Мишель Монтень - Опыты

Не было на нашей памяти более замечательного примера отваги, чемпроявленная теми

двумя лицами, которые покушались на принца Оранского 2242 .Поразительно, как мог решиться на это дело осуществивший его второй изпокушавшихся после того, как первого, сделавшего все, от него зависящее,постигла полнейшая неудача! Как мог он решиться, действуя тем же оружием ина том же месте, напасть на человека, бдительность которого после недавнегоурока была на страже и который находился в окружении целой свиты друзей усебя в зале, среди своих телохранителей, в преданном ему городе! Кинжал —вернейшее орудие смерти, но, поскольку он требует большей гибкости и силы вруке, чем пистолет, он легко может отклониться и изменить. Я не сомневаюсь втом, что второй заговорщик шел уверенно на смерть, так как ни одинздравомыслящий человек не мог бы в таком положении тешить себя надеждами; ивсе поведение его в этом деле показывает, что у него не было недостатка ни вясности мысли, ни в мужестве. Причины такой твердой убежденности могут бытьразные, ибо наше воображение проделывает с самим собой и с нами все чтоугодно.

Покушение, которое осуществлено было около Орлеана 2243, не имеет себеравных: решающую роль здесь сыграла удача, а вовсе не храбрость, инанесенный удар не был бы смертельным, если бы не помогла случайность. Самаямысль стрелять издалека и сидя верхом на лошади в человека, который тожесидит на коне и находится в движении, говорит о том, что покушающийсяпредпочитал лучше погибнуть, чем не достигнуть своей цели. Этоподтверждается тем, что последовало. Стрелявший был до такой степени опьяненмыслью о своем блестящем подвиге, что совершенно потерял голову и неспособен был думать ни о бегстве, ни о предстоящем допросе. Ему следовалопросто-напросто присоединиться к своим, перебравшись через реку. Этосредство, к которому я всегда прибегал при малейшей опасности и которое ясчитаю не сопряженным почти ни с каким риском, как бы широка ни была река,лишь бы только лошади было легко сойти в воду и на другой стороне виднелсябы удобный берег. Убийца принца Оранского, когда ему вынесли жестокийприговор, заявил: «Я был к этому готов; вы изумитесь моему терпению».

Ассасины 2244 , одно из финикийских племен, славятся среди магометансвоим исключительным благочестием и чистотой нравов. Самым верным способомпопасть в рай у них считается убить какого-нибудь иноверца. Нередкослучалось поэтому, что один или два из них, ради столь важного дела презреввсе опасности и обрекши себя на верную смерть, отправлялись убивать (словоassassiner «убивать» происходит от названия этого народа) своего врага наглазах его соратников. Так был убит на улице своего города граф

РаймундТриполитанский 2245.

вокруг которого создана была легенда о егонеуязвимости.

2242 Принц Оранский — имеется в виду Вильгельм Оранский (1553–1584),штатгальтер Голландии, один из руководителей национально-освободительногодвижения Нидерландов против испанского владычества. Первое покушение на негобыло совершено в Антверпене в 1582 г. испанцем Хаурсги и окончилосьнеудачей. Через два года после этого Бальтазар Жерар, француз-католик,служивший Вильгельму Оранскому и выдававший себя за ревностного протестанта,повторил покушение на Вильгельма и выстрелом из пистолета убил его (1584).

2243 Покушение… около Орлеана… — Монтень имеет в виду убийство яроговрага гугенотов, герцога Франсуа Гиза (см. прим. 3, т. I, гл. II),совершенное гугенотом Польтро де Мере в 1563 г.

2244 Ассасины — мусульманская шиитская секта, основанная в XI в. дляборьбы с крестоносцами и распространенная главным образом в Сирии и Персий.Членов секты, опьянявшихся для поддержания религиозного рвения гашишем,называли «хашишин»; это слово было переделано средневековыми писателями в«ассасин». В XIII в. слово «ассасин» было занесено в Европу крестоносцами истало употребляться для обозначения наемных убийц (у французов — assasin, уитальянцев — assassino).

2245 Граф Раймунд Триполитанский — имеется в виду Раймунд I, убитый в1151 г. в Триполи в результате той ожесточенной борьбы, которую укрепившиесяв Ливанских горах ассасины вели с крестоносцами.

