Учебный год 22-23 / Егоров А.В. Понятие посредничества в ГП Диссертация

приобретателю, уплаты денег и проч., имеет высокую актуальность не только для интересующей нас проблемы, но и всех связанньгх с ней практических последствий: если такие действия не носят юридического характера, то они не могут стать предметом, в частности, договора поручения.

ВысказьЕваются диаметрально противоположные точки зрения на этот счет. По мнению Н.О. Нерсесова, соучастие для исполнения заключенной уже юридической сделки проявляется обыкновенно в виде совершения различных чисто фактических услуг, согласно воле принципала. Под эту категорию можно подвести действие лица, вручающего вещь ее приобретателю по поручению отчуждающего; лица, производящего уплату указанного ему количества денег Как видим, автор склонен признавать за такими действиями строго фактический характер.

Напротив, Е.А. Суханов указывает, что любое действие, из числа указанных в законе, направленное на прекращение существующего обязательства, представляет собой сделк>'. Таким образом, надлежащее исполнение обязательства, влекущее его прекращение в силу п. 1 ст.408 ГК РФ, является сделкой' . Суть исполнения зависит от вида гражданско-правового обязательства, но может состоять в передаче товара, уплате денег, оказании услуг, выполнении работ и т.п.

Отрицать юридический характер за действием, обладающим признаками гражданско-правовой сделки, означает разрущать всякую возможность упорядочения в сфере деления действий на юридические и фактические. Поэтому следует признать, что, установив признаки сделки в действиях по надлежащему исполнению обязательства, Е.А. Суханов признал за такими действиями юридический характер.

Этот подход вызывает сомнения, несмотря на его формальное соответствие действующему правовому регулированию в России. Можно выдвинуть следующие возражения против него. Признание исполнения сделкой (по-видимому, двусторонней, поскольку здесь совпадают два встречных волеизъявления, одно - на производство действия, другое - на его принятие) влечет за собой возможность признания этой сделки недействительной с применением правил о реституции,

"""Нсрсссов Н.О, Ука'5. Соч., с.31.

""Гражданское право: В 2т. Том 2. Полутом 1, Учебник/ Отв. ред. про(|). Е.А. Суханов. - 2-е ищ., псрсраб. н доп. - М.: Ичдатсльство БЕК. 2()()(). 0.143 - 144.

111

клиенту. Если рассматривать этот платеж под углом зрения исполнения обязательств перед клиентом как сделки, то платеж является сделкой, но уже по другому основанию, чем он являлся бы ею же, если бы его совершал сам должник (в нашем случае - клиент банка)! Эта ситуация не характерна для традиционной гражданско-правовой сделки. Если есть какое-либо действие, отвечающие признакам гражданско-правовой сделки, то это действие останется сделкой в силу тех же самьрс признаков, даже если субъект совершения этого действия поменяется.

Например, если какой-либо участник оборота намерен заключить договор купли-продажи определенной вещи в качестве ее продавца, то это же действие, совершенное представителем этого лица, будет сделкой только потому, что лежащих в этом действии признаков достаточно, чтобы признаваться сделкой. Таким образом, не требуется установить определенное отношение этого действия к обязанному его совершить лицу, то есть не имеет значения, что представитель совершает это действие в порядке исполнения собственной обязанности перед представляемым, возникшей в силу договора поручения или на ином основании.

При ином подходе признаки сделки может получить буквально любое действие сторон. Недопустимость такого решения отчетливо видна на примере договоров на оказание услуг: если обучение бальным танцам или экскурсионное обслуживание будет признано сделкой (только потому, что в таком виде одно лицо исполняет свои обязанности перед другим лицом), то выделение сделок как самостоятельной категории гражданского права потеряет всякий смысл.

Сущность правовой сделки состоит в том, что в ней проявляется направленная на порождение правового воздействия воля и что, по образному выражению немецкого цивилиста Я. Шаппа, вердикт правопорядка по признанию

справедливо и еще одно замечание того же автора: «Практически закон использует понятие сделки в двойном значении. Сделкой он называет как волеизъявление, так и совокупный правовой состав, в котором отдельное волеизъявление представляет собой лишь составную часть. ... Применяя понятие сделки в первом значении, следует говорить о сделке в узком смысле (сделка как волеизъявление), во втором

"'" Ш;1пп Я, Основы гражданского права Германии. - М.: "Бек". 1996. с. 160.

