Учебный год 22-23 / Егоров А.В. Понятие посредничества в ГП Диссертация

в Швейцарии агентом признается лицо, которое принимает на себя обязательство на продолжительной основе посредничать при заключении сделок принципалом или заключать такие сделки от его имени и за его счет (ст. 418а ШОЗ) . Таким образом, не исключены агенты, не наделенные правом совершать от имени принципала какие-либо юридические действия.

В силу действующего Гражданского кодекса Польши (ст. 758) по агентскому договору принимающее поручение лицо (агент) обязуется постоянно посредничать при заключении договоров определенного вида в интересах своего доверителя или заключать такие договоры от его имени за вознаграждение (провизию). Агент лишь тогда вправе заключать договоры от имени доверителя, а равно принимать

реализовано в силу положений указанной Директивы в законодательстве всех стран - участников Европейского Сообщества и, таким образом, можно говорить о едином европейском понимании агента. Абз.2 ст. I данной Директивы гласит: Торговым представителем (агентом) является лицо, которое на постоягшой основе и в качестве самостоятельного промысла занимается посредничеством при заключении сделок купли-продажи для другого лица или их заключением от имени и за счет этого лица.

Сделанный ранее вывод о возможности, - как с точки зрения de lege ferenda, так и при определенном расширительном истолковании норм действующего закона, - оказания агентом только фактических услуг находит подтверждение не только во многих законодательствах континентальной Европы, но и в российской истории.

По приведенному в работе А.Г. Русакова определению Правительствующего Сената, основанному на воззрениях торговой практики, агентами признавались лица, которые в виде промысла занимались посредничеством для торгового предприятия определенного купца или, в качестве посредников, заключали (если к

^'" Obligationenrcclit. Vollstacndigc Textaiisgabc - Zucricli, Libcralis Vcrlag AG, - 6. Aiiflagc 1997. S. 206.

'^' Polnisclic Wirtscliaftsgcsctzc. 4. aktualisicrtc u. cnv. Auflagc. - Wydawnictvvo C.H.Bcck. Warszawa. 1999, S. 12' ' " Полное на:1ванис: Директива 86/653/EWG от 18 декабря 1986 г. для координации правил государств - участников о самостоятсльны.х торговых агснта.х (торговых представителях). Опубликована на нем. я'5.: Xmtsblattdcr EG. Nr. L382 vom 31/12/1986 S. 0017-0021.

191

тому особо уполномочены) торговые сделки чужим именем и за чужой счет (реш. 1880 г. №978)^".

Одним из признаков агентского договора, вьфаботанным в то время и сохраняющим свое значение до настоящего времени, является постоянство выступления агента в интересах своего клиента. «Отношение, устанавливаемое агентурным договором, рассчитано на длительное существование, - писал Л.С. Таль, - Фактически оно по тем или иным причинам может очень скоро прекратиться, но при самом заключении договора стороны должны иметь в виду установление прочной связи»

В дореволюционной практике, а равно во времена НЭПа существовал также институт коммивояжеров (разъездных агентов), чья деятельность сильно напоминала по существу разносную торговлю, но была более эффективна с практической точки зрения: коммивояжер не возил с собой большого количества товара, а лишь пробы и образцы. Поэтому коммивояжер не имел возможность тотчас исполнить сделку купли-продажи, а значит, не заключал такой сделки, лишь принимая заказ от покупателей, исполняемый позднее самой фирмой, в интересах которой действовал коммивояжер.

«Отыскать покупателя, довести до его сведения возможность купить такуюто нужную ему вещь у такого-то фабриканта или оптового торговца, уговорить, склонить его к сделке и доказать ему всю выгодность ее - вот главный нерв в деятельности коммивояжеров»"'^^, - эти слова М.В. Кечеджи-Шаповалова как нельзя лучше характеризуют фактический характер действий коммивояжера, безоговорочно признаваемого при этом видом торгового агента.

В торговле нэповского периода, по данным, приводимым Т.Е. Магнутовой, определенную роль играли такие посредники, как торговые агенты и коммивояжеры (разъездные агенты). Деятельность указанных лиц регулировалась

192

утвердившим «Положение о коммивояжерах государственных торговых и промышленных предприятий».

