Экзамен зачет учебный год 2023 / Корпоративное право в ожидании перемен сборник статей к 20-летию Закона об ООО

Право на информацию участников хозяйственных обществ

в виду, что в обществе, в том числе непубличном, могут быть утверждены условия соглашения о конфиденциальности, необоснованно ограничивающие право участников на информацию1, в то время как последние в силу проблем ограниченной рациональности, неквалифицированности и незаинтересованности в защите собственных прав2

противоречит п. 5 ст. 50 Закона об ООО; однако неподписание истцом предложенного ответчиком соглашения о конфиденциальности с учетом получения ООО повторного требования о предоставлении документов, содержащего обязательство не разглашать полученную информацию, не может являться препятствием для получения истребуемых документов, поскольку из повторного требования истца следует, что истец обязуется соблюдать в отношении представленных документов режим конфиденциальности и не представлять их третьим лицам и конкурентам ООО, за исключением предоставления информации аудиторам и адвокатам для защиты его прав как участника ООО (ссылка на возможность ознакомления с документами аудиторов и адвокатов не может рассматриваться в качестве отступления от режима конфиденциальности, поскольку указанные лица в силу их профессиональных обязанностей не вправе разглашать информацию, которая стала им известна при осуществлении профессиональной деятельности), а возмещение убытков является универсальной мерой гражданско-правовой ответственности, которая может быть применена независимо от того, предусмотрена ли она договором. См. также постановление АС Северо-Западного округа от 09.10.2018 № Ф0710296/2018 по делу № А56-71426/2017.

1  В постановлении от 04.12.2017 по делу № А17-8673/2016 Второй ААС со ссылкой в том числе на нормы ст. 91 Закона об АО в редакции Закона № 233-ФЗ, Указания № 3388-У признал необоснованными ограничения во внутреннем документе АО

ввиде предоставления документов, содержащих конфиденциальную информацию, только путем их получения лично акционером (поскольку такое «ограничение в конечном счете приводит к чинению неоправданных препятствий акционерам в связи с невозможностью получения указанных документов посредством почтовой, курьерской, электронной связи, либо путем получения документов через представителя») и условия соглашения о конфиденциальности о наложении на акционера штрафа за разглашение такого рода информации, подлежащего оплате одновременно с взысканием убытков и потерь, в размере 100 млн руб. Суд указал, что из положений законодательства об участии в управлении делами хозяйственного общества не следует обязанность акционера принимать любые условия для получения истребуемой информации о деятельности общества; наложение подобного штрафа сверх обязательства по возмещению возникших для общества имущественных потерь и упущенной материальной выгоды ставит акционера, несущего обязанность по неразглашению конфиденциальной информации и несению убытков, причиненных своими действиями обществу, в ущемляющее его права положение; обществом не приведено аргументов в обоснование размера установленного штрафа, его разумности и необходимости

вслучае разглашения третьим лицам конфиденциальной информации. Как справедливо указал суд, локальные документы общества не должны создавать препятствий

восуществлении указанными лицами их прав, фактически затруднять и ограничивать их в принятии решений и получении необходимой информации. См. также постановление Первого ААС от 20.04.2018 по делу № А43-48497/2017.

2  Об этом подробнее см.: Кузнецов А.А. Пределы автономии воли в корпоративном праве: краткий очерк. М.: Статут, 2017. С. 26–28, 35–38.

401

О.Е. Орлова

не способны будут противостоять этому. По крайней мере вопрос определения условий соглашения о конфиденциальности, заключение которого является условием реализации права на информацию, которое, напомним, является по своему характеру императивным, не должен быть полностью оставлен правопорядком на усмотрение хозяйственных обществ. По этой же причине неудовлетворительным видится решение законодателя включить требование о единых для всех участников условий соглашения о конфиденциальности лишь в Закон об АО, допустив тем самым возможность установления дифференцированных условий доступа для участников ООО.

Далее, нельзя забывать, что отсутствие в законодательстве конкретных запретов и ограничений призвана восполнять ст. 10 ГК РФ, следовательно, в предоставлении информации, помимо предусмотренных законом оснований, может быть также отказано по причине злоупотребления правом1. На необходимость исследования и оценки

