
- •Берт Хеллингер
- •Введение
- •Вина и невиновность в отношениях
- •Уклонение
- •Полнота
- •Идеальный помощник
- •Дальнейшая передача
- •Золотой мяч
- •Благодарность
- •Принятие
- •Вернувшись домой
- •Счастье
- •Справедливость
- •Ущерб и потеря
- •Бессилие
- •Двойное смещение
- •Мститель
- •Прощение
- •Второй раз
- •Примирение
- •Сказать «Ага»
- •Добро и зло
- •Свое собственное
- •Смирение
- •Порядок и полнота
- •Над которыми стоит подумать
- •Заблуждение
- •Претензия
- •Жизнь и смерть
- •Открытый дом
- •Вина и невиновность
- •Заданные условия
- •Различия
- •Разные отношения
- •Порядок
- •Внешность обманчива
- •Внимание и уважение
- •Верность
- •Верность и болезнь.
- •Граница
- •Групповая совесть
- •Иерархия
- •Ложный адресат
- •Искупление
- •Решение
- •Понимание
- •Два рода знания
- •Середина
- •Поворот
- •Пустота
- •Обращение
- •Приговор
- •Ослепление
- •Любопытство ,
- •Собрание
- •Одно и то же
- •Понимание
- •Полнота
- •Порядок и любовь
- •Различные порядки
- •Родители и дети
- •Римский фонтан
- •Уважение
- •Особенное
- •Самонадеянность
- •Роковое сообщество
- •Родовая связь
- •Абсолютная полнота
- •Порядки любви
- •И женщиной и по отношению к несущему целому
- •Мужчина и женщина
- •Отец и мать
- •Желание
- •Исполнение
- •Связь в паре
- •Ревность
- •Недостаток
- •Анима и анимус
- •Взаимность
- •Следовать и служить
- •Равноправие
- •Взаимопонимание
- •Переплетения
- •Постоянство
- •Умирание
- •Несущее целое
- •Два рода счастья
- •Невиновность
- •Ход жизни
- •Прощание
- •Праздник
- •«Я» и тело
- •Семья и душа
- •Семья и болезнь
- •Живые и мертвые
- •Искупление
- •Большая Душа
- •Психотерапия и религия
- •Душа и «я»
- •Образ действий
- •Душа и «я» в религии
- •Религии откровения
- •Естественная религия
- •Религия как бегство
- •Пустота
- •Роковое единство
- •Пустая середина
- •Хеллингер Берт
- •123336, Москва, ул. Таежная, 1.
Одно и то же
Дыхание веет и шепчет,
буря, бушуя, срывает листву.
И то, и другое, однако, ветер один и тот же,
песня одна и та же.
101
Одна и та же вода «ас поит и топит, и держит нас, и погребает.
Все, что живет, расходует себя, хранит себя и уничтожает, одной и той же движимое силой.
Она одна имеет значение.
Кому тогда нужны различия?
Истории, если это хорошие истории, говорят больше, чем должны, и больше, чем мы способны понять в них. Их смысл уходит от нас так же, как наши дела от наших намерений, а событие от его толкования.
Поэтому некоторые люди, слушая истории, поступают так же, как тот, кто идет утром на вокзал и садится в поезд, увозящий его к далеким целям. Он находит себе место у окна и смотрит наружу. Картины сменяют одна другую; высокие горы, мосты, реки, бегущие к морю. Вскоре он уже не в состоянии воспринимать эти образы по отдельности, слишком быстро идет его поезд. Тогда он откидывается назад и воспринимает их как единое целое. А вечером, добравшись до места, он выходит из поезда и говорит: «Я много повидал и много пережил».
Понимание
Собралась однажды компания единомышленников, которыми они поначалу себя мнили, и стали обсуждать свои планы на будущее, лучшее будущее. Сошлись на том, что у них все будет по-другому. Привычное и повседневное, весь этот вечный круговорот был им слишком тесен. Они искали уникаль-
102
ного, широкого, надеясь реализовать себя так, как никому доселе не удавалось. В мыслях они были уже у цели, воображали себе, как это будет, и решили действовать. «В первую очередь, — сказали они, — нам нужно найти великого учителя; ведь всегда все начинается с этого». И отправились в путь.
Учитель жил в другой стране и принадлежал к чужому народу. Много удивительного рассказывали о нем, но наверняка никто ничего не знал. Уже очень скоро ушли они от привычного, ибо здесь все было другим: обычаи, пейзажи, язык, пути, цель. Иногда они приходили туда, где, по слухам, находился учитель. Но когда они пытались узнать что-то точнее, оказывалось, что он только что опять ушел, и никто не знал, в каком направлении. И вот в один прекрасный день они его все же нашли.
