!!!Экзамен зачет 2024 год / journal062023

положениями статей 1225, 1229, 1250, 1252, 1477, 1484,1515 ГК РФ,пришел к выводу о том,что иско- вые требования являются абстрактными,содержат общий запрет конкретному лицу на будущее вре- мя использовать объект интеллектуальной собст- венности.

Суд по интеллектуальным правам отменил акт суда апелляционной инстанции и напра- вил дело на новое рассмотрение, отметив сле- дующее: суд апелляционной инстанции не учел, что требование истца о запрете использования спорных товарных знаков содержало указание на конкретные товары с приведением их назва- ний, артикулов, количества и номера таможен- ной декларации, т. е. не носило абстрактный ха- рактер, а было конкретизировано. Использован- ная истцом формулировка исковых требований позволяла установить, в отношении каких това- ров заявлено требование, и дальнейшей конкре- тизации не требовалось (постановление Суда по интеллектуальным правам от 27.05.2019 по делу

№ А41 52544/2016).

Пункт3.2 Обзора был посвящен «параллельно- му» импорту.

Позиция, высказанная в постановлении Конституционного Суда от 13.02.2018 № 8-П,

не исключает возможности принятия мер пре- сечения нарушения в виде запрета выпуска

воборот товаров, указанных в таможенной де- кларации, на территории Российской Федера- ции, в случае ввоза на территорию Российской Федерации без согласия правообладателя то- варного знака продукции, на которой товар- ный знак размещен самим правообладателем либо с его согласия.

Виллюстрирующем указанный вопрос приме- ре суды удовлетворили исковое требование о за- прете использования товарных знаков истца без его разрешения в отношении товаров, указанных

втаможенной декларации.

Ответчики утверждали, что суды не приня- ли во внимание правовые позиции, изложен- ные в постановлении Конституционного Суда от 13.02.2018 № 8-П (далее – Постановление КС РФ № 8-П) и допускающие возможность присутст- вия в гражданском обороте на территории Рос- сийской Федерации товаров, ввезенных в режи- ме «параллельного» импорта, а также примене-

ние к «параллельным» импортерам мер ответст- венности, но не мер пресечения.

Суд по интеллектуальным правам отклонил указанный довод, отметив, что правовые позиции Конституционного Суда касаются лишь примене- ния таких способов защиты исключительных прав в отношении товаров, ввезенных в режиме «па- раллельного» импорта, и лиц, осуществляющих такой ввоз, как изъятие из оборота и уничтожение за счет нарушителя контрафактных товаров, эти- кеток, упаковок товаров, а также взыскание с на- рушителя компенсации.

Согласно указанным позициям товары, на ко- торых товарный знак размещен самим правообла- дателем или с его согласия и которые ввезены на территорию Российской Федерации без согласия правообладателя, могут быть изъяты из оборота и уничтожены в порядке применения последст- вий нарушения исключительного права на товар- ный знак лишь в случае их ненадлежащего качест- ва и (или) для обеспечения безопасности, защиты жизни и здоровья людей, охраны природы и куль- турных ценностей.

Приведенный подход касается только опре- деленного способа защиты исключительных прав (изъятие из оборота и уничтожение за счет нару- шителя товаров, этикеток, упаковок товаров) и не исключает возможности принятия иных мер, на- правленных на предотвращение оборота соответ- ствующих товаров без согласия правообладателя.

Иное означало бы фактическую легализацию «параллельного» импорта при существовании за- конодательно закрепленного в Российской Фе- дерации национального принципа исчерпания исключительных прав, позволяющую без согласия правообладателя товарного знака ввозить на тер- риторию Российской Федерации и в дальнейшем вводить в оборот товары, маркированные таким товарным знаком, при условии выплаты правоо- бладателю компенсации.

Суд обратил внимание на то, что запрет на вве- дение товаров в гражданский оборот на террито- рии Российской Федерации не лишает их собствен- ника возможности вывезти этот товар за пределы Российской Федерации и реализовать его на тер- ритории иного государства либо получить согласие правообладателя на введение товаров в граждан- ский оборот на территории Российской Федерации

(постановление Суда по интеллектуальным правам от 19.04.2019 по делу №А35-9146/2016).