значении - о сделке в широком смысле (правовая сделка как совокупный

N 2 0 4

состав)» В.А. Рясенцев делал вьшод, что фактические или так назьшаемые

материальные действия (изготовление вещи, ремонт имущества, переноска груза и т.д.) не могут быть объектом представительства именно потому, что они не носят юридического характера. Следовательно, в тех случаях, когда лицо, обладающее полномочием, производит фактические действия, оно перестает быть представителем. Например, агент по снабжению переносит полученную им по доверенности тару со двора на склад фабрики - при совершении этих фактических действий ни о какой представительской деятельности уже говорить не приходится ^. Эта позиция заслуживает полного одобрения.

Как указывал А. Каравайкин, существуют три основные теории об исполнении договора: согласно первой, теории действия, кредитор является исключительно пассивной стороной, он лишь фактический получатель предмета договорного обязательства. Исполнение зависит только от должника, при этом

действие должника имеет всегда фактический характер Так называемая теория удовлетворения, которую разрабатывали Гартман и

Дернбург, утверждает, что исполнение обусловливается ^le содержанием обязательства, а целью обязательства. Кредитор должен реализовать цель, намеченную в обязательстве, должен быть удовлетворен его интерес. Сущность вопроса заключается поэтому не в действии должника, а в достижении определенного результата. Гартман заявляет даже, что обязательство есть обязанность должника перед правопорядком, а не перед верителем, для которого обязательство является лишь фактическим удовлетворением. Поэтому теория

удовлетворения подчеркивает значение реального исполнения и допускает

207

исполнение третьим лицом Третья теория рассматривает исполнение уже не как простой факт, а как

сделку; или как двустороннюю юридическую сделку, т.е. договор (Виндшейд, отчасти Унгер, Ремер, Генрици, Штрукман и др.) или как одностороннюю сделку,

""•' Шапп Я. Укач. соч.. с. 161.

Рясенцев В. А. Представительство в советском гр;1>кданском праве. Дисс... дою-, юрид. наук. Т. 1. М.. 1948, с. 105106.

Каравайкин А. Исполнение договоров. М., 1934. с.27. См. подробнее: Каравайкин Л. Укач. соч.. с.27.

114

исходящую от должника. По теории сделки-договора исполнение не может совершаться без согласованного действия обеих сторон в обязательстве - кредитора и должника; поэтому здесь налицо все признаки договора: обе стороны находятся в одинаковом положении. Необходимо волеизъявление той и другой стороны, направленное на прекращение обязательства. По теории же односторонней сделки стороны в обязательстве находятся не в одинаковом положении; волеизъявление, прекращающее обязательство, исходит только от

208

должника, а потом уже к нему присоединяется кредитор Рассмотрим, какой подход используется современными немецкими

юристами. Я. Шапп отмечает: «Процесс договорного оформления правоотношений включает в себя, с одной стороны, обязательственно-правовой договор, порождающий обязательства и соответствующие правопритязания, с другой - акты исполнения этих обязательств» ^° . Акты по переносу права собственности признаются абстрактными вещными договорами, оторванными от лежащей в их основе обязательственно-правовой сделки. Однако иные акты во исполнение принятьгх обязательств не признаются сделками, что подтверждается при дальнейшем знакомстве со взглядами процитированного нами автора.

«Обязательства могут быть связаны не только с передачей права собственности на вещи ..., обязательства вместо совершения сделок могут быть связаны с совершением лишь фактических действий (например, передача владе1гия, претерпевание использования вещи, оказание услуг, совершение сделок за другое лицо, создание произведения)... В случае совершения сделки правовое последствие наступает, потому что участвующие в сделке лица хотят этого и такое волевое желание признается правопорядком в качестве основы наступления данного последствия. По-иному обстоит дело в случае лишь фактических действий. Здесь такие действия таюке имеют свои последствия, и эти последствия желаются участвующими лицами. Но здесь в качестве основы правового последствия выступает само действие, а не выражающаяся в этом действии естественная воля участвующих лиц. Соответственно правопорядок связывает наступление правового последствия с самим действием» ' .

""' Там же, с.28, "'" Шапп Я. Основы ф;1>кланского права Гер\ганин. - М.: "Бек", 1996, с.72.

-'"Шапп, Я. Ука-!. соч., с.72-73.

Приведенные рассуждения подтверждают занятую нами позицию по вопросу

охарактере исполнения обязательств.

Вроссийском гражданском праве не была воспринята конструкция абстрактных вещных договоров, и поэтому есть меньше оснований для того, чтобы назьшать исполнение договора, приводящее к переносу права собственности на вещи или ршым последствиям, самостоятельной сделкой (сделкой в широком смысле). По-видимому, исполнение таких и некоторьгх других договоров обладает признаками сделки в узком смысле, как волеизъявления лица, если пользоваться терминами Я. Шаппа, то есть подход третьей группы теорий можно назвать в этой части обоснованным.