Глава XXX

Об одном уродце 2246

Рассказ мой будет очень простодушен, ибо судить о таких вещах япредоставляю врачам. Позавчера я видел ребенка, которого вели двое мужчин икормилица, называвшие себя отцом, дядей и теткой ребенка. Они собиралиподаяние, показывая всем его уродство. Ребенок имел обычный человеческийвид, стоял на ногах, мог ходить и что-то лопотал, так же примерно, как и вседети его возраста; он не хотел принимать никакой другой пищи, кроме молокасвоей кормилицы, а то, что в моем присутствии ему клали в рот, он немногожевал, а затем выплевывал, не проглотив; в его крике было что-то необычное,ему было еще только четырнадцать месяцев. Пониже линии сосков он былсоединен с другим безголовым ребенком, у которого задний проход был закрыт,а все остальное в порядке; одна рука была у него короче другой, но этооттого, что она была у него сломана при рождении. Оба тела были соединенымежду собой лицом к лицу в такой позе, как если бы ребенок поменьше хотелобнять большего. Соединявшая их перепонка была шириной не больше чем вчетыре пальца, так что, если приподнять этого безголового ребенка, то можнобыло увидеть пупок второго; спайка проходила, таким образом, от сосков и допупка. Пупка безголового ребенка не было видно в отличие от всей остальнойвидневшейся части его живота. Подвижные части тела безголового ребенка —руки, бедра, ягодицы, ноги — болтались вокруг второго ребенка, которомубезголовый доходил до колен. Кормилица сообщала, что он мочится через обамочевых канала; таким образом, органы безголового ребенка исправнодействовали, и находились на тех же местах, что и у того, другого, но толькоотличались меньшими размерами.

Это двойное тело, имевшее отдельные члены и заканчивавшееся однойголовой, могло служить для нашего короля благоприятным предзнаменованиемтого, что под эгидой его законов могут объединяться различные части нашейстраны, но, дабы не впасть в ошибку, пусть лучше вещи идут своим путем, ибопредпочтительно гадать о том, что уже произошло:

Ut cum facta sunt, tum adconiecturam aliqua interpretatione revocantur 2247. Так и об Эпимениде

говорили, что он угадывает задним числом 2248.

Я видел недавно в Медоке одного пастуха лет тридцати, у которого небыло ни малейшего намека на детородные органы; у него есть три отверстия, изкоторых у него беспрестанно выделяется моча; у него растет густая борода, ион любит касаться женского тела.

Те, кого мы называем уродами, вовсе не уроды для господа бога, которыйв сотворенной им вселенной взирает на неисчислимое множество созданных имформ; можно

2246 Об одном уродце. — Данная глава весьма характерна для взглядовМонтеня. В ней, как и в других главах (например, часть I, гл. XXI «О силенашего воображения»), ярко проявляется критическое отношение Монтеня ковсяким сверхъестественным явлениям. Монтень доказывает, что явления этипринимаются за сверхъестественные причины. Даваемая Монтенем в данной главетрактовка вопроса об уродах свидетельствует о том, что в этих вопросах онушел далеко вперед по сравнению с большинством своих современников. Ведьдаже такой передовой и просвещенный врач XVI в., как Амбруаз Паре, считал,что уроды являются дурными предзнаменованиями, т. е. явлениямисверхъестественными. Монтень решительно отвергает подобного рода объясненияи утверждает, что если наука его времени еще не сумела показать естественноепроисхождение этих явлений, то со временем это будет сделано.

2247 Так с помощью какого-нибудьтолкования то, что произошло, согласуется с тем, что предсказывалось(лат.). —Цицерон. О гадании, II, 31.

2248 Эпименид — см. прим. 6, т. I, гл. I. Аристотель говорил об Эпимениде,что он не предсказывает будущее, а разъясняет темное прошлое; это и имеет ввиду приводимое в тексте высказывание (см. Аристотель.

Риторика, III, 12).

поэтому полагать, что удивляющая нас форма относится к какой-тодругой породе существ, неизвестной человеку. Премудрость божия порождаеттолько благое, натуральное и правильное, но нам не дано видеть порядка исоотношения всех вещей.

Quod crebro videt, non miratur, etiam si cur fiat nescit. Quod ante nonvidit, id, si evenerit,

ostentum esse censet. 2249

Мы называем противоестественным то, что отклоняется от обычного; однаковсе, каково бы оно ни было, соответствует природе. Пусть же этотестественный и всеобщий миропорядок устранит растерянность и изумление,порождаемые в нас новшествами.

Глава XXXI

Огневе

Очем бы ни писал Плутарх, он всегда восхитителен, но особенно в своихсуждениях о человеческих поступках. Взять, например, его замечательныесуждения, высказанные в его сравнении Ликурга с Нумой по поводу того, какнелепо оставлять детей на попечении и

воспитании родителей. В большинствегосударств, как указывает Аристотель 2250, всякому отцу семействапредоставляется — все равно как у циклопов — воспитывать жен и детей как имвздумается, и только в Спарте и на Крите воспитание детей ведется поустановленным законам. Кому не ясно, какое важнейшее значение имеет длягосударства воспитание детей? И тем не менее, без долгих размышлений, детейоставляют на произвол родителей, какими бы взбалмошными и дурными людьми онини были.

