Психиатрия Бурлачук, Жидко

4) психотерапевт помогает ребенку найти конструктивные альтернативы поведения, способствующие достижению им ощущения собственной значи- мости и причастности.

Те дети, чьей целью является внимание, уверены, что они становятся «причастными к этому миру», только когда их замечают. В психотерапевти- ческой сессии такие дети зачастую специально ведут себя так, чтобы тем или иным способом вынудить психотерапевта постоянно быть поблизости. Ре- пертуар такого поведения очень широк. Это громкие крики, быстрая и непо- нятная речь, агрессия, негативизм по отношению к предложениям психоте- рапевта и т. д. Одним из контртрансферентных показателей такого детского поведения является постепенно возникающее у психотерапевта чувство раз- дражения. Если такая реакция возникает, психотерапевт может попробовать подтвердить свою гипотезу через обыгрывание вопроса: «Может быть, ты чувствуешь себя значимым только тогда, когда я постоянно обращаю на тебя внимание?».

Дети, чья цель — достижение силы, обычно ведут себя так, как будто они чувствуют свою причастность к окружающему миру только тогда, когда от- казываются сделать то, о чем их просят. В психотерапевтических сессиях та- кие дети часто «тестируют реальность», постоянно проверяя рамки, установ- ленные психотерапевтом относительно их взаимодействия в процессе рабо- ты. Они «экспериментируют» с игрушками и вещами в игровой комнате, ве- дут себя агрессивно по отношению к психотерапевту или тем объектам, ко- торые могут его символизировать, проявляют упрямство, переживают при- ступы гнева и т. п. Типичная контртрансферентная реакция психотерапевта на эти особенности поведения — гнев. Для проигрывания проблемы силы он может обсудить с ребенком следующий вопрос: «Может быть, ты чувству- ешь себя чего-то стоящим только тогда, когда командуешь?»

Дети, нацеленные на месть, уверены, что какой-то человек или какое-то обстоятельство очень сильно испортило им всю последующую жизнь. По- этому единственный способом почувствовать собственную значимость явля- ется месть. В психотерапевтической сессии они будут сосредоточены на том, чтобы нанести психологический и даже физический вред психотерапевту, родителям или другим детям. Они могут высмеивать, пугать, рассуждать на темы мести, оскорблять, повреждать вещи, делать колкие выпады и т. п., вы- зывая контртрансферентное чувство того, что их задели, и желание отплатить тем же. Для обыгрывания этой проблемы терапевту необходимо поставить в фокус взаимодействия с ребенком следующий вопрос: «Может быть, ты чув- ствуешь себя чего-то стоящим только тогда, когда причиняешь вред мне и другим людям?» или «Может быть, тебе кажется, что кто-то навредил тебе, и тебе хочется отомстить за это?».

Дети с целью неадекватности убеждены, что они не способны что-либо делать. Они глубоко переживают собственную незначительность и обычно ведут себя так, как если бы чувство причастности возникало у них в тех слу- чаях, когда от них ничего не ждут. В ходе психотерапевтической сессии они

231.

провоцируют ситуации собственной несостоятельности, неспособности нести ответственность. Так, они могут просить психотерапевта сделать что-то за них или вообще не выражают желания хоть что-то делать и как-то взаимо- действовать с терапевтом (они могут просто сидеть, стоять или лежать на од- ном и том же месте безо всякого стремления что-либо предпринять). Чаще всего эта манера поведения вызывает у психотерапевта контртрансферент-

ные чувства беспомощности, растерянности и обескураженности. Чтобы разыграть эту проблемную тематику, психотерапевту необходимо поднять вопросы: «Может, ты боишься сам попробовать это сделать, потому что тебе кажется, что ты не справишься?» или «Может быть, тебе хочется, чтобы я перестал с тобой разговаривать и просто оставил тебя в покое?».

