Опыты глобальных теорий предложения

Непосредственные причины появления глобальных теорий предложения коренятся прежде всего в противоречиях теорий членения предложения, и особенно – в возвращении НС-анализа к традиции субъектно-предикатной модели предложения. Кроме того НС-методика дает порой довольно трудно обозримое дерево НС, особенно в случае развертывания предложения за счет придаточных и разного рода обособленных оборотов.

Основными направлениями развития глобальных теорий явились вербоцентрические модели предложения и трансформационная грамматика.

Наиболее известной вербоцентрической моделью предложения является основанная на понятии валентности (см. соотв. понятие) грамматика зависимостей Л. Теньера. Как элементы предложения в ней рассматриваются не только слова, но и их связи друг с другом в пределах предложения, центром которого выступает глагол-сказуемое, например: Бабушка ← берет → очки.

Наряду с понятием актанта (см. соотв. понятие) как участника некоторого события Л. Теньер ввел понятие сирконстанта как внешней характеристики события, не связанной с валентностью глагола – центра предложения, ср.: Бабушка берет очки со стола.

Это дало возможность представить структуру минимального (элементарного) предложения, сняв первый и третий просчеты традиционной теории ЧП: существование структурно обязательных, обусловленных валентностью глагола второстепенных членов и отношение семантического (истинного) старшинства подлежащего и сказуемого.

На вербоцентрической концепции построены системы моделей немецких предложений Г. Хельбига, Б.А. Абрамова и – отчасти – О.И. Москальской. Обычно такие модели записываются посредством определенных наборов символов. Например: N₁ cop N₁, N₁ – V_f, N₁ – V_f – N₄, N₁ – V_f – (prN₄) и т. д., где цифровые индексы обозначают падежи, индекс «_f» – личный глагол, а символ «сор» – глагол-связку.

В школьных учебниках немецкого языка, составленных под руководством И.Л. Бим, элементарные предложения моделируются посредством геометрических фигур. (см. следующий фрагмент текста)

К разработке трансформационного синтаксиса повели не только просчеты традиционной грамматики, но и непреодолимые противоречия, открывшиеся при работе НС-методики и грамматики зависимостей. Иногда их считают эквивалентными концепциями, хотя это едва ли бесспорно из-за различного понимания роли сказуемого предложения. Таких противоречий выделяют не менее трех.

Во-первых, в обеих концепциях предложениям с явно различным смыслом приписывается одинаковая структура (здесь и далее материал Ю.Д. Апресяна [1966, 179 сл.]). Ср., например:

Изучение событий становится интересным.

Развитие событий становится интересным.

S 		Vf N1 A N2
NP  N1 N2	VP  V A

НС-диаграмма Вербоцентрическое представление

В то же время очевидно, что смысл первого предложения состоит в том, что ‘кто-то изучает события и это изучение становится интересным’, тогда как во втором предложении сообщается, что ‘то, как события развиваются, становится интересным’. В традиционной лингвистике эти разные значения род. падежа именуются «родительный объекта» и «родительный субъекта» соответственно синтаксической роли слова в интерпретирующих высказываниях.

Необходимость различения родительного субъекта и объекта демонстрирует и классический случай Приглашение писателя нас обрадовало, где выделенную именную группу можно интерпретировать и как ‘То, что писатель нас пригласил’ и как ‘То, что кто-то пригласил писателя’. Грамматика зависимостей этого различия не вскрывает. См. схему:

обрадовало. Приглашение нас писателя

Во-вторых, в НС-грамматике и в грамматике зависимостей одинаково описываются предложения с разной коммуникативной установкой. Ср.: Пароход движется. и Что движется? со схемой S  N + V.

В-третьих, как видно из анализа примеров, обе концепции не решают вопроса о функции ЧП (предложной группы) в случаях типа учеба в университете.

Попытки такого решения предприняты в так наз. трансформационном синтаксисе, связываемом прежде всего с именами З. Хэрриса и Н. Хомского.

