книги из ГПНТБ / Бартль С. Атом в Арктике

корабль. Но когда он приходит в движение, сразу чув­ ствуешь, сколько силы таилось в этой тишине. Потряса­ ющий запас ускорения! Мощная таранная способность, перед которой, кажется, ничто не устоит.

«Цимлянскгэс», груженный более чем четырьмя тыся­ чами тонн продуктов, транспортных средств и различных механизмов для Хатанги, осторожно следует за нами.

В капитанской каюте, где стоят кресла в белых чех­ лах, меня приветствует Борис Макарович Соколов — ста­ рый знакомый по Антарктике. Тогда, пять лет назад, оп был дублером старпома на экспедиционном судне «Обь». Итак, нет нужды знакомиться и прощупывать друг друга.

Борис Макарович стал капитаном атомного ледокола, когда ему минуло всего тридцать три года, и он вообще был самым молодым капитаном в Советской Арктике. Карьеру морского офицера-полярника поначалу определи­ ла вышедшая из берегов река: она преградила ему путь

вЛенинград и заставила опоздать на приемные экзамены

вкораблестроительный институт, куда он подал заявле­ ние. Но в Высшем инженерном морском училище прием

еще не был закончен. Соколов быстро принял решение — н не просчитался. В 1950 году в кармане у него был дип­ лом вахтенного офицера. Когда позднее он служил треть­ им штурманом на ледоколе «Илья Муромец», на него обратил внимание один из представителей старой гвардии арктических капитанов — Павел Пономарев. После уча­ стия Соколова в арктической экспедиции, во время кото­ рой ему довелось быть свидетелем драматических собы­ тий, и самостоятельного плавания на «Оби» в Арктику Пономарев взял его своим дублером на первый атомный ледокол. А в 1961 году, когда Пономарев ушел на пен­ сию, Соколов принял от него высокую должность капи­ тана.

10

Сейчас ему тридцать шесть. Он влюблен В свой ко­ рабль, как в женщину. И убежден, что для его атомохо­ да но существует невозможного...

Борис Макарович разворачивает на столе карту Арк­ тики, над которой так хорошо мечтать и строить великие планы.

Каждый год флагман советского арктического флота прокладывает первому грузовому судну путь на восток через пролив Вилькицкого, вокруг самого северного вы­ ступа Азиатского материка — мыса Челюскин — и далее по морю Лаптевых, где лежит наиболее мощный из ледо­ вых массивов Северного морского пути. А потом то нее самое еще несколько раз с другими судами.

В этом году здесь много льда. Обстановка тяжелая. «Но когда-нибудь,— мечтает вслух Соколов,— если вы­

дастся сезон полегче и мы не будем так нужны здесь...

Понимаете, этот корабль первый способен пробиться сквозь льды к Северному полюсу, через весь Ледовитый океан. Мы возьмем с собой ученых в места, где не плава­ ло еще ни одно судно...»

Пока самым значительным плаванием «Ленина» была высадка дрейфующей станции «Северный полюс-10» в Восточно-Сибирском море. Это был успешный дебют Соколова в роли капитана «Ленина».

Дело было так. В 1961 году с дрейфующей льдины пришлось срочно эвакуировать станцию СП-8. Однако, со­ гласно плану научных исследований, в Северном Ледови­ том океане должны были одновременно находиться две станции. Воздушным путем доставить замену СП-8 в тот год было уже нельзя, и эта задача выпала на долю «Лени­ на». Осенью, в ту нору когда все корабли спешат выбрать­ ся из Арктики, чтобы не застрять во льдах, «Ленин» вы­ плыл навстречу полярной ночи и пробился через много­ летний лед в район к северу от острова Врангеля. Там он

12

бросил якорь у дрейфующего ледяного поля размером 25 квадратных километров. В пургу команда выгрузила несколько разборных домиков, сотни бочек с горючим и го­

400 тонн. Уже в сильные ноябрьские морозы «Ленин» пу­ стился в обратный путь, во время которого обогнул с се­ вера Новосибирские острова и достиг 81-й параллели. Единственное судно в бескрайних просторах арктических морей... За месяц атомный ледокол прошел через трудно­ проходимые льды 4868 морских миль1. Во время этого плавания была не только доставлена к месту назначения СП-10, но еще и установлены в самых отдаленных местах 15 ДАРМС2.

Это был богатырский подвиг, который наглядно показывал, что «Ленин» — корабль, открывающий новую эру в полярном плавании.

Большое «Л»

В то памятное плавание старшим помощником на ледоколе был Владимир Кочетков, занимающий эту долж­ ность и сейчас. Ему я нанес второй официальный визит. Он угостил меня своей любимой сушеной рыбой, твердой как подошва и возбуждающей желание запить ее чем-ни­ будь порядочным. Этим «чем-нибудь» оказалось холодное двенадцатиградусное пльзенское пиво, солидный запас которого Владимир Константинович возит с собой в холо­ дильнике.

