-Book-ytug

ПОЛИТИЧЕСКИЙ

«УТЮГ»,

который

история

забыла

ВЫКЛЮЧИТЬ

Київ

Видавництво художньої літератури «Дніпро»

1996

ББК 66.2<2УК П50

В книгу вошли статьи известных публицистов и обще­ ственных деятелей, анализирующие демагогическую пози­ цию и антиукраинскую, в сущности, деятельность КПУ, имперскую направленность политики России по отноше­ нию к Украине и другим независимым государствам, обра­ зовавшимся после распада СССР.

«Консолидация украинского народа и нации — опреде­ ляющий фактор государственного строительства»,— утвер­ ждается в книге, которая адресована широкому кругу чи­ тателей.

Владимир Коваленко

СОСЕД С КАМНЕМ ЗА ПАЗУХОЙ

В каких случаях национальное меньшинство становится пятой колонной1?

При благоприятных условиях национальные меньшин­ ства могут сыграть благородную роль в деле единения на­ родов, их взаимопонимания и взаимообогащения культур. Человеческая природа, однако, такова, что люди чаще де­ рутся, чем дружат.

Конец XX века отмечен многочисленными этнически­ ми конфликтами во всем мире, включая территорию быв­ шего СССР. Природа этих конфликтов разнообразна. Иногда это борьба за право иметь свое национальное госу­ дарство (баски, курды, чеченцы и др.). Но чаще этниче­ ские конфликты возникают, когда нацменьшинство в ка­ кой-то стране (ирландцы в Ольстере, сербы в Хорватии, армяне в Нагорном Карабахе и т. д.) уже имеет по сосед­ ству свое «материнское» государство, то есть такое наци­ онально-административное образование, где данный этнос составляет правящее большинство. По вполне понятным причинам люди могут захотеть «жить у себя дома», «в сво­ ем государстве», а у «материнского» государства может возникнуть соблазн использовать против других стран «этническое оружие» в лице своих соплеменников.

Последствия таких действий могут быть наитяжелей­ шими. Классический пример тому — гитлеровская Герма­ ния. Как известно, одним из главных приоритетов наци­ стской внешней политики было стремление объединить всех проживающих в «ближнем зарубежье» «фольксдойче» (этнических немцев или тех, кого нацисты считали немцами без уполномочения их на это: австрийцев, эль­ засцев и др.) в одном государстве («айн райх, айн фольк, айн фюрер», т. е. «одна империя, один народ, один вождь»). Проводилась такая политика, разумеется, под лозунгом «защиты наших от угнетения».

Имелись ли основания для таких утверждений? Где да, где нет. В Югославии (особенно в Словении, как бы в отместку за то, что в соседней Австрии словенцы не пользовались никакими правами) и в традиционно шовинистичекой Польше немцы действительно сталкива-

3

лись с разного рода стеснениями и придирками вроде тех, которые испытывают сегодня русские в странах Балтии. И вторая мировая война началась (с нападения Германии на Польшу) именно под предлогом защиты польских немцев. Самим поводом к войне был призыв «бить гансов», зачитанный на польском языке с радио­ станции приграничного города Гляйвиц (провокация, ор­ ганизованная гитлеровской службой безопасности).

В других странах — как, например, в Чехословакии, бывшей некогда составной частью империи Габсбургов,— отношение к немецкому меньшинству можно было на­ звать образцово-показательным. Немцы имели свои шко­ лы и вузы, свою прессу, национальное представительство в парламенте и даже отдельные немецкие больницы. Соб­ ственно, чехи и словаки были в собственной стране в не­ котором роде людьми второго сорта, а первым сортом были как раз немцы: любой «фольксдойче» от Праги до самой маленькой деревни мог жить, не зная ни одного чешского слова, и считал себя вправе обратиться к любому чешско­ му чиновнику, торговцу и т. п. по-немецки и требовать ответа на немецком же — подобно тому, как вели и сегод­ ня ведут себя русские в республиках бывшего СССР.

Тем не менее именно Чехословакия первой ощутила на себе тяжелую лапу Гитлера. Как указывает исследова­ тель, Гитлер использовал немецкую пятую колонну в Че­ хословакии и других странах «как орудие, непрерывно, начиная с 1933 года, применяя его с непревзойденным ма­ стерством, дьявольской изобретательностью и высочайшей степенью презрения к заключенным договорам и обще­ принятым правилам приличия»2. К сожалению, большин­ ство «фольксдойче» клюнули на гитлеровскую приманку и наряду с «рейхсдойче» (гражданами Германии) стали по­ слушными исполнителями нацистских планов.

