Малявин В. - Конфуций (ЖЗЛ) - 1992-1

оказанные, и даже нева их личные качеетва, а един~

ствевпо за беск-орыстное служение Великому Пути. ОН СJIИШКОМ уважает себя, чтобы подчеркивать свое превос­ ходство перед другими. Он не стремится «быть, хак

Bce~, презирает стадность и ни с кем не вступает в его­

БОР, но умеет Jl3ДИТЬ со всеми. В сущности, он жнвет. повинуясь почти безотчетному чувству жизненной гармо-­

нии, его возвышенная воля делает его исключительным,

ни :аа к-ого не похожим, но не превращает в обособленно- 1'0, своевольного «индивида». Ои - прирожденный госпо-­ див и без усилий держит людей в поле своего притяже­

ния. Так звезды на небе вращаются вокруг Полярной

звезды. Разумеется, он ведет образ жизни знатн-orо че­

ловека, преаирает низменные занятия, а если беден, то

сам возделывает поле.

У благородного мужа есть его антипод - так называе~

мый«низкий человею) (c~o жэнь). Таков тот, кто в своих

поступках руководствуется лишь соображениями личной выroды, кто повсюду ищет сообщников, но не уважает ни их, ни себя, кто домогается милостей, а получив жела­ емое, забывает о благодарности. Когда Учитель Кун про­ тивопоставляет благородного мужа низкому человеку, его слова говорят сами за себя:

Бдагородный муж живет 8 согласии со все.ми. Низ~ии

чедовеn ищет себе подобных.

Благородный .муж беспристрастен и не терпит груn­ nовщuны. Низnий чеJW8€1> JtЮ6ur .сталnивать дюдей и

сnолачивать nдиnu.

Бдагородный .муж стойnо переносит беды. Низnий че­ довеn в беде расnусnается.

Бдагородный муж с достоинством ожидает ведении

Небес. НиЗ1'>ий чедовеn надеется lIд удачу.

Бдагородный муж помогает дюдя"t увидеть доброе в себе и не учит дюдей видеть в себе дурное. А низnий че­

ловеn поступает наоборот.

Благородu,ый муж в душе безмятежеu,. Низnuй чело­

веn всегда озабочен.

То, что ищет благородный муж, находится в ие.м са­ NOM. ТО, что uщет ниЗ1(UЙ человек, находится в других.

Итак, дело Учителя Куна - воспитывать дюд~й, ВОЗ-­

вышенных и сильных духом, вежливых и честных, пре~

выше всего - воспитывать .хара1>теры.

Настоящий человек должен первым делом «иметь

прочвую опору в себе», быть неуязвимым и даже непри­

СТУlШЫМ: для света. Не раз ~[читель с похвалой отзьшал~

175

сл о государственных мужах, Rоторые одинаRОВО невоз­

мутимо заступали на ВЫСОRие посты и уходпли в отстав­

ку. Настоящий человек, наставлял учеников I~онфуций,

таков, что его (<Не задевают злобные наветы и не лишают самообладания жалобы, даже если он им сочувствует~.

Поистине ничто и никогда не должно отвлекать благород­

ного мужа от его возвышенной цели.

Но сила воли нужна для того, чтобы развивать в

себе способности, данные от природы. В этом, по сути де­

ла, и заключается главная польза учения. Известно, что Конфуций определял таланты своих учеников по четырем

категориям: «добродетельное поведение», «речи и беседы»,

«ученость» и «управление». Эти рубрики стали традици­ онными и легли в основу представлений о человеческих

характерах в старом Китае. Но все способности и знания для Конфуция ничего не значат без прочной нравствен­ ной основы - без доверия, верности долгу, честности, любви. Главное все же хараюер...

Немногословные заветы Учителя Куна на одно

аывают, об одном свидетельствуют: о тайне величия че­

ловеRа, (<Кав: он есты>. Человека веЛИRОГО не подвигами

и званиями, а лишь своей человечностью.

Конфуций достоин славы не только первого, но и, не­

сомненно, одного из самых убежденных и самых последо­

вательных гуманистов в истории человечества.

МУЗЫКА ЧЕЛОВЕЧНОСТИ

Знакомясь с образом жизни Учителя Куна, ПОРЯДRа­ ми в его ШRоле, невольно задаешь себе один простодуш­ ный вопрос: почему Конфуций стал великим учителем Китая? Что привлеRало молодых, да и далеко уже не

молодых людей в этом человеке, не имевшем ни ГРОМRИХ

титулов, ни связей, ни богатств? Чего хотел сам Конфу­

ций, беря в обучение юношей, полных благих намерений,

но не имевших никакого жизненного опыта, а нередко и

BRyca к политике? Одним словом, что объединяло учите­ ля и его учеников? Мы могли бы СRазать теперь, что этим

объединяющим началом было собственно человеческое,

личностное измерение rрадиции, о котором и заговорил

впервые Учитель Кун. До Конфуция учеба была только

подготовкой R государственной службе и распространя­

лась лишь па УЗRИЙ слой родовитой знати. В школе Кон­ фуция учение стало делом личного совершенствования, и 'воспитьшалисъ в ней не просто хорошо обученные служа-

176

щие, а люди духовной элиты, люди-характеры, которые

могли бы изменить общественпую мораль. Предъявляя 1\

человеку высочайшие нравственные требования, настаивая на строгом соблюдении правил этикета, Конфуций и его ученики, несомненно, противопоставляли себя окружав­

ШСlIfУ их укладу - той жизни, в которой торжествовали

цинизм, лицемерие, скрытое и явное насилие. На тю.ом

фоне их общественная позиция становится вполне понят­

ной, как понятно и их нежелание идти на службу к из­ вращенной, изолгавшейся власти. Гораздо труднее сегодня понять, почему в представлении Конфуция именно стро­

гое соблюдение обрядности, пусть даже дополненное прав­ ственным подвижничеством, должно было легко и про­

сто, как по волшебству, возродить в Срединной стране по­ рядки «золотого века» древности? Почему Конфуций был

убежден в том, что в любом «селении из десяти домов.

найдутся люди, которые не уступят ему в добродетели и непохожи на него лишь тем, что меньше заботятся о со­ вершенствовании себя? Чем питалась эта непоколебимая

вера Учителя Куна в неотразимую силу нравственного примера?

Учитель сказал: ((Добродетель 1lикогда не остаnется

в одиночестве. 01lа обязателыю соберет вопруг себя

людей».

Может быть, эту истину трудно доказать, но у Конфу­

ция в запасе было самое убедительное доказательство своей правоты: его собственная жизнь... Да, жизнь само­

го Иун Цю, превратившегося из безвестного «сына чело­ века из Цзоу» в почтенного Учителя Куна, нагляднее

всех словесных аргументов продемонстрировала обаяние душевного целомудрия. И все