1  См., например: постановление АС Московского округа от 29.03.2018 по делу № А40-119359/2017 («Банк России по Тамбовской области в постановлении правомерно пришел к выводу о том, что, учитывая статус потерпевшего, как миноритарного акционера и его деятельность по направлению в адрес общества запросов о предоставлении информации, принимая во внимание аналогичность периодически направляемых запросов; необращение в суд о понуждении общества в представлении информации, отсутствие иной деятельности, связанной с реализацией прав акционера, отсутствие доказательств объективной необходимости в ряде запрашиваемой информации, повторяемость поведения потерпевшего, как миноритарного акционера, возможно сделать вывод о наличии в действиях акционера признаков злоупотребления правом в виде необоснованного интереса в получении соответствующей информации. Действия акционера могут быть направлены не на добросовестную защиту собственных интересов, а на инициирование возбуждения в отношении общества новых дел об административных правонарушениях и дестабилизацию работы общества. Суды отметили, что о наличии признаков злоупотребления правом в действиях акционера свидетельствуют конкретные обстоятельства, в частности, за период с 03.03.2016 по настоящее время в общество направлено 13 запросов. В ответ на запросы в отсканированном виде представлена информация и документы на страницах в количестве ориентировочно 5000 штук. Полученные копии документов не оплачиваются акционером, несмотря на то, что на странице раскрытия информации обществом по адресу http://www.edisclosure.ru/portal/company.aspx?id=l154 размещена информация о стоимости изготовления копии и банковские реквизиты для оплаты копий. Акционером заявлено требование от 24.11.2016 о проведении внеочередной проверки (ревизии) финансово-хозяйственной деятельности общества с постановкой перед ревизионной комиссией вопроса о проверке всех сделок общества за 3 (три) года. В результате было проведено 8 (восемь) заседаний ревизионной комиссии, сформировано заключение, соответствующие материалы направлены акционеру. Акционером подано в Банк России по Орловской области более 25 жалоб на непредставление документов, представление документов с нарушением сроков, ненадлежащее раскрытие информации. По итогам рассмотрения жалоб отделениями Банка России либо не установлено на-

402

Право на информацию участников хозяйственных обществ

обстоятельств конкретного дела, позволяющих выявить в действиях акционера злоупотребление правом, указывалось как в п. 1 Информационного письма № 144, так и в Определении № 8-О-П1. Указанное основание для отказа в предоставлении информации в равной степени применимо как к АО, так и к ООО.

личие нарушений, либо допущенные нарушения признаны малозначительными. В постановлении от 31.03.2017 обоснованно указано, что действия акционера могут быть направлены не на добросовестную защиту, а на инициирование возбуждения в отношении общества новых дел об административных правонарушениях и дестабилизацию работы общества, что, в свою очередь, противоречит принципу добросовестности поведения в гражданско-правовых отношениях (статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Таким образом, суды пришли к выводу о том, что совокупность вышеуказанных обстоятельств свидетельствует о злоупотреблении правом третьим лицом; ПАО «Пигмент», воспользовавшись правом, предоставленным статьями 12, 14 Гражданского кодекса Российской Федерации, правомерно отказало акционеру в предоставлении запрошенных документов»). См. также постановление АС Центрального округа от 30.06.2015 № Ф10-1836/2015 по делу № А62-6896/2014, постановление АС Московского округа от 29.03.2016 по делу № А41-69463/2014 («принимая во внимание, что в рамках дела истец просит обязать ответчика предоставить ему фактически те же документы, которые истец после освобождения от должности генерального директора ООО «Софитекст» не передал новому руководителю и которые решением АС г. Москвы от 14.07.2015 по делу № А40-44897/15 были затребованы у истца в пользу ООО «Софитектс», арбитражный апелляционный суд пришел к обоснованному выводу о том, что обращение истца с рассматриваемым иском не направлено на защиту прав истца на получение документов, касающихся деятельности ООО «Софитектс», что свидетельствует о злоупотреблении истцом правом на получение информации о деятельности ООО «Софитектс», что влечет отказ в удовлетворении исковых требований истца»), решение АС Курской области от 21.07.2016 № А35-7629/2014 («суд считает необходимым обратить внимание на наличие конкурентных отношений между акционером и обществом. Так, ЗАО «Железногорский хлебозавод» занимается той же деятельностью, что и ОАО «Курскхлеб». По мнению суда, истребуемая истцом информация представляет коммерческий интерес для прямых конкурентов общества, занимающихся аналогичной хозяйственной деятельностью. Кроме того, объем документов, периодичность испрашиваемой истцом информации свидетельствуют о злоупотреблении ЗАО «Железногорский хлебозавод» своим правом акционера в силу положений статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации»).