В соответствии с этими нормативными актами, государственным торговым и промьплленным предприятиям в целях расширения сбыта товаров, разрешалось пользоваться услугами агентов или коммивояжеров, если они не состояли на государственной службе. Для этого государственные предприятия заключали с коммивояжером особый договор, в силу которого последний обязывался от их имени в определенном районе продавать товары и принимать заказы по образцам и ценам предприятий.

В соответствии с законодательством торговыми агентами признавались юридические и физические лица, которые, не работая в торговом или

промышленном предприятии, оказывали ему содействие по заключению торговьос

358

сделок или совершали торговые действия от его имени Таким образом, высказанные нами предложения о корректировании

действующего законодательства путем включения норм, допускающих оказание фактических посреднических услуг по агентскому договору и регулирующих порядок их оказания, не являются предложением абсолютно новых и не известных мировому опыту идей.

Однако с точки зрения действующего законодательства, de lege lata, поручение по агентскому договору одних фактических действий способно вызывать сложно разрешимые практические проблемы. Они вытекают из того, что нормы об агентском договоре, взятые сами по себе, неполным образом регулируют агентские отношения ввиду использованного приема отсылки к правилам о договоре комиссии или договоре поручения в зависимости, от чьего имени действует агент. Но правила ни одного из этих договоров не могут применяться субсидиарно к фактическим действиям. Остается лишь возможность применять к этим действиям нормы о возмездном оказании услуг, толкуя п.2 ст.779 ГК РФ, но, как уже было показано во второй главе диссертации, эти нормы не приспособлены для регулирования посреднических действий фактического характера.

Все эти доводы направлены на то, чтобы показать необходимость внесения изменений в действующее законодательство, устанавливающих самостоятельное

Магнутова Т.Е. Правовое регулирование отношений по торговому посредничеству. МГУ., дисс., 1988, с. 48

49.

193

регулирование фактического посредничества как важной составной части фактических услуг в агентском договоре. При этом, безусловно, единый режим должен быть создан для агента - фактического посредника и агента, наделенного правом заключать сделку, только в плане внутренних отношений между агентом и принципалом. Действиям агента по отношению с третьим лицам (внешняя сторона) должна даваться оценка в зависимости от того, наделен ли агент полномочием действовать от имени принципала. В частности. Принципы европейского договорного права четко определяют в абз. 1 ст. 3:101, что правила третьей главы указанньЕХ Принципов, касающиеся полномочий агента, подлежат применению только к таким агентам, которые уполномочены связать своими действиями

359

непосредственно принципала и третье лицо .

Вместе с тем следует подчеркнуть, что, будучи предназначенным в первую очередь для установления договорньгс связей в сфере предпринимательского оборота, агентский договор может применяться все всякой связи с предпринимательской деятельностью, на что обращается внимание в литературе В этом еще одно проявление универсального характера агентского договора,

способного оформлять посредническую деятельность как на коммерческой, так и на некоммерческой основе.

Договор транспортной экспедиции Еще одним видом договоров на оказание юридических и фактических услуг

является договор транспортной экспедиции. Ввиду связи данного договора с перевозочным процессом он урегулирован в действующем законе непосредственно после договора перевозки, хотя по своей правовой природе он стоит значительно ближе к группе договоров, в которую входят договоры поручения, комиссии, агентирования и доверительного управления имуществом.

Такой вывод можно сделать, несмотря на не столь явное указание на юридический характер действий экспедитора в законодательном определении данного договора по сравнению с договором поручения или договором комиссии. Экспедитор обязуется выполнить или организовать вьшолнение определенных

•*''' Principles of European Contract Law. Parts I and II. cd. by 0. Lando and H. Beale, - The Hague: Kluwcr Law international. 2000, P. 197.

См.: Комментарий к Гражданскому кодексу РосснйскоГ! Федерации, части второй (постатейный) // Под ред. ОН. Садикова - М., Инфра-М - Норма. 1996, с.589, автор - В.Ф. Яковлев.

194

договором экспедиции услуг, связанных с перевозкой груза, и действует при этом за счет клиента (п. 1 ст.801 ГК РФ).