И все же самым главным методом исследования личности Адлер считал анализ ранних воспоминаний. Он писал: «Я бы не стал исследовать личность, не спрашивая о первом воспоминании» (цит. по: Сидоренко, с. 71).

Исследование ранних воспоминаний.

Метод ранних воспоминаний является центральным в практике адлериан- ской консультации и психотерапии. Он используется в исследовательских, диагностических и психотерапевтических целях. Такое исключительное по- ложение метода ранних воспоминаний в системе индивидуальной психоло- гии объясняется по крайней мере двумя причинами:

1.«В нем содержится фундаментальная оценка человеком самого себя и своего положения ...это его первое обобщение явлений, первое более или ме- нее полное символическое выражение самого себя и тех требований, которые

кнему предъявляются» (цит. по: Сидоренко, с. 72-73);

2.«Это его субъективная стартовая точка, начало автобиографии, которую он для себя создает... Поэтому мы часто обнаруживаем в нем контраст между переживавшимся тогда состоянием слабости и неадекватности и теми целями силы и безопасности, которые он считает идеальными для себя» (там же).

Адлер писал, что «каждое воспоминание, каким бы тривиальным оно ни казалось человеку, представляет для него что-то достопамятное. Оно гово- рит ему:

"Вот чего ты должен ожидать", или: "Вот чего ты должен избегать", или: "Вот что такое жизнь". И вновь мы должны подчеркнуть, что само по себе событие не так важно, как тот факт, что именно это переживание настойчиво сохраняется в памяти и используется для кристаллизации того значения, ко- торое придается жизни. Каждое воспоминание — это напоминание» (там же). Кроме того, «воспоминания никогда не могут вступать в противоречие со стилем жизни. Если стиль жизни меняется, воспоминания тоже изменятся: человек будет вспоминать другие случаи или по-другому интерпретировать те случаи, которые он помнит» (там же).

Методика ранних воспоминаний обладает рядом как преимуществ, так и недостатков. К ее преимуществам относится следующее:

232.

1.«Люди с готовностью идут на то, чтобы рассказать или описать свое раннее воспоминание — ведь это "просто факты", и значение их не осознает- ся. Едва ли кто-нибудь понимает свое раннее воспоминание... Таким образом, через ранние воспоминания люди признаются в своих жизненных целях, в своем отношении к окружающим и своем взгляде на мир нейтральным и не затруднительным для себя образом» (там же).

2.«Для психологических целей безразлично, является ли воспоминание, которое человек считает первым, действительно самым ранним событием, которое он может вспомнить, и даже является ли оно вообще воспоминанием реального события. Воспоминания важны только в той мере, в какой они за таковые принимаются: их значение — в их интерпретации и в их способно- сти переносить что-то в настоящую и будущую жизнь...» (там же).

3.Компактность и простота метода позволяют использовать его для груп- повых исследований.

4.Очень важен тот факт, что, как отмечает Е. В Сидоренко, метод ранних воспоминаний отвечает требованиям объективного исследования личности.80

К ограничениям методики ранних воспоминаний относится то, что «иногда люди не дают ответа или заверяют, что они не знают, какое событие было первым; но это само по себе уже их раскрывает. Мы можем догадаться, что они не хотят обсуждать свои фундаментальные значения и не готовы к со- трудничеству» (цит. по: Сидоренко, с. 74).

На желание и способность пациента воспроизвести какое-либо раннее вос- поминание могут отрицательно влиять самые разнообразные факторы, в ча- стности травмирующие события детства (например, инцест), изменение жиз- ненного стиля, к которому не подходит никакое действительное воспомина- ние, мозговые нарушения и неврологические расстройства либо просто не- достаточное доверие по отношению к психотерапевту и психотерапии. Кроме того, то, что субъект не может воспроизвести свои ранние воспоминания, часто имеет клиническое объяснение. «Эти люди не развивают у себя инди- видуальных базовых убеждений и поэтому наобум бредут по жизни, по су- ществу не представляя себе, что они такое и что такое жизнь. Они не обяза- тельно должны быть тревожными или помешанными, скорее они растеряны, бесцельны... Наверняка им предлагали обратиться за терапевтической помо- щью, и они послушно обращались за ней, сами не зная почему...» (Manaster, Corsini, p. 188). Впрочем, возможен вариант, когда «люди, которые говорят, что у них "нет ранних воспоминаний", позволяют нам прийти к заключению, что их детство не было приятным. Мы должны задавать им наводящие во- просы, чтобы обнаружить то, что нам нужно. В конце концов, они всегда что- то вспоминают» (цит. по: Сидоренко, с. 74).

