Мишель Монтень - Опыты

в цель, стычки у барьера; а наши поединки считались тем не менеепочтенными, что они преследуют лишь частные наши цели: на них мы толькоуничтожаем друг друга, вопреки существующим законам и правосудию, и онивсегда приносят лишь вред и ущерб. Гораздо более достойное и подходящее дело — заниматься такими вещами, которые не портят, а укрепляют наши нравы инаправлены к обеспечению общественной безопасности и славы.

Консул Публий Рутилий 2200 впервые ввел военное обучение для воинов,установив, что при обращении с оружием искусство должно сочетаться сдоблестью, но не в интересах частных лиц, а в интересах римского народа, дляразрешения его военных споров. Уменье вести войну должно быть всеобщим иобщегражданским делом. Кроме Цезаря, отдавшего во

время битвы при Фарсалеприказ своим воинам целиться воинам Помпея прямо в лицо 2201, многие другиеполководцы изобретали особые способы борьбы, новые виды обороны и

нападенияв зависимости от требований момента. Но Филопемен осудил кулачный бой 2202,в котором он не имел себе равных, поскольку подготовка к нему быласовершенно отлична от военного обучения, ибо он считал, что только почтенныелюди должны упражняться в нем. Подобно этому и я считаю, что та ловкость,которую с помощью новейших способов обучения стремятся привить молодежи, теособые выпады и парады, в которых ей советуют упражняться, не толькосовершенно бесполезны, но скорее даже вредны, если их применять в настоящемсражении.

Вот почему военные люди в наше время пользуются в бою совсем особымивидами оружия, лучше всего для этой цели приспособленными. И не раз при мневыражали неодобрение дворянину, который, будучи вызван на поединок на шпагахи кинжалах, являлся

на место боя в полном военном вооружении. Следуетотметить, что платоновский Лахес 2203, говоря о военном обучении, подобнонашему, заявляет, что никогда не видел, чтобы такая военная школа далакакого-нибудь видного полководца или хотя бы знатока военного дела. Наш опытподтверждает это; но тут по крайней мере можно сказать, что это таланты, неимеющие отношения к обычному военному обучению. Платон запрещает привоспитании детей в своем государстве способы ведения кулачного боя,установленные Амиком и Эпеем, а также приемы борьбы, введенные Антеем иКеркионом, так как их цель отнюдь не в том,

чтобы усовершенствовать военнуюподготовку молодежи или содействовать ей 2204. Но я несколько отклонился от моей темы.

Император Маврикий 2205 , будучи предупрежден некоторыми предсказаниямии

2200 Рутилий — Публий Рутилий Руф, выдающийся римский полководец,проводивший военные реформы в римском войске; консул в 105 г. до н. э. —Сообщаемое в тексте приводится у Валерия Максима, II, 3, 2.

2201 … отдавшего… приказ… целиться воинам… прямо в лицо. — Обэтом сообщает Плутарх (Жизнеописание Цезаря, 12).

2202 … Филопемен осудил кулачный бой… — Приводимое в тексте см.Плутарх. Филопемен, 12.

2203 … платоновский Лахес… — Платон. Лахес, 183 е.

2204 Легендарный Амик, сын бога Посейдона, якобы первый применил вкулачном бою ремни, которыми с тех пор бойцы стали обвязывать кулаки. — Эпей — победитель в кулачном бою на состязаниях в честь Патрокла (Илиада, XXIII,668 и ел.). — Антей — сын Посейдона, великан из Ливии, был непобедим вборьбе, пока касался своей матери Геи (богини земли); Геракл одолел его,приподняв над землей. — Керкион — изобретатель того вида борьбы, при которомприменяются также и ноги. Керкион в Элевсине заставлял всех прохожихбороться с ним и умерщвлял их, но был побежден Фесеем, изобретателемрукопашной борьбы. — Приводимое в тексте см. Платон. Законы, VII, 796 а.

2205 Маврикий — византийский император (539–602); в 602 г. был убитвместе со своими сыновьями и братьями по приказанию Фоки, захватившего спомощью возмутившегося войска столицу и объявившего себя императором.

сновидениями о том, что он будет убит неким безвестным до этого временисолдатом Фокой, обратился к своему зятю Филиппу с вопросом, что представляетсобой этот Фока, каков его характер, его душевные качества, нрав. И когдаФилипп при перечислении его качеств упомянул о том, что он труслив и робок,Маврикий тотчас же на основании этого заключил, что он, следовательно,жесток и склонен к убийствам. Почему тираны так кровожадны? Не потому ли,что они заботятся о своей безопасности? Не потому ли, что их трусость видитлучшее средство избавиться от опасности в том, чтобы истребить всех, вплотьдо женщин, кто только способен встать против них, кто может нанести им хотябы малейший ущерб?