Указанный вывод также следует из положений абзаца четвертого и пятого пункта 75 Постановле- ния Пленума ВС РФ № 10.

В.В. Старженецкий отметил, что применение мер пресечения правонарушения в отношении «параллельного» импорта, как это изложено в Об- зоре, может привести к результату, равному унич- тожению оригинальных товаров.

Как указал В.В. Старженецкий, в рассматрива- емой ситуации необходимо трактовать позицию Конституционного Суда более широко, поскольку

вПостановлении КС РФ № 8-П защищается значи- мый публичный интерес.Поставленную проблему, по мнению выступающего,нужно разрешать через обращение в Конституционный Суд в форме за- проса. Иначе, с точки зрения правовых последст- вий, может возникнуть преграда в доступе к рын- ку легальных товаров, а также образоваться сверх- монополия.

Всвоем письменном заключении Д.В. Коже- мякин подчеркнул, что судам следует с осторож- ностью рассматривать подобные требования, не допуская злоупотребления правом со стороны правообладателя. В своем постановлении Консти- туционный Суд установил, что правообладатель не вправе запрещать ввоз товаров на территорию Российской Федерации, дискриминируя рынок по ассортиментному, качественному или ценовому критерию, в отсутствие на то разумного экономи- ческого интереса.

Д.В. Кожемякин процитировал выдержку из соответствующего акта: «Действия правооблада- теля, недобросовестно использующего – в нару- шение требований Конституции Российской Фе- дерации и основных начал гражданского зако- нодательства – механизм национального (реги- онального) исчерпания исключительного права на товарный знак, в частности ограничивающе- го ввоз на внутренний рынок Российской Федера- ции конкретных товаров или реализующего цено- вую политику,состоящую в завышении цен на рос- сийском рынке по сравнению с другими рынками

вбольшей степени, чем это характерно для обыч- ной экономической деятельности и для удовлет- ворения разумного экономического интереса пра- вообладателя, не могут расцениваться как одобря-

344

емые с точки зрения защиты конституционно зна- чимых ценностей, если такие действия приводят

кограничению доступа российских потребителей

ксоответствующим товарам».

По мнению ученого, принимая решение о за- прете выпуска товара на территорию Российской Федерации, суды должны установить, имеется ли у правообладателя соответствующий добросовест- ный экономический интерес в наложении запре- та. При этом бремя доказывания наличия такого интереса должно быть возложено на правооблада- теля, поскольку именно он располагает необходи- мыми и полными сведениями о своей деятельнос- ти и должен обосновывать мотивы предъявления соответствующих требований.

Требование о пресечении правонарушения, на взгляд Д.В. Кожемякина, может быть предъявлено как к декларанту,так и к поставщику.

М.А. Федотов поддержал подходы, изложен- ные в пунктах 3.1 и 3.3 Обзора.

Последний вопрос звучал следующим образом.

Не является общим запретом и может быть удовлетворено (при наличии соответст- вующих оснований) требование о запрете ис- пользования в отношении однородных това- ров обозначения, признанного судом сходным до степени смешения с товарным знаком ист- ца, в спорном доменном имени, на страницах сайта под спорнымдоменом,в конкретном ад- ресе электронной почты.

Комментируя пункт 3.2 Обзора, М.А. Федотов указал, что требование о запрете совершать дей- ствия по «параллельному» импорту должно быть предъявлено декларанту/приобретателю товара и поставщику товара (собственнику спорного то- вара в момент его ввоза на территорию Россий- ской Федерации).

Ученый проанализировал дополнительные вопросы, относящиеся к пункту 3.4 Обзора, кото- рые были сформулированы следующим образом.

Если истец заявляет требование о пресече- нии нарушения в общем виде (о запрете исполь- зования спорного обозначения без указания ви- дов деятельности, товаров/услуг), то вправе ли суд предложить истцу уточнить требование?

Конкретизация заявленных требований, определение их предмета и фактических осно- ваний возлагаются на истца.

