книги из ГПНТБ / Бартль С. Атом в Арктике

Вечер.

Ртутный столбик термометра упал ниже нуля. В сна­ стях свистит ветер. Бледное, мглистое, словно стынущее солнце то и дело прячется за стремительно мчащиеся клочья тумана. От всего этого веет пасмурностью старин­ ных гравюр.

В полночь 7 августа на 77°50' северной широты мы до­ стигаем наконец долгожданного меридиана — мыса Че­ люскин. До побережья мили две, но туман совершенно его скрывает. И только на экране радара мы можем по­ любоваться очертаниями северной оконечности «старого света», ставшего новым.

Мыс Челюскин... Здесь, у северных берегов Таймыра, не одна экспедиция преждевременно закончила свой путь. Если верить документальным данным, мыс был открыт в 1742 году штурманом Семеном Челюскиным, участни­ ком Великой Северной экспедиции, дошедшим сюда по суше. С моря этих мест впервые достигла экспедиция Норденшельда на кораблях «Вега» и «Лена», что было отмечено торжественными пушечными залпами и пиром.

Впрочем, в предыстории двух этих событий много неясного и загадочного. В 1940 году на побережье за мы­ сом Челюскин советская экспедиция обнаружила челове­ ческие кости, а вокруг — остатки имущества русских мо­ реплавателей, которые нашли здесь свой последний при­ ют: медный котелок, топоры, кольца, компас, солнечные часы, разные предметы из янтаря и стекла, русские мо­ неты, ножи с резными рукоятками, шахматные фигурки, по всей вероятности, вырезанные из моржового клыка. Я видел эти вещи — трогательное напоминание о неизве­ стных предшественниках известных первооткрывателей — в ленинградском Музее Арктики и Антарктики. Кто эти люди? Как они жили? Что здесь искали? За что поплати­ лись собственной жизнью? Найденные монеты позволили

20

советским специалистам отнести эту экспедицию к первой половине семнадцатого века. Следовательно, она прибли­ зительно на сто лет опередила Челюскина. Участвовали в ней, видимо, купцы и охотники, которые вышли из Енисея в открытое море и отправились на северо-восток, чтобы достичь земель, о которых слышали от сибирских кочевников. За мысом Челюскин они потерпели круше­ ние, а голод и холод довершили трагедию.

Когда первое судно проходит через пролив Вилькицкого, это всегда праздничное событие на Северном мор­ ском пути, хотя при сем не стреляют из пушек и не уст­ раивают банкетов. В этот момент западная половина Се­ верного морского пути соединяется с восточной. Каждый год заново возникает непрерывная морская магистраль вокруг северных берегов Евразии.

Северный морской путь — одна из величайших дорог мира. Это нить, пронизывающая пять арктических морей на протяжении почти 60 тысяч километров. Причем она кратчайшим образом связывает Европу с Дальним Восто­ ком, западные области Советского Союза с восточными. Северный морской путь соединяет устья великих сибир­ ских рек, которые в большинстве своем текут с юга на се­ вер, в Арктику. Так образуется гигантская естественная система водных путей в 46 тысяч километров длиной. Она проникает глубоко во внутренние районы Сибири, этой суровой и благодатной страны с неисчерпаемыми бо­ гатствами недр и лесов, страны, территория которой рав­ на восьмидесяти Чехословацким республикам и где нет и еще, вероятно, долго не будет почти ни одного посто­ янного шоссе, ни одной железной дороги — только беско­ нечная тундра, тайга, горы, замерзшая земля зимой и бо­ лота летом.

В течение четырех столетий люди не на жизнь, а на смерть сражались с полярной природой, чтобы найти и

21

использовать Северный морской путь (или Северо-Восточ­ ный проход, как называли его раньше). И только три де­ сятилетия тому назад первый корабль — ледокольный па­ роход «Сибиряков» — сумел проплыть его за одну навига­ цию. Это путь, который нужно ежегодно вновь открывать и отвоевывать. Самое малое девять месяцев в году оп скован льдом. И все же он необходим, ибо вдыхает жизнь в дремлющие края Севера и постепенно позволяет все шире использовать их замерзшие богатства. Велико его значение и для обороны северных границ социалистиче­ ского лагеря.

В ту ночь с антенны «Ленина» в эфир полетели две написанные по-чешски радиограммы. Первая в Прагу — сообщение для газеты «Млада фронта». Вторая на стан­ цию «Восток» в Антарктиде — приветствие Станде Фише­ ру и Благославу Славику. В то время это были самые южные чехи (у 78-й южной параллели), тогда как мне выпала честь быть самым северным (у 78-й северной па­ раллели) .

На сине-белой «абстрактной» плоскости «Ленин» ос­ тавляет за собой зеленоватую дорогу из ледяных оскол­ ков. Дорога эта не слишком-то гладкая. «Цим» с трудом продирается за нами и то и дело останавливается. Тогда «Ленин» один проплывает 10—15 миль вперед, потом воз­ вращается по собственному следу, расширяет его края и еще больше размельчает осколки. Разворачивается и в сопровождении грузового судна проделывает то же самое в третий раз.