Как справедливо указывается в современной литературе, в экспедиционном обязательстве присутствуют элементы различных договоров. В частности, Г.П. Савичев обращает внимание на черты договоров поручения, подряда, хранения, агентирования, присущие транспортной экспедиции . Переплетение в договоре экспедиции черт различных договоров вызвано тем, что законодателем избран несколько иной взгляд на предмет данного договора, чем это происходит в других случаях. Например, договор поручения считается заключенным, когда согласованы действия, подпадающие под понятие «юридических», независимо от того, в какой сфере человеческих отношений они будет осуществляться - на транспорте, в торговле, в сфере гостиничного обслуживания и т.п. Напротив, для договора транспортной экспедиции в качестве первоочередного признака законодатель устанавливает сферу общественных отношений, с которой должны быть связаны услуги экспедитора - а именно, перевозку. И не просто перевозку, а только перевозку груза.

В дореволюционной отечественной доктрине был представлен несколько иной взгляд на экспедиционную деятельность. Так, М.В. Кечеджи-Шаповалов указьгеал, что экспедиционное дело составляет особый вид комиссионерства или посредничества по транспорту товаров в тех пунктах, где они доллшы перегружаться, например, с железных дорог на корабли и обратно, а таюке в таможнях В комментарии к ст. 2077 составители проекта Гражданского уложения заняли однозначную позицию, что экспедиционные сделки по характеру возникающих между участвующими в них лицами отношений тождественны со всеми другими комиссионными сделками. На этом основании бьшо признано за лучшее не выделять экспедиционньпс сделок из общей массы сделок комиссионных, а придать правилам о договоре комиссии такую редакцию, чтобы они могли быть применяемы и к сделкам по получению и отправке товаров .

Тем не менее, и в действующем законе можно обнаружить отголоски ранее господствовавшего взгляда на транспортную экспедицию, когда, нагфимер, идет

"'' Гр;гжданскос право: В 2т. Том 2. Полутом 2. Учебник / Отв. ред. проф. Е.А. Су.чанов. - 2-е изд., персраб. и доп.

-М.: Иадатсльство БЕК. 2000. с, 66.

'''Ксмед5ки-Шапов:1лов М.В. Указ. соч.. с. 48. '"^ Гражданское Уложение. Проект, с. 690.

195

речь об обязанности экспедитора заключить от своего имени договор перевозки груза (абз. 2 п. 1 ст.801 ГК РФ). И, конечно, новым, если проводить сравнение с дореволюционной практикой, является использование в договоре экспедиции черт договора поручения. На это указывает как абз.2 п. 1 ст.801 ГК РФ, упоминающий заключение сделок экспедитором от имени клиента, так и п.2 ст.802 ГК РФ, закрепляющий обязанность клиента выдать экспедитору доверенность, если она необходима для исполнения им CBOPDC обязашюстей.

Специалисты, комментирующие нормы ГК РФ о договоре транспортной экспедиции, подчеркивают, что независимо от отсутствия в действующем законе прямых отсылочных правил, аналогичных п.2 ст. 105 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 года, к договору транспортной экспедиции применяются в зависимости от его условий положения о договоре

364

поручения, договоре комиссии или агентском договоре В этой связи представляется нецелесообразным воспроизводить в данном

разделе соображения, которые высказывались выще по поводу договоров поручения, комиссии и агентирования. В части своих действий, направленной на заключение экспедитором сделки с третьим лицом (перевозчиком) за счет клиента, экспедитор должен быть признан юридическим посредником. Такой посредник действует строго в интересах указанного законом лица - грузооттфавителя или грузополучателя - и никого более. Сфера деятельности экспедитора, как посредника, на замыкается на совершении одной единственной разновидности сделок (договора перевозки), но включает в себя совершение любого рода сделок, которые могут потребоваться для надлежащего обеспечения процесса перевозки и сопутствующих моментов. Действуя за счет клиента, экспедитор будет, например, на основании соответствующего договора привлекать экспертную организацию для оценки причин возникшего повреждения груза при перевозке и совершать любые иные сделки, которые необходимо совершить для надлежащего исполнения поручения.

Одновременно, - и в этом наблюдается родство с договором агентирования, -

вкаких-то случаях экспедитор может осуществлять лишь деятельность, связанную

сфактическим посредничеством, то есть подготавливать сделку для своего

Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Фсдераини. части второй (постатейный) // Под ред. О.Н. Ошикова - М., Инфра-М - Норма, 19%, с.371, 374, автор - ОН. Садиков.

