Психиатрия Бурлачук, Жидко

к новой идее и стремления группы функционировать на уровне базового до- пущения.32

Базовые допущения могут меняться на протяжении одной сессии или оста- ваться теми же в течение многих месяцев, но они никогда не сосуществуют друг с другом. Кроме того, группа с любым типом базового допущения вра- ждебно сопротивляется любым стимулам, направленным на рост или разви- тие.

Еще одной важной особенностью является то, что в группе базового допу- щения язык не развивается как способ мышления, но используется как форма действия. Как отмечают Л. Гринберг, Д. Сор и Э. Т. де Бьяченди, «можно сказать, что это язык, лишенный своего коммуникативного свойства — свой- ства, которое зависит от формирования и использования символов». Он больше напоминает язык психотика, чем язык невротика. Из-за этого базово- го допущения группа не включает понятие времени и поэтому не терпит фру- страции.

Участники группы, задействующие «базовые допущения», делают это ав- томатически (возможно, даже с элементами навязчивости). Поэтому такое поведение, в отличие от участия в рабочих группах, не предполагает ни оп- ределенного уровня психической зрелости, ни какого-либо специального эмоционального опыта, ни развития способности к кооперации. Чтобы отли- чить спонтанное участие в группе базового допущения от сознательного или бессознательного участия в рабочей группе, Байон вводит понятие валент- ности — инстинктивной способности участвовать в групповой деятельности в соответствии с базовыми допущениями.33 Именно она в начале каждой групповой сессии из всего многообразия обсуждаемых тем выкристаллизо- вывает ту общую бессознательную фантазию, которая наилучшим образом подходит к бессознательным фантазиям многих участников. Немаловажно, что групповой психотерапевт также задействуется этим уровнем функциони- рования и сталкивается в группе с той же самой (или по крайней мере похо- жей) дилеммой, что и другие члены.

В отличие от группы с базовыми допущениями рабочая группа требует от своих членов способности к кооперации, определенной психической зрело- сти (т. е. наличия контакта с реальностью, определенной толерантности к фрустрациям, способности к рефлексии и т. и.) и контроля над эмоциями. Соответственно групповая культура и групповое мышление существенно от- личаются от тех, которые существуют в группах базового допущения.

Задачи, которые ставит перед собой рабочая группа, предполагают исполь- зование более зрелых защитных механизмов и более рациональных методов

32 Важно отметить, что отклоняющаяся от нормы форма возникает только тогда, когда группа сталкивается с идеей, способствующей развитию, что не имеет места в культуре рабочей группы, а также не нейтрализует культуру базового допущения. Развитие новой идеи угрожает основной структуре группы и несет с собой возможность возникновения ситуации, которую Байон назвал катастрофическим изменением, — подрыва структуры той среды, в которой вызрела новая идея.

33 Байон определяет валентность как « спонтанную бессознательную функцию стадных качеств человеческой личности».

161.

работы. Эти задачи (которые могут быть и достаточно болезненными) спо- собствуют росту и созреванию группы и ее членов, поэтому лидером в такой группе должен являться человек, который наиболее эффективен в обеспече- нии такого роста (причем это не обязательно терапевт). Основной функцией рабочей группы является вербальный диалог, в котором она терпит фрустра- цию и дает возможность развиваться новым идеям.

Байон описал три специфических конфликта, осложняющих функцио- нирование рабочей группы. Во-первых, это конфликт между желанием уча- стника обрести чувство полноты жизни путем полного погружения в группу и растворения в ней и желанием обрести чувство индивидуальной независи- мости через отрицание группы. Во-вторых, это конфликт между группой и участником, чьи желания зачастую идут вразрез с потребностями группы. В- третьих, это конфликт между рабочей группой и группой базового допуще- ния.

В 1956 г., занимаясь изучением механизмов проективной идентификации, Байон расширил концепцию развития, созданную М. Кляйн, создав теорию нормальной и патологической интеракции. По его мнению, как группа,

так и индивид в группе курсируют между параноидно-шизоидным и депрес- сивным полюсами.