Приложениекюбилейномувыпуску/№2(40)Июнь2023

Принятый по делу судебный акт должен быть исполнимым. Иное означало бы не толь- ко отсутствие возможности восстановления на- рушенных прав заявителя в объеме,соответству- ющем объему установленного судом нарушения, но и отсутствие правовой определенности.

Каким образом следует поступать суду при отказе истца от уточнения требований?

Подход № 1 Суд отказывает в иске полностью, исходя из

того что такое требование является общим запре- том, который недопустим (пункт 57 Постановле- ния Пленума ВС РФ № 10).

Подход № 2 Суд определяет, в отношении каких видов де-

ятельности, товаров/услуг имеется риск смешения спорных обозначений, и в этой части удовлетворяет требование (постановление Суда по интеллектуаль-

ным правам от 29.01.2020 по делу №А57 9490/2019).

М.А. Федотов отметил, что подход № 2 явля- ется наиболее правильным, отвечающим задачам правосудия. По его мнению, истец может заявить требование о пресечении правонарушения в об- щем виде, но суд может предложить истцу уточ- нить это требование. Истец может отказаться от уточнения требований, и в этом случае суд вправе сам уточнить эти требования, а в остальной части иска отказать.

С точки зрения выступающего, когда истец от- казывается уточнять свои требования в части пре- сечения правонарушения, то это свидетельству- ет либо о неподготовленности этого истца либо о преследовании им каких-то других целей.

С.В. Бутенко добавила, что в рассматриваемой ситуации не будет большой крамолой, если суд по собственной инициативе предложит истцу уточ- нить исковые требования. Но если истец все-таки категорически отказывается уточнять требования, то в иске нужно отказать в полном объеме, иначе будет попираться принцип состязательности.

Комментируя в письменной форме пункты 3.1, 3.2 и 3.3 Обзора, В.Н. Медведев поддержал из- ложенные в них подходы.

Далее В.Н. Медведев высказал свое мнение от- носительно пункта 3.4.,который содержал следую- щую формулировку.

При нарушении исключительного пра- ва на общеизвестный товарный знак суд мо-

жет запретить его использование ответчиком

вотношении конкретных видов деятельнос- ти/товаров и услуг лишь при наличии уста- новленных в пункте 3 статьи 1508 ГК РФ усло- вий (если использование другим лицом этого товарного знака в отношении указанных то- варов будет ассоциироваться у потребителей с обладателем исключительного права на об- щеизвестный товарный знак и может уще- мить законные интересы такого обладателя). Соответственно, мера пресечения может быть применена только в той части видов деятель- ности/товаров и услуг, в отношении которой действует охрана общеизвестного товарного знака, и в той, в отношении которой присутст- вуют указанные условия (постановление Суда по интеллектуальным правам от 29.01.2020 по делу № А57-9490/2019)

В.Н. Медведев указал, что в указанном деле столкнулись исключительные права на товар- ный знак и фирменное наименование. Кон- фликт мог бы быть разрешен на основе поло- жений пункта 6 статьи 1252 ГК РФ и пунктов 3 и 4 статьи 1474 ГК РФ. В обоих случаях, на взгляд В.Н. Медведева, необходимо анализировать ис- пользование ответчиком своего фирменного наименования в той или иной деятельности на предмет установления аналогичности этой дея- тельности истца, а также однородности товаров (услуг) товарам (услугам), на которые распро- страняется охрана товарного знака истца,а в си- туации защиты права на общеизвестный товар- ный знак, – наличие условий, предусмотренных пунктом 3 статьи 1508 ГК РФ.

Учитывая, что в указанном деле принятые акты судов нижестоящих инстанций были отме- нены Судом по интеллектуальным правам и дело было направлено на новое рассмотрение, которое по существу не состоялось из-за примирения сто- рон, В.Н. Медведев отметил, что нецелесообразно приводить его в Обзоре в качестве примера реали- зации пункта 3 статьи 1508 ГК РФ.

