о защите права. Такое разделение ситуаций позволит, по мнению выступающего, найти более точный ответ на по- ставленные вопросы: при распоряжении правом расценивать объект как неделимый, при защите исходить из иного понимания объекта.

В отношении четвертого вопроса Справки С.Ю. Матвеев также подчеркнул, что при создании произведения сложно предположить,что из него по- том получится и каким образом оно будет использо- вано.В связи с этим выступающий предложил закре- питьв Справкетакие справедливые подходы к обеим

ситуациям, чтобы не ограничивалось движение объ- ектов в экономической системе.

В своем выступлении В.О. Калятин указал, что персонаж никогда не может являться самосто- ятельным произведением, поскольку одно из ус- ловий охраны самостоятельного произведения – это наличие объективной формы.Уперсонажа,как у системы образов, нет объективной формы, объ- ективную форму ему дает то произведение, в ко- тором он реализован. В.О. Калятин привел пример героев народных сказок: Иван Царевич является системой образов, его нельзя отделить от объекта, в котором он описан. В русской народной сказке Иван Царевич как персонаж не охраняется, а в ка- ком-нибудь современном произведении он будет охраняться. Так, по мнению выступающего, само- стоятельной охраны персонажа не бывает, охрана привязана конкретно к произведению.

По вопросу охраны имени или названия пер- сонажа В.О. Калятин полагает, что они не охраня- ются в принципе. При этом он отметил, что важно не смешивать их с товарными знаками. Имя или название – одна из черт персонажа, как у Шерлока Холмса есть не только имя, но и трубка, скрипка, он имеет другие описанные в произведении чер- ты. Соответственно, когда заимствуется одна чер- та, это не означает, что использовано произведе- ние. В.О. Калятин отметил, что люди очень часто берут себе псевдоним или прозвище в подражание какому-либо персонажу. Если в современном ро- мане действует герой, который себя называет по имени любимого персонажа, это не означает, что автор этого современного романа нарушает пра- во на персонаж. В.О. Калятин полагает, что недо- пустимо рассматривать имя персонажа как объект охраны.

В.С. Витко высказал свое мнение по третьему вопросу Справки, поддержав позицию М.А. Федо- това о том, что не каждая структурная часть про- изведения может быть признана частью произве- дения по смыслу пункта 7 статьи 1259 ГК РФ. В.С. Витко также поддержал позицию Суда по интел- лектуальным правам по ряду дел, в которых часть произведения, созданная творческим трудом, ква-

лифицируется в качестве самостоятельного ре- зультата творческого труда, но в признании ее са- мостоятельным объектом авторского права от- казывается. По убеждению В.С. Витко, часть ох- раноспособного произведения никогда не может являться самостоятельным объектом авторского права.Он не согласился стой позицией Е.А.Павло- вой, что возможно предоставление права исполь- зования части произведения по лицензионному договору, поскольку предметом договора может быть только произведение. Выступающий под- черкнул, что в пункте 7 статьи 1259 ГК РФ законо- датель выбрал выражение «распространяются на часть произведения», что не позволяет говорить о том, что на часть произведения, когда она исполь- зуется обособленно, возникает собственное пра- во. Если допустить возможность предоставления права использования части произведения, то воз- никнетвопрос о возможности отчуждения.Отчуж- дение, в свою очередь, приведет к ситуации, ког- да из книг будут исключены определенные стро- фы или главы, потому что права на них переданы другимлицам.Резюмируя,В.С.Витко полагает,что часть произведения по своей природе и по законо- дательству никогда не является самостоятельным объектом авторского права.

Е.С. Гринь продолжила дискуссию, поддержав позицию В.О. Калятина о том, что имя персонажа, как одна из его характеристик, не подлежит само- стоятельной охране авторским правом. При этом Е.С. Гринь привела зарубежную доктрину и прак­ тику о существенном сходстве и двухступенчатом тесте Кроффта,согласно которым в случае с персо- нажем имя учитывается для его характеристики, для его индивидуализации.

Исходя из этого теста, если между двумя пер- сонажами будет установлено сходство только в идее (концепте), но отсутствует сходство в эле- ментах формы ее выражения,то нарушение автор- ских прав отсутствует,поскольку идея сама по себе не охраняема.