Сходство событий полувековой давности с реальностью наших дней поражает. Замените названия «Германия» и «Чехословакия» словами «Россия» и «Украина», поставьте вместо «Судетская область» — «Крым», вместо «Конрад Генлейн» — «Юрий Мешков», и вы получите почти точ­ ную копию того, что происходило в конце 30-х годов (вплоть до того, что Генлейн, как и Мешков, был профес­ сиональным физкультурником).

Поэтому изучение поведения немецких нацмень шинств в различных странах может оказаться весьма по­ лезным сегодня, когда вследствие распада СССР многие

4

этнические группы (в первую очередь, разумеется, мил­ лионы русских) оказались за пределами своей этнической родины. От ответа на вопрос, смогут ли эти люди мирно вписаться в новые государства или нет, зависит чрезвы­ чайно многое: возможно, стабильность всего евразийского континента.

В 1956 году в США вышла книга, написанная сотрудни­ ком Амстердамского государственного института военной документации Луи де Ионгом «Немецкая пятая колонна во второй мировой войне» (русский перевод — М.: Издатель­ ство иностранной литературы, 1958). Автор подробно рас­ сказал о той роли, которую играли группы немецкого нац­ меньшинства или немецких колонистов в разных странах, и попытался выяснить, при каких условиях нацменьшин­ ство станвилось пятой колонной. Полагаем, что выводы Л. де Ионга являются очень ценными и вполне сохраняют свою актуальность и сегодня, так как могут быть примене­ ны к изучению любого этнического конфликта на террито­ рии бывшего СССР (Карабах, Приднестровье, грузино-аб­ хазский и грузино-осетинский конфликты, межэтнические столкновения в Средней Азии, трения между поляками и литовцами в Литве и, конечно, многочисленные конфлик­ ты или конфликтные ситуации, связанные с русскими нац­ меньшинствами) .

Л. де Ионг формилирует определение следующим об­ разом.

К немецкой пятой колонне относилась любая группа, находившаяся вне пределов национал-социалистской Гер­ мании, которая способствовала немецкой территориаль­ ной экспансии, действуя намеренно и в соответствии с сек­ ретными указаниями немецких властей.

Исследователь дает некоторые пояснения к этому опре­ делению, которое имеет двоякое содержание: с одной сто­ роны, это может быть пятая колонна, состоящая из не­ мцев; с другой — речь может идти о пронемецкой пятой колонне, действовавшей в интересах Германии (всевоз­ можные фашистские движения в Норвегии, Голландии, Франции, Великобритании и т. д.), эквивалентом которой являются украинские, белорусские, латышские и прочие коммунисты, ведущие борьбу против независимости своих стран. Л. де Ионг также указывает, что, хотя деятельность пятой колонны рассматривается как сознательная и наме­ ренная, фактически многие люди своим поведением и по­ ступками объективно, непреднамеренно способствовали

5

территориальной экспансии Германии. Л. де Ионг гово­ рит, что функции пятой колонны были различными в ус­ ловиях мирного и военного времени. Функции мирного времени могут быть подытожены одним словом — «под­ рыв». (В наши дни стихи недавно умершего в Харькове Б. Чичибабина «За что я родины лишен?» или, допустим, глумление над украинским языком, без которого не обхо­ дится ни один одесский КВН, относятся именно к таким случаям «непреднамеренного подрыва» — счет им идет на многие тысячи). Что касается функций военного времени, то они сводились к оказанию помощи немецким войскам изнутри в ходе самой агрессии (ведение разведки, подача сигналов, диверсии, уклонение от мобилизации, вплоть до стрельбы в спину своим согражданам). Между военной и политической пятыми колоннами, естественно, имелось немало переходных, промежуточных вариантов. Военную пятую колонну исследователь рассматривает как логиче­ ское завершение, как кульминационный пункт развития политической пятой колонны.

Л. де Ионг отмечает, что длившиеся целыми веками пе­ реселения немцев делились на два основных вида. Когда немцы переселялись в страны, где экономический и куль­ турный уровень были примерно такими же, как и в Герма­ нии (США, Австралия, Новая Зеландия), они, как прави­ ло, быстро ассимилировались и теряли свой национальный характер в течение одного или двух поколений (это же, вероятно, ожидает русских в странах Балтии и отчасти, мо­ жет быть, в Украине и Белоруссии, особенно если говорить о русских с невысоким уровнем образования,— фактиче­ ски они ассимилируются там уже в течение многих поколе­ ний3). Однако в славянских странах немецкие пришельцы чувствовали себя людьми, стоящими на значительно более высокой ступени развития по сравнению с коренным насе­ лением (это же было характерно для живущих в Азербайд­ жане армян). Из поколения в поколение у них культивиро­ валось и передавалось чувство надменности и высокоме­ рия: мы, немцы, умнее, способнее... В свою очередь, среди коренного славянского населения росло затаенное чувство враждебности к иноземцам, сумевшим занять привилеги­ рованное положение в обществе в качестве крупных пред­ принимателей, высших чиновников, именитых горожан. (Отсюда следует, что русские вряд ли захотят ассимилиро­ ваться в Казахстане или Средней Азии — тем более что в данном случае существуют и расовые отличия).