Сколько раз, проходя по улицам, я испытывал желание устроить скандал,заступившись за какого-нибудь малыша, которого потерявшие от гнева головуотец или мать колошматят, дубасят, избивают чуть ли не до смерти! Поглядите,как они вращают глазами от ярости:

rabie iecur incendente, feruntur Praecipites, ut saxa iugis abrupta, quibus mons

Subtrahitur, clivoque latus pendente recedit. 2251

А ведь, согласно Гиппократу 2252 , самые опасные болезни — это те, чтоискажают лица. Послушайте только, как неистово они орут на малютку, недавно,может быть, вышедшего из пеленок. В результате дети бывают покалечены илинавсегда оглушены ударами; а наше законодательство не обращает на это нималейшего внимания, словно эти вывихнутые суставы не принадлежат членамнашего общества:

Gratum est quod patriae civem populoque dedisti,

Si facis ut patriae sit idoneus, utilis agris,

Utilis et bellorum et pacis rebus agendis. 2253

2249 Человек не удивляется тому, что часто видит, даже если не понимаетпричины данного явления. Однако если происходит нечто такое, чего он раньшеникогда не видел, он считает это чудом (лат.). — Цицерон. Огадании, II, 22.

2250 … как указывает Аристотель… — Никомахова этика, X, 9.

2251 Пылая бешенством, — они несутся стремглав, — как камни, сорвавшиеся сгоры, когда скала, что была под ними, выскальзывает, и у покатого склонаоседает край (лат.). — Ювенал, VI, 647.

2252 … согласно Гиппократу… — Монтень опирается на Плутарха (Какследует сдерживать гнев, 6).

2253 Хорошо, что ты дал гражданина стране и народу, если ты создаешь егодля служения родине, полезным для нив, годным для военных и для мирныхзанятий (лат.). — Ювенал, XIV, 70.

Ни одна страсть не помрачает в такой мере ясность суждения, как гнев.Никто не усомнится в том, что судья, вынесший обвиняемому приговор вприпадке гнева, сам заслуживает смертного приговора. Почему же в такомслучае отцам и школьным учителям разрешается сечь и наказывать детей, когдаони обуреваемы гневом? Ведь это не обучение, а месть. Наказание должнослужить для детей — лечением, но ведь не призвали бы мы к больному врача,который пылал бы к нему яростью и гневом.

Мы сами, желая быть на высоте, никогда не должны были бы давать волюрукам по отношению к нашим слугам, пока мы обуреваемы гневом. До тех пор,пока пульс наш бьется учащенно и мы охвачены волнением, отложим решениевопроса; когда мы успокоимся и остынем, вещи предстанут нам в ином свете, асейчас нами владеет страсть, это она подсказывает нам решение, а не наш ум.

Рассматриваемый сквозь призму этой страсти проступок приобретаетувеличенные размеры, подобно очертаниям предметов, скрытых туманом. Голодныйнабрасывается на мясо, но желающий применить наказание не должен испытыватьни голода, ни жажды.

Кроме того, наказания, продуманные и взвешенные, воспринимаютсянаказуемыми как заслуженные и приносят ему большую пользу. В противномслучае он не считает, что был справедливо наказан человеком, охваченнымгневом и яростью; наказуемый ссылается в свое оправдание на взвинченностьсвоего хозяина, на его горящие щеки, необычные бранные слова, на еговозбуждение и неистовую стремительность:

Ora tument ira, nigrescunt sanguine venae,

Lumina Gorgoneo saevius igne micant. 2254

Светоний сообщает, что, когда Луций Сатурнин осужден был Цезарем, емуудалось путем апелляции к народному собранию добиться пересмотра приговора,так как он ссылался

на вражду и неприязнь Цезаря, которыми продиктовано былоего решение 2255.

Слово и дело — разные вещи, и надо уметь отличать проповедника от егопроповеди. Те, кто в настоящее время старается подорвать основы нашейрелигии, ссылаясь на пороки служителей церкви, бьют мимо цели; истинностьнашей религии зиждется не на этом; такой способ доказательства нелеп испособен лишь все запутать. У добропорядочного человека могут быть ложныеубеждения, а с другой стороны, заведомо дурной человек может проповедоватьистину, сам в нее не веря. Разумеется, это прекрасно, когда слово нерасходится с делом, и я не буду отрицать, что, когда словам соответствуютдела, слова более вески и убедительны; вспомним ответ Евдамида, который,услышав философа, рассуждавшего о военном деле, сказал: «Эти рассужденияпревосходны. Плохо только то, что нельзя положиться на человека, который ихвысказывает, ибо его уши не привыкли к звуку

военной трубы» 2256 . Клеомен же,услышав ритора, разглагольствовавшего о храбрости, громко расхохотался и вответ ритору, возмутившемуся его поведением, сказал: «Я повел бы себя также, если бы о храбрости щебетала ласточка; но если бы это был орел, я

2254 Лицо его пышет гневом, жилы набухают черной кровью, а глаза горятболее свирепым огнем, чем у Горгоны (лат.). — Овидий. Искусство любви, III, 503.