1  Согласно Определению № 8-О-П о злоупотреблении правом может свидетельствовать наличие признаков, которые указывают на намеренное создание объективных трудностей, способных отрицательно влиять на хозяйственную деятельность конкретного акционерного общества в целом и на интересы его акционеров, например, если акционер специально запрашивает большой объем копий документов, с тем чтобы затруднить деятельность общества. По этой причине нельзя согласиться с безусловностью встретившегося нам в судебной практике суждения о том, что «большой объем запрашиваемых документов… не может подтверждать злоупотребление акционером своим правом на получение информации, так как законодательство таких ограничений не содержит» (см. постановление Девятого ААС от 14.08.2018 № 09АП-25499/2018).

403

О.Е. Орлова

Дополнительно отметим, что в Законе об АО отсутствует такое общее основание для отказа в предоставлении информации (даже при наличии у акционера деловой цели), как возможность причинения обществу значительного ущерба в результате ее предоставления, которое предусмотрено как в Германии, так и в штатах Нью-Йорк и Делавэр. Подобный критерий, как описывалось выше, позволяет отказывать в том числе в предоставлении документов, содержащих конфиденциальную информацию, в тех случаях, когда ущерб, который может быть причинен обществу их предоставлением, будет перевешивать выгоду от их предоставления участнику. В то же время мы также упомянули о том, что в Законе об АО имеется такой пример неразумной деловой цели (когда акционер является конкурентом общества либо аффилированным лицом конкурента и запрашиваемый им документ содержит конфиденциальную информацию, относящуюся к конкурентной сфере, и ее распространение может причинить вред коммерческим интересам общества), который по своему описанию как раз может подпадать под данное основание. Исходя из того, что описанная в законе ситуация не является единственно возможным примером причинения обществу значительного ущерба в результате предоставления запрашиваемой информации, законодателю следовало бы рассмотреть вопрос о необходимости введения в Закон об АО соответствующего общего основания для отказа вместо описания частных ситуаций. Дополнительно отметим, что в Законе об ООО

обсуждаемое основание отсутствует даже в виде описанного примера неразумной деловой цели, что, на наш взгляд, не имеет под собой разумного обоснования и не позволяет обеспечить справедливый баланс прав и законных интересов ООО и его участников.

Особенности регулирования права на информацию в ООО и непубличных АО. В силу п. 3 ст. 91 Закона об АО если акционер непубличного АО владеет не менее чем 1% акций, то по умолчанию общество обязано обеспечить такому акционеру при условии наличия разумной деловой цели дополнительный (помимо доступа к базовым документам) доступ не только к информации, касающейся крупных сделок и сделок с заинтересованностью, протоколам заседаний совета директоров (наблюдательного совета), отчетам оценщиков об оценке имущества, в отношении которого совершались крупные сделки и сделки с заинтересованностью, но и к иным документам общества, которые последнее обязано хранить, за исключением документов бухгалтерского учета и протоколов заседаний коллегиального исполнительного органа.

404

Право на информацию участников хозяйственных обществ

Идея законодателя, которая заключается в увеличении объема права на информацию в непубличных АО за счет расширения видов доступной информации, в данном случае может быть поддержана.

Однако Закон об АО идет дальше и, как неоднократно упоминалось, говорит о том, что уставом непубличного общества по единогласному решению всех акционеров могут быть установлены иные условия доступа к информации, чем предусмотрены законом, в том числе минимальное количество акций, необходимое для получения всех или определенной категории документов.

Нельзя не признать, что отечественный законодатель неодинок

всвоем диспозитивном настрое по данному вопросу, поскольку аналогичная по существу норма содержится в Законе о КОО Делавэра. Однако, как мы отмечали, рассматривая вопрос о допустимых пределах ограничения рассматриваемого права, американские авторы призывают к осторожности, рекомендуя подвергать любое ограничение оценке на предмет возможных трудностей в реализации участником КОО своих прав в отсутствие доступа к информации.

Сэтой точки зрения диспозитивность законодательного регулирования обсуждаемых отношений, не ограниченная какими-либо пределами, вызывает у нас возражения. Имея в виду в том числе риск искажения акционерами непубличного АО подлинного ratio iuris права на информацию даже в том случае, если предусмотренные уставом общества ограничения пройдут судебный контроль, мы по-прежнему придерживаемся позиции о необходимости обеспечения императивности законодательных положений, регулирующих право на информацию в том числе в непубличных обществах, и недопущении снижения предусмотренных законом минимальных гарантий указанного права,

втом числе путем исключения или замены критерия надлежащей цели какими-либо иными критериями.

Таким образом, подход законодателя, полагающегося на усмотрение непубличного общества в вопросе определения условий доступа к информации, видится нам ошибочным.

Переходя к ООО, первое, на что следует обратить внимание, – это отсутствие в Законе об ООО и после принятия Закона № 233-ФЗ ка- ких-либо критериев ограничения доступа к информации, в том числе количественного и качественного1, как это обсуждалось выше.