Находясь на параноидно-шизоидном полюсе, группа использует прими- тивные механизмы психологической защиты (расщепление, проекцию, про- ективную идентификацию). В этом состоянии группа не способна к решению внутригрупповых конфликтов, ведущих к расколу и неконтролируемой аг- рессии и может объединиться только при наличии общего врага.

На депрессивном полюсе группа уже способна выдерживать амбивалент- ность отношений и использовать более зрелые механизмы психологической защиты (переживание чувства вины за свою агрессию, за реальный или вооб- ражаемый ущерб, нанесенный другому).

Опираясь на свою модель контейнирования (см. главу 1), Байон говорит об альфа-функции группы, посредством которой сырые смысловые данные (бета-элементы) преобразуются в альфа-элементы — « материал для фанта- зий и размышлений».34 Аналогично этому групповой процесс рассматривает- ся как процесс последовательных проективных идентификаций отдельных участников группы, которые могут поглощаться и преобразовываться всей группой и, таким образом, ре-интернализироваться.35

34Удачной метафорой этой функции может служит следующее высказывание Байона: « Мать, чувствуя любовь к своему ребенку и его отцу, в состоянии мечтательной отрешенности понимает, в чем нуждается ребенок» ( цит. по: ван Вик).

35« Если младенец испытывает невыносимый страх, то он пытается справиться с ним с помощью проекции на мать. Реакция матери заключается в том, чтобы распознать этот страх и сделать все, что необходимо для смягчения страдания ребенка. Младенец переживает это так, как будто он спроецировал нечто невыносимое на свой объект, который все же оказался в состоянии сохранить это в себе и справиться с ним. Затем ребенок ре-интроецирует уже не свой первоначальный страх, а тот страх, который был модифицирован после контейнирования его матерью. Одновременно он интроецирует объект, который в состоянии сохранять страхи в себе и справляться с ними. Такое "контейнирование" страха внешним понимающим объектом является основой психической стабильности» ( цит. по тому же).

162.

По мнению Байона, основная задача психотерапии — создание таких усло- вий, при которых члены группы могли бы осознать проблемы своих ранних отношений с авторитетными для них фигурами, а затем освободиться от них путем понимания своих базовых допущений.

В первой из групп, проведенных Байоном, принял участие Генри Эзриел, впоследствии создавший собственную психодинамическую концепцию груп- повой психотерапии, также связанную с объектными отношениями. В част- ности, Эзриел вводит положение о том, что вытеснение сложных пережива- ний и избегание конфронтации с неосознаваемыми фантазиями может быть возможно только благодаря установлению определенных отношений с объ- ектами.36

Согласно его троичной модели, групповая работа предполагает возникно-

вение общего группового напряжения (common group tension). В результате этого напряжения могут реализоваться три типа объектных отношений в группе. Естественно, что при этом каждый член группы привносит в каждый из типов отношений собственные особенности переживаний.

Тип желанных отношений (required relationship) характеризует наиболее социально допустимый и безопасный уровень функционирования группы. При таком типе отношений члены группы обычно обсуждают проблемы друг друга или чувства, связанные с грядущим перерывом между сессиями. Же- ланные отношения устанавливаются для того, чтобы не включиться в так на-

зываемый тип избегаемых отношений (avoided relationship). На этом уровне в силу «эгоистических соображений» проявляются отрицаемые инцестуаль- ные желания и агрессия по отношению к фасилитатору, так или иначе фруст- рирующему группу.

Наличие избегаемых отношений, в свою очередь, спасает от губительных отношений (calamitous relationship), которые представляют собой предель- ное проявление осознаваемых избегаемых отношений (реализация инцесту- альных стремлений, проявление крайней агрессии и т. п.).

Нарастающее на латентном уровне групповое напряжение проявляется в отношениях между членами группы и к группе в целом. Это дополнительно способствует «коммуникации в силу близости», связанной с тем, что паци- енты могут ничего не говорить, но неосознанно идентифицируются друг с другом. Соответственно по мере развития этого процесса задача психотера- певта должна заключаться в интерпретации имеющегося «здесь и сейчас» напряжения и того, как каждый из участников группы способствует его уси- лению.