На следующее утро зеленоватая «дорога» неожидан­ но послужила совершенно иной цели. С атомохода на своем красном вертолете МИ-1 поднялся Анатолий Пику-

22

лин, направляясь вместе с гидрологом Валерием Купец­ ким в обычную ледовую разведку. Ветер стих, небо заво­ локло тучами, но туман рассеялся. Ребята решили доле­ теть до кромки припая и выяснить, что ожидает нас впе­ реди. Путь был неблизким. Когда они возвращались, ко­ рабль снова исчез в тумане. В баках вертолета тем вре­ менем кончился бензин. Пикулину так и не удалось най­ ти судно, но зато он обнаружил след атомохода, «дорогу», и неподалеку от нее среди луж небольшой участок с твер­ дым снежным покровом, на который он посадил вер­ толет.

В ответ на просьбу о помощи, переданную по радио, «Ленин» развернулся на 180°, и через 13 миль пути мы нашли ребят, продрогших, но живых и здоровых. Две канистры бензина — и вертолет вновь занял свою зеле­ ную площадку на корме «Ленина».

Дорога, прорубленная «Лениным» в проливе Вилькицкош, послужит и другим караванам. В этом году лед вскроется и придет в движение дней на 40—45 позднее, чем обычно — еще одно следствие исключительно суровой зимы и холодного лета. Не будь таких ледоколов, как «Ленин» и «Москва» (а так было всего несколько лет на­ зад), прохождение караванов через центральную часть Северного морского пути задержалось бы на целый месяц, что практически означает потерю миллионов рублей. Так ледоколы возмещают свою высокую стоимость.

После десяти вечера туман окончательно рассеивает­ ся. Небо голубеет, сверкает солнце, горизонт проясняется, мир выглядит совсем по-иному. Колючий морозец, заин­ девевшие антенны, хрустальный воздух — все свежо, чи­ сто, празднично. Когда черный корпус корабля проламы­ вает нетронутую белую целину, возникает двойной звук: ледяная корка на лужах лопается с тонким звоном и хру­

23

стом, а мощный лед внизу трескается гулко и басовито, точно отдаленная праздничная канонада.

Наконец «Ленин» достиг восточного края ледяного по­ крова в проливе Вилькицкого и в последний раз возвра­ щается за «Цимлянскгэсом».

Ночью несколько часов плывет по водной глади. А утром опять лед. Мы уже в море Лаптевых, на краю грозящего опасностями таймырского ледяного массива.

С заснеженных холмов побережья пришел поглядеть на нас медведь; но что-то ему не понравилось, и он пред­ почел показать нам спину, а обычный гудок корабельной сирены заставил его припустить посильнее. Лишь на безопасном расстоянии, как бы желая стряхнуть с себя испуг, он вывалялся в снегу, потом лениво удалился.

На корабле все в один голос твердят, что только те­ перь и начнется настоящее.

Шестнадцать метров под килем

Сообщения воздушной разведки не преувеличивали предстоящих трудностей: вскоре мы очутились среди мощ­ ного двухлетнего льда. Сплошная ледяная гладь уходила за горизонт. Ее пересекали завалы высоких торосов, пре­ пятствовавших плаванию, и... свежие медвежьи следы. Впрочем, они не были для нас помехой, по крайней мере я не слыхал о такой примете: если медведь перейдет тебе дорогу, то... Разве что встретишься с ним один на один, без ружья, и он к тому же будет голоден...

Поэтому явно не по вине медведей вечером того же дня в прекрасную солнечную погоду произошло нечто до­ статочно необычное. «Ленин», спокойно прокладывавший дорогу «Циму», наткнулся на какой-то особо прочный участок льда и замер. Чуть ли не вся передняя половина

24

его корпуса, длина которого 134 метра, вылезла на лед, но тот не подался. Судно застряло.

Задний ход! Никакого эффекта.

До сих пор во время нашего плавания действовали три турбины. Теперь включают четвертую. Винты рабо­ тают на полную мощность — более 40 тысяч лошадиных сил.

Никакого эффекта. Капитан Соколов сам встает за штурвал. Рычагами перемены скоростей резко меняет на­ правление действия бортовых гребных винтов. Правым да­ ет полный вперед и одновременно левым — полный назад. Затем наоборот. Судно должно было бы по крайней мере начать ворочаться.

Никакого эффекта.

Насосы выбрасывают из передних дифферентных и бал­ ластных цистерн 900 тонн воды, чтобы облегчить носовую часть. И опять на полную мощность вперед — назад, впра­ во — влево...

Никакого эффекта. Корабль застыл на месте.

Борис Соколов спокоен как бог. Это флегматик особого рода. Говорит он порой торопливо, проглатывая оконча­ ния слов. Будто язык не поспевает за мыслью. Но нервы у него в абсолютном порядке. Никогда я не видел его взволнованным — ни в самые критические минуты экспе­ диции в Антарктику, ни здесь. Он редко сердится, а кри­ чать на других, вероятно, и вовсе не умеет. Однажды молодой рулевой неловко направил ледокол на толстую льдину, так что нос судна занесло в сторону, а корпус зазвенел, словно по нему ударили молотом. Борис Мака­ рович отцовским тоном сказал провинившемуся: «Эх, Ми­ ша, что ты вытворяешь! Управлять ледоколом — искус­ ство. Делать это нужно легко, деликатно, с чувством и ду­ мать при этом».