2255 … он ссылался на вражду и неприязнь Цезаря… — Светоний.Жизнеописание двенадцати цезарей. Божественный Юлий, 12. — Луций АпулейСатур ни н — римский политический деятель, народный трибун в

103 и 100 гг.до н. э.

2256 … его уши не привыкли к звуку военной трубы. — Евдамид — см. прим.5, т. II, гл. XXVIII. — Сообщаемое в тексте см. Плутарх. Изречениялакедемонян, Евдамид, 2.

судовольствием послушал бы его» 2257 . Мне кажется, что в писаниях древнихавторов можно ясно различить следующее: автор, высказывающий то, что ондумает, выражает свои мысли более убедительно, чем тот, кто подделывается.Прислушайтесь к тому, как о любви и свободе говорит Цицерон и как о том жеговорит Брут; сами писания Брута неопровержимо доказывают, что это былчеловек, готовый заплатить за свободу ценою жизни. Послушайте отцакрасноречия, Цицерона, рассуждающего о презрении к смерти, и Сенеку,рассуждающего о том же: Цицерон говорит об этом длинно и тягуче, вычувствуете, что он хочет убедить вас в том, в чем сам не уверен, он непридает вам духу, ибо ему и самому его не хватает; Сенека же вдохновляет изажигает вас. Я всегда стараюсь узнать, что за человек был автор, вособенности когда дело касается пишущих о доблести и об обязанностях.

Если в Спарте какому-нибудь человеку, известному распутным образомжизни, приходило в голову подать народу полезный совет, эфоры приказывалиему молчать и

просили какого-нибудь почтенного человека приписать себе этумысль и предложить ее 2258. Писания Плутарха, если внимательно вчитаться в них, раскрывают нам егос самых разных сторон, поэтому мне кажется, что я знаю его насквозь; и темне менее я хотел бы, чтобы до нас дошли какие-нибудь воспоминания о егожизни; горя этим желанием, я с жадностью набросился на тот стоящий особнякомрассказ о нем, за который я необычайно

благодарен Авлу Геллию 2259,оставившему нам закрепленное на бумаге сообщение о нравах Плутарха, как разотносящееся к трактуемой мной здесь теме о гневе. Один из рабов Плутарха,человек дурной и порочный, имевший, однако, понаслышке кой-какое понятие онаставлениях философии, должен был за какой-то совершенный им проступокпонести, по повелению Плутарха, наказание плетьми. Когда его стали бить, онсначала завопил, что его избивают зря, ибо он не виноват, но под конецпустился ругать и поносить своего хозяина, крича, что в нем нет ни на грошот философа, каковым он мнит себя; ведь твердил же он постоянно, чтогневаться дурно, и даже написал об этом целую книгу, но то, что он сейчас,обуреваемый гневом, заставляет так свирепо избивать его, полностьюопровергает его писания. Па это Плутарх с полнейшим спокойствием ответилему: «На основании чего, негодяй, ты решил, что я сейчас охвачен гневом?Разве на моем лице, в моем голосе, в моих словах есть какие-нибудь признакивозбуждения? Глаза мои не мечут молний, лицо не дергается, и я не воплю.Разве я покраснел? Или говорю с пеной у рта? Сказал ли я хоть что-нибудь, вчем мог бы раскаяться? Трепещу ли я, дрожу ли от ярости? Ибо именно таковы,да будет тебе известно, подлинные признаки гнева». И, повернувшись к тому,кто хлестал провинившегося, Плутарх приказал: «Продолжай свое дело, пока мыс ним рассуждаем». Таков рассказ Авла Геллия.

Архит Тарентский 2260 , вернувшись домой из похода, где был главнымвоеначальником, нашел свое хозяйство в полном расстройстве: земли оставалисьне

2257 Клеомен — см. прим. 551, т. II, гл. XII. — Приводимый эпизод см.Плутарх. Изречения лакедемонян, Клеомен.

2258 Эфоры — коллегия из пяти ежегодно избиравшихся должностных лиц,осуществлявших контроль над царской властью и игравших руководящую роль вспартанском государстве. — Приводимое в тексте см. Плутарх. Как надослушать, 7.

2259 Авл Геллий (123–165) — римский писатель, сборник которого«Аттические ночи» представляет собой собрание выписок на разные темы изгреческих и римских авторов. — Излагаемый Монтенем рассказ см. Авл Геллий,I, 26.

2260 Архит Тарентский — выдающийся математик первой половины IV в. до н. э., известный также как государственный деятель, полководец и философпифагорейской школы. — Сообщаемый эпизод см. Валерий Максим, IV, I, 1.