6

Какие факторы способствовали или, наоборот, пре­ пятствовали попыткам нацистов обратить все немецкие общины в эффективную пятую колонну, работавшую на Германию?

К факторам первого рода, указывает Л. де Ионг, отно­ сились следующие.

Относительная численность той или иной группы. Лю­ бая группа населения могла лишь тогда организовать крупное движение, способное нарушить существующий порядок, когда она имела достаточный удельный вес в об­ щей численности населения того государства, о котором шла речь. (Ясно, что Литва с 9,4% русских гораздо устой­ чивее, чем Латвия с 34% либо Казахстан с 37,8%).

Территориальная близость к Германии. Чем ближе к Германии проживала данная группа, тем большие воз­ можности открывались для установления с ней контакта и поддержания взаимных связей. (Подобно тому, как Гер­ мания имела не слишком много возможностей влиять на «фольксдойче» в Аргентине, вряд ли Москва сможет ак­ тивно влиять на русских в Туркменистане).

Географическая сосредоточенность. Политическая ак­ тивность группы возрастала, если она проживала в смеж­ ных районах, а в некоторых из них составляла большин­ ство населения (65% немцев в Судетской области; 67% русских в Крыму).

Степень экономического развития. В современном обществе политическая деятельность чаще возникает среди городского, а не сельского населения. Чем меньше в составе данной национальной группы разрозненно жи­ вущих крестьян, тем быстрее развивается в ее среде политическая деятельность. (В странах «ближнего зару­ бежья» русские живут почти исключительно, в крупных городах, что являются фактором, способствующим их политической активности).

Социальное положение. Если та или иная группа лю­ дей испытывала социально-экономические трудности, ее недовольство могло вылиться в политические формы. До­ вольные своим положением люди не стремятся к перево­ ротам. Когда горбачевское руководство довело страну до пустых магазинных полок, население Крыма проголосова­ ло за то, чтобы остаться в составе Украины, так как киев­ ские власти и Рух усиленно внушали, что независимая Украина, «которую объедают москали», немедленно пре­ вратится в страну с молочными реками и кисельными бе-

7

регами. Когда жизнь показала, что надежды такого харак - тера были напрасными и уровень потребления в Украине оказался не выше, а, наоборот, ниже, чем в России, хотя и не до такой степени, как внушают российские СМИ, крымчане захотели «домой в Россию». Однако если завтра по какой-нибудь причине уровень жизни в Украине обго­ нит российский, крымский сепаратизм снова улетучится как дым.

Исторические связи с Германией. Если территория, ще проживала данная группа, входила раньше в состав Гер­ мании, то такая группа обычно проявляла склонность к воссоединению или слиянию с Германией. (Ср.: Крым, Нагорный Карабах, или, как его называют армяне, Арцах, входивший ранее в состав Армении).

Чувства угнетенного меньшинства. Если люди, вхо­ дившие в ту или иную группу, чувствовали себя угнетен­ ными, возникавшее недовольство способствовало повыше­ нию политической деятельности.

В отличие от предыдущих факторов, очень легких для понимания, данный пункт наиболее сложен, поскольку связан с весьма субъективной сферой человеческих эмо­ ций. (Даже американские миллиардеры иногда чувствуют себя несчастными, обиженными и кончают жизнь само­ убийством). Поэтому остановимся на нем подробнее.

Нет никаких сомнений, что существует (и, вероятно, долго еще будет существовать) национальный гнет — то есть политическое, экономическое, культурное угнетение одних народов другими. Нет также никаких сомнений, что и в Российской империи, и в СССР национальный гнет практиковался в запредельных масштабах — от «просто­ го» запрета украинского языка и насильственного обраще­ ния в православие лютеран, униатов, мусульман до пол­ ного уничтожения некоторых кавказских народностей (например, убыхов) в царское время; в советский период

— от той же насильственной русификации народов, вклю­ чая мусульманские, с переводом их графики с арабской на латиницу, а затем — на кириллицу (на что не покушались даже петербургские императоры) до приближающихся по своим последствиям к геноциду массовых депортаций крымских татар, чеченцев, ингушей, калмыков и других народов.