Cuncta ferit, dum cuncta timet. 2206

Первые жестокости совершаются ради них самих, но они порождают страхперед справедливым возмездием, который влечет за собой полосу новыхжестокостей с целью затмить одни зверства другими. Македонский царь Филипп,у которого было столько свар с римским народом, напуганный тем, чтосовершенные по его приказанию убийства вызвали общий ужас и величайшееволнение, и не зная, как обезопасить себя от такой массы потерпевших от негов разное время людей, решил арестовать детей всех убитых и день за

днемприканчивать их, чтобы таким путем добиться успокоения 2207. Благородныепоступки всегда хороши, где бы они ни совершались. Я всегда более озабочентем, чтобы трактуемые мною сюжеты были важны и полезны, чем желаниемдобиться последовательности и стройности моего повествования, и потому небоюсь привести здесь одно замечательное

происшествие, несколькоотклоняющееся от нити моего изложения 2208 . В числе осужденных Филиппом былфессалийский князь Геродик. Вслед за ним Филипп умертвил еще и двух егозятьев, каждый из которых оставил после себя малолетнего сына. Теоксена иАрхо — так звали двух оставшихся вдов. Теоксену никак не удавалось уговоритьвторично выйти замуж, несмотря на самые настойчивые ухаживания. Архо вышлазамуж за самого знатного человека среди энийцев, Пориса, и имела от негомного детей, которые после ее смерти остались малолетними. Охваченнаяматеринской жалостью к несчастным детям своей сестры, Теоксена, желая взятьих под свое попечение и воспитать их, вышла замуж за Пориса. К этому временибыл издан упомянутый выше указ Филиппа об аресте детей. Отважная Теоксена,опасаясь жестокости Филиппа и его разнузданных приближенных, способных навсе по отношению к этим юным и прелестным детям, осмелилась заявить, что оналучше убьет их собственными руками, чем отдаст палачам. Испуганный еесловами, Порис обещал спрятать их и затем увезти в Афины, чтобы там отдатьна попечение преданным друзьям. Они воспользовались ежегодным праздником,который справлялся в Эносе в честь Энея, и отправились туда всей семьей.Днем они присутствовали на праздничных обрядах и на общем пиру, а ночью селив приготовленную заранее лодку, чтобы добраться морем до Афин. Противныйветер помешал им, и наутро, очутившись неподалеку от того места, откуда онивчера отплыли, они были замечены портовой стражей. Когда их вот-вот должныбыли схватить, Порис попытался убедить гребцов удвоить свои усилия, чтобыускользнуть от преследователей, а Теоксена, потеряв голову от любви к своимдетям и жажды мести, вернулась к своему первоначальному намерению и сталаготовить оружие и яд. Затем,

2206 Он все разит, так как всего боится (лат.). — Клавдиан. Против Бвтропия,182.

2207 … решил арестовать детей… убитых и… приканчивать их… —Приводимое в тексте см. Тит Ливий,

XL, 3.

2208 … одно замечательное происшествие… — Этот эпизод почерпнутМонтенем у Тита Ливия, XL, 4.

показав все это детям, она сказала: «Дети, уменя осталось только одно средство защитить вас и сохранить вам свободу —это заставить вас умереть. Боги, внемля священному правосудию, рассудят этодело. В случае, если мечи изменят вам, эти чаши откроют вам двери в тот мир.Будьте мужественны! Ты же, сын мой, так как ты старше всех, сам вонзи себеэтот кинжал себе в грудь, чтобы умереть смертью храбрых». Дети, видя передсобой мать, бесстрашно призывавшую их скорее покончить с собой, и имеяпозади себя настигавших их врагов, бросились грудью на те лезвия, которыебыли к ним ближе всего, и полумертвыми были сброшены в море. Теоксена,счастливая тем, что ей удалось так геройски спасти всех своих детей, горячообняла своего мужа и сказала: «Последуем, друг мой, за нашими детьми! Пустьбудет у нас с тобой та радость, что мы окажемся с ними в одной могиле». И,обнявшись, они бросились в море, так что когда лодку подтащили к берегу, онабыла пуста.

Тираны, стремясь чинить две жестокости одновременно — убивать ивымещать свой гнев, — прилагают все усилия к тому, чтобы по возможностипродлить казнь. Они жаждут гибели своих врагов, но не хотят их скоройсмерти; им нужно не упустить возможности

насладиться местью 2209. Из-заэтого они оказываются в затруднительном положении, ибо, если мучениянестерпимы, они коротки, если же они продолжительны, то тираны их считаютнедостаточно сильными; и вот они начинают разнообразить орудия пытки. Тысячиподобных примеров мы встречаем в древности, и я не уверен, не сохраняем лимы в себе, сами того не сознавая, некоторых следов этого варварства.

