Представление о звуковом законе
Термин «звуковой закон» сложился в лингвистике XIX в., когда четкого различия между звуком и фонемой еще не проводили. В настоящее же время очевидно, что говоря о звуковых законах, имеют в виду исторические изменения фонемных систем. Изменения эти, естественно, приводят к изменению означающих, их фонемного состава. Более эксплицитно можно сказать, что звуковой закон констатирует, когда, где и по какой причине произошло некоторое изменения фонемной системы.
Из сказанного вытекают четыре аспекта звукового закона: временнóй, локальный, причинно-следственный и системно-структурный.
Временнóй аспект. Время действия звукового закона устанавливается приблизительно (изменения в языке происходят на протяжении относительно длительного времени) посредством соотнесения языковых изменений с фактами внешней истории. Классическим примером в данном случае является звуковой закон, известный под именем второго (верхненемецкого) передвижения согласных.
Имя гуннского вождя Аттилы, часто фигурирующего в германском героическом эпосе, отражается в немецком как Etzel и характеризуется развитием (передвижением) /-tt-/ → /-͜ʦ-/. Поскольку Аттила умер в 453 г., считается, что до этого времени его имя не могло иметь у германцев широкого распространения, да и практически едва ли было им знакомо; тем самым в формирующийся немецкий язык оно пришло лишь после этого срока. Участие же имени во втором передвижении означает, что до середины V в. последнее не могло произойти; в противном случае имя передвижению не подверглось бы и звучало бы примерно так же, как и в русском [Бах 1956, 70].
В то же время немецкие заимствования из латыни типа Tinte, Tafel (← tincta, tabula), пришедшие не ранее VIII в., развития /t-/ → /͜ʦ-/ не обнаруживают [Там же, 92], что свидетельствует о завершении процесса к этому времени. Точно так же не обнаруживает передвижения такое нем. существительное, как Tourist, заимствованное из французского не ранее начала XIX в. Иными словами, в настоящее время, как и на протяжении предшествующих двенадцати – тринадцати столетий закон передвижения не действует.
Другими примерами прекращения действия звуковых законов могут быть:
отсутствие в современном немецком языке перехода интервокального /-v-/ → /-b-/, засвидетельствованного, например, соответствием лат. обозначения германского племени как svevi его совр. нем. самоназванию Schwaben, cр. также заимствованное из французского Rivale с сохранением интервокального /-v-/;
отсутствие во французском перехода /u/ → /у/, засвидетельствованного соответствием mur лат. murus и наличием совр. mourir (← лат. morior), где представлен гласный /u/;
отсутствие в русском палатализации /к/ → /ч/, /г/ → /ж/, /х/ → /ш/ перед гласными переднего ряда, давшей чередования типа совр. рука – ручка, нога – ножка, но не обнаруживаемой в таких формах, как совр. руке, ноге, ноги с заднеязычными в позиции перед /е/ и /и/.
Локальный аспект. Территория действия звукового закона всегда ограничена; в современной лингвистике ее принято обозначать термином «ареал». Ареал присущ всякому языковому факту. Например, рус. «аканье» представлено в южновеликорусских и средневеликорусских говорах. Фрикативное /г/ ([ɣ]) есть примета южновеликорусского. Всякий язык имеет свою территорию распространения, на которой действуют вполне определенные звуковые законы.
Причинно-следственный аспект. Здесь речь идет в основном о возможности объяснения изменений фонемных систем отношениями дополнительной дистрибуции той или иной эпохи существования языка.
Когда такая возможность существует, то есть когда изменение фонемной системы объясняется отношениями дополнительной дистрибуции предшествующей эпохи, говорят о комбинаторных звуковых законах; когда такого объяснения дать нельзя, говорят о спонтанных законах.
Примеры комбинаторных законов:
русская палатализация, рассмотренная только что на странице 13;
русское падение редуцированных и связанное с ним появление твердых и мягких согласных, рассмотренное в разделе «Синхрония и диахрония» темы «Основные членения языкового факта» (см. соотв. фрагмент).
Особого рассмотрения заслуживает германский палатальный умлаут, сводимый к дополнительной дистрибуции корневых гласных переднего и заднего ряда соответственно качеству закорневого гласного. Умлаут был дистантной регрессивной ассимиляцией, когда перед /i/ заударного слога в корне выступал гласный переднего ряда, а в остальных позициях – гласный заднего ряда; например, имя korb ‘корзина’ имело в древне(верхне)немецком форму дат. падежа ед. числа korbe и форму им. падежа мн. числа korbi с аллофоном [o] в первой форме и аллофоном [ø] – во второй. Тем самым признак ряда в это время был интегральным (неразличительным) и гласные варьировали по ряду в соответствии с законами дополнительной дистрибуции. Эта ситуация напоминает варьирование гласных в совр. русском. Однако последнее обусловлено качеством согласного. (см. соотв. фрагмент темы «Фонология»)
К XII в. заударные гласные подвергаются редукции в нейтральное /ə/, окончания перестают различаться, так что для корневых гласных отношение дополнительной дистрибуции сменяется отношением их контрастной дистрибуции. Признак ряда при этом становится различительным, а гласные переднего и заднего ряда – в соответствии с этим – разными фонемами. Появление же новых фонем ведет к появлению особых букв, известных в традиции как «умлауты». Так, со среднего периода истории немецкого языка рассматриваемые формы пишутся уже практически так же, как и в современном языке; ср. korbe : körbe.
Результатами умлаута являются в совр. английском некоторые случаи нерегулярного образования формы мн. числа существительных типа foot – feet, mouse – mice. Однако по большей части подобные чередования исчезли.