Г.Ю. Данилов предложил участникам засе- дания перейти к обсуждению четвертого блока вопросов, которые касались проблем обеспече- ния исполнения судебного решения о пресечения правонарушения. Один из вопросов был изложен

вследующем в виде.

Какие обстоятельства учитываются при определении размера судебной неустойки и ка- ким образом неустойка может быть рассчитана?

Согласно разъяснениям, приведенным в пун- кте 32 постановления Пленума Верховного Суда от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Фе- дерации об ответственности за нарушение обяза- тельств» (далее–Постановление ВС РФ №7),удов- летворяя требования истца о присуждении судеб- ной неустойки, суд указывает ее размер и/или по- рядок определения. Размер судебной неустойки определяется судом на основе принципов спра- ведливости, соразмерности и недопустимости из- влечения должником выгоды из незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 ГК РФ). В результате присуждения судебной неустой- ки исполнение судебного акта должно оказаться для ответчика явно более выгодным, чем его не- исполнение.

В определениях Конституционного Суда от

27.06.2017 №1367-О,от24.11.2016 №2579-О сказа-

но, что положения пункта 1 статьи 308.3 ГК РФ на- правлены на защиту прав кредитора по обязатель- ству, в частности путем присуждения ему денеж- ной суммы на случай неисполнения должником судебного акта на основе принципов справедли- вости, соразмерности и недопустимости извлече- ния выгоды из незаконного или недобросовест- ного поведения, и с учетом разъяснений, данных в Постановлении ВС РФ № 7, где указано, что при- суждение судебной неустойки в целях побуждения должника к своевременному исполнению обяза- тельства в натуре возможно только по заявлению истца (взыскателя) как одновременно с вынесе- нием судом решения о понуждении к исполнению обязательства в натуре, так и в последующем при его исполнении в рамках исполнительного произ- водства, суду надлежит учитывать обстоятельства, объективно препятствующие исполнению судеб- ного акта о понуждении к исполнению в натуре.

Из изложенного выше следует, что судебная неустойка в отличие от классической неустойки несет в себе публично-правовую составляющую, поскольку она является мерой ответственности на случай неисполнения судебного акта, устанав- ливаемой судом в целях дополнительного воздей- ствия на должника. Размер судебной неустойки

346

определяется судьей по своему внутреннему убе- ждению с учетом обстоятельств дела и исходя из принципов справедливости, соразмерности и не- допустимости извлечения выгоды должником из своего незаконного или недобросовестного пове- дения (определение Судебной коллегии по эконо- мическим спорам Верховного Суда от 05.06.2018

№ 305-ЭС15-9591 по делу № А40 66152/2014).

Комментируя поставленный вопрос, С.В. Бу- тенко указала, что в рассматриваемом контексте судебная неустойка должна быть прогрессивной, поскольку это стимулирует к своевременному ис- полнению судебного акта. Вместе с тем, по мнению выступающей,при установлении размера итоговой судебной неустойки нужно приниматьво внимание такие факторы, как длительность правонарушения, наличие умысла,известностьтоварного знака и ин- тенсивность его использования правообладателем­ , длительность срока, который прошел с момента предъявления претензии и до момента вынесения судебного акта, процессуальные злоупотребления­ со стороны ответчика, которые могли привести к затягиванию судебного спора.

Далее С.В. Бутенко проанализировала вопрос, который был изложен следующим образом.

Какие требования могут быть признаны общим запретом конкретному лицу на буду- щее использовать результат интеллектуаль- ной деятельности или средство индивидуа- лизации?

Всопровождающем указанный вопрос тексте было сказано, что согласно абзацу третьему пункта 57 Постановления Пленума ВС РФ№ 10 требования об общем запрете конкретному лицу на будущее использовать результат интеллектуальной деятель- ности или средство индивидуализации (например,

озапрете размещения информации в информаци- онно-телекоммуникационных сетях, в том числе в сети Интернет) не подлежат удовлетворению. Та- кой запрет установлен непосредственно законом (абзац третий пункта 1 статьи 1229 ГК РФ).