Все, что выходит за пределы обычной смерти, я считаю

неоправданнойжестокостью 2210; наше правосудие не может рассчитывать на то, что тот, когоне удерживает от преступления страх смерти — боязнь быть повешенным илиобезглавленным, — не совершит его из страха перед смертью на медленном огнеили посредством колесования или из боязни колодок. И все же я не уверен,доводим ли мы таким путем осужденных до полного отчаяния. Действительно,каково должно быть душевное состояние человека, ожидающего смерти,подвергнутого колесованию или, по старинному

обычаю, пригвожденному ккресту? Иосиф 2211 рассказывает, что во время иудейской войны, проходя мимоодного места, где за три дня до того распяли нескольких евреев, он узналсреди них троих своих друзей, и ему удалось добиться того, что их сняли скрестов; двое из них, сообщает он, умерли, третий же прожил после этого ещенесколько лет.

Халкондил 2212 , автор, заслуживающий доверия, в записках, оставленныхим о событиях, происшедших на его памяти и часто на его глазах, описываеткак самую чудовищную ту казнь, которую нередко применял султан Мехмед: онприказывал одним ударом кривой турецкой сабли рассечь человека пополам полинии диафрагмы, так что люди умирали как бы двумя смертями одновременно;можно было видеть, рассказывает он, как обе

2209 … им нужно не упустить возможность насладиться местью. — Намек наслова императора Калигулы: «Хочу заставить его [обвиняемого] почувствоватьсмерть». См. об этом гл. XIII, кн. II.

2210 Все, что выходит за пределы обычной смерти, я считаю…жестокостью… — Вразрез с освященным католической церковью обычаем Монтеньрешительно заявляет, что всякое дополнительное к смертной казни наказаниеесть жестокость. Страстное осуждение Монтенем пыток всполошило ищееккатолической инквизиции. При просмотре «Опытов» папской цензурой в Риме в1580 г. эта фраза, почти буквально повторяющая одно место из гл. XI, былапоставлена Монтеню в вину. Однако Монтень и не подумал вычеркнуть илисмягчить ее в следующем издании. См. также прим. 29, т. II, гл. XI.

2211 Иосиф… — Имеется в виду Иосиф Флавий (см. о нем прим. 5, т. II,гл. II). — Приводимое в тексте см. в его «Автобиографии» (в конце).

2212 Халкондил Лаоник — византийский историк XV в. ; написал историютурок и историю падения Византийской империи (1298–1453), переведенную сгреческого на латинский язык (1556 г.). — Приводимое в тексте см.Халкондил. История турок, X, 2.

части тела, полные жизни,продолжали еще некоторое время трепетать в муках. Не думаю, чтобы это былопридумано им очень умно. Не всегда те казни, которые выглядят самымистрашными, являются самыми мучительными.

Я нахожу несравненно более жестокой ту казнь, которую тот же Мехмед, пословам

некоторых историков 2213 , применял к эпирским князьям: он приказывалсдирать с них заживо кожу частями, и таким коварно придуманным способом, чтоони мучились в течение двух недель.

А вот еще два примера. Когда Крез захватил одного вельможу, любимцасвоего брата, Панталеонта, он велел отвести пленника в мастерскуюваляльщика, где приказал до тех пор

скрести его скребками и чесатьчесальными орудиями, пока тот не скончался 2214.

Георгии Секей, вождь тех польских крестьян, которые под предлогомкрестового похода причинили массу бедствий, был разбит трансильванскимвоеводой и захвачен в

плен 2215. Целых три дня, раздетый донага, он былпривязан к особым козлам для пыток, и всякий мог терзать его и издеватьсянад ним, как ему вздумается; за все это время остальным пленникам не давалини есть, ни пить. Наконец, когда в нем теплилась еще жизнь, на его глазахего собственной кровью напоили его любимого брата Луку, о спасении которогоон молил, принимая на себя одного вину за все совершенные ими дела. Еготело, изрубленное на мелкие куски, были вынуждены съесть двадцать егоближайших помощников; а то, что еще оставалось, и его внутренности сварили вкотле и скормили остальным членам его отряда.

Глава XXVIII

Всякому овощу свое время

Те, кто сопоставляют Катона Цензора с умертвившим себя Катоном Младшим 2216, сравнивают двух замечательных людей, у которых есть много общего.