Цель трансформационного синтаксиса – дать непротиворечивое представление смысла предложения. Это достигается различением в высказывании глубинной и поверхностной структуры (соотв.: ГС и ПС). ПС – это конкретное предложение-высказывание, его внешняя форма; ГС – смысл, истинное содержание предложения. Правда, точно понятие ГС в трансформационной грамматике не определяется.

Отчасти «работа» понятия ГС уже была продемонстрирована при смысловой интерпретации примеров Изучение / развитие событий становится интересным и Приглашение писателя нас обрадовало. Необходимо показать это также на анализе примера учеба в университете. Очевидно, что эта именная группа может быть «развернута» в своего рода «исходное» глагольное предложение Некто учится в университете (где?), в котором синтаксическая роль предложно-именной группы интерпретируется совершенно однозначно. Тем самым устанавливается и ее истинный смысл (истинная функция) как обстоятельства места.

Что касается примера Он глядел на улицу (см. соотв. текст), то в нем выделенные глагол с предлогом можно заменить словом видел, семантически близким глаголу глядел, показав, что предлог здесь по существу «примыкает» к глаголу и образует с ним целостную (одну) единицу; нечто вроде (глядел + на) что?. Тем самым в рассматриваемом предложении представлено точно такое же прямое дополнение, как и в предложении Он видел улицу. В то же время в случаях типа Он пошел на улицу / в парк предлог «примыкает» к существительному, что предполагает не «расчленение» предложно-именной группы, но ее «целостную» интерпретацию как обозначения направления движения (ответ на вопрос куда?).

Использованный в данном случае при анализе примеров прием носит название «субституция». Он достаточно часто применяется в трансформационном синтаксисе.

Таким образом, трансформационный синтаксис позволяет разрешить едва ли не самое сложное противоречие традиционной теории ЧП и дать относительно непротиворечивое представление о ГС предложений.

Трансформационный подход позволяет также внести ясность в вопрос об отношении синтаксической омонимии и синонимии. В первом случае одна ПС соотносится не менее, чем с двумя ГС (см. выше примеры типа приглашение писателя); во втором – одной ГС соответствуют не менее двух ПС (ср.: Собака лает; лай собаки; собачий лай).

Иными словами трансформации представляют собой средство взаимоперевода ПС и ГС. Можно также сказать, что трансформация – это преобразование одной ПС в другую при сохранении между ними смыслового тождества, то есть при возведении их к одной ГС. Множество ПС в этом случае объединяется вокруг одной ГС, образуя группу связанных по смыслу предложений и словосочетаний. Например: Мать любит дочь  Дочь любима матерью  Любит ли мать дочь?  Кем любима дочь?  Любовь матери к дочери  Материнская любовь к дочери и т. п. Такие (взаимо)преобразуемые ПС называют трансформами (друг друга).

Прием трансформации известен в лингвистике давно. В школьной практике это, например, побуждающий совет учителя: «Скажи это своими словами!». На трансформации основан также перевод с одного языка на другой. Хорошо известны и упражнения по превращению придаточного предложения в причастный оборот и наоборот или упражнения по изменению порядка слов высказывания. Вообще способность человека к трансформациям является показателем того, как он владеет языком, прибегая к разным способам передачи одного и того же содержания, включая способность передать некоторую мысль и на иностранном языке. Трансформации занимают значительное место в практике школьного обучения иностранному языку, где они предстают в форме вопросно-ответных упражнений, пересказов (иногда с заданием на определенное преобразование текста), отрицания каких-либо положений и т. п.

Обобщенное понятие трансформации начинает использоваться однако относительно недавно, что предполагает освоение основных положений базирующейся на нем методики описания языка.