Так, например, если в процессе обсуждения члены группы говорят о не- достаточной эмоциональной близости в группе, Эзриел указывает на то, что они слишком склонны к анализу и избегают проявлять свои чувства (желан-

36 Подчеркнем, что эти объектные отношения и связанные с ними переносы (в отличие от классического невроза переноса) не имеют отношения к процессам психического развития, но в некоторых случаях могут отражать проблемы, возникавшие в ходе развития.

163.

ные отношения), возможно, опасаясь при этом высказывать критику в адрес психотерапевта, который символизирует для них аналитическое начало (из- бегаемые отношения). Подобные опасения связаны с тем, что психотерапевт не захочет проявлять о них заботу.

По мнению Эзриела, успешные интерпретации позволяют участникам по- чувствовать себя свободнее и с большей эффективностью включиться в избе- гаемые отношения. Благодаря этому активнее проявляются связанные с про- шлым ассоциации и воспоминания.37

Заметим, что он работал с группами не больше пяти человек, в общении с которыми в процессе работы ограничивался одними интерпретациями, а вне группы не общался вовсе. Все другие психотерапевтические интервенции рассматривались им как способствующие поддержанию желанных отноше- ний, т. е. уменьшению тревожности и снижению эффективности работы в це- лом. Понятно, что такой подход способствовал тому, что психотерапевт все- гда занимал в группе главенствующее положение, а переносы между членами группы рассматривались как вторичные по отношению к переносам на пси- хотерапевта (хотя напряжение и конфликт в отношениях между членами группы считаются предпосылкой успешной работы). Подобные закрытость и противоречивость как нельзя лучше демонстрировали ограниченность пря- мого применения норм индивидуальной работы в групповой ситуации.

Но необходимо отметить, что понимание нормальных и патологических процессов в группах и возможностей группового применения тех или иных методов индивидуальной работы само по себе еще не позволяло выработать эффективные способы групповой коррекции или использовать указанные процессы в качестве терапевтических факторов. Например, сам Байон выска- зывал сомнения как в терапевтической эффективности предложенного им метода психоанализа группы, так и вообще в применимости психоаналитиче- ских процедур для групповой терапии.38

Решением этой парадоксальной ситуации стал предложенный Зигмундом Генрихом Фулксом метод групп-анализа — формы психотерапии, «осуще-

37В то же время Эзриел полагал, что избегание прошлого может выполнять защитную функцию, поскольку конфронтация с прошлыми конфликтами может обнаружить избегаемые отношения в настоящем.

38Тем не менее его основополагающие теоретические гипотезы постоянно оказывали влияние на психотерапевтическую работу с группами и концептуальное развитие групп-аналитической психотерапии. Так, аргентинские психоаналитики Леон Гринберг, Мария Лангер и Эмиль Родриге представили одну из всеохватывающих концепций психоаналитической терапии, в модифицированном виде развивающую байоновское видение группы как целого. Они считают, что важнейшим лечебным механизмом, развивающимся в группе, является идентификация в ее проективной и интроективной формах. « Выражаясь психоаналитически, можно

сказать, что каждая личность создает себя из следующих одна за другой идентификаций, в которых сконцентрирована история ее многообразных объектных отношений. То, что действительно для индивидуума, действительно и для группы: во всех прогрессивных и регрессивных фазах осуществляется процесс идентификации» ( цит. по: ван Вик). Задачей фасилитатора, как и при индивидуальном анализе, является интерпретация. « Лечебное действие исходит от терапевта, который, благодаря своей дистанцированности от происходящего в группе, в состоянии видеть подлинные конфликты, скрывающиеся за кажущимися, и делать их доступными для группы посредством интерпретаций» ( цит. по тому же). Отметим, что сегодня групп-анализ, помимо групповой психотерапии, широко используется в социально-психологической реабилитации, индустриальноорганизационной психологии, педагогической коррекции и т. п.

164.

ствляемой самой группой и направленной на группу, включая ведущего» (Рутан, Стоун, с. 39)1.

Фулкс родился в 1898 г. в Карлсруэ. Он изучал психиатрию в Гейдельбер- ге, Франкфурте-на-Майне, Мюнхене и Берлине у таких известных психиат- ров, как Э. Крепелин, Г. Бергманн, К. Клейст. Завершив свое медицинское образование, он два года проработал в Неврологическом институте во Франкфурте, которым руководил К. Гольдштейн. Его идеи о целостной реак- ции организма на травму у пациентов с поражением мозга, а также положе- ния гештальт-психологии об отношениях фигуры и фона и изучения целост- ной ситуации, в которой находится человек (в частности, ситуации экспери- мента и присутствия наблюдателя), оказали большое влияние на формирова- ние собственной психотерапевтической концепции Фулкса.