Е.С. Гринь привела американский тест для установления охраны комического персонажа ав- торским правом, который состоит из трех частей9:

1)должны наличествовать физические и смы- словые качества;

2)персонаж должен соответствовать стандар- ту различительной способности, что выражается

вналичии оригинальных признаков, позволяю- щих отличить персонаж истца от персонажа, ис- пользуемого ответчиком;

3)эти признаки должны сохранять постоян- ство и неизменность при последующих творче- ских переработках (аранжировках, экранизациях), а значит, персонаж должен быть узнаваемым, не- смотря на все последующие переработки.

Е.М. Тиллинг тоже согласилась с тем, что пер- сонажвсегдаявляетсячастьюпроизведения,аесли он обладает какими-либо специальными чертами и признаками, позволяющими его идентифици- ровать, он может являться объектом распоряже- ния в рамках лицензионного договора. Е.М. Тил- линг также обратила внимание на то, что «персо- наж» это не всегда главный герой. Это может быть неодушевленный предмет (например, «бэтмо- биль»),или второстепенный персонаж,как Джокер

вфильме «Бэтмен», капитан Джек Воробей в «Пи- ратах Карибского моря». К ним всем применяют- ся единые критерии, второстепенность по сравне- нию с главными героями не имеет значения.

Л.А. Новоселова обратила внимание участ- ников заседания на представленные в четвертом пункте Справки варианты, относящиеся к вопросу защиты прав на персонаж как часть мультиплика- ционного произведения. Председатель отметила, что при рассмотрении такого рода ситуаций очень часто заявлены требования о защите нескольких объектов – рисунков, которые положены в основу персонажа (художник создает зрительный образ соответствующего субъекта, который далее вопло- щается в фильме). В таком случае компенсация рассчитывается исходя из числа заявленных в тре- бованиях объектов: это могут быть рисунки пер- сонажей и/или готовый фильм. Соответственно, если персонаж рассматривается как часть фильма, использование нескольких персонажей составляет одно нарушение, но если рисунки разные, хотя и были вместе использованы при создании фильма, по каждому рисунку предъявлено самостоятель- ное требование, следует сделать вывод о том, что нарушено право на каждый рисунок. Л.А. Новосе- лова предложила подумать над тем, каким обра-

зом в данных ситуациях следует определять коли- чество нарушенных прав и что происходит с тем зрительным образом, который был создан до того, как он вошел в соответствующий фильм.

В дополнение к этому вопросу М.А. Коль- здорф уточнила, что в настоящий момент допу- скается отдельная защита исключительного права на рисунки и исключительного права на аудиови- зуальное произведение. Соответственно, в Cправ- ке предложено обсудить вопрос о том, возможно ли признание этих рисунков, созданных специ- ально под конкретное аудиовизуальное произве- дение по заказу компании, как подготовительный материал, т. е. как часть этого аудиовизуального произведения, или же следует рассматривать это аудиовизуальное произведение (мультфильм, со- зданный на основе этих рисунков) как производ- ное произведение, или рисунки и мультипликаци- онный фильм должны рассматриваться как само- стоятельные объекты.

Е.А.Павловасогласиласьсвозможностьюква- лифицировать подготовительные рисунки как ча- сти произведения, но предложила уточнить неко- торые аспекты. Так, если рисунки созданы в рам- кахтрудовых отношений,они однозначно являют- ся подготовительными материалами. Если же они созданы в рамках гражданских отношений, не- обходимо выяснить, переходило ли право на них истцу. Если переход права осуществлен,такая ква- лификация возможна. Е.А. Павлова также предло- жила учитывать, что возможны разные варианты и объекты: подготовительные материалы, эскизы, которые не были использованы в итоговом аудио- визуальном произведении, эскизы, созданные ра- нее на основе литературного произведения, про- изведения в жанре комикса, в дальнейшем пере- работанные для фильма. Эти разные наработки изначально принадлежат художнику.

Далее Е.А. Павлова отметила, что следует раз- личать, хотя это и представляется затруднитель- ным, используется первоначальная картинка или используется персонаж из фильма. Е.А. Павло- ва полагает, что для установления использования картинки следует искать воспроизведение ста- тичного рисунка, а для признания использования персонажа из фильма необходимо воспроизведе- ние его окончательного облика в том виде, в кото- ром он сформировался в мультфильме. При этом