Б.Б.Черепахин высказывался по интересующему нас вопросу следующим образом: «Требуемая для перехода права собственности передача отчуждаемой по договору вещи не является самостоятельной сделкой. Ее следует рассматривать наряду с отчуждательным договором в качестве неразрывной части юридического

состава, приводящего к переносу права собственности на вещь» . Далее ученый соглашался с Д.М. Генкиным, что передача в советском праве носит не абстрактный, а каузальный характер^'^. Как видим, Б.Б. Черепахин не отрицал

."vjiptiicicpu сдсл.\>1 ,ia iiCpii^d'ic'i-i iJciHii о Ck.jij 0u^3iiicjii>c'r£>eiiiiiiix ОТНОШЕНИЙ, он лишь устанавливал ограничение «самостоятельности» данной сделки.

Мы можем отметить, что все правовое регулирование в сфере российского гражданского права построено в расчете только на сделку в широком смьюле слова. Именно эти сделки могут оспариваться, признаваться недействительными. Например, признание договора купли-продажи недействительным означает, что и право собственности в результате исполнения этого договора не перешло на покупателя. Акт передачи (сделка в узком смысле, т.к. воля на перенесение права собственности на покупателя в действиях продавца присутствовала) не требуется признавать недействительным. Именно так подходят к данному вопросу отечественная доктрина и судебная практика. В Германии, напротив, недействительность обязательственно-правовой сделки не влечет автоматического ненаступления последствий по передаче вещи во исполнение такой сделки.

Чсрспа.хин Б.Б. Правопреемство по советскому праву. - М,: Госюриздат, 1962. с.5(). '' См.: Гснкин ДМ. Право собственности в СССР - М.: Госюричдат. 1961, с. 139.

116

Аналогичным образом, на совершение исключительно сделок в широком смысле рассчитан договор комиссии: нельзя на основании этого договора обязать комиссионера передать кому-либо определенную вещь и установить это в качестве его единственной обязанности. Такой договор не будет признан договором комиссии именно по той причине, что в таких действиях будут отсутствовать признаки сделки.

В основе приведенных доводов мы можем сделать вывод о том, что исполнение существующего обязательства в российском праве должно иметь, по общему правилу, характер фактических действий. Следствием данного вывода можно назвать невозможность для таких действий выступать самостоятельным предметом какого-либо договора, направленного на оказание юридических услуг.

Обратимся еще раз к примеру с подрядчиком, создающим новую вещь и передающим ее в собственность своего заказчика. Теперь, после изучения природы юридических и фактических действий, мы можем утверждать, что эти действия подрядчика не являются юридическими ни по тому признаку, что возникает абсолютное право (право собственности) заказчика вследствие его действий, ни по тому признаку, что подрядчик, передавая вещь заказчику, исполняет собственную oO/i3aih;ocTb перед последним. Б соБсршснин этого действия подрядчиком нельзя усмотреть изъявления воли именно в том смысле, в каком оно требуется для понятия юридического действия. Действие подрядчика не безразлично для права, право признает за ним определенные юридические последствия, это действие производится осознанно, т.е. воля как психическое отношение к собственным поступкам в действиях подрядчика присутствует, но нет воли в узком смысле, воли, направленной на порождение правовьсс последствий. Эти последствия возникают только вследствие указания в норме права на такие действия как на основание для определенных изменений в правовых отношениях, и в этой связи исполнение обязательства стоит в ряду других явлений действительности (например, событий, таких как смерть лица, стихийное бедствие, вызвавшее невозможность исполнения и проч.), с которыми правовая норма нередко связывает определенный правовой результат.

Эта проблема, безусловно, требует самостоятельного научного изучения, и мы затронули ее поскольку, поскольку нам потребуется далее по тексту работы

117

обращаться к ней при рассмотрении предмета тех договоров, которыми оформляется посредническая деятельность.

Определение юридических действий На основе проведенных рассуждений можно сформулировать следующее

определение юридических действий: юридическим является такое правомерное действие субъекта гражданских прав, при котором он изъявляет собственную, юридически значимую волю, направленную на возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, независимо от того, у кого возникает хфавовой результат от таких действий.

Соответственно, фактическим будет любое действие, которое не обладает признаками юридического.

При таком подходе мы выводим за границы понятия юридического действия деятельность подрядчика по созданию права собственности заказчика на какуюлибо вещь, с одной стороны, и относим деятельность комиссионера к числу юридических услуг только по тому основанию, что эта деятельность сама по себе является юридической, а не потому, что она «в конечном итоге» порождает права и обязанности у комитента, с другой стороны.