обработанными из-за нераспорядительности управляющего: «Убирайся с глазмоих, — сказал он ему. — Если бы я не был охвачен гневом, я бы отделал тебя,как следует». Сам Платон, распалившись против одного из своих рабов, поручилСпевсиппу наказать его, не желая сам и

пальцем тронуть раба, поскольку онбыл сердит на него. Спартанец Харилл 2261, обращаясь к илоту, которыйслишком непочтительно, даже нагло, разговарил с ним, сказал ему:

«Клянусь богами, не будь я разъярен, я бы убил тебя, не сходя с места».

Гнев — это страсть, которая любуется и упивается собой. Нередко, будучивыведены из себя по какому-нибудь ложному поводу, мы, несмотря напредставленные нам убедительные оправдания и разъяснения, продолжаемупираться вопреки отсутствию вины. У меня удержался в памяти поразительныйпример подобного поведения, относящийся к древности.

Пизон 2262, человек вовсех отношениях отменно добродетельный, прогневался на одного своего воиназа то, что он, вернувшись с фуражировки, не смог дать ему ясного ответа,куда девался второй бывший с ним солдат. Пизон решил, что вернувшийся солдатубил своего товарища, и на этом основании, долго не раздумывая, приговорилего к смерти. Когда осужденного привели к виселице, вдруг, откуда нивозьмись, появился потерявшийся солдат. Все войско необычайно обрадовалосьего появлению, и после того, как оба приятеля крепко обнялись и по-братскирасцеловались, палач повел их к Пизону, рассчитывая, что такой исход событиядоставит Пизону большое удовольствие. Но вышло как раз наоборот: со стыда идосады его еще не рассеявшийся гнев лишь еще более распалился и смолниеносной быстротой, внушенной яростью, Пизон решил, что ввидуневиновности одного виноваты все трое, и отправил всех на тот свет, первогосолдата во исполнение того смертного приговора, который был ему вынесен,второго за то, что он своей отлучкой явился причиной присуждения к смертиего товарища, а палача за то, что он ослушался и не выполнил отданного емуприказа.

Те, кому приходится иметь дело с упрямыми женщинами, знают по опыту, вкакое бешенство они приходят, если на их гнев отвечают молчанием и полнейшимспокойствием,

не разделяя их возбуждения. Оратор Целий 2263 был по природенеобычайно раздражителен. Однажды, когда он ужинал с одним знакомым,человеком мягким и кротким, тот, не желая волновать его, решил одобрять все,что бы он ни говорил, и во всем с ним соглашаться. Целий, не выдержавотсутствия всякого повода для гнева, под конец взмолился: «Во имя богов!Будь хоть в чем-нибудь несогласен со мной, чтобы нас было двое!» Точно также и женщины: они гневаются только с целью вызвать ответный гнев — это вродевзаимности в любви. Однажды, когда один из присутствующих прервал речьФокиона и обрушился на него с резкой бранью, Фокион замолчал и дал емуполностью излить свою ярость. После этого, ни словом не упомянув опроисшедшем столкновении, продолжал свою речь с того самого

места, накотором его прервали 2264 . Нет ответа более уничтожающего, чем подобноепрезрительное молчание.

По поводу самого вспыльчивого человека во всей Франции (гневливость —всегда

2261 Харилл — спартанский царь, согласно преданию живший во временаЛикурга. — Илоты — земледельцы древней Спарты, порабощенные в результатепокорения дорянами древней Лаконии и Мессении; фактически они были наположении рабов. — Приводимый Монтснем рассказ см. Плутарх. Изречениялакедемонян, Харилл.

2262 Пизон — имеется в виду Гней Кальпурний Пизой, современник Тиберия,консул 7 г. до н. э. , в 17 г. н. э. — правитель Сирии. — ИзлагаемыйМонтенем эпизод см. Сенека. О гневе, I, 16.

2263 Целий — имеется в виду Марк Целий Руф, современник и друг Цицерона,известный оратор и политический деятель. — Сообщаемый рассказ приводится уСенеки (О гневе, III, 8).

2264 Фокион — Приводимое в тексте см. Плутарх. Наставление занимающимсягосударственными делами,

10.

недостаток, но более извинительный для военного, ибо в военном делебывают такие случаи, где без нее не обойдешься) я часто говорю, что этосамый терпеливый из всех известных мне людей, умеющий обуздывать свой гнев:ибо гнев охватывает его с таким яростным неистовством —

magno veluti cum flamma sonore Virgea suggeritur costis undantis aheni, Exultantque aestu latices; furit intus aquai Fumidus atque alte spumis exuberat amnis;

Nec iam se capit unda; volat vapor ater ad auras, 2265 —

что ему приходится делать невероятные усилия, чтобы умерить его. Чтокасается меня, то я не знаю страсти, для подавления которой я способен былбы сделать подобное усилие. Столь дорогой ценой я не хотел бы обрести дажемудрость. Говоря об этом военном, я обращаю внимание не на то, что онделает, а на то, каких усилий ему стоит не поступать еще похуже.