80 « Объективный тест — это методика получения индивидуальных значений, отражающих реакции испытуемого на специфический набор стимулов или их последовательность при условии, что испытуемый: а) либо не знает истинного значения своей реакции; б) либо лишен всякой возможности изменять свою реакцию в желаемом для себя направлении» /20/

233.

Иногда в таких случаях психотерапевты-адлерианцы предлагают человеку «придумать воспоминание». Многим людям это помогает спонтанно вспом- нить что-нибудь, некоторые же оказываются в состоянии придумать лишь общие контуры «воображаемого» воспоминания, нечто фрагментарное, смутно выражающее какую-либо надежду или желание.81 Впрочем, практика показывает, что пациенты редко оказываются не в состоянии вспомнить что- либо из своего раннего детства. В крайнем случае им можно помочь, стиму- лируя их память. Например, Р. Пауэрс и Дж. Гриффит советуют предложить начать воспоминания с 6 или 7 лет и постепенно возвращаться к моменту рождения, вспоминая места, где пациент жил, играл или делал что-то еще, и людей, с которыми он тогда был. Можно предложить вспомнить какие-то особенные события, от которых потом можно будет оттолкнуться (рождение брата или сестры, семейные праздники, первый школьный день и т. п.). Дж. Манестер и Р. Корзини даже рекомендуют в таком случае сначала рассказать пациенту свое собственное раннее воспоминание.

Ранние воспоминания могут отражать актуальное состояние пациента, обусловленное какими-либо серьезными внешними факторами. В этом слу-

чае они имеют скорее ситуативное, а не фундаментально обусловленное

значение. Адлер отмечал: «Использование воспоминаний для стабилизации настроения легко видеть в обычном поведении. Если человек переживает по- ражение и утрачивает уверенность в своих силах, то он вспоминает прежние случаи поражений. Если он в меланхолии, все его воспоминания меланхо- личны. Когда он воодушевлен и исполнен смелости, он выбирает совершенно другие воспоминания: случаи, которые он вспоминает, приятны и подтвер- ждают его оптимизм. Аналогичным образом, если он чувствует, что столк- нулся с некоей проблемой, он будет призывать воспоминания, которые помо- гают развить в себе состояние, нужное для встречи с нею. Таким образом, воспоминания в значительной степени служат той же цели, что и сны» (цит. по: Сидоренко, с. 76). Манестер и Корзини предлагают для исключения слу- чайных ситуативных влияний анализировать не одно, а 3, 6 или даже 10 ран- них воспоминаний.

Методика ранних воспоминаний, являющаяся одной из проективных мето- дик, обладает их обычным недостатком — известной субъективностью ин- терпретаций. Свою роль здесь играет и то обстоятельство, что Адлер не оста- вил подробно разработанной системы интерпретации ранних воспоминаний. В своих произведениях он лишь на примерах показывал, как могут быть ис- толкованы те или иные их элементы, при этом напоминая, что в психологии «все может быть совсем по-другому».

С другой стороны, существуют многочисленные попытки количественно оценивать воспоминания по различным характеристикам, значимым для ин-

81 Однако в специальном эксперименте, где одни и те же испытуемые (72 слушателя университетских курсов) рассказывали по 3 реальных и 3 « воображаемых» воспоминания, было показано, что « надуманные» воспоминания отражают более высокие значения социального интереса по ERRS шкале оценки ранних воспоминаний.