Прежде всего принято делить трансформации на обязательные и факультативные. Без первых высказывание в принципе не может быть построено. Так, в русском языке обязательно нужно согласовать глагол с подлежащим, а определение – с определяемым существительным или же выбрать определенную падежную форму существительного. В то же время, например, выбор словопорядка или оформление некоторой части высказывания как причастного оборота или придаточного предложения всецело зависит от адресанта, а потому обеспечивается факультативными трансформациями. Правда, отнесение ряда трансформаций к факультативным в последнее время оспаривают. Это касается, например, трансформаций отрицания и залога, поскольку считается, что высказывание не может не содержать утверждения или отрицания и не может не представлять определенным образом субъектно-объектное отношение (залог). Вообще же нельзя не видеть, что понятие обязательной трансформации в известной мере коррелирует с понятием обязательного (грамматического) значения, хотя о полной их идентичности речи, конечно же, быть не может.

Более значимо деление трансформаций на элементарные и обобщенные. Первых всего две: вставление (погружение) и опущение (выбрасывание, элиминация). Все прочие трансформации – обобщенные и представляются как алгоритмически задаваемые цепочки (последовательности) элементарных трансформаций (операций). Это имеет первостепенное значение для применения в лингвистическом анализе компьютерных технологий. Например, даже «простое» изменение порядка слов при превращении нем. повествовательного предложения в общий вопрос (типа Er kommt.  Kommt er?) задается следующей цепочкой команд: опустить первое слово – вставить его после второго. Аналогично описывается подобная трансформация и для французского, ср.: Il vient.  Vient-il? Для английского потребуется команда на вставление вспомогательного глагола to do, a для русского и итальянского языков – указание на интонационную перестройку высказывания, ср.: Он пришел. vs. Он пришел?

Применяя к элементарным предложениям цепочки вставлений и опущений (при этом различают погруженное, вставляемое и матричное, основное предложения), получают более сложные синтаксические структуры. Например:

Отец в саду + Отец работает (второе предложение вставлено в исходе первого)  Отец в саду отец работает (опущено второе повторяющееся слово)  Отец в саду работает;

Отец работает + Отец старый  Отец работает отец старый  Отец работает старый  Старый отец работает старый  Старый отец работает. Цепочка команд: приписать предложение – в полученном предложении опустить второе повторяющееся слово – вставить последнее слово в начале – опустить второе повторяющееся слово.

Приведенные примеры демонстрируют так наз. компрессию (сжатие элементарных предложений в одно высказывание), которой, кстати говоря, удачно объясняется природа факультативных элементов предложения типа в саду и старый как «остатков» погруженных предложений в матричном.

Как результаты опущения глагола с абстрактным значением или существительного, совпадающего по корню с глаголом, можно интерпретировать и примеры А.А. Реформатского типа Мороз; Морозит, возводя их к двусоставным структурам Мороз есть; Мороз морозит. Ср. в этой связи регулярное опущение рус. связочного глагола в формах наст. времени (напр., Мой брат есть студент  Мой брат – студент ) и, по существу, тавтологическое рус. Гремит гром.

Специального упоминания заслуживает весьма продуктивная в европейских языках обобщенная трансформация номинализации (обозначение впервые представлено у З. Хэрриса), заключающаяся в превращении предложения (или глагольной группы) в существительное (или именное словосочетание). Например: Из полка ответили  ответ из полка; Друг имеет отца  отец друга; учиться в университете  учеба в университете. Прибегая к понятию номинализации можно дать трансформационную интерпретацию ряду классов производных слов (особенно – относительным прилагательным). Например: быть высоким  высота; быть из золота  золотой; Я имею  мой;  Отец имеет  отцовский и т. д. Аналогично интерпретируются инфинитивы, причастия и деепричастия.

Обращает на себя внимание очевидная связь трансформационной методики с аксиоматическими теориями в математике, позволяющими по некоторым правилам вывести определенные следствия (теоремы) из минимума аксиом. Аналогами правил вывода в трансформационной грамматике являются трансформации, аналогами теорем – ПС. Тем самым задача трансформационной грамматики во многом сводится к установлению минимума «исходных» предложений (так сказать, системы аксиом), к которым можно возвести все конкретные высказывания (ПС). Первым такую попытку предпринял З. Хэррис [1962, 628], выделивший, как он назвал их, семь ядерных структур (предложений). Выделены эти структуры на материале английского языка, однако знать их нужно каждому лингвисту. Далее они проиллюстрированы рус. примерами:

NV	Поезд прибывает;	NispN	Студент – в аудитории;
NVpN	Дом находится в лесу;	NisA	Студент прилежен;
NVN	Студент читает журнал;	NisD	Дом – напротив.
NisN	Студент – отличник;

При наполнении подобных «формул предложений» лексикой получаются так наз. глубинные предложения типа рус. Мат’- люби- доч’. Б.Н. Головин называет такие единицы схемами предложений [1973, 198]. Иногда используют также обозначение «основа предложения». Сути дела это не меняет. Важно лишь отметить, что схемы З. Хэрриса абстрактнее, ибо они отвлечены от лексического наполнения предложения. Вообще же схемы предложений можно задавать с любой степенью абстракции в зависимости от целей конкретного лингвистического исследования. Чаще всего схемы задают, указывая на выступающие в данном типе предложений части речи и их формы (падеж – для имени, личная vs. именная форма – для глагола, соотносительная форма артикля).

Вскоре после своего появления (начало второй половины минувшего столетия) трансформационная методика Хэрриса-Хомского была подвергнута критике прежде всего за пренебрежение синтаксической семантикой. В частности, у Н. Хомского семантика вообще рассматривается как интерпретирующий, но не базовый компонент синтаксиса. Это повело к определенным уточнениям трансформационного подхода.

Одним из таких уточнений стал учет совместимости слов в предложении. Например: корректно Дом стоит, но не Красота стоит; Человек занимается, но не Лопата занимается. Совместимость предполагает наличие у слов общих семантических признаков (сем) типа ‘одушевленность’, ‘нарицательность’, ‘абстрактность’, ‘человеческое существо’ и т. п., без которых они не могут соединиться в отмеченное предложение. Также, например, ехать может человек, автомобиль, но не небо или солнце (явления природы). У Н. Хомского такая совместимость называется селекцией. Чаще, однако, встречается термин «семантическая валентность». Правила совместимости слов (их семантическую валентность) необходимо учитывать в практике преподавания иностранных языков. Например, нем. reiten и англ. to ride обозначают только езду верхом, но не в автомобиле (соотв.: fahren, to drive).

Другое направление уточнений порождающей грамматики пошло по линии ее слияния с вербоцентрической концепцией предложения (см. соотв. фрагмент текста), тогда как система Н. Хомского в «классической» форме основана на традиционном представлении о именной и глагольной группах (NP и VP) как НС предложения.

Ч. Филлмор, исходя из представления о глаголе как ядре предложения, предложил характеризовать актанты соответственно их роли или, как еще выражаются, амплуа по отношению к глаголу (предикату). Такими ролями являются, в частности, агенс (совершающее действие лицо), датив (адресат действия), объект (то, что испытывает на себе действие), инструмент (средство совершения действия), фактитив (результат действия), локатив (обстоятельственная характеристика действия) и др. Сходные подходы, правда, еще в 30-е гг. разрабатывались в России в рамках концепции контенсивной типологии.

Отечественные синтаксические концепции 70 – 90 гг минувшего столетия (имена Т.П. Ломтева, Н.Д. Арутюновой, В.Г. Гака, Б.А. Абрамова, И.П. Сусова) специально обращают внимание на взаимодействие синтаксиса с лексикой (лексическое наполнение предложений разной структуры), на семантическую нагруженность трансформаций (ср. отношение намерения и ненамеренного состояния в парах предложений: Я хочу – Мне хочется; Ребенок не спит – Ребенку не спится).

Наконец, тщательно исследуются соотношение в синтаксисе номинации и коммуникации, синтаксическая парадигматика (множества трансформ одной ГС), синтаксические особенности текстов разных жанров. В частности, именно в российской науке ГС была истолкована как смысл высказывания (С.Д. Кацнельсон), Н. Хомский точного определения ГС, как известно, не дал.

Таким образом, глобальные теории предложения содержат много сложных и спорных моментов, но без них современная лингвистика так же немыслима, как и без классической теории ЧП.