Вто же время допустимым является требова- ние о запрете конкретному исполнителю испол- нять те или иные произведения (абзац первый пункта 57 Постановления ВС РФ №10),требование администратору домена о пресечении нарушения, выражающегося в неправомерном использовании доменных имен, тождественных или сходных до

Приложениекюбилейномувыпуску/№2(40)Июнь2023

степени смешения с товарным знаком (подпункт 5 пункта 2 статьи 1484 ГК РФ), в виде запрета ис- пользования доменного имени определенным образом (например, об обязании удалить инфор- мацию о конкретных видах товаров на соответст- вующем сайте или прекратить адресацию на дан- ный сайт) (пункт 158 Постановления ВС РФ № 10).

Подлежат ли признанию абстрактными, а со- ответственно, недопустимыми требования о пре- сечении нарушения, заявленные следующим образом:

1)о запрете предлагать к продаже, продавать товары, маркированные спорными товарными знаками (данное требование признано абстракт- ным в деле № А40-171719/2017, в то же время

вделе № А41-69364/2016 признано допустимым требование о запрете осуществлять хранение, пе- ревозку, предложение к продаже, продажу, отгруз- ку товара, на упаковке которого неправомерно ис- пользован объект авторского права истца);

2)о запрете совершать дистанционную про- дажу контрафактной продукции, на которой раз- мещены товарные знаки истца,посредством сайта

всети Интернет, на котором ответчиком допуще- но нарушение;

3)о запрете любых действий, нарушающих исключительное право на полезные модели, охра- няемые патентами истца, в том числе изготавли- вать,предлагатьк продаже,продавать,иным обра- зом вводить в гражданский оборот на территории Российской Федерации или хранить для этих це- лей продукцию, в которой использовано спорное техническое решение, поскольку ответчик изго- товлял и поставлял изделия, в которых использо- вался каждый признак полезной модели (призна- ны не абстрактными в деле № А71-2984/2018);

4)о запрете ответчику использовать обозна- чение, сходное до степени смешения с товарными знаками истца, при маркировке товара, однород- ного товарам, для которых зарегистрированы эти товарные знаки (признано абстрактным, посколь- ку не указано, в отношении каких конкретно то- варов должен действовать запрет; по делу № А19 8478/2018).

Как отметила С.В. Бутенко, несмотря на на- личие разъяснений по поводу абстрактности тре- бований о пресечении нарушения, приведенных

вПостановлении Пленума ВС РФ № 10, подобные

требования не должны быть жестко ограниченны- ми. В таких случаях, по мнению выступающей, не- обходимо учитывать, что перечисленные в Обзоре четыре вида иска на самом деле по своей юриди- ческой природе не всегда являются именно иска- ми о присуждении. Зачастую они могут представ- лять собой иски к злостному правонарушителю о признании права.

С.В. Бутенко подчеркнула, что если объявлять абстрактными любые требования, то правообла- датель все время должен подавать в суд точечные иски, что в итоге приведет к дисбалансу прав сто- рон и некоторой девальвации принудительной силы судебных решений.

Вписьменном заключении С.В. Бутенко про- комментировала приведенные в Обзоре четыре вида иска следующим образом.

По ее мнению, требования, указанные в пер- вом виде иска, нередко представляют собой иски

опризнании права, обращенные к недобросовест- ному правонарушителю.

Вотношении второго вида иска она указа- ла, что если доменное имя идентифицировано в просительной части иска, указаны номера сви- детельств на товарные знаки, то такое требование едва ли можно признать абстрактным.

Третий вид иска,сточки зрения ученого,отно- сится к дискуссионному вопросу, поскольку с уче- том ресурсоемкости и высокой стоимости патент- ных споров, вероятно, стоит «легализовать» и та- кие требования.

Что касается четвертого вида иска, то С.В. Бу- тенко предложила признать его абстрактным, принимая во внимание неоднозначность преде- лов права в каждом конкретном случае и критерий однородности товаров.