Катон Цензор проявил себя в более разнообразных областях и превосходитКатона Младшего своими военными подвигами и более плодотворнойгосударственной деятельностью. Но доблесть Катона Младшего — не говоря уже отом, что кощунственно сравнивать с ним кого бы то ни было в этом отношении, — куда более безупречна. Действительно, кто решится утверждать, что КатонЦензор был свободен от зависти и честолюбия, когда он отважился посягнуть начесть Сципиона, самого выдающегося по

2213 … по словам некоторых историков… — Монтень имеет в видусочинение Жака Лавардена (Jacques de Lavardin. Histoire de Georges Castriot.Paris, 1576), посвященное национальному герою албанского народа — ГеоргиюКастриоту (1414–1467), возглавившему его борьбу за независимость противтурок и прозванному народом Скандербегом. — Мехмед — см. прим. 19, т. II,гл. I.

2214 … Крез… велел отвести пленника в мастерскую валяльщика… —Сообщаемый эпизод приводится у Геродота (I, 92).

2215 Георгий Секей — так Монтень называет (вслед за Паоло Джовио)народного вождя крестьянского восстания 1514 г. Георгия (Дьердь) Дожу(1475–1514), который был по происхождению секей (секеи, или секлеры, — частьвенгерского населения, осевшая в восточной части Трансильвании). В 1514 г.Дожа был назначен предводителем крестьянского ополчения, которое былосоздано для участия в крестовом походе против турок и состояло главнымобразом из венгерских и трансильванских (в тексте ошибочно польских,по-видимому, вместо паннонских) крестьян. Собравшиеся крестьяне обратилиоружие против знати. Это крупное антифеодальное восстание было подавленосильной дворянской армией, существенную помощь которой оказал воеводаТрансильвании — Иоанн Заполья. Дожа был взят в плен вместе со своим братом идругими руководителями восстания и казнен после страшных пыток. Приводимое втексте описание казни Дожи, фигурирующее во многих источниках, почерпнутоМонтенем у итальянского историка Паоло Джовио (во французском переводе: PaulJove. Histoire de son tempe. Paris, 1553, I, XIII).

2216 Катон Цензор — см. прим. 12, т. II, гл. II. — Катон Младший — см.прим. 13, т. II, гл. I.

своим достоинствам человека своеговремени? Мне не кажется особенно лестным для Катона

Цензора то, что он, каксообщают 2217, на старости лет принялся с величайшим усердием изучатьгреческий язык, словно стремясь утолить давнишнюю жажду. Это скорее говорито том, что он стал впадать в детство. Все вещи — и похвальные, и обыденные —хороши в свое время; даже молитва может быть несвоевременной: ведь обвинялиже Тита Квинкция Фламинина в том, что в бытность его командующим армией егозастали в разгар боя в

укромном месте молящимся богу о сражении, в которомон одержал победу 2218:

Imponit finem sapiens et rebus honestis. 2219

Евдамид 2220, глядя на то, как совсем уже дряхлый Ксенократ спешил назанятия в школу, с удивлением спросил: «Когда же он будет знать, если до сихпор все еще учится?»

Точно так же и Филопемен, обращаясь к тем, кто превозносил царяПтолемея за то, что он закалял себя ежедневно военными упражнениями, сказал:«Не похвально, чтобы царь в его возрасте упражнялся в военном искусстве; ондолжен был бы уже применять его на деле» 2221.

По утверждению мудрецов, учиться надо смолоду, на старости же лет —наслаждаться

знаниями 2222 . Самым большим пороком человеческой природымудрецы считают непрерывное появление у нас все новых и новых желаний. Мыпостоянно начинаем жить сызнова. Надо было бы, чтобы наше стремление учитьсяи наши желания с годами дряхлели, а между тем, когда мы уже одной ногойстоим в могиле, у нас все еще пробуждаются новые стремления:

Tu secanda marmora

Locas sub ipsum funus, et sepulchri

Immemor, struis domos. 2223

Я никогда не загадываю больше, чем на год вперед, и думаю тогда толькоо том, как бы закончить свои дни; я гоню от себя всякие новые надежды, незатеваю никаких новых дел, прощаюсь со всеми покидаемыми мною местами иежедневно расстаюсь с тем, что имею:

Olim iam nec perit quicquam mihi necacquiritur. Plus superest viatici quam viae 2224.

2217 … как сообщают… — Монтень имеет в виду Плутарха (ЖизнеописаниеКатона Цензора, 1).

2218 Тит Квинкций Фламинин — см. прим. 2, 390. — Приводимое в тексте см.Плутарх. Сравнение Фламинина с Филопеменом, 2.

2219 Разумный человек ставит себе предел даже и в добрых делах (лат.). — Ювенал,VI, 444.

2220 Евдамид — спартанский царь с 331 г. до н. э. , брат Агиса III. —Ксенократ — см. прим. 316, т. II, гл. XII. — Приводимое в тексте см.Плутарх. Изречения лакедемонян, Евдамид, 1.

2221 Птолемей — имеется в виду Птолемей V Эпифан (210–180 гг. до н. э.). — Сообщаемое в тексте приводится у Плутарха (Жизнеописание Филопемена, 19).