234.

дивидуальной психологии, например рождение брата или сестры; болезнь; смерть кого-либо из близких людей; активность, стремление к цели; приня- тие или отвержение окружающими и т. п. Опыт применения этих систем в группах показывает, что пока эксперты оценивают ранние воспоминания по схеме, основанной на высказываниях самого Адлера, между ними царит пол- ное согласие, но как только они переходят к оценке активности, взаимности, исхода, «яркости» и т. п., начинаются разногласия. Однако, так или иначе, некоторые из элементов этих систем помогают подготовить почву для «ин- сайта». В работах Адлера нет точных указаний на процедуру получения ранних воспоминаний. В связи с этим все разработки этой процедуры при- надлежат его последователям и ученикам. Заметим при этом, что не сущест- вует универсального метода получения и оценивания ранних воспоминаний, с которым бы были согласны все исследователи. По мнению одних авторов, процесс получения ранних воспоминаний «важнее самой методики» (Warren, р. 24-35), по мнению других, преимущество методики в том и состоит, что она не требует от психотерапевта никаких специальных навыков.

Существуют специальные вопросники ранних воспоминаний, например вопросник ранних воспоминаний The Early Recollections Questionnaire (ERQ).

От испытуемого требуется записать 6 воспоминаний. Согласно процедуре, предлагается дать письменное изложение самых ранних воспоминаний. При этом подчеркиваются несколько важных моментов:

1)старайтесь быть как можно более конкретным;

2)не давайте «обзоров», т. е. воспоминаний о случаях, которые повторя- лись много раз;

3)не отказывайтесь давать воспоминание, даже если вы не уверены, что это действительно с вами случилось;

4)включайте все, что помните, даже то, что кажется вам незначительным;

5)описывайте только то, что относится к возрасту до 8 лет;

6)описывайте чувства, даже если они противоречивы;

7)называйте имена присутствующих в воспоминаниях людей;

8)опишите наиболее яркую часть;

9)опишите то, что случилось до и после этого, и чувства, которые вы в это время испытывали;

10)попытайтесь высказать догадку по поводу цели своего поведения;

11)укажите примерный возраст, к которому относится воспоминание.

Ч. Аллерс и коллеги (Allers, White & Hornbuckle, p. 61-66) приводят более короткую инструкцию: человека просят рассказать самое раннее воспомина- ние о каком-либо событии. Предлагается, чтобы это было одно событие, а не рассказ о серии событий. После того как пациент это сделает, консультант может задать уточняющие вопросы:

1)что вы чувствовали;

2)кто еще там был;

235.

3) помните ли вы цвета, звуки и другие обстоятельства этого события?

Л. Хайер и коллеги (Heyer, Marilyn & Boudewyns, p. 300-312) описывают процедуру, которую они применяли при обследовании ветеранов войны во Вьетнаме. Их просили рассказать два ранних воспоминания о каких-либо единичных событиях, которые произошли в возрасте до 8 лет. Это могло быть любое событие, которое «засело» в голове и может быть вызвано перед «мысленным взором». Воспоминания записывались на магнитофон, а позже переписывались на бумагу. После записи каждого воспоминания испытуемо- го просили: 1) дать ему название; 2) выразить свои чувства по поводу этого события; 3) внести любое изменение в запомнившееся событие. В после- дующем анализе использовалось только первое воспоминание из двух.

При анализе воспоминаний рекомендуется отдавать предпочтение первому из них, а последующие использовать лишь в том случае, если первое не уда- ется удовлетворительно проанализировать. Поскольку в работах Адлера большое значение придается подробностям и формулировкам тех или иных эпизодов, некоторые исследователи настаивают на письменном изложении раннего воспоминания. Е. В. Сидоренко предлагает следующие содержатель- ные категории для контент-анализа ранних воспоминаний.