Перечисление всех преступлений, обид и несправедли­ востей, совершенных в отношении нерусских народов цар­ ской и советской империй, заняло бы не один толстый том,

8

и ввиду ограниченности объема данной статьи мы не бу­ дем останавливаться на этом вопросе, отослав интересую­ щихся к обширной литературе, имеющейся на эту тему, например, к работе А. Авторханова «Империя Кремля», отрывки из которой в свое время опубликовал журнал «Дружба народов»4, или к книге И. Дзюбы «Интернацио­ нализм или русификация?».

К сожалению, сам факт национального угнетения в до­ революционной России и СССР сегодня агрессивно отвер­ гается подавляющим большинством русских, не исключая и тех, кого относят к высшим моральным авторитетам. Распространяются либо байки о «братской семье наро­ дов», либо вообще рассчитанный на слабоумных тезис о том, что «хуже всего было русским» (Солженицын, К. Мя­ ло и другие), подкрепляемый такими, с позволения ска­ зать, «примерами»: «у нас даже не было своей компартии» или «у нас даже не было своей Академии наук». (Зачем же тогда — коль «хуже всех» — бесчисленные Мясникяны пе­ ределывались в Мясниковых, Зильберы в Кавериных, а Вареники — в Варенниковых?)

И непризнание своей вины, отсутствие покаяния (пусть не публичного, а хотя бы перед самим собой) — все это серьезнейшие обстоятельства, влияющие как на умонаст­ роения русских в ближнем зарубежье, так и на отношение

кним со стороны тех народов, среди которых они живут. Сегодня, пожалуй, нет ни одного русского политика

или общественного деятеля, который не творил бы о «миллионах русских, отторгнутых от родины» или о «расчленении по живому». Однако никому из ораторов не приходит в голову, что они представляют народ (либо по меньшей мере государство, раз РФ объявила себя правопреемником Российской империи и СССР), кото­ рый только тем и занимался, что «расчленял по живому» соседние народы (украинцев, когда Москва и Варшава поделили между собой Украину по Андрусовскому дого­ вору 1667 г., затем поляков, азербайджанцев, румын, немцев в советское время...). Поэтому жалобы русских где-нибудь в Кишиневе, что их «отторгли от родины», воспринимаются местным населением по меньшей мере иронически.

Непризнание своей вины ведет к чересчур завышен­ ным требованиям русских к «туземцам». Если бы «ту­ земцы» предприняли по отношению к русским все дейст­ вия, которые те предпринимали против них (например,

9

депортировали всех русских в телячьих вагонах куда-ни­ будь в Каракумы или перевели русские школы в Таш­ кенте на арабскую графику), то уверен: русским, что называется, небо с овчинку показалось бы. Но, насколь­ ко мне известно, мести по принципу «око за око, зуб за зуб» не происходит (за редчайшими, может, исключениями). Однако благородство «туземцев» редко оценивает­ ся надлежащим образом. Московские газеты битком на­ биты примерами «угнетения» русских, которые у пред­ ставителей «титульных» наций в государствах, о кото­ рых идет речь, могут вызвать лишь горестную усмешку или даже гнев.

Так, А. Милкус из Одессы возмущается тем, что город­ ская проводная радиосеть, ссылаясь на отсутствие средств, прекратила трансляцию «Маяка» — на приемник слушать можно, а на кухонный громкоговоритель уже нет5. Это пишет человек из города, ще в свое время градоначальник адмирал Зеленый запрещал исполнение на концерте на­ родной песни «Ой, нэ ходы, Грыцю, тай на вэчорныци», требуя, чтобы артисты пели «Ах, не ходи, Гришка, да и на пикник». Другой «русскоязычный» литератор из Днепро­ петровска жалуется, что в Украине выходит только один толстый литературный журнал на русском языке6 (Россия до сих пор не имеет ни одной украинской школы на 5 млн. украинцев, ни одного журнала или газеты, ни одной ми­ нуты на радио или телевидении — против 5283 русских школ в Украине, 18 русских театров, «Останкино», РТВ и проч.). Екатерина Деева из «Московского комсомольца» негодует, что русские в Прибалтике «фактически лишены Российского телевидения (очевидно, канал «Россия».— В. А:.), которое переведено на дециметровые волны»?. Но отчего же — «лишены»? Последние лет десять практи­ чески все отечественные телевизоры выпускаются с деци­ метровыми селекторами каналов. И вообще сейчас весь мир переходит на ДМВ.

Подобных жалоб из московских газет и журналов мож­ но было бы привести многие сотни и тысячи. Все они при­ близительно укладываются в формулировку: «Откройте нам в Курган-Тюбе русскую оперу, а коль не откроете — это уже угнетение!»

Упомянутый вопрос вплотную связан с финансировани­ ем. И в этой связи у меня есть одно предложение. Как известно, сегодня многие бывшие советские республики должны России за энергоносители. Украина, например,

10