Он был на поле у одного крестьянина. Так он зарабатывал себе на хлеб и ночлег. Они поначалу и верить не хотели, что это тот самый вожделенный учитель, да и крестьянин удивился, что столь особенным они почитали мужчину, работавшего вместе с ним в поле. Но тот сказал: «Да, я учитель. Если вы хотите у меня учиться, останьтесь здесь еще на неделю. Тогда я стану вас учить».
Единомышленники нанялись к тому же крестьянину и получали за это еду, питье и крышу над головой. На восьмой день, когда уже стемнело, учитель позвал их к себе, уселся вместе с ними под деревом и рассказал им одну историю.
«В давние времена один молодой человек размышлял о том, как бы ему распорядиться своей жизнью. Родом он был из знатной семьи, о хлебе насущном ему думать не было нужды, и он чувствовал, что призван к чему-то высшему и лучшему. И вот однажды он покинул отца и мать, три года провел с аскетами, ушел и от них, потом нашел самого Будду и знал; и этого для него недостаточно. Еще выше хотел он подняться, туда, где воздух разрежен и где труднее дышать, куда никто никогда до него не доходил. Добравшись туда, он остановился. Здесь путь кончался, и он понял, что пуп» этот был ложным.
Теперь он решил пойти в другом направлении. Он спустился вниз, пришел в город, завоевал самую прекрасную куртизанку, вошел в долю к одному богатому купцу и вскоре сам стал богатым и уважаемым. ~~
103
Но на самое дно долины он так и не спустился. Это был ли ее верхний край. Отдаться этой жизни полностью ему недоставало мужества. У него была возлюбленная, но не жена, у нег родился сын, но отцом он не был. Он изучил искусство любви жизни, но не саму любовь и не саму жизнь. Чего он не принимал, то начинал презирать, пока ему все это не опостылело он не ушел и оттуда».
Здесь учитель сделал паузу. «Быть может, вы узнаете эту историю, — сказал он, — и знаете также, чем она закончилась Говорят, в конце он обрел смирение и мудрость и стал привержен обычному. Но что это значит теперь, когда столь многое) уже упущено? Кто доверяет жизни, не рыщет вдалеке, не замечая того, что рядом. Сначала он осваивает обычное. Ведь иначе и все его необычное — предположим, что оно существует, — просто как шляпа на огородном пугале».
Стало тихо, учитель тоже молчал. Затем он, не сказав слова, встал и ушел.
На следующее утро они его не нашли. Еще ночью он снова отправился в путь и не сказал куда.
Теперь единомышленники опять оказались предоставлены сами себе. Некоторые из них не хотели верить, что учитель их покинул, и собрались в дорогу, чтобы разыскать его еще раз. Другие теперь едва понимали, чего они хотят, чего боятся, и без разбора искали какого-нибудь пути.
Но один из них не торопился с принятием решения. Он еще раз пошел к тому дереву, сел и смотрел в даль, пока на душе у него не стало спокойно. Он достал из себя то, что его угнетало, и поставил перед собой, как тот, кто после долгого перехода, прежде чем расположиться на привал, снимает рюкзак. И ему было легко и свободно.
Теперь все было перед ним: его желания, его страхи, его цели — и то, что ему действительно было нужно. И, не вглядываясь пристальнее и не желая чего-то конкретного — подобно тому, кто вверяет себя неизвестному, — он ждал, чтобы все; произошло как бы само собой, чтобы все встало на свои, подо- бающие ему в общей совокупности места, согласно собствен- ному рангу и весу.
104
Продолжалось это недолго, и он заметил, что остававшегося снаружи стало меньше,, будто кое-что незаметно улизнуло, как спасающиеся бегством разоблаченные воры. И ему открылось: то, что он принимал за собственные желания, собственные страхи, собственные цели, никогда на самом деле ему не принадлежало. Все это пришло откуда-то еще и просто нашло в нем пристанище. Но теперь время этих пришельцев миновало.
И казалось, все, что еще оставалось перед ним, пришло в движение. К нему вернулось то, что действительно ему принадлежало, и все встало на свои законные места. Сила сосредоточилась в нем, и тогда он узнал свою собственную, соразмерную ему цель. Он подождал еще немного, пока не ощутил уверенности в себе. Затем он встал и пошел.