2222 … учиться надо смолоду, на старости же лет — наслаждаться знаниями. — Сенека. Письма, 36, 4.

2223 Ты готовишь мраморы, чтобы строить новый дом на самом пороге смерти,забыв о могиле (лат.). —

Гораций. Оды, II, 18, 17.

2224 Вот уже давно, как я ничего нетрачу и не приобретаю. У меня в наличности больше запасов на дорогу, чемоставшегося мне пути (лат.). —Сенека. Письма, 77, 3.

Vixi et quem dederat cursum fortuna peregi. 2225

В конце концов единственное облегчение, даваемое мне старостью, состоитв том, что она убивает во мне многие желания и стремления, которыми полнажизнь: заботу о делах этого мира, о накоплении богатств, о величии, орасширении познаний, о здоровье, о себе. Бывает, что человек начинаетобучаться красноречию, когда ему впору учиться, как сомкнуть свои устанавеки.

Можно продолжать учиться всю жизнь, но не начаткам школьного обучения:нелепо, когда старец садится за букварь 2226.

Diversos diversa iuvant, non omnibus annis

Omnia conveniunt. 2227

Если надо учиться, будем изучать то, что под стать нашему возрасту;тогда мы сможем сказать, как тот, кто на вопрос, к чему ему эти занятия приего дряхлости, ответил: «Чтобы я

мог лучше и легче уйти отсюда» 2228. Таковбыл смысл занятий Катона Младшего, когда он, почувствовав приближениесмерти, углубился в диалог Платона о бессмертии души. Он обратился к Платонуне потому, что не был уже с давних пор подготовлен к уходу из жизни:непоколебимости, твердой воли и умения у него было не меньше, чем он могпочерпнуть из писаний Платона; его самообладание и его знания в этой областибыли выше всех требований, предъявляемых философией. Он погрузился в Платонане с целью получить наставление, как умирать, а как тот, кто, приняв стольважное решение, не желает ради него отказываться даже от сна; не меняяничего в заведенном укладе жизни, он продолжал свои занятия наряду с другимисвоими привычными делами.

Ту самую ночь, когда его лишили претуры, он провел в игре, а ночь передсмертью провел за книгами. Утрата жизни и утрата должности равно казалисьему чем-то незначительным.

Глава XXIX

Одобродетели

Язнаю по опыту, что следует отличать душевный порыв человека оттвердой и постоянной привычки. Знаю я также прекрасно, что для человека нетничего невозможного,

вплоть до того, что мы способны иногда, как выразилсянекий автор 2229, превзойти даже божество, — и это потому, что гораздо большезаслуги в том, чтобы, преодолев себя, приобрести свободу от страстей, нежелив том, чтобы быть безмятежным от природы, и особенно замечательнаспособность сочетать человеческую слабость с твердостью и непоколебимостьюбога. Но это бывает только порывами. В жизни выдающихся героев

2225 Я прожил жизнь и совершил тот путь, что предназначила мне судьба(лат.). — Вергилий. Энеида, IV,

653.

2226 … нелепо, когда старец садится за букварь. — Приводится у Сенеки.Письма, 36, 4.

2227 Люди любят разные вещи, не все подходит всем возрастам (лат.). — Максимиан, I, 104.

2228 … чтобы я мог лучше и легче уйти отсюда. — Приводится у Сенеки.Письма, 36, 8–9. 2229 … как выразился некий автор… — Сенека. Письма, 73, 14.

древности мынередко наталкиваемся на поразительные деяния, которые, казалось бы,значительно превосходят наши природные способности. Но в действительностиэто лишь отдельные проявления. Трудно себе представить, чтобы этивозвышенные устремления так глубоко вошли в нашу плоть и кровь, что сталиобычной и как бы естественной принадлежностью нашей души. Ведь даже нам,заурядным людям, удается иногда подняться душой, если мы вдохновленычьими-нибудь словами или примером, превосходящими обычный уровень; но этобывает похоже на какой-то порыв, выводящий нас из самих себя; а как толькоэтот вихрь уляжется, душа съеживается, опадает и спускается если не до самыхнизин, то во всяком случае до такого уровня, где она уже не та, какой толькочто была; и тогда по любому поводу — будь то разбитый стакан или упущенныйсокол — наша душа приходит в ярость, подобно всякой самой грубой душе.

Я считаю, что даже весьма несовершенный и посредственный человекспособен на любой возвышенный поступок; но ему всегда будет недоставатьвыдержки, умеренности и постоянства. Вот почему мудрецы утверждают, чтосудить о человеке надо, основываясь главным образом на его обыденныхпоступках, наблюдая его повседневное существование.

