«Мы отпускаем вашего отца»

Участница: Речь идет о семье из Косово, в которой две девочки 10 и 13 лет. Их отец отбывает наказание в тюрьме —

15 лет. Мать пытается выяснить, за что он сидит. Есть только полуправдивые версии от изнасилования и грабежа до убийства. Вопрос заключается в том, как детям обращаться с этой ситуацией. Дети были травмированы войной в Косово, а потом их привезли в Германию.

Хеллингер (обращаясь к группе): Что могло бы дать детям силу?

Обращаясь к участнице: Им нужно вернуться в Косово.

Участница: Это будет угрожать их жизни.

Хеллингер: Да, это так. Если они согласятся с тем, что эта угроза существует, они получат силу. Тогда те, кто угрожает их жизни, станут слабее. Когда их боишься, они становятся сильнее. И они становятся более жестокими, если им подчиняться.

И еще кое-что. Мать должна сказать детям: «Мы отпускаем вашего отца». Участница кивает.

Хеллингер: Тогда они получат полную силу. Здесь, в Германии они силу теряют.

Обращаясь к группе: Еще раз вернусь к вопросу об эмпа-тии. Теперь вы видите разницу между слабой эмпатиеи, в результате которой все становится только хуже, и эмпатиеи сильной.

Обращаясь к участнице: Хорошо, оставим так?

Участница: Женщина спрашивает себя, нужно ли ей развестись с мужем?

Хеллингер: Да, нужно. Это будет правильно.

Обращаясь к группе: Если кому-то приходится нести последствия тяжелой вины, он не может рассчитывать на то, что другие будут делать это вместе с ним. Это ослабит его, а в нашем случае это ослабит и его жену. Если он будет нести это один, он сможет вернуть себе величие и достоинство.

Обращаясь к участнице: Ты тоже должна признать его достоинство, хорошо?

Участница: Да, хорошо.

Системная позиция

Участница: Я работаю терапевтом в учреждении, оказывающем помощь молодежи. В индивидуальной работе с детьми у меня всегда очень ясное восприятие. Но мне трудно давать указания воспитателям групп, которые работают с детьми ежедневно, потому что иногда мое восприятие говорит мне, что лучше ничего не предпринимать.

Хеллингер: Это другие люди, которые заботятся о тех же детях?

Участница: Это воспитатели, а я терапевт. Я не могу найти слова, чтобы выразить свое восприятие так, чтобы они могли осуществить конкретные действия.

Хеллингер (обращаясь к группе): Мой образ таков: она должна согласиться с тем, что они (воспитатели) — судьба этих детей.

Обращаясь к участнице: Если ты согласишься и отойдешь в сторону, что произойдет? Они испугаются. Пока ты поддерживаешь конфликт, они теряют из своего поля зрения детей. Так всегда происходит в момент борьбы за власть. А если ты не будешь бороться с этими воспитателями, они испугаются. Возможно, тогда произойдет что-то хорошее.

Обращаясь к группе: В учреждениях, где существуют определенные группы, где много разных участников работают разными методами, необходима системная эмпатия.

Обращаясь к участнице: Это значит, что ты должна внутренне признать, что каждый из воспитателей уже сделал что-то хорошее, во-первых. А во-вторых, что при помощи каждого из методов уже сделано много хорошего. Если ты это признаешь, им не нужно будет защищаться. И ничего не предлагай им. Это системная работа и системная позиция. Бездействие в условиях сопротивления имеет невероятное действие, если оставаться связанным с настоящим. Понятно?

Участница кивает.

Навязчивое мытье

Участник: У меня клиентка, которой около сорока. У нее болезненная страсть к мытью. Системная причина этого... Хеллингер: Не надо.

Когда участник протестует: Я не хочу этого знать. Участник: Я сам не знаю, является ли это причиной симптома, но важно знать ее историю. Хеллингер: Не важно.

Обращаясь к группе: Что будет, если он мне ее расскажет? Тогда моя свобода действий будет ограничена. Мое восприятие не сможет непосредственно воспринимать то, что покажется.

Обращаясь к участнику: Согласен? Участник: Да.

Хеллингер: Хорошо, тогда посмотрим, что же произошло.

Хеллингер выбирает заместительницу и ставит ее одну.

Заместительница клиентки встает на колени и все время смотрит на пол. Хеллингер выбирает мужчину и просит его лечь на спину, на пол — туда, куда направлен взгляд клиентки.

Хеллингер (обращаясь к группе): Она смотрела туда. Когда кто-то смотрит на пол, он всегда смотрит на умершего.

Клиентка встала. Умерший проявляет сильное беспокойство. Клиентка тяжело дышит и всхлипывает.

Хеллингер (обращаясь к группе): Посмотрите на ее руки.

Ее руки судорожно сжаты. И все тело сильно напряжено. Она хочет двинуться вперед, пытается, но не может. Затем она сжимает кулаки, сгибает руки и неспокойно, напряженно держит руки у груди. Она постоянно двигает руками перед грудью. Хеллингер ставит напротив нее женщину.

Клиентка опускает руки, немного расслабляет их, но все еще плачет.

Хеллингер (обращаясь к группе): Ее отпускает. Я хотел проверить, обусловлено ее поведение системными или личными причинами.

Через некоторое время Хеллингер поворачивает клиентку спиной к остальным.

Клиентка тяжело вздыхает и перестает плакать.

Хеллингер (обращаясь к участнику): Можем так оставить?

Участник: Это хорошее чувство, поскольку состояние заместительницы полностью соответствовало состоянию клиентки. Теперь она выглядит освобожденной, совсем другой. Я пока воздержусь от вопросов.

Хеллингер: Теперь ты знаешь, что делать. Совершенно определенно, что в этой системе произошло убийство.

Обращаясь к участнику: Понятно?

Участник: Да.

Хеллингер заместительнице клиентки: Как ты себя здесь чувствуешь?

Клиентка: Когда я смотрю вперед, а не вниз, мне хорошо.

Хеллингер: Да, именно. Спасибо тебе.

Обращаясь к заместителям: Спасибо вам всем.

Обращаясь к участнику: Если бы ты рассказал ее историю, это ничего бы не прояснило.

Обращаясь к группе: В процессе расстановки это проявится, но только если обращаться с этим очень осторожно. Делать не более, чем необходимо.