Другой мой знакомый хвалился передо мной своим ровным и мягким нравом,и впрямь поразительным. В ответ я сказал ему, что в особенности для людей,занимающих, как он, высокое положение и находящихся у всех на виду,чрезвычайно важно всегда проявлять выдержку, но что главное все же в том,чтобы ощущать ее в себе, в глубине души; а потому, на мой взгляд, плохопоступает тот, кто тайком непрерывно гложет себя: можно опасаться, что онжелает поддержать эту видимость сдержанности, сохранить эту надетую на себяличину.

Пытаясь скрыть гнев, его загоняют внутрь; это напоминает мне следующийслучай: однажды Диоген крикнул Демосфену, который, опасаясь, как бы его незаметили в кабачке, поспешил забиться в глубь помещения: «Чем больше тыпятишься назад, тем глубже

влезаешь в кабачок» 2266 . Я рекомендую лучше даженекстати влепить оплеуху своему слуге, чем корчить из себя мудреца,поражающего своей выдержкой; я предпочитаю обнаруживать свои страсти, чемскрывать их в ущерб самому себе: проявившись, они рассеиваются иулетучиваются, и лучше, чтобы жало их вышло наружу, чем отравляло насизнутри. Omnia vitia in aperto leviora sunt; et tunc perniciosissima, cumsimulata sanitate subsidunt 2267.

Я предупреждаю тех моих домашних, которые имеют право раздражаться, оследующем. Во-первых, чтобы они сдерживали свой гнев и не впадали в него повсякому поводу, ибо он не производит впечатления и не оказывает никакогодействия, если проявляется слишком часто. К бессмысленному и постоянномукрику привыкают и начинают презирать его. Крик, который слышит от вас слуга,укравший что-нибудь, совершенно бесполезен; слуга знает, что это тот жекрик, который он сотни раз слышал от вас, когда ему случалось плохо вымытьстакан или неловко подставить вам скамеечку под ноги. Во-вторых, япредупреждаю их, чтобы они не гневались на ветер, то есть чтобы их попрекидоходили до того, кому они предназначены, ибо обычно они начинают бранитьсяеще до появления виновника и продолжают кричать часами, когда его уже и следпростыл;

2265 Когда с великим треском разгорается пламя горящего хвороста,подложенного под медный котел, жидкость от жара закипает и клокочет; внутринеистовствует дымящаяся поверхность воды и вздувается высокою пеной; уженельзя сдержать бурления, и густой пар поднимается в воздух (лат.). — Вергилий. Энеида, VII, 462ел.

2266 … однажды Диоген крикнул Демосфену… — Приводимое в тексте см.Диоген Лаэрций, VI, 34.

2267 Все явные недуги менее опасны; самыми страшнымиявляются те, что скрываются под личиной здоровья (лат.). — Сенека. Письма, 56, 10.

et secum petulans amentia certat. 2268

Они воюют уже не с ним, а с тенью его, и эти громы разражаются уже там,где нет тех, против кого они направлены, где никто больше ничем неинтересуется, кроме того, чтобы кончилась эта суматоха. Я также против тех,кто спорит и возмущается, не имея перед собой противника; следует обращатьсвои филиппики против тех, к кому они относятся:

Mugitus veluti cum prima in proelia taurus

Terrificos ciet atque irasci in cornua tentat,

Arboris obnixus trunco, ventosque lacessit

Ictibus, et sparsa ad pugnam proludit arena. 2269

Когда на меня находит гнев, он охватывает меня со страшной силой, новместе с тем мои вспышки носят весьма кратковременный и потаенный характер.Сила и внезапность порыва не доводят меня все же до такого помрачениярассудка, при котором я стал бы извергать без разбора всякие оскорбительныеслова, совершенно не заботясь о том, чтобы мои стрелы попадали в самыеуязвимые места, — ибо я обычно прибегаю только к словесной расправе. Моислуги легче расплачиваются за крупные проступки, чем за мелкие, ибо мелкиепроступки застают меня врасплох, и со мной в таких случаях происходит то же,что с человеком, находящимся на краю глубокого обрыва: стоит ему сорваться —и он сразу же покатится и, какова бы ни была причина его падения, будетпродолжать катиться вниз со всевозрастающей скоростью, пока не достигнет днаоврага. В случае серьезных проступков я получаю то удовлетворение, чтокаждый считает оправданным вызываемый им гнев; в таких случаях я горжусьтем, что действую вопреки его ожиданиям: я беру себя в руки и накладываю насебя узду, ибо в противном случае, если я поддамся приступам гнева, онимогут увлечь меня слишком далеко. Я стараюсь поэтому не поддаваться им, и уменя хватает силы, если я слежу за этим, отбросить довод к гневу, каким бызначительным он ни был; но если мне не удалось предупредить вспышку и яподдался ей, она увлекает меня, каким бы пустячным поводом она ни былавызвана. Ввиду этого я сговариваюсь с теми, кто может вступить со мной впререкания, о следующем: «Если вы заметите, — говорю я им, — что я вскипелпервым, предоставьте мне нестись, закусив удила, а когда настанет вашаочередь, я поступлю так же». Буря разражается только из столкновения вспышекс двух сторон. Но это может произойти лишь добровольно с обеих сторон, ибосами по себе вспышки эти возникают не в один и тот же момент. Поэтому, еслиодна сторона охвачена гневом, дадим ей разрядиться, и тогда мир всегда будетобеспечен. Полезный совет, но как трудно его выполнить! Мне случается иногдаразыгрывать гнев ради наведения порядка в моем доме, не испытывая на деленикакого раздражения. По мере того, как с годами я становлюсь болеевспыльчивым, я учусь преодолевать такого рода настроения и буду стараться,если хватит сил, впредь быть тем более мягким и уступчивым, чем больше будету меня законных оснований раздражаться и чем простительнее мне это будет; донастоящего же времени я был в числе тех, кому это наименее простительно.