1. Люди, присутствующие в воспоминаниях а. Мать

—Для анализа ранних воспоминаний имеет значение как присутствие, так

иотсутствие фигуры матери в продукции.

—Присутствие в материале ранних воспоминаний фигуры матери может свидетельствовать:

--о жизненном стиле избалованного ребенка. «У испорченных детей, осо- бенно у избалованных, в раннем воспоминании почти всегда будет фигури- ровать мать» (Сидоренко, с. 83);

--о том, что индивид «нуждается в большем ее внимании» (Сидоренко, с.

84);

--о том, что хорошая адаптация индивида была достигнута благодаря ма- тери.

— Отсутствие фигуры матери в продукции ранних воспоминаний может быть показателем:

--того, что у индивида существует чувство, что мать им пренебрегала;

--того, что ребенок не был привязан к ней и удовлетворен своей жизнен- ной ситуацией;

--того, что в связи с рождением в семье других детей происходила «детро- низация» — свержение ребенка с «трона любви».

б. Отец

— Присутствие фигуры отца в материале ранних воспоминаний может на- блюдаться в случаях:

236.

--когда ребенок обращается к отцу из-за неудовлетворенности отноше- ниями с матерью или в связи с рождением следующего ребенка;

--когда избалованный ребенок восстает против строгого отца.

— Отсутствие фигуры отца в материале ранних воспоминаний никак не анализируется.

в. Братья и сестры

— Присутствие их фигур может говорить о:

--детронизации в связи с их рождением;

--соперничестве с ними;

--несамостоятельности и зависимости от них;

--развитии социального чувства и сотрудничества (возможно и неудачно-

го).

г. Двоюродные братья и сестры

— Присутствие их фигур свидетельствует:

--о расширении поля социального действия индивида, распространении его за пределы собственной семьи;

--в случае, если они противоположного пола, о трудностях в полоролевом взаимодействии.

д. Бабушки, дедушки и другие родственники

— Присутствие их фигур может означать:

--что они баловали ребенка и «испортили» его;

--в случае, если они упоминаются в дружественной атмосфере наряду с другими близкими родственниками, что у индивида произошло исключение остальных людей и, следовательно, его недостаточную социальную адапта- цию.

е. Посторонние люди: гости, друзья, соседи и др.

— Присутствие фигур посторонних людей позволяет предположить, что:

--ребенок осознавал себя как часть общества, распространяя свой интерес на других людей и сотрудничая с ними;

--посторонние люди воспринимались как опасность;

--ребенок был несамостоятелен и боялся оставаться один.

2. Тип события

а. Опасности, несчастные случаи, телесные и другие наказания. Вос-

поминания о них «раскрывают преувеличенную тенденцию сосредоточи- ваться преимущественно на враждебной стороне жизни» (Сидоренко, с. 99).

б. Болезни и смерть. Согласно наблюдениям Адлера, «воспоминания о болезни и смерти отражают страх перед ними и стремление подготовиться к

237.

ним, став врачом, медсестрой и т. п.» (Сидоренко, с. 101)82. По его мнению, картины смерти имеют тенденцию оказывать неизгладимое воздействие на душу ребенка. «Когда дети видят внезапную и скоропостижную смерть чело- века, это оказывает очень значительное влияние на их души. Иногда такие дети начинают болезненно интересоваться смертью... Иногда, не развивая в себе болезненного страха смерти, они тем не менее посвящают всю свою жизнь проблеме смерти и начинают вести профессиональную борьбу против болезни и смерти, становясь врачами или фармацевтами» (там же).

в. Проступки, кражи, сексуальные эксперименты и т. п. «Воспомина-

ния о проступках, кражах и сексуальных опытах, если они совершались как нечто привычное, указывают на огромное усилие избегать их в дальнейшем» (там же).

г. Новые жизненные ситуации.