13

Кочетков принадлежит к числу «старожилов» «Лени­ на». Он здесь с самого спуска на воду, а до этого служил на «Ермаке». Можно сказать, из доисторического периода

начинает чертить на листе бумаги. Потом он переворачи­ вает лист и продолжает рисовать на обороте. Тут уж я (как тот знаменитый мудрец) понимаю, что, собственно, ничего не понимаю.

— Ничего,— смеется он,— неделя, другая — и все станет на свое место.

Пока могу констатировать по крайней мере, что каюта у меня непозволительно просторная и великолепная, а по­ стель — непозволительно мягкая. Проснувшись утром, я почувствовал себя как ребенок, которого в коляске на хороших рессорах везут по неровной дорожке.

Я только собирался придать своему лицу выражение, соответствующее этой обстановке, и растерянно посмот­ рел на розетку, в которую не входит вилка моей электри­ ческой бритвы, как открылась дверь и на пороге появил­ ся... Иржи Ганзелка. На нем форма морского офицера, и он протягивает мне соединительный шнур, с помощью которого можно побриться. Так я познакомился с Игорем Домахиным, главным судовым инженером-электромеха- ником, блондином, как две капли воды похожим на из­ вестного путешественника. Позднее я провел не одну при­ ятную минуту, слушая его рассказы и рассматривая фо­ тографии, сделанные им в Арктике и во время послед-

14

него отпуска, когда он с женой путешествовал в мотор­ ной лодке по Северной Двине.

Мое знакомство с экипажем судна продолжалось за завтраком в кают-компании, также нерасчетливо простор­ ной и великолепной. На стене — большая мозапка, запе­ чатлевшая отдельные моменты плавания по Северному морскому пути. Обслуживают нас элегантные, миловид­ ные официантки, за которых не было бы стыдно дирек­ тору самого первоклассного московского ресторана. За столом мужчины в безукоризненно сидящей форме (мне без галстука даже как-то неловко). Это судовые офице­ ры, специалисты из конструкторского бюро, изучающие работу отдельных узлов и механизмов, радисты, врачи, «космонавты» (так прозвали здесь членов экипажа верто­ лета). Пища в соответствующем количестве, качестве и виде. И всюду эмблема, напоминающая вам, где вы находитесь: большое «Л», а вокруг него, как вокруг атомного ядра, пересекающиеся окружности электро­ нов.

Но Арктика — та, что снаружи, суровая и жестокая,— проникает и в этот искусственно созданный человеком уголок цивилизации. Ее чувствуешь в резких ударах носовой части корабля о лед — от них все на столе под­ скакивает; ее видишь в белом отблеске, который пропу­ скают сюда иллюминаторы. И о ней добросовестно ин­ формирует судовое радио. В эту минуту оно как раз сообщает:

«Мы находимся на 76-м градусе 35-й минуте северной широты и 98-м градусе 29-й минуте восточной долготы, в проливе Матисена. Пройдено 46 миль припая. Темпе­ ратура 1,5°. «Цимлянскгэс» следует за нами — двадцать седьмое судно, которое «Ленин» проводит за эту навига­ цию».

Атомы против льдов.

I - ¿ ТЕХНИЧЕСКАЯ

!_______¡ С . Л ! - .“ КА СССР

Мыс Челюскин

На другой день «Ленин», выдерживая постоянный темп — два узла1, продолжал путь сквозь льды северовосточнее островов Норденшельда. Дублер Соколова, ка­ питан Евгений Вавилов, пригласил меня в штурвальную рубку. Просторный застекленный «балкон» — добрых 27 метров. Из окон открывается интересный вид на огромное «абстрактное полотно»: голубые лужи талого снега соз­ дали на белом припае узоры разнообразных и все же единых по стилю очертаний.

Разведывательный ИЛ, пророкотавший над самым судном, сбросил карту, из которой явствует, что с этим неподвижным полутораметровым льдом нам придется иметь дело еще на протяжении 100 километров,— вплоть до выхода из пролива Вилькицкого.

В утешение нам какая-то чувствительная душа на борту самолета прикрепила к карте несколько зеленых веточек. Рулевой прилаживает их к компасу — ведь немного поэзии не помешает даже у штурвала атомного ледокола.

С правого борта вдали начинают вырисовываться синие с белыми полосами снега берега полуострова Тай­ мыр. Три низкие черные дуги, выступившие из тумана слева,— это острова Гейберга.

Каждую минуту в кормовую рубку кто-нибудь загля­ дывает и задает один и тот же вопрос: «Сколько еще?» Имеется в виду — сколько миль до мыса Челюскин.

Радисты установили связь с полярной станцией на мы­ се. Для зимовщиков появление первых за восемь меся­ цев судов — событие. Они хотят приветствовать нас, ког­ да мы будем проплывать мимо. А пробиваться сквозь льды по-прежнему трудно, да еще и погода портится.

1 Узел — одна морская миля в час.

19