Дискуссию продолжила Н.В. Щербак. Она от- метила, что в действующих нормативно-право- вых актах не содержатся четкие правила об ас- тренте. Тем не менее, существует утратившее силу постановление Высшего Арбитражного Суда от 04.04.2014 №22 «О некоторых вопросах присужде- ния взыскателю денежных средств за неисполне- ние судебного акта», которое можно использовать в качестве ориентира.

По мнению выступающей, суды должны до- биваться исполнения судебного решения, и ис- полнение судебного акта должно для ответчика

повторных аналогичных нарушений, например, осуществлять мониторинг, использовать про- граммы фильтрации? Кому – истцу или ответчи- ку–принадлежитправовыбораэтихмер?Может ли требование быть сформулировано в общем виде: обязать принимать технические меры, ог- раничивающие доступ к спорным объектам ин- теллектуальных прав?

Рассуждая о перечисленных вопросах, В.Н.Медведев отметил,что с учетом быстрого раз- вития технологий всегда остается спорным вопрос о том, какие технические меры будут необходи- мыми и достаточными для исполнения решения суда. В связи с этим, по его мнению, не стоит ог- раничиваться конкретными мерами по пресече- нию повторных правонарушений, а сформулиро- вать требование в общем виде, как и предложено: обязать принимать технические меры, ограничи- вающие доступ к спорным объектам интеллекту- альных прав.

В отношении четырех видов исков, которые были прокомментированы С.В. Бутенко, В.Н. Мед- ведев высказал следующее мнение.

Первый вид иска, на его взгляд, не может считаться абстрактным. В данном случае право­ обладатель товарного знака просит запретить ответчику совершать действия, которые приве- ли к правонарушению, чтобы ответчик не имел права возобновить их в будущем. Как подчеркнул В.Н. Медведев, на практике стала складываться ситуация, когда в ходе судебного разбирательст- ва ответчики прекращают правонарушение и на этом основании суд отказывает в удовлетворе- нии неимущественных требований истца о пре- сечении правонарушения. А при отсутствии иму- щественных требований истца это приводит к от- казу в иске, что влечет негативные последствия для истца в части взыскания с него судебных рас- ходов со стороны ответчика.

Требование, отраженное во втором виде иска, по мнению В.Н. Медведева, также не является аб- страктным.Оно достаточно конкретизировано ука- занием на вид действий ответчика и на его сайт.

Комментируя третий вид иска, В.Н. Медведев отметил, что, с одной стороны, данное требование повторяет букву закона и на этом основании мо- жет быть признано абстрактным. Однако, с другой стороны, отказ в удовлетворении такого требова- ния может позволить ответчику изменить артикул или наименование своей продукции, признанной судом контрафактной, и продолжить свою неза- конную деятельность. В этом случае патентообла- дателю придется вновь обращаться за судебной защитой.

Четвертый вид иска, с точки зрения В.Н. Мед- ведева, может быть признан абстрактным, по- скольку полностью совпадает с положением за- кона. При этом если в рамках данного дела будет заявлено и удовлетворено требование истца о за- прете ответчику совершать определенные дейст- вия, например производство, предложение к про- даже, продажу товаров, маркированных спорны- ми товарными знаками, то удовлетворение такого требования о запрете использовать сходные обо- значения в отношении однородных товаров избы- точно.

Для подведения итогов заседания Г.Ю. Дани-

лов предоставил слово Л.А. Новоселовой.

Резюмируя все высказанные мнения, Л.А. Но- воселова выразила признательность участникам заседания за содержательное обсуждение неко- торых поставленных вопросов. Вместе с тем она отметила, что, к сожалению, целый ряд вопросов, отраженных в Обзоре, не получил должного осве- щения при обсуждении, в частности вопрос о воз- можности выбора порядка пресечения при испол- нении судебных решений, связанных с прекраще- нием права на фирменное наименование. С точки зрения Л.А. Новоселовой, в более серьезном об- суждении нуждаются также вопросы, касающие- ся пресечения правонарушения в сети Интернет. Л.А. Новоселова призвала участников заседания представить письменные мнения по названным и аналогичным вопросам с целью их дальнейше- го более глубокого обсуждения в рамках рабочей группы НКС.