Таким образом, в случае комбинаторного закона оказывается возможным установить, как разрешение определенных противоречий синхронии (отношений дополнительной дистрибуции) порождает новое состояние (новую синхронию). Иными словами, вскрывается механизм произошедшего изменения фонемной системы или ее фрагмента.
Примеры спонтанных законов:
германское передвижение согласных, иллюстрацией которого могут быть регулярные соответствия фонемных систем (традиционно – звуковые соответствия) германских языков и индоевропейских языков других групп; ср.: англ. fish, нем. Fisch и рус. пескарь, лат. piscis;
развитие лат. /u/ → франц. /y/;
исчезновение носовых гласных в русском;
изменение места ударения в германском.
С развитием лингвистической науки класс комбинаторных законов пополняется за счет класса спонтанных законов. Часто звуковые законы называют по имени ученого, который описал их и дал им толкование. Так, распределение в германских языках глухих и звонких интервокальных фрикативных (ср. готские broþar – fađar) в зависимости от места ударения более ранней (индоевропейской) эпохи получило имя своего «открывателя» Карла Вернера.
В принципе познаваемы причины всех звуковых законов. Однако возможности такого познания ограничены прежде всего из-за отсутствия памятников древних периодов развития языка, относительно которых можно строить лишь определенные предположения или, как принято выражаться в практике лингвистики, – создавать реконструкции. Тем самым соотношение комбинаторных и спонтанных законов отчетливо обнаруживает противоречие между абсолютной и относительной истиной, демонстрируя ограниченность всякого человеческого знания (процесса познания).
Системно-структурный аспект заключается в установлении типов перестроек (мутаций) фонемных систем путем сравнения двух или более синхронных срезов, отражающих состояния языка разных эпох [Степанов 1975, 233 – 235].
Принято различать три типа таких изменений: фонологизацию (у А.А. Реформатского обозначается как дивергенция [1996, 482]), дефонологизацию (у А.А. Реформатского соответственно – конвергенция [Там же]) и рефонологизацию (у А.А. Реформатского не упоминается).
Фонологизация представляет собой увеличение числа фонем и часто также числа их РП. Так, герм. умлаут и рус. развитие твердых и мягких согласных показывают, как одна фонема предшествующей эпохи расщепляется на две фонемы более поздней эпохи за счет использования новых РП. Сходны указанные мутации также в отношении антропофонической реализации появившихся РП: различение ряда гласных и палатальных vs. велярных согласных обеспечиваются близкими артикуляциями.
Дефонологизация – соответственно своему имени – состоит в сокращении количества фонем (порой и РП) в системе или (чаще) в каком-либо ее участке. Примеры дефонологизации:
исчезновение РП «длительность» у рус. гласных;
совпадение индоевропейских /a/ и /о/ в герм. /а/; ср.: лат. nox и нем. Nacht, лат. sales, рус. соль и нем. Salz;
устранение у согласных РП «придыхание» в славянских языках; ср.: санскр. dhūmah, damah и рус. дым, дом.
Рефонологизация не сопровождается изменениями количественного характера. Она заключается в перестройке оппозиций фонем, то есть в изменении структуры системы; при этом возможно также изменение антропофонической реализации РП.
Классическим примером в данном случае может быть так наз. германское передвижение согласных [Маслов 1975, 273 – 274].
В исходной индоевропейской системе шумных согласных реконструируются три ряда фонем: так наз. придыхательные /bh/, /dh/, /gh/; простые звонкие /b/, /d/, /g/ и глухие /p/, /t/, /k/. В результате передвижения перечисленные классы смычных дают соответственно: звонкие фрикативные /ƀ/, /đ/, /ǥ/; глухие смычные /p/, /t/, /k/ и глухие фрикативные /f/, /þ/, /h/. Схематически это можно представить следующим образом:
|
1-я часть |
|
2-я часть |
|
3-я часть | ||||||||
|
и.-е. |
/bh/ : |
/b/ : |
/p/ |
|
герм. |
/ƀ/ : |
/p/ : |
/f/ |
точнее: |
/p/ : |
/f/ : |
/ƀ/ |
|
|
/dh/ : |
/d/ : |
/t/ |
|
|
/đ/ : |
/t/ : |
/þ/ |
|
/t/ : |
/þ/ : |
/đ/ |
|
|
/gh/ : |
/g/ : |
/k/ |
|
|
/ǥ/ : |
/k/ : |
/h/ |
|
/k/ : |
/h/ : |
/ǥ/ |
|
ряд |
1-й |
2-й |
3-й |
|
|
1-й |
2-й |
3-й |
|
2-й |
3-й |
1-й |
Из схемы видно, что исходная и.-е. система (первая часть схемы) организована ближайшими оппозициями придыхательности (1-й : 2-й ряды) и звонкости (2-й : 3-й ряды). При сохранении той же последовательности рядов в германском, как это показано во второй части схемы, обнаруживается нарушение оппозитивного принципа: ближайшие оппозиции соотносят в германском 1-й и 3-й ряды (РП «звонкость»), а также 2-й и 3-й (РП «способ образования»). Тем самым на центральное место в германской системе, в отличие от индоевропейской, переходит исходно 3-й ряд (возникшие из глухих смычных глухие фрикативные), что и представляет собой перестройку структуры, иными словами – рефонологизацию. Символически это можно изобразить так: 1-й : 2-й : 3-й 2-й : 3-й : 1-й.
Соответствующая скорректированная запись приведена в третьей части схемы. Она наглядно показывает описанное изменение структуры, отличающее германский шумный консонантизм от индоевропейского.
Детально развитие фонемных систем отдельных языков рассматривается в курсах частного языкознания.