30. Концепция философии науки п. Фейерабенда

Исходным является утверждение Фейрабенда, что наука по своей сути есть анархистское предприятие. Анархистская суть науки подтверждается, как полагает Фейерабенд, анализом конкретных исторических событий в ней. Из этого анализа должно быть видно, настаивает он, что только принцип «допустимо все» не препятствует прогрессу. Так, в науке оказываются возможными гипотезы, противоречащие эмпирически подтвержденным теориям или обоснованным экспериментальным результатам. То есть наука развивается не только на пути использования метода индукции, но и контр-индуктивно. Гипотезы, даже если они противоречат эмпирически подтвержденным теориям, оправданы, поскольку посредством их обнаруживаются факты, которые не могут быть обнаружены никаким иным способом.

Наука, считает Фейерабенд, - лишь одна из форм мышления, культивированных человечеством; притом не обязательно лучшая. Она является идеологией, которая представляется наиболее совершенной формой отражения мира только в силу укрепляемой современным обществом и государством предвзятого мнения. Поэтому, - призывает Фейерабенд, - необходимо добиваться того, чтобы отделение государства от церкви в современном обществе было дополнено отделением государства также и от науки. Лишь в этом случае удастся создать поистине гуманистическое общество.

Правила не обладают какой-либо истинностью. Их убедительность имеет не эпистемологические (эпистемология - раздел философии, изучающий источники, формы и методы научного познания, условия его истинности, способности человека познавать действительность), а психологические и культурные корни, - правдоподобным нам кажется то, что привычно, а привычно то, что было навязано в процессе прохождения через систему пропаганды существующей традиции. Поэтому руководствоваться правилами в научном исследовании нецелесообразно. Отсюда требование ГІ. Фейерабенда заменить все методологические рекомендации одной - «все дозволено!».

В противовес методологии принуждения П. Фейерабенд формулирует собственные «методологические» установки:

1. Контриндукция. Фейерабенд рекомендует «вводить и обосновывать гипотезы, которые несовместимы с хорошо обоснованными теориями или фактами», т.к. это работает на расширение научного кругозора: сопоставление альтернативных теорий позволяет лучше оценить каждую из них - со всеми ее достоинствами и недостатками. С этой же целью ученому стоит сохранять в поле зрения теории, давно утратившие свой авторитет.

2. Пролиферация (неконтролируемое размножение) теорий. Наличие многих конкурирующих теоретических систем гарантирует их постоянное совершенствование, а отсутствие «оппозиции» превращает доминирующую теорию в подобие мифа. Кроме того, размножение теоретических концепций влечет за собой и увеличение фактического материала.

3. Иррациональность обоснования. Цель - уравнять в правах логику обоснования теории и логику открытия. В позитивизме производство нового знания не подлежит никакому нормированию, тогда как на его обоснование накладывается ряд методологических норм и стандартов. Согласно П. Фейерабенду эта ситуация в корне несправедлива, поскольку каждая новая теория диктует свою собственную (а не стандартно традиционную) процедуру доказательства, в том числе и эмпирического. Специфика теории влечет за собой аналогичную специфику своего эмпирического содержания и наоборот.

4. Принцип несоизмеримости (строгой взаимосвязи логического аппарата теории и решаемых ею проблем и невозможность использовать их отдельно друг от друга или «привить» теоретический аппарат к неродственной ему проблематике) распространяется не только на различные научные теории, но и на сравнение науки с другими типами дискурса - мифом, религией и т. п.

Критика

Комментируя трактовку П. Фейерабендом науки и научного метода, нужно сказать, что свой скептицизм в отношении рациональности и обоснованности научного знания сам он находит нужным именно обосновывать и именно посредством того самого научного «метода», который он считает неработающим в реальной науке. То есть, он изыскивает факты, обобщение которых должно подтвердить его вывод об эмпирической и теоретической необоснованности научных теорий. Тем самым он уже, по крайней мере - косвенно, обесценивает свой скептицизм.

Но мы не думаем, что и по существу скептическое отношение к научной рациональности обосновано Фейерабендом убедительно. Основной материал для проведения мысли о том, что развитие науки зависит не от применения определенного «метода», а исключительно будто бы от внешних и, по сути, не относящихся к науке как таковой обстоятельств и факторов, Фейерабенд извлекает из ситуации защиты Г. Галилеем гелиоцентрической теории Н. Коперника. Галилей, согласно Фейерабенду, утвердил в науке теорию Коперника будто бы за счет пропагандистских усилий, а не за счет ее подтверждения фактами, что было, дескать, невозможно как по причине несостоятельности этой теории, поскольку она допускала круговое движение планет вокруг Солнца, так и по причине того, что наблюдательные данные Галилея не являлись надежными в силу несовершенства использовавшегося им телескопа.

Действительно, в качестве научной гелиоцентрическая теория полностью утвердилась лишь после устранения существенных недостатков теории Коперника и подведения под нее научных физических оснований. Тем не менее, теория Коперника была важным шагом в процессе возникновения собственно научной астрономии. А то, что Галилей заблуждался относительно разрешающих возможностей своего телескопа, преувеличивая их; вносил произвольность в графическую передачу образов небесных тел, воспринимаемых через телескоп и т.п., это не может опровергнуть тот факт, что, в конце концов, именно наблюдения небесных тел в телескоп, энтузиастом которых был Галилей, стали основным способом формирования эмпирического базиса научной астрономии.

То, как Фейерабенд использует анализ ситуации борьбы Галилея за гелиоцентризм в астрономии для подтверждения мысли, что наука не более рациональна, чем миф; что в науке годятся любые средства выдвижения и оправдания теорий («допустимо все»); что в науке имеет место феномен пролиферации теорий любой ценой, и т.п., это вообще характеризует его «метод» дискредитации «метода» в науке.

Выбирается какой-нибудь фрагмент из истории науки, подходящий для целей «метода» Фейерабенда в силу еще не утвердившейся в данный промежуток времени определенной научной теории; акцентируются типичные для этого времени моменты теоретического и эмпирического «разброда и шатаний», и из соответствующих фактов строится обобщающий образ будто бы анархистской науки.

Если бы Фейерабенд выделял целостные периоды развития научных теорий, т.е. периоды от формирования гипотезы до ее полного утверждения в качестве научной теории, то убедительно показать, что его «метод» срабатывает, ему не удалось бы.

Вместе с тем правомерно заключить и то, что анархистская концепция науки П. Фейерабенда выросла из тех квазирешений проблем существа науки и развития научного знания, которые накопились в традиции постпозитивистской философии науки. В этом отношении фейерабендовский образ науки стал суммой тех черт образа науки, которые так или иначе уже наличествовали в концепциях Поппера, Куна, Лакатоса и которые эти авторы вместе с их последователями не распознали в фейерабендовской, так сказать, «сумме философии науки», приняв ее лишь за эпатажную выходку.