3. Способ восприятия ситуации субъектом

а. Преобладающий вид чувствительности. «У ребенка, который страдал от трудностей со зрением и который научил себя смотреть более тщательно, мы обнаружим склонность к зрительным запечатлениям. Его воспоминания будут начинаться со слов "Я увидел вокруг себя" или с описания предметов различного цвета и формы. Ребенок, у которого были трудности с движением и который хотел ходить, бегать или прыгать, выкажет эти интересы... Собы- тия, запоминаемые из детства, должны быть очень близкими к основному интересу индивидуума; а если мы знаем его главный интерес, то мы знаем его цель и стиль жизни» (цит. по: Сидоренко, с. 102).

б. Ощущение принадлежности. Зависит от того, какое именно местоиме- ние «Я» или «Мы» (и, соответственно, «Я-ситуация» или «Мы-ситуация») употребляется пациентом в продукции ранних воспоминаний. Использование местоимения «Мы» может свидетельствовать о большем развитии социаль- ного чувства и сотрудничества. Но следует обращать внимание на то, какова смысловая нагрузка этого «Мы»: в понятие «Мы» может входить узкий круг лиц, например, только членов семьи, или «Мы» распространяет свои границы на большую группу людей.

в. Чувства и эмоции. Адлер считал, что все чувства и эмоции психологи- чески целенаправлены, т. е. ориентированы согласно жизненному стилю ин- дивида. «Мы знаем, что ребенок, привыкший, чтобы мать всегда была рядом, помогала и поддерживала его, может обнаружить, что тревога (каким бы ни был ее источник) — это очень эффективное средство управления матерью...

Человек, который достигает превосходства через печаль, не может быть ве- селым и удовлетворенным своими достижениями. Он может быть счастли- вым, только когда он несчастен... Можно увидеть, что в каждом человеке чувства росли и развивались в том направлении и в той степени, которые бы-

82 Интересно, что сам Адлер в 5 лет заболел настолько тяжелым воспалением легких, что семейный врач посчитал его уже неизлечимым. Его жизнь спас другой врач, после чего Адлер принял решение в будущем стать врачом.

238.

ли существенны для достижения его цели. Тревога или смелость, радость или печаль всегда согласовывались со стилем его жизни... Стиль жизни выстраи- вается вокруг стремления к определенной цели совершенствования, и поэто- му мы должны ожидать, что каждое слово, действие или чувство будет орга- нической частью этой целостной линии действий» (цит. по: Сидоренко, с.

104).

Соответственно чувства, которыми проникнуты ранние воспоминания, не- сут в себе общий эмоциональный окрас, соответствующий избранному жиз- ненному стилю. «Подавленный человек не сможет оставаться в подавленном состоянии, если начнет вспоминать свои хорошие минуты и свои успехи. Он должен говорить сам себе: "Вся моя жизнь была несчастьем" — и отбирать только такие события, которые он сам мог бы толковать как примеры несча- стливой судьбы» (цит. по: Сидоренко, с. 105).

Таким образом, чувства и эмоции, описываемые пациентом или хотя бы вскользь упомянутые в материале ранних воспоминаний, являются важным показателем его жизненного стиля. В связи с этим многие психотерапевты- адлерианцы специально обращают внимание испытуемых на необходимость и важность описания чувств, даже неясных, смешанных или кажущихся не- значительными. С другой стороны, показательно само по себе включение па- циентом описания чувств и эмоций в продукцию ранних воспоминаний, так как это отражает его интерес к эмоциональной стороне жизни, к собственным чувствам и к чувствам других, стиль подхода к проблемам и задачам.

Заметим, что при работе с продукцией раннего воспоминания необходимо учитывать все наличествующие содержательные категории (например, как «присутствие», так и «отсутствие» каких-то фигур), несмотря на их возмож- ную противоречивость. Все выделенные на каждом этане содержательные категории должны рассматриваться как рабочие гипотезы, которые в даль- нейшем, в общем сравнительном анализе, либо объединяются целостной ло- гикой жизненного стиля, либо отбрасываются как .опровергаемые этой логи- кой.