Заинтересовавшись идеями психоанализа, Фулкс переехал в Вену. Любо- пытно, что его личным аналитиком была Хелен Дойч, а сам он активно при- нимал участие в семинарах, которые проводил В. Райх. Получив квалифика- цию психоаналитика, Фулкс вернулся во Франкфурт, где стал директором клиники Института психоанализа (помещавшегося, кстати, в одном здании с Институтом социальных исследований, вследствие чего психоаналитики до- вольно часто проводили совместные семинары с социологами). Он испытал влияние неомарксистских идей М. Хоркхаймера, Т. Адорно, Г. Маркузе и Н. Элиаса, а среди его сотрудников были будущие «неофрейдисты» Э. Фромм и Ф. Фромм-Райхманн. Позже Фулкс писал, что эти контакты помогли ему осознать равноценность ролей биологических и социокультурных факторов в человеческом сознании.

В 1933 г. Фулкс эмигрировал в Великобританию. Во время Второй миро- вой войны он работал главным психиатром Норфилдского военного госпита- ля (располагавшегося в Бирмингеме), в котором впервые применил принци- пы психодинамического подхода для работы со всей организацией.

После войны Фулкс совмещал работу в госпитале с частной практикой. Он стал консультирующим психотерапевтом в известной больнице Модели в Лондоне, где организовал психотерапевтическое амбулаторное отделение, в котором сотрудничал в качестве супервизора как групповой, так и индивиду- альной психотерапии. Он также преподавал в Лондонском институте психо- анализа и основал Общество группового анализа. Свои идеи и взгляды Фулкс изложил в книгах «Терапевтический групповой анализ» (1964) и «Групповая аналитическая психотерапия: методы и принципы» (1975).

Генезис невроза.

Концепция Фулкса основывается на базисном положении об изначальной социальности человека: «Каждый человек в принципе и непосредственно оп- ределен миром, в котором он живет, а также его группой и сообществом, к которому он принадлежит» (цит. по: ван Вик). В качестве первоначальной группы выступает семья, затем, по мере развития, ребенок включается в дру-

165.

гие, более крупные группы, которые своей сетью взаимоотношений опосре- дуют его развитие.39 С этой точки зрения человеческая индивидуальность определяется сочетанием: 1) уникальных черт человека; 2) особенностей его раннего жизненного опыта и 3) системами социальных взаимосвязей, с кото- рыми он сталкивается. Поэтому как нельзя противопоставлять человека и общество, так нельзя противопоставлять внутреннее и внешнее, тело и соз- нание, фантазию и реальность — любое такое разделение будет искусствен- ным.

Соответственно все нервно-психические расстройства рассматриваются в групп-анализе как следствие нарушения межличностных коммуникаций. Фулкс пишет: «Психические нарушения уходят корнями в нарушения ком- муникации индивидуума с другими, в его отчуждение от общества. Они яв- ляются осадками интернализованных конфликтов с родителями в раннем детстве и косвенно — с общественными табу. Такие нарушения, ведущие к психической болезни и расстройству межчеловеческих связей, в первую оче- редь касаются отношений к ближайшим лицам и в них втянута вся сетевая система интеракций» (цит. по: ван Вик).

Поскольку обычно на ранних этапах развития эти нарушения не выявля- ются, позже они перерастают в симптомы, имеющие «эгоцентрическую при- роду», т. е. стремящиеся разрушить группу (поскольку являются результатом несовместимости человека с его первичной группой). По мере включения в новые социальные группы эти симптомы провоцируют конфликты, способ- ствующие еще большему увеличению отчуждения от себя и от общества.

Таким образом, любой симптом — это искаженное выражение конфликтов пациента, которые никогда не были четко сформулированы и поэтому недос- тупны для воспоминания или вербализации. На «языке» симптома человек пытается сообщить о своих жизненно важных потребностях и неосознанных конфликтах. Освобождение от симптомов возможно только в том случае, ко- гда пациент научится выражать их в более доступной для понимания других форме, т. е. если либидо, вложенное в эти симптомы, будет преобразовано в нечто равнозначное и подлежащее обмену.