196

клиента, но не принимать в этой сделке участия в качестве субъекта волеизъявления. Такие случаи нельзя, видимо, назвать типичными для оборота, поскольку интерес в использовании услуг экспедитора заключается преимущественно в том, чтобы клиент мог освободить себя от всех забот, связанных с перевозкой собственного груза. Но эти случаи и не исключены законом, а следовательно, должны получить свое отражение в рамках научного исследования.

Взгляд на договор транспортной экспедиции как на посреднический договор, с теоретической точки зрения, позволяет критически оценить норму ч.2 ст.803 ГК РФ. В силу этой нормы, если экспедитор докажет, что нарушение его обязательства вызвано ненадлежащим исполнением договоров перевозки, ответственность экспедитора перед клиентом определяется по тем же правилам, по которым перед экспедитором отвечает соответствующий перевозчик.

Данная норма устанавливает значительно более суровую ответственность экспедитора по сравнению с ответственностью, в частности, комиссионера, который по общему правилу (п.1 ст.993 ГК РФ) не несет ответственности за неисполнение заключенных им для комитента сделок. Повреждение груза перевозчиком, когда груз находится вне какого-либо контроля экспедитора, означает нарушение перевозчиком принятьгс на себя обязательств, их ненадлежащее исполнение. Поскольку экспедитор ведет дело другого лица, а не свое собственное, он не может в полном объеме нести риск в связи с данным делом и отвечать за убытки, причиненные его клиенту третьими лицами. В противном случае, стирается грань между экспедитором и перевозчиком: экспедитора следует признавать принявшим обязательство доставить груз в известное место (то есть никак не посредником), а исполнять свою обязанность он будет путем возложения исполнения на третье лицо (фактического перевозчика) в силу п.1 ст.313 ГК РФ. Однако такой подход противоречил бы законодательной конструкции договора транспортной экспедиции.

Договор доверительного управления имуществом Согласно ст. 1012 ГК РФ по договору доверительного управления

имуществом одна сторона (учредитель управления) передает другой стороне

197

(доверительному управляющему) на определенный срок свое имущество в доверительное управление, а другая сторона обязуется осуществлять управление этим имуществом в интересах учредителя управления или указанного им лица (выгодоприобретателя).

В силу закона (ст. 1026 ГК РФ) доверительное управление имуществом может быть основано не на договоре, а на иных юридических фактах, указанных в законе. Такая характеристика отношений из договора доверительного управления роднит их с отношениями представительства, возможного как в силу сделки, так и по прямому указанию закона. Как и для гфедставительства, во всех случаях «законного» доверительного управления суть выполняемых доверительным управляющим действий не отступает от управления в силу договора, однако, обязательственное отношение между посредником и его клиентом устанавливается только при «договорном» доверительном управлении и поэтому доверительный управляющий, действующий в силу закона, посредником не является.

Еще одно сходство с представителем заключается в невозможности, исходя из природы этих отношений, совершения доверительным управляющим сделки с самим собой, в частности, продажа самому себе объекта доверительного управления, сдача этого объекта себе в аренду и т.д. Помимо аналогии с представительством можно усмотреть здесь сходство с договором комиссии. В этой связи приведенные ранее соображения в отношении последнего (о том, что это не предусмотренная законодательством и вызывающая сомнения в своей допустимости разновидность новации обязательства, производимая, к тому же в одностороннем порядке и лишающая комиссионера признаков посредника, и др.) могут сохранять свою силу и для доверительного управления имуществом.

Обращаясь к вопросу о разграничении доверительного управления и агентирования, заметим следующее. Как справедливо подчеркнул В.А. Белов, в отличие от агентского договора, в котором передаваемое имущество является теми средствами, которые призваны способствовать достижению агентом целей, поставленньпс принципалом, в договоре о доверительном управлении само сохранение и приумножение ценности переданного в управление имущества является целью деятельности управляющего. Следует полностью согласиться, что если сферой деятельности агента является круг интересов принципала.

198

объединенных признаком сферы деятельности, территории или круга лиц, то управляющий обеспечивает интересы принципала (собственника), связанные с имуществом, переданным им в управление^^^.