В заключение еще несколько слов. Аристотель утверждает, что иногда гневслужит оружием для добродетели и доблести 2270. Это правдоподобно; но все жете, кто с этим не

2268 И в своем безумии горячо спорит сам с собой (лат.). — Клавдиан. ПротивЕвтропия, I, 237.

2269 Так бык, готовясь к первой схватке, издает ужасающий рев и в гневепробует свои рога, упершись ими в ствол дерева; он то поражает ударамивоздух, то, предвкушая бой, разбрасывает песок (лат.). — Вергилий.Энеида, ХП, 103 ел.

2270 … гнев служит оружием для добродетели и доблести. — Аристотель.Никомахова этика, III, 8.

согласны 2271, остроумно указывают, что это — необычноеоружие: ведь обычно оружием владеем мы, а этот род оружия сам владеет нами;не наша рука направляет его, а оно направляет нашу руку, не мы держим его, аоно нас.

Глава XXXII

Взащиту Сенеки и Плутарха

ИСенека, и Плутарх — настолько близкие мне авторы, такая незаменимаяподдержка в моей старости и при писании этой книги, целиком созданной извзятых у них трофеев, что это

обязывает меня вступиться за их честь 2272.

Что касается Сенеки, то среди неисчислимого множества книжонок,выпускаемых приверженцами так называемой реформированной религии в защитусвоего дела, — книжонок, иной раз выходивших из-под пера вполне почтенныхавторов (приходится горько жалеть, что они не посвящены более достойнымсюжетам), мне пришлось натолкнуться на

следующий памфлет 2273 . Автор его,стремясь провести подробное сопоставление между правлением нашего покойногои злополучного короля Карла IX и правлением Нерона,

сравнивает покойногокардинала Лотарингского с Сенекой 2274. Он сопоставляет судьбы их обоих,каждый из которых был первым лицом при своем государе, сравнивает характеробоих, их поведение и образ действий. Проводя это сравнение, он оказывает,на мой взгляд, слишком много чести названному кардиналу, ибо, хоть я ипринадлежу к тем, кто высоко ценит его ум, красноречие, преданность своейрелигии и верную службу королю, а также признает, насколько удачно для себяон родился в такой век, когда человек, подобный ему, оказался явлениемсовершенно новым и необычным, а вместе с тем и весьма необходимым дляобщественного блага, — ибо чрезвычайно важно было появление духовного лицастоль глубокого благородства и достоинства, богато одаренного и отвечающегосвоему высокому назначению, — несмотря на все это, если уж говоритьначистоту, я считаю, что ему далеко до Сенеки, что его духовному обликунедостает той цельности, твердости и законченности, которые присущи Сенеке.

Итак, возвращаясь к упомянутой книге, отмечу, что она содержит весьмаоскорбительный отзыв о Сенеке, основанный на упреках, почерпнутых у

Диона 2275 — историка, показаниям которого я совершенно не доверяю. Ибо преждевсего

2271 … те, кто с этим не согласны… — Монтень имеет в виду Сенеку (Огневе, 1, 16).

2272 … Сенека… Плутарх… близкие мне авторы… — Наряду с ЛукрециемПлутарх и Сенека были самыми любимыми авторами Монтеня; он часто ихперечитывал и постоянно цитировал. Если на Лукреция Монтень опирался главнымобразом в своей трактовке естественнонаучных вопросов и в особенности вборьбе с религиозными предрассудками, то Плутарх и Сенека были для негокладезем наставлений морального порядка. Пожалуй, первый из этих двухавторов оказал на моральную философию Монтеня еще большее влияние, чемСенека.

2273 … Мне пришлось натолкнуться на… памфлет. — Реформированнойрелигией Монтень называет исповедание веры французских протестантов, илигугенотов. Невозможно установить, какую именно книгу Монтень здесь имеет ввиду.