Групп-анализ является своеобразным методом «перевода» того, что маски- руют невротические симптомы, на понятный группе «язык» человеческой коммуникации, т. е. восстановления нарушенной коммуникации.

Проблемы пациента всегда представляют собой лишь часть сложных про- блем всей группы. Поскольку психологические нарушения возникают в про- цессе общения, они не могут быть отнесены к одному человеку в отдельно- сти.

Иными словами, можно сказать, что в группе воспроизводятся две основ- ные проблемы социальной жизни: отношения человека с другими людьми и с группой в целом. Некоторые групп-аналитики уподобляют эти проблемы проблемам ребенка, налаживающего отношения с окружающим миром, с ма-

39 В качестве конечной группы может выступать все мировое сообщество.

166.

терью, как человеком, так и символом, а позже приспосабливающегося к тре- угольной эдиповой ситуации и к существованию, присутствию, статусу и значению отца.

Теория психотерапии.

В отличие от предыдущих психодинамических моделей групповой психо- терапии основная идея групп-анализа заключается в том, что участники группы формируют переносы не только на фасилитатора, но и друг на друга, и что как в отношении друг друга, так и в отношении психотерапевта они развивают специфические способы поведения. Из этого возникает особая се- тевая система сознательных и бессознательных психических структур и ком- муникативных отношений, в которых принимают участие все участники группы (в том числе и фасилитатор). Эта сетевая система получила наимено-

вание групповой матрицы.

З. Фулкс давал несколько разных определений матрицы. Одно из наиболее популярных звучит следующим образом: «Матрица — гипотетическая сеть коммуникативных связей и отношений в конкретной группе. В эту сеть включены все; она в конечном счете определяет смысл и значимость всех со- бытий, в ней осуществляются все вербальные и невербальные контакты» (цит. по: Кеннард, Робертс, Уинтер, с. 143).40

Дж. Робертс полагает, что «групповую матрицу следует рассматривать как контекст, в котором можно достичь безопасной и исключительно глубокой регрессии, которая способна обеспечить значительное обновление формы и трансформацию основных компонентов личности» (Кеннард, Робертс, Уин-

тер, с. 144).

Для практических целей различают основную, индивидуальную и динами- ческую матрицы. Основная матрица — это область, в которой проводится психотерапевтическая работа. Динамическая матрица связана с актуальной психодинамикой группы. Индивидуальную матрицу формирует отдельный пациент, пытаясь восстановить свое прошлое в актуальной группе, причем таким образом, как если бы эта матрица существовала всегда.

Аналитическая группа воссоздает матрицу, в которой развивалась лич- ность. Д. Кеннард, Дж. Робертс и Д. Уинтер выделяют доброкачественные и злокачественные матрицы, понимая под этим доминирующие на протяже-

40 Дж. Робертс, рассматривая возможные значения понятия « матрица», писал: « По мнению психоаналитиков, особенно Нойманна (Neumann, 1954), сознание можно расценивать как результат творчества человека, тысячелетиями выступавший на поверхность медленно и мучительно из-под толщи коллективного бессознательного. Фаулкс полностью поддерживал такое определение и, исследуя групповой анализ, указывал, что именно терапевт должен "окунуть" сознание участника в группу, чтобы оно "побарахталось" в группе и вынырнуло — укрепленное и переоцененное. Таким образом, развитие сознания можно соотнести с теорией восприятия, а именно с концепцией фигуры и фона, в том смысле, что для самоопределения человеку необходимо фигурировать на каком-либо фоне. Групповая матрица может стать тем фоном, на котором личность (сознание) может обрести новый жизненный ресурс. Эта точка зрения полностью совпадает с другими определениями матрицы (Oxford English Dictionary, 1971): 1) Мать, в том числе беременная; 2) матка; 3) исходная субстанция; 4) форма изготовления чего-либо» ( Кеннард, Робертс, Уинтер, с. 143-144).

167.