В дальнейшем выделенная идея жизненного стиля пациента формулирует- ся в виде некой вербальной формулы, которая обычно начинается со слов, предложенных Адлером — « Жизнь — это...» или «Жить — значит...». Ранние воспоминания могут стать основным содержанием психотерапевтического процесса. На фазе изучения жизненного стиля пациента психотерапевт вместе с пациентом, анализируя полученные ранние воспоминания, исследу- ет его жизненный стиль. Чаще всего это происходит в форме диалога, в кото- ром проверяются так называемые пробные гипотезы, например, «Может быть, у вас были и другие подобные ситуации?» При этом, работая с вер- бальными сообщениями, терапевт пытается перевести высказывание (описа- ние) в скрипт (обращение). Например, если пациент говорит: «Это привыч- ка», то возможный перевод может выглядеть так: «Не пытайтесь это изме- нить»; или «Разговор об этом заставляет меня страдать»; или «Давайте не бу- дем об этом говорить». Постепенно проясняя смысл вербальных и невер-

239.

бальных проявлений, терапевт формирует гипотезы причин невроза, а затем подтверждает или отвергает их.

За фазой изучения жизненного стиля пациента наступает фаза реориента- ции — непосредственного изменения жизненного стиля, т. е. представлений о жизни и способов поведения в типичных жизненных ситуациях. М. Линг и Т. Коттман предлагают использовать на этой фазе метод визуализации ран- них воспоминаний. Как и любой другой визуализационный метод, он начи- нается с нескольких стандартных рекомендаций, направленных на достиже- ние как можно более глубокого состояния релаксации (например, просьбы закрыть глаза, принять максимально комфортное положение тела, сделать два-три глубоких вдоха-выдоха и т. п.). Затем терапевт просит пациента, на- ходящегося в полугипнотическом состоянии, представить себе какой-нибудь случай из детства, отражающий выявленное ошибочное представление о жизни. При этом пациенту рекомендуется представлять выбранное воспоми- нание диссоциированно, например как сцену в фильме или спектакле, кото- рую он как зритель наблюдает с некоторого расстояния. После этого его про- сят описать сцену так, как она разворачивается перед ним, и рассказать о чувствах, которые она вызывает. Если пациенту достаточно хорошо удается это сделать, далее его просят представить, как он, уже взрослый, попадает в эту воображаемую сцену, и его взрослое «Я» утешает его детское «Я», гово- ря, что он значим, любим, или предоставляя ресурсы, недостаток которых пациент испытывал в детстве. Таким образом визуализированный взрослый помогает проработать ошибочные представления ребенка.

В групповой терапии адлерианского направления совместный анализ ран- них воспоминаний участников в маленьких подгруппах рассматривается как одна из стадий и возможностей группового процесса.

Процесс психотерапии по Адлеру преследует четыре цели:

1)создание и поддержание «хороших» отношений;

2)раскрытие динамики пациента, его стиля жизни, его целей, а также того, как они влияют на ход его жизни;

3)интерпретация, кульминацией которой является инсайт; и

4)переориентация.

Под «хорошими» психотерапевтическими отношениями понимаются дружественные отношения между равными. Психотерапевт и пациент сидят лицом к другу, их стулья находятся на одном уровне.83 Психотерапия струк- турирована так, чтобы информировать пациента, что проблемы создаются творческими способностями самого человека, что человек ответствен за свои действия и что проблемы каждого основаны на неправильном восприятии, на неадекватном или неправильном обучении, и в особенности на ложных цен- ностях. Считается, что усвоение этих идей позволяет принять ответствен- ность за изменения: тому, чему не научился до этого, можно научиться сей-

83 Многие адлерианцы предпочитают работать без стола, поскольку дистанцирование и отделение могут породить нежелательную психологическую атмосферу.

240.