2274 Карл IX — французский король (1560–1574). — Кардинал Лотарингский —один из виднейших представителей дома Гизов, Карл Гиз (1525–1574),пользовавшийся большим влиянием при Карле IX (как и при его отце, Генрихе II). Ярый католик, ожесточенный враг гугенотов, Карл Лотарингский стремилсяввести во Франции инквизицию.

2275 Дион Кассий (155–235) — римский историк, написавший «Историю Рима».Представитель сенаторской аристократии, Дион идеализировал республиканскоепрошлое Рима, хотя и считал переход к монархии неизбежным. В этом и упрекаетДиона Монтень, говоря (немного ниже), что «он защищал дело Юлия

Дион крайне непостоянен: то он называет Сенеку мудрецом и смертельнымврагом пороков Нерона, то, в других местах, изображает его человеком скупым,жадным, низким, честолюбивым, распутным и только прикидывавшимся настоящимфилософом. Однако же добродетель Сенеки так ярко и убедительно проступает вего писаниях, а опровержение некоторых обвинений, выдвигаемых Дионом противнего, как, например, в чрезмерном богатстве или в слишком больших тратах,так и напрашивается само собой, что я не поверю ни одному свидетелю,пытающемуся убедить меня в обратном. Кроме того, гораздо разумнее полагатьсяв таких вещах на римских историков, чем на греческих или каких-либо другихиноземных. Но Тацит и другие римские историки с глубоким почтениемотзываются о жизни и смерти Сенеки и изображают его нам человеком весьмадостойным и весьма добродетельным во всех отношениях. Против отзыва Диона оСенеке я приведу лишь один неопровержимый довод: он настолько искаженносудит о римских делах, что решается защищать дело Юлия Цезаря против Помпеяи Антония против Цицерона.

Перейдем к Плутарху.

Жан Воден 2276, выдающийся современный писатель, выделяющийся из толпыписак нашего времени своим большим здравомыслием, заслуживает всяческоговнимания и уважения. Я нахожу излишне резким одно из мест его сочинения«Метод легкого изучения истории», где он обвиняет Плутарха не только внезнании (тут я спорить не берусь, так как это не по моей части!), но такжеи в том, что этот автор часто пишет о вещах невероятных, от начала до концавыдуманных (таковы подлинные слова Бодена). Если бы Боден просто сказал, чтоПлутарх изображает вещи не такими, каковы они в действительности, это былобы не очень серьезным упреком, ибо то, чего мы не видели своими глазами, мыберем из вторых рук и принимаем на веру, и я действительно замечаю, чтоПлутарх иногда сознательно рассказывает один и тот же эпизод различнымобразом; возьмем, например, его суждение о трех величайших полководцах,когда либо живших на свете: в жизнеописании Ганнибала оно звучит совсеминаче, чем в жизнеописании Фламиния, и совершенно по-новому, на третий лад,в жизнеописании Пирра. Но обвинять Плутарха в том, что он принимал за чистуюмонету вещи невероятные и невозможные, это значит обвинять самогорассудительного автора на свете в неумении судить о вещах. В доказательствоВоден приводит следующий пример. Плутарх рассказывает об одном спартанскоммальчике, который, спрятав у себя под платьем украденную лисичку, предпочел,чтобы она прогрызла ему живот, лишь бы не сознаться в

краже 2277. Я нахожупрежде всего пример этот неудачным, ибо трудно установить предел нашихдушевных сил, между тем как о физических силах нам судить легче; поэтомуесли бы выбор надлежало сделать мне, я скорее выбрал бы пример из этойвторой области. И тут можно найти примеры еще менее правдоподобные, вродеописанного Плутархом случая с

Пирром 2278 : будто последний, несмотря на точто он был весь изранен, с такой силой ударил мечом по вооруженному до зубовврагу, что рассек его надвое с головы до пят, так что тело его разлетелосьпополам. Я не вижу никакого особого чуда в примере, сообщаемом Плутархом, ине признаю извинения, которым Боден пытается защитить Плутарха,предваряющего свой рассказ словами: «говорят, будто», как это делают в техслучаях, когда хотят набросить на рассказ тень сомнения. Плутарх и впрямь нехотел ни сам признавать невероятных вещей, ни побудить нас верить в них, заисключением тех

Цезаряпротив Помпея».

2276 Жан Боден (1530–1596) — выдающийся французский юрист, политик иисторик, которого, как это явствует из текста, Монтень высоко ценил ивнимательно изучал. «Метод легкого изучения истории» (Methodus ad facilemhistoriarum cognitionem, 1566) — основная работа Бодена, посвященнаяпроблемам истории.

2277 … лишь бы не сознаться в краже. — Этот эпизод приводится у Плутарха(Жизнеописание Ликурга, 14).

2278 … вроде… случая с Пирром. — Плутарх. Жизнеописание Пирра, 12.