1  Для сравнения: требование разумной деловой цели при запросе участником ООО

определенных документов было предусмотрено законопроектом Минюста России; в проекте поправок Минэкономразвития России соответствующее требование в качестве общего условия доступа к информации не предъявлялось, однако было предусмо-

405

О.Е. Орлова

По мотивам, описанным выше, критерий надлежащей цели запроса, по нашему мнению, следовало бы распространить и на ООО. Как мы указывали, аналогичное требование предъявляется к участникам КОО в штатах Делавэр и Нью-Йорк. В поддержку данного решения может свидетельствовать также опыт Германии, где, как мы опять же описывали, регулирование права на информацию участников GmbHG критикуется за чрезмерную обширность соответствующего права

ипризнается, что информация не может запрашиваться из простого любопытства и должна быть связана с интересом запрашивающего лица как участника GmbH.

При этом на сегодняшний день в условиях отсутствия каких-либо ограничительных критериев в Законе об ООО следует лишь поприветствовать подход судов, которые продолжают применять положения Информационного письма № 144, исследуя вопрос о злоупотреблении правом, в том числе о наличии у участника правомерного интереса в получении информации1.

Завершая анализ положений Закона об ООО, нужно сказать, что сужение объема доступа участника к информации общества достигается лишь путем ограничения видов доступной информации и документов (об этом подробнее см. выше), а также за счет трех оснований для отказа в предоставлении документов, которые представляют собой лишь частные примеры возможных ситуаций и не могут претендовать на место универсального критерия ограничения доступа к информации.

Предусмотренные Законом об ООО основания для отказа в предоставлении информации в целом схожи с теми, что предусмотрены для АО. Интерес вызывают два из них.

Первое – повторный в течение трех лет запрос при условии надлежащего исполнения первого требования. Здесь, как и в случае с АО, на наш взгляд, следовало бы уточнить, что речь идет об одном

итом же документе, содержащем одни и те же сведения за один и тот же период.

трено довольно интересное правило о том, что независимо от положений устава ООО,

ограничивающих доступ ‎к определенным документам, суд вправе удовлетворить требование участника о предоставлении доступа к таким документам, если будет доказано наличие разумной деловой цели в их получении.

1  Например, правомерными признаются такие интересы, как планируемое получение действительной стоимости доли в уставном капитале ООО (постановление АС Северо-Западного округа от 09.10.2018 № Ф07-10296/2018 по делу № А56-71426/2017), проведение аудиторской проверки ООО и определение размера своих долей в уставном капитале с последующим решением вопроса о выходе из состава ООО (постановление АС Центрального округа от 22.10.2018 № Ф10-4469/2018 по делу № А64-9574/2017).

406

Право на информацию участников хозяйственных обществ

И второе основание – запрос документа за прошлые периоды деятельности общества (более трех лет до момента обращения с требованием), за исключением документов, перечисленных в подп. 1–9 п. 2 ст. 50 Закона об ООО. Здесь нужно, во-первых, обратить внимание на исключение, сделанное в отношении документов, перечисленных

вподп. 1–9 п. 2 ст. 50 Закона об ООО (это, например, договор об учреждении общества, устав, документ, подтверждающий государственную регистрацию общества, внутренние документы общества, положения о филиалах и представительствах, протоколы общих собраний участников). А точнее, на то, что соответствующее исключение по неизвестным причинам не предусмотрено в Законе об АО1. Несмотря на то что здравый смысл подсказывает, что доступ акционеров к таким базовым документам не должен быть ни в коем случае ограничен, даже если они были созданы более трех лет назад до момента обращения с требованием, системное толкование может дать именно такой крайне нежелательный вывод. И, во-вторых, в рассматриваемом положении по неясным причинам не сделано исключение, как в Законе об АО, для информации о сделках, исполнение по которым осуществляется на момент обращения участника с требованием, что едва ли может иметь разумное обоснование. Между тем положительно следует оценить отсутствие в Законе об ООО такого основания для отказа в предоставлении информации, как запрос документа за период, когда лицо не являлось участником ООО (об этом см. выше).