25

Теперь Соколов внимательно смотрит поверх носовой части судна, не сдвинулись ли мы с места, и как бы про себя говорит: «Вот лед!»

Это звучит так, словно он восхищается этим трекля­ тым льдом, способным удержать на себе атомный ледо­ кол.

Судовые винты уже два часа непрерывно работают на полную мощность. Когда дается задний ход, они гонят на лед бурные потоки воды.

— Вот сила! — довольно роняет Соколов.

Но корабль не двигается с места. Словно сидит в тис­ ках. Мысль о том, что под килем у нас всего-навсего 16 метров воды, тоже не доставляет большого удовольст­ вия.

Побережье недалеко — рыжеватая холмистая равни­ на, за которой вдали высятся хребты горного массива Быранга. Если наше пребывание в ледовом плену затя­ нется, ветер может отнести нас вместе с ледяным полем к берегу и посадить на мель. А с нами, разумеется, и на­ груженный доверху «Цимлянскгэс». Осадка у «Ленина» без малого 10 метров...

Миновала полночь, а никаких перемен не предвиде­ лась. Кто-то в штурвальной рубке задает коварный во­ прос: «Где «Ленинград»?» (Он ведет караван судов в не­ скольких сотнях миль позади нас). Вот будет позор, ес­ ли он нас догонит или, чего доброго, придет нам на по­ мощь! До сих пор в роли спасителя всегда выступал «Ленин». А теперь — нате!

Автоматическая система насосов непрерывно перего­ няет несколько тысяч гектолитров воды из резервуара на одном борту судна в резервуар на другом борту и об­ ратно. Сдвинемся мы с места или нет? Так, бывает, заклинишь в упрямое полено топор и потом с натугой пы­ таешься его высвободить.

26

Наконец в 0.50 могучий рывок всех судовых винтов — полный назад! И у бортов послышался скрежет. Сдви­ нулись! Впереди в трехметровом льду зияет глубокий шрам.

—Вот корабль! — одобрительно бормочет Соколов.

Иуказывает рулевому новый курс.

Приближается полдень. Вместо монолитного ледяного покрова вокруг нас громоздится «дикий лед»: многолет­ ние льдины, торосы, осколки, стамухи величиной с не­ большой ледник — настоящий хаос.

Обвязанный толстым канатом, спускаюсь в стальную клетку, подвешенную к правому борту. Из нее можно сделать интересные снимки. Но сейчас это не слишком уютное место. Льдины, разламываемые и теснимые кор­ пусом судна, поднимаются вертикально вверх с явным на­ мерением достать мою клетку и хотя бы на ней выместить свою злость за грубое обращение с ними. Приходится каждую минуту быть готовым выпустить из рук фото­

Холодный котел

Белый хаос вокруг нас медленно, но непрерывно дви­ жется. Море Лаптевых похоже на огромный котел с ле­ дяной кашей, которую мешает ветер, причем в направ­ лении, обратном ходу часовой стрелки. Сегодня он дует с северо-северо-востока, плотно сжимает весь таймырский ледяной массив и сразу же затягивает борозду за кормой ледокола. «Цимлянскгэс» каждую минуту останавливает­ ся. «Ленин» берет его на буксир. Через три сотни метров стоят оба.

27

Мы всего на какую-нибудь длину корабля не дошли до широкой полыньи, но попробуй добраться до нее! «Ле­ нину» нужно место, чтобы отступить и разогнаться. От­ цепляют грузовое судно, но оно не может сдвинуться, хо­ тя и дает полный назад. С обеих сторон нас теснит двух­ летний лед, торосы, стамухи.

Метр за метром атомоход терпеливо долбит лед. Не­ много в сторону, вперед, назад и вновь вперед. Словно пятитонка, пытающаяся развернуться в захламленном дворике.

Примерно через час обоим судам удается наконец продвинуться вперед. Но полынья между тем закрылась. Как нарочно!

Вечером мы осторожно пробираемся вдоль таймырско­ го побережья, виднеющегося примерно в 10 милях от нас.

и добросовестно чертит на регистрационной ленте рельеф дна. «Пальма» тоже в полной готовности. Это остроумное устройство с помощью наклонно расположенного стекла позволяет спроецировать радарное изображение линии побережья вниз, на карту того же масштаба. Штурман кладет карту так, чтобы линии побережья на ней и на экране радиолокационного устройства точно совпадали, и тогда светящийся крестик, падающий на карту из цент­ ра экрана, точно обозначит местоположение корабля. Это позволяет своевременно обойти мель. Неоценимый прибор для плавания в мелкой прибрежной зоне. ;Особенно при плохой видимости. Однако сейчас он не нужен: погода стоит по-прежнему солнечная, и замерить расстояние до ориентиров на побережье не составляет большого труда.

28