нии длительного времени в ассоциативном поле метафоры или образы, кото- рые могут стимулировать как контейнирирующие и трансформирующие, так

идеструктивные процессы.

Кзлокачественным матрицам они относят следующее.

1.Паутина — метафора ужасного существа, сидящего в центре созданной им сети и пожирающего запутавшиеся в ней жертвы. Подобные образы могут возникать в случаях, когда психотерапевты начинают манипулировать (пусть даже в благих целях) участниками группы или допускают существование ма- нипуляций в группе вообще.

2.Лабиринт — образ структуры, в центре которой можно, после ряда опасностей, найти сокровище, а можно и потеряться навеки или повстречать ужасное чудовище. Возникает в ситуациях, когда в группе активно использу- ется такой механизм психологической защиты, как интеллектуализация.

3.Рыболовная сеть — образ, объясняющий тот факт, что при глубоком по- гружении в групповую работу участники могут столкнуться как с прекрас- ными, так и с опасными находками. Кроме того, метафора ячеек напоминает

отом, что мелкая рыба (слабые переживания) может проскальзывать сквозь крупные ячейки, а крупная (аффективный взрыв, катартические пережива- ния) — порвать сеть. Обычно этот образ появляется в групповом сознании в хронической ситуации неуверенности, небезопасности, дезинтеграции.

4.Птичья клетка — метафора каркаса, дающего опору и защиту, но огра- ничивающего свободу. Встречается в группах с очень жесткими границами и сеттингом.

5.Распадающаяся матрица («узел», «спутанный клубок», «разрыв», «транспортная пробка», «плотина», «агитация и пропаганда» и т. и.) — образ разлагающейся, искажающейся или деформированной структуры. Возникает в ситуации слабости сеттинга, небрежности и невнимательности как со сто- роны психотерапевта, так и других участников группы.

Фулкс также выделил и описал специфические факторы групп- аналитического процесса, способствующие углублению и обогащению ком- муникации. Социализация является фактором, способствующим устране- нию чувства изоляции, вызванного проблемами или болезнью. Из практики групповой работы известно, что многие пациенты начинают психотерапию с убеждениями (аффирмациями), что только они имеют пугающие и требую- щие защиты проблемы, мысли, импульсы и фантазии. Это усугубляется тем, что из-за трудностей в общении они в большинстве случаев не имеют ника- кой возможности проверить эти предположения. Когда участники группы постепенно начинают делиться этим сокровенным материалом с другими людьми и обнаруживают его схожесть с внутренним миром других людей, они все больше погружаются в опыт открытых и искренних межличностных

168.

отношений, развивая то, что можно назвать общим базовым доверием к ми- ру.41

«Феномен зеркала» позволяет отдельным участникам видеть свои страхи, конфликты, желания и симптомы в других членах группы как в зеркале, ина- че говоря, распознавать себя в других. Такое «зеркальное» переживание яв- ляется мощным средством освобождения от чувств страха, стыда и вины. Посредством идентификации с другими членами группы и проекции своих переживаний оно сталкивает каждого участника с теми аспектами его соци- ального, психического и телесного образа себя, которых он раньше избегал. Особо важным в этом факторе является то, что распознавание отвергаемого пациентом в других и обработка этого на примере многих участников группы эффективны даже тогда, когда пациент в основном только слушает.

«Феномен конденсатора» заключается в том, что чувства, мысли и ассо- циации, выраженные одними участниками, в свою очередь также вызывают ассоциации, чувства и мысли у других. Такой спонтанный процесс активиза- ции и накопления бессознательного материала в группе приводит к усилению совместной работы участников группы посредством задействования бессоз- нательного материала в каждом отдельном пациенте.

Фактор «процесса обмена» состоит в обмене информацией и вариантами объяснений, что постоянно происходит в группе и составляет внешний кон- текст групповой дискуссии. Несмотря на то что подобный обмен разворачи- вается в когнитивной плоскости, зачастую он приводит к трансформации эмоциональной ситуации в группе. За счет принятия и толерантности по от- ношению к чувствам, мыслям, ассоциациям, фантазиям или поступкам уча- стников группы их личностные структуры Эго и Суперэго модифицируются либо в сторону укрепления, либо, наоборот, в сторону большей гибкости.