Пиррон, который из нашего неведения сделал такую веселую науку,старался, как

всякий подлинный философ, сообразовать свою жизнь со своимучением 2230. Он настаивал на том, что из-за крайней слабости человеческогосуждения человек не может произвести выбора и склониться на определеннуюсторону, и потому требовал, чтобы суждение всегда находилось в равновесии,чтобы все вещи были человеку безразличны. Поэтому он, как передают, держалсявсегда одинаково и невозмутимо: если он начинал что-то говорить кому-нибудь,то непременно доводил свою речь до конца, даже если тот, к кому онобращался, уже ушел; он не сворачивал с пути, если встречал какие-нибудьпрепятствия, так что друзья оберегали его от ям или каких-нибудь другихнеожиданных случайностей. Бояться или избегать чего-нибудь значило бы длянего отступиться от своих убеждений, согласно которым даже чувства лишеныдостоверности и не способны производить выбор. Он, не моргнув глазом, споразительной выдержкой переносил боль, когда ему делали прижигания иликакой-нибудь надрез. Немалое дело — усвоить себе подобные взгляды, и ещетруднее — хотя все же это в силах человеческих — добиться, чтобы слова нерасходились с делами; но сообразовать их с такой твердостью и постоянством,чтобы они вошли в плоть и кровь (разумеется, когда речь идет о вещахнеобыденных), кажется невероятным. Вот почему, когда Пиррона однажды засталиссорящимся с сестрой и упрекнули в том, что он изменяет своейневозмутимости, он ответил: «Как! Разве еще и эта ничтожная бабенка должнаслужить подтверждением моих правил?» В другой раз, когда Пиррона заставилиотбиваться от злой собаки, он сказал: «Очень трудно освободиться от всегочеловеческого; приходится быть настороже и бороться с обстоятельствамипрежде всего

делами, а на худой конец — с помощью разума и размышлений» 2231.

Около семи или восьми лет тому назад один крестьянин, проживающий вкаких-нибудь двух лье отсюда и здравствующий еще и поныне, жестоко страдалот своей жены, изводящей его своей ревностью. Однажды, когда он вернулся сработы и она стала угощать его своими обычными причитаниями, он разъярилсядо того, что отсек себе начисто косарем те части, которые так тревожили ее,бросив их ей в лицо.

Рассказывают также, что один молодой дворянин, весельчак и повеса,которому после упорного натиска удалось наконец покорить сердце своейвозлюбленной, пришел в отчаяние из-за того, что в самый решительный моментего мужское естество отказалось служить ему и что

2230 Пирром… старался… сообразовать свою жизнь со своим учением. —Монтень опирается на рассказ Диогена Лаэрция (IX, 63).

2231 … Очень трудно освободиться от всего человеческого… — См. ДиогенЛаэрций, IX, 66.

non viriliter

Iners senile penis extulerat caput. 2232

Тогда он бросился к себе домой и через некоторое время послал своейкрасавице кровавое свидетельство жестокого жертвоприношения, которое онсвершил, дабы загладить причиненную обиду. Интересно, как судили бы мы остоль героическом поступке, будь он совершен по философским убеждениям иливо имя религии, как то делали жрецы Кибелы?

Недавно в Бражераке, в пяти лье от моего дома, вверх по реке Дордони,одна женщина, которую накануне избил и истерзал муж, пришла в такое отчаяниеот его несносного характера, что решила ценой жизни избавиться от егожестокостей. На другой день с утра она, поздоровавшись, как обычно, сосвоими соседками и промолвив несколько бодрых слов о своих делах, взяла заруку свою сестру и отправилась с ней на мост; здесь она, как бы в шутку,простилась с сестрой и без всяких колебаний бросилась с моста в реку, где ипогибла. В этом происшествии достойно внимания то, что женщина обдумываласвой план самоубийства в течение всей ночи.

Другое дело индийские женщины: согласно обычаю, мужья имеют не поодной, а по нескольку жен и самая любимая из них лишает себя жизни послесмерти мужа. Поэтому каждая из жен всю жизнь стремится завоевать это место иприобрести это преимущество перед остальными женами. За все заботы о своихмужьях они не ждут никакой другой награды, кроме как умереть вместе с ним:

… ubi mortifero iacta est fax ultima lecto,

Uxorum fusis stat pia turba comis;

Et certamen habent lethi, quae viva sequatur Coniugium; pudor est non licuisse mori.