Как во всяком договоре на ведение чужих дел, интересы услугополучателя имеют для договора доверительного управления имуществом больщое значение. Своеобразие этого договора среди других договоров, устанавливающих юридическое посредничество, заключается, в частности, в том, что доверительный управляющий в определенных случаях должен учитывать интересы не одного, а сразу двух лиц (учредителя управления и вьп-одоприобретателя). Несмотря на формально иное регулирование (п. 1 ст. 1012 ГК РФ), природа договора доверительного управления, относящегося к договорам на ведение чужих дел, не позволяет в ряде случаев сделать заключение, что управление имуществом осуществляется только лищь в интересах выгодоприобретателя.

Ввиду того, что учредитель управления, передавая имущество, сохраняет свое вещное право в отношении этого имущества , действия управляющего, направленные, например, на поддержание данного имущества в исправном состоянии, следует признавать осуществленными в интересах именно з^чредителя управления, а не выгодоприобретателя. Точнее говоря, интересы выгодоприобретателя не имеют в данной ситуации правового значения. Напротив, охраняемые правом интересы самого выгодоприобретателя могут заключаться в получении дохода от передачи доверительным управляющим данного имущества в аренду, а также от иных действий^''^.

Безусловно, поддержание объекта недвижимости в надлежащем состоянии влияет также на уровень получаемого для выгодоприобретателя дохода, поскольку арендная плата за отремонтированный объект, по общему правилу, бывает выще, чем за не отремонтированный. Однако может быть и обратная связь - управляющий может принять решение о проведении ремонта недвижимости, используя для этого средства, поступающие от сдачи ее в аренду. Тогда интересы

Белов в.А, Банковское право России: теория, законодательство, практика: Юридические очерки. - М.: «ЮрИнфоР», 2000. с. 207.

Этот вывод сделан законодателем и его не оспаривает практически никто из современны.х исследователей. См.. например: Хромушин СВ. Доверительное управление в качестве про(|)ессиональной деятельности на рынке ценных бумаг. Автореф. дисс... канд. юрид. наук, 2000, с. 14.

На проблему соотношения интересов собственника и интересов выгодоприобретателя обращает внимание М. Ясус, см.: Ясус М. О доверительном управлении имуществом // Законодательство и экономика. 1999. №3. с. 36.

199

выгодоприобретателя, особенно, при молчании на этот счет самого договора доверительного управления, могут вступить в определенную коллизию с интересами учредителя управления. В необходимости предотвращения подобньрс столкновений интересов видно наличие двух полюсов интересов в договоре доверительного управления имуществом, предусматривающем наличие бенефициара.

С этой проблемой, обращаясь к теме данного исследования, тесно связан вопрос: между кем и кем доверительный управляющий выступает посредником? Анализ действующего регулирования показывает, что, совершая какие-либо сделки с переданным в управление имуществом, доверительный управляющий сам получает по этим сделкам встречное удовлетворение, и лишь затем передает обусловленную в договоре часть этого имущества в пользу выгодоприобретателя. Передача полученного дохода передается бенефициару в силу данного заранее предписания учредителя управления.

На этом основании доверительный управляющий должен признаваться посредником, действующим по поручению и за счет учредителя управления. При совершении таких действий, обладающих признаками двусторонних сделок, доверительный управляющий не осуществляет никаких особенных действий, по сравнению с комиссионером, агентом, экспедитором или поверенным, ввиду чего нет оснований противопоставлять доверительного управляющего всем перечисленным юридическим посредникам.

Интересы выгодоприобретателя или учредителя управления могут подразделяться на два вида. Во-первьп>(, это интересы, о которьос доверительному управляющему известно. Во-вторьос, это предполагаемые (подразумеваемые) интересы соответствующего лица. Подразумеваемость интересов означает, что такие интересы существуют у большинства разумных участников оборота. Классическим примером подразумеваемого интереса может служить продажа имущества по более высокой цене.

Следует полагать, что известные доверительному управляющему интересы выгодоприобретателя или учредителя управления имеют преимущество в случае их столкновения (конфликта) с подразумеваемыми интересами выгодоприобретателя или учредителя управления. Поведение доверительного

200