Мы видели, насколько существенное значение придается тому, кто выступает субъектом волеизъявления при совершении определенного действия. Именно с этой исходной позиции мы можем оценить юридический характер услуг, оказываемых поверенным, комиссионером, агентом и доверительным управляющим, который признается за такими услугами в литературе^'^. Каждое из этих лиц оказывает юридические услуги в первую очередь потому, что само совершает сделки и иные юридические действия путем изъявления собственной воли, направленной на возникновение правового результата, и лишь в качестве следствия этого выступает то обстоятельство, что правовой результат непосредственно или опосредованно (со сделанными выше оговорками) возникает у другого лица (доверителя, комитента, принципала, учредителя управления или бенефициара). Еще одним признаком юридических услуг, производным от вышеназванных, можно считать тот, что ни одна из этих услуг не видоизменяет

"" Гражданское право: В 2т. Том 2. Полутом 2. Учебник/Отв. ред. про<|). Е.А. Суханов. - 2-е изд.. псрсраб. н доп. - М.; Издательство БЕК. 2000. с.90.

вещи услугополучателя, не порождает и не прекращает его права сооственности на вещи, его обязательственного или исключительного права. Все эти экономикоправовые последствия происходят только вследствие взаимодействия лица, оказьшающего юридические услуги, с третьими лицами.

§2. Категория фактического посредничества

Основные существенные признаки фактического, или «простого», посредничества уже упоминались нами ранее в первой главе при разборе основны?с взглядов на посредничество. Однако сейчас следует остановиться на них более подробно.

Принципиальная черта фактического посредничества заключается в самом его названии - в процессе осуществления своей деятельности такой посредник не соверщает никаких юридических действий, как они были определены вьоде, все его действия носят фактический характер. Таким образом, как только в действиях фактического посредника появляется юридический элемент, то есть посредник начинает изъявлять свою юридически значимую волю, следует вести речь уже о прекращении фактического характера действий посредника.

А.Ф. Фёдоров писал в 1911 году: «Торговыми посредниками считаются лица, которые сами не заключают сделок ни за свой, ни за чужой счет, ни от своего имени, ни от чужого, а только посредничают между другими лицами в целях заключения сделок самими сторонами... На этом основании к торговьгуд посредникам приходится отнести лишь торговых агентов, да маклеров; комиссионеры же хотя также играют роль посредников между лицами, которые обращаются к их услугам, но они сами заключают сделки и потому не подходят под понятие посредников в указанном смысле слова»^'''.

Безусловно, что посреднические действия занимают лишь незначительную часть обширного спектра фактических услуг, куда входят как поименованные в п.2 ст.779 ГК РФ услуги, так и не поименованные, но отвечающие общим критериям гражданско-правовой услуги, как деятельности, не зависящей от достижения определенного результата.

Федоров А.Ф. Торговое право. Одесса, 1911. с. 384.

На определении специфики фактического посредничества среди всех услуг фактического характера и следует остановиться.

Определение действий, составляющих сущность посредничества Начать следует с того, что основой для деятельности, назьшаемой нами

фактическим посредничеством, составляет договор оказания услуг. Именно так можно классифицировать договор, по которому одна сторона обязуется совершить определенные действия с приложением максимальной тщательности для достижения намеченного результата, а другая сторона обязуется их оплатить. Как и в любом другом возмездном договоре, индивидуализирующее начало договора о фактическом посредничестве находится в действиях не той стороны, которая производит оплату, а той, которая обязуется соверщить известные предметные

215

действия .

Возникает вопрос, в чем состоит существо этих действий, выделяющих договор о фактическом посредничестве среди других договоров на оказание услуг? Обратимся к высказанным в литературе мнениям.

А.Ф. Сохновский давал следующее определение; деятельность посреднических организаций направлена на оказание услуг при заключении гражданско-правовых сделок в сфере торговли.^^*^ По нащему мнению, это определение имеет тот недостаток, что оно носит излишне общий характер: услуги при заключении сделки могут состоять в подготовке проекта сделки, стенографии позиций сторон, в переводе с одного языка на другой. Поэтому содержание действий фактического посредника должно быть сформулировано более предметно.

В Германии деятельность лица, оказывающего посреднические услуги только одной стороне будущей сделки, осуществляется на основании маклерского договора либо в силу специальных норм о торговых представителях (агентах), которые содержатся в Германском торговом уложении и находят свое применение в специальных слу^саях.

" См., например: Larciiz, Karl; Lchrbucli dcs Scluildrcclits. - Muciichen, Beck. Band 2, Bcsondcrcr Tcil. Halbbd.l. - 13., wocllig ncubcarb. АиП. - 1986, S.l.

• ' См.: Со.хновский А.Ф. Правовое регулирование торгового посредничества в советском фаждансколЕ обороте. - Авторс(|)срат юнд юридн. Наук. - Саратов, 1972. с.7-8.

120