Наконец, последнее немаловажное замечание следует сделать в отношении дифференцированного подхода к регулированию права на информацию в непубличных АО и ООО (например, в ООО отсутствует требование разумной деловой цели, которое применяется по умолчанию в непубличных АО; непубличные АО могут полностью исключить применение правил Закона об АО о праве на информацию,

вто время как в отношении ООО такая оговорка отсутствует). С таким решением крайне сложно согласиться, имея в виду, что вносимые в законодательство в последние годы изменения практически размывают границу между ООО и непубличными АО. Не дает оснований для вывода о существовании сколько-нибудь серьезных отличий в их правовом положении в том числе ст. 66.3 ГК РФ. Поэтому, имея в виду, что одно лишь формальное различие организационно-правовых форм не может

1  Напротив, соответствующие оговорки в части недопустимости ограничения доступа к базовым документам АО по причине их относимости к прошлым периодам деятельности­ общества были предусмотрены в законопроекте Минюста России и проекте поправок Минэкономразвития России.

407

О.Е. Орлова

служить достаточным обоснованием различного регулирования права на информацию в ООО и непубличных АО, законодателю, по нашему мнению, следует стремиться к унифицированному регулированию в соответствующем вопросе.

Краткие выводы

1.В основе права участника хозяйственного общества на информацию лежит идея о необходимости защиты его вложений в общество, которыми управляют другие лица. Данное право находится

внеразрывной связи с иными правами участника и выполняет по отношению к ним служебную функцию, гарантируя их нормальное осуществление.

2.Право участника хозяйственного общества на информацию не может быть абсолютным. Оно должно быть уравновешено интересами обеспечения и поддержания деловой активности общества (выполнение требований участников о предоставлении информации не должно быть чрезмерно обременительным и приводить к приостановлению или существенному затруднению деятельности общества) и сохранения конфиденциальности сведений, распространение которых может причинить вред интересам общества.

3.Положительной оценки заслуживает введение законодателем

вЗакон об АО критерия разумной деловой цели запроса как наиболее справедливого и универсального критерия ограничения доступа к информации. Указанный критерий должен быть распространен на все документы общества. В то же время не может быть поддержано введение количественного критерия, предполагающего наличие у акционера определенного количества акций для доступа к конкретным видам документов как самостоятельного ограничителя доступа к информации, что, однако, не исключает возможность использования (в целях повышения правовой определенности) этого критерия наряду с выделением различных перечней документов для целей перераспределения бремени доказывания наличия разумной деловой цели. Ситуации, в которых даже при наличии разумной деловой цели акционер не может получить доступ к каким-либо документам лишь по причине отсутствия у него необходимого количества акций, должны быть исключены. При предложенном подходе критерий наличия определенного пакета акций будет использован не параллельно с критерием разумной деловой цели, а лишь как одно из обстоятельств, свидетельствующих в пользу наличия такой цели.

408

Право на информацию участников хозяйственных обществ

4.В отсутствие в отечественном праве сколько-нибудь серьезных отличий в правовом положении непубличных АО и ООО нельзя согласиться с дифференцированным подходом к регулированию права на информацию в соответствующих обществах. Поскольку одно лишь формальное различие организационно-правовых форм не может служить достаточным обоснованием различного регулирования права на информацию в непубличных АО и ООО, законодателю необходимо стремиться к унифицированному регулированию в соответствующем вопросе. В частности, на ООО должен быть распространен критерий разумной деловой цели.

5.Регулирование права на информацию и в публичных, и в непубличных хозяйственных обществах следует рассматривать как императивное, предусматривающее неснижаемые гарантии указанного права, принадлежащего каждому участнику общества и составляющего неотъемлемую часть его правового статуса. Иной подход создает риск искажения участниками хозяйственного общества подлинного ratio iuris права на информацию и будет приводить к необоснованному ущемлению других прав участников, «обслуживаемых» данным правом. По этой причине ошибочным видится подход законодателя, предусмотревшего диспозитивное регулирование права на информацию

вотношении непубличных АО. В то же время в уставе (внутренних документах) хозяйственного общества могут быть урегулированы процедурные вопросы реализации права на информацию, а также предусмотрены положения, расширяющие право участников на информацию, если только это не нарушает интересы общества.

6.Обосновано предоставление законодателем расширенного объема доступа к информации участникам непубличных АО и ООО. Однако и в этом случае законодательное регулирование должно осуществляться с помощью императивных правил, не допускающих ограничения права на информацию каким-либо образом в уставах (в том числе путем замены или изменения критериев ограничения доступа).

7.Во избежание ситуаций несправедливого отказа со стороны АО

впредоставлении информации, имеющей значение для целей защиты прав и законных интересов акционера, перечень доступной акционеру информации не следует строго ограничивать теми документами, которые прямо названы в законе или уставе (внутреннем документе) общества или в отношении которых предусмотрена обязанность общества по их хранению.

8.В законах о хозяйственных обществах необходимо прямо указать, что право участника хозяйственного общества на информацию рас-

409