Фактор «поляризации» дает возможность существования в группе про- тивоположных составляющих. В зависимости от уровня функционирования, на котором находится группа, это может касаться эдипальных или преэди- пальных механизмов защит, ассоциированных и диссоцированных содержа- ний и переживаний, автономности и зависимости, интегративных и аналити- ческих тенденций, отношения к другим или к своему собственному телу и т. п.

Фактор «прогрессивной коммуникации» способствует тому, что через понимание собственной личности происходит «понимание других и понима-

41 В этом отношении наиболее показательным является пролонгированный эксперимент « самая страшная тайна», проведенный И. Яломом с участниками Т-групп, не являвшимися пациентами. Их анонимно просили написать ту информацию, которой им меньше всего хотелось бы поделиться с группой. « Сходство секретов оказалось поразительным, при этом превалировала пара основных тем. Наиболее часто встречающаяся тайна — глубокое убеждение, что где-то в самой своей основе человек неадекватен, чувство, что чего-то главного в этой жизни он не понимает, что он лишь скользит по поверхности жизни, не живет, а умело блефует. Следующим по частоте является чувство межличностной отчужденности, — несмотря на видимость, человек на самом деле не любит других и не заботится о них, а может быть, и не способен любить другого. И третья по частоте категория секретов включает в себя различные вариации на сексуальные темы. Эти три главные проблемы непациентов качественно ничем не отличаются от жалоб лиц, обращающихся за профессиональной помощью» ( Ялом, 2000, с. 26).

169.

ние себя другими». За счет этого достигается значительное расширение и дифференциация внутрипсихических и социальных функций. Чем большего уровня достигает в группе понимание и основанное на нем взаимное доверие, тем чаще члены группы сообщают наиболее интимные сведения о своей жизни.

Фактор «поддержки» поддерживает равновесие между интегративными и аналитическими силами в группе. С его помощью участники группы оказы- вают друг другу поддержку на особо тяжелых стадиях функционирования группы и взаимопомощь при решениях индивидуальных конфликтов.

Фактор «сплоченности группы» проявляется в способности группы пе- реносить индивидуальные различия и межличностные конфликты без страха распада за счет возникшего единения.

Расширяя терапевтическую функцию на всю группу, Фулкс подчеркивает значение интерпретаций каждого из членов группы. С его точки зрения, группа развивает специфическую для нее культуру толкования, в которой сообщения членов группы понимаются как ассоциации, реакции и ответы на предшествовавшее групповое событие.

Важнейшими терапевтическими факторами в групп-анализе выступают

личность и стиль работы фасилитатора группы. Как пишет Фулкс, «его влияние, в особенности исходящее из бессознательных источников, нельзя недооценивать» (Дидерихс-Пешке, с. 44-56).

Фулкс называет ведущего «дирижером» (conductor), подразумевая под этой метафорой определенный стиль психотерапевтической работы. Дири- жер «слышит» все звучащие в группе «мелодии», предоставляя возможность каждому участнику группы сыграть свою «партию» и обеспечивая такие ус- ловия, при которых участник группы может услышать себя сам, узнать, как его слышат другие, а также как окружающие реагируют на его «тему» и ее вариации.42 Характерно, что Фулкс в качестве основной функции дирижера определяет обязанность быть не лидером, не моделью для подражания или ведущим, а «первым слугой группы» и одновременно, ее гидом — человеком, который указывает группе возможные последствия ее развития, но не оста- навливает ее на выбранном пути.

Выполнять функции гида дирижер может посредством: 1) выбора темы для дискуссии, 2) управления вниманием участников группы, 3) прояснения пси- ходинамических процессов, происходящих в группе и плохо осознаваемых отдельными участниками, 4) интерпретации символического поведения уча- стников группы. Все эти терапевтические интервенции дирижера, как заме- чает В. Дидерихс-Пешке, могут проводиться в двух плоскостях: горизон- тальной (в большей степени относящейся к взаимодействиям в матрице, к

42 Другой хорошей метафорой для понимания роли и функции психотерапевта в групп-аналитическом процессе могут служить слова Дж. ван дер Клея: « Мы — слова в одном предложении» ( цит. по: Дидерихс-

Пешке, с. 44-56).

170.