Ardent victrices, et flammae pectora praebent, Imponuntque suis ora perusta viris. 2233

Один современный нам автор пишет 2234 , что у некоторых восточных народовсуществует обычай, согласно которому не только жены хоронят себя послесмерти мужа, но и рабыни, являвшиеся его возлюбленными. Делается это воткаким образом. После смерти мужа жена может потребовать, если ей угодно (нолишь очень немногие пользуются этим), три-четыре месяца на устройство своихдел. В назначенный день она садится на коня, празднично разодетая и веселая,и отправляется, по ее словам, почивать со своим мужем; в левой руке онадержит зеркало, в правой — стрелу. Торжественно прокатившись таким образом всопровождении родных, друзей и большой толпы праздных людей, онанаправляется к определенному месту, предназначенному для таких зрелищ. Этоогромная площадь, посередине которой находится заваленная дровами яма, арядом с ямой возвышение, на которое она поднимается по четырем-пятиступеням, и ей туда подают роскошный обед. Насытившись, она танцует и поет,затем, когда ей захочется, приказывает зажечь костер. Сделав это, онаспускается и, взяв за руку самого близкого родственника

2232 Плоть его остается дряблой вместо того, чтобы мужественно восстать(лат.). — Приапеи, 84.

2233 Когда на ложе почившего брошен последний факел, выступает толпапреданных ему жен с распущенными волосами и затевает спор, которой из нихживой последовать за мужем, ибо для каждой позор, если нельзя умереть.Победительницы сгорают: они бросаются в огонь и припадают к мужьям (лат.). —

Проперций, III, 13,17.

2234 Один современный… автор пишет… — Описание подобных обычаеввстречается у венецианского купца-путешественника Каспаро Бальби, изсочинения которого Монтень черпает примеры и в других главах.

мужа, отправляетсявместе с ним к ближайшей речке, где раздевается донага и раздает друзьямсвои драгоценности и одежды, после чего погружается в воду, как бы для того,чтобы смыть с себя грехи. Выйдя из воды, она заворачивается в кусок желтогополотна длиной в четырнадцать локтей и, подав руку тому же родственникумужа, возвращается вместе с ним к возвышению, с которого она обращается сречью к народу и дает наставления своим детям, если они у нее есть. Междуямой и возвышением часто протягивают занавеску, чтобы избавить женщину отвида этой горящей печи; но некоторые, желая подчеркнуть свою храбрость,запрещают всякие завешивания. Когда все речи окончены, одна из женщинподносит ей сосуд с благовонным маслом, которым она смазывает голову и тело,после чего бросает сосуд в огонь и сама кидается туда же. Толпа тотчас жезабрасывает ее горящими поленьями, чтобы сократить ее мучения, и веселоепразднество превращается в мрачный траур. Если же муж и жена — людималосостоятельные, то труп покойника приносят туда, где его хотятпохоронить, и здесь усаживают его, а вдова его становится перед ним наколени, тесно прильнув к нему, и стоит до тех пор, пока вокруг них не начнутвозводить ограду; когда ограда достигает уровня плеч женщины, кто-нибудь изее близких сзади берет ее за голову и сворачивает ей шею; к тому времени,когда она испустит дух, ограда бывает закончена, и супруги лежат за ней,похороненные вместе.

Нечто подобное имело место в этой же стране с так

называемымигимнософистами 2235 , которые без всякого принуждения с чьей бы то ни былостороны и не под влиянием какого-то внезапного порыва, а лишь в силуусвоенного ими обыкновения, достигнув определенного возраста илипочувствовав приближение какой-нибудь болезни, приказывали приготовитькостер, а над ним роскошное ложе; весело попировав с друзьями и знакомыми,они укладывались на это ложе с такой непоколебимостью, что даже когда подними занимался огонь, они и пальцем не шевелили;

так умер один из них,Калан, на глазах у всего войска Александра Великого 2236.

Они считали святыми и блаженными лишь тех, кто умер подобной смертью иотдал свою душу, предварительно очистив ее огнем и избавившись от всегоземного и тленного.

Самым поразительным в этом обычае является предумышленность всехдействий, то, что весь замысел остается неизменным в течение всей жизни.

Среди разных ведущихся нами споров есть спор о фатуме; когда мы хотимподчеркнуть неизбежность каких-нибудь вещей и даже наших желаний, то до сихпор пользуемся старинным рассуждением: раз бог знает наперед, что событияпроизойдут именно так, а не иначе, то они и произойти должны в точности так,как он это предвидел. Но наши учителя отвечают на это, видеть, что даннаявещь происходит, как видим мы и как видит сам бог (ибо, поскольку бог видитвсе, он, следовательно, не предвидит, а видит), еще не значит заставить еесовершиться, иначе говоря, мы видим потому, что данные вещи происходят, ноэто вовсе не значит, что они происходят потому, что мы их видим.Совершившееся обусловливает знание, но не знание предопределяет свершениетех или иных вещей. То, что мы видим происходящим, происходит, но оно моглосовершиться и по-иному; в цепи причин, которые бог предвидит, имеются и такназываемые случайные причины, и добровольные причины, зависящие от тойсвободы, которую он предоставил нашему выбору; он знает, что мы ошибаемсяпотому, что мы захотим ошибиться.

Мне приходилось видеть, что многие военачальники вселяли бодрость всвоих солдат верой в эту фатальную необходимость, ибо если даже нашейпогибели предназначен определенный час, то никакие вражеские пули, ни нашахрабрость, ни наше бегство или

2235 Гимнософистами (греч. «нагие мудрецы») греки называли индийскихфилософов, строгих аскетов, проводивших жизнь в созерцании.

2236 Калан — индийский брахман по имени Спхинас (у классических писателей — Sphines), прозванный Каланом, или Кальяном; сопровождал одно времяАлександра Македонского во время его похода в Индию. О его самосожжениисообщает Арриан. — Приводимое в тексте см. Плутарх. ЖизнеописаниеАлександра, 21.

трусость не в состоянии ни приблизить, ниотсрочить его. Это легко сказать, но попробуйте, как это сделать! Есливерно, что сильная и пылкая вера влечет за собой решительные действия,приходится признать, что вера в наши дни стала очень слаба, — если только недопустить, что из презрения к каким-либо делам она склоняется к полномубездействию.

Именно об этом говорит сир Жуанвиль 2237, очевидец, заслуживающий неменьшего доверия, чем другие, по поводу бедуинов, народа, смешавшегося ссарацинами, с которыми Людовик IX столкнулся во время пребывания своего вСвятой земле. По его словам, бедуины твердо верили, что день смерти каждогоиз них по какому-то предопределению предустановлен от века и потому шли вбой, не имея в руках ничего, кроме турецкой сабли, и совершенно нагими, несчитая легкого полотняного покрывала. Самым свирепым проклятием, когда ониссорились между собой, были в их устах следующие слова: «Будь ты проклят,как тот, кто вооружается из страха смерти!» Вот пример совсем иной веры, чемнаша.

Сходна с нею и та вера, пример которой был явлен в дни наших дедовдвумя флорентийскими монахами. Поспорив о каком-то научном вопросе, онидоговорились, что оба взойдут на костер на городской площади в присутствиивсего честного народа, чтобы таким образом окончательно выяснить, кто из нихправ. И когда все было уже готово для испытания, которое вот-вот должно былосовершиться, только неожиданная случайность

помешала этому 2238.

Один молодой турецкий вельможа совершил геройский воинский подвиг предлицом

двух сошедшихся для боя армий Мурада и Гуньади. Когда Мурад 2239спросил турка, кто в него, столь еще молодого и неопытного — ибо он в первыйраз участвовал в сражении, — вселил такую беззаветную отвагу, — турокответил, что его главным наставником в доблести был заяц, и рассказалследующее: «Однажды, охотясь, я наткнулся на заячью нору, и, хотя со мнойбыли две великолепные борзые, я решил, во избежание неудачи, что вернеебудет прибегнуть к луку, которым я хорошо владел. Я выпустил одну за другойвсе сорок стрел, которые были у меня в колчане, но без всякого успеха: я нетолько не попал в зайца, но даже не смог выгнать его из норы. После этого янатравил на него обеих моих борзых, но столь же безуспешно. Тогда я понял,что зайца охраняла сама судьба и что стрелы и меч опасны лишь сблагословения судьбы, и не в нашей власти ускорить или задержать еерешение». Этот рассказ показывает, между прочим, насколько ум наш подвержендействию воображения.

Один очень пожилой человек, славившийся своим происхождением,достоинствами и ученостью, хвалился мне, что какое-то необыкновенноевнушение побудило его переменить веру, причем внушение это было до такойстепени странным и невразумительным, что я истолковывал его прямо впротивоположном смысле: и он, и я называли его чудом, но каждый понимал этослово по-разному. Турецкие историки утверждают, что широко распространенноесреди турок убеждение в том, что сроки их жизни раз и

навсегдапредопределены, придает им необычайную уверенность в опасных случаях 2240.

Язнаю одного великого государя, который умеет искусно пользоватьсятем, что судьба

кнему благосклонна 2241.

2237 Жуанвиль — см. прим. 32, т. II, гл. X. — Приводимое в тексте см.Жуанвиль, гл. 30.

2238 … только неожиданная случайность помешала этому. — Этот эпизодприводится в мемуарах Филиппа Коммина (VIII, 9), а также у Гвиччардини (III,6).

2239 Мурад — см. прим. 14, т. I, гл. XXX. — Хуньяди Янош — см. прим. 19,т. II, гл. I. — Сообщаемый эпизод приводится у Халкондила (VII, 8).

2240 … придает им уверенность в опасных случаях. — Приводимое в текстесм. Халкондил, VII.

2241 Я знаю одного великого государя… — Монтень, по-видимому, имеет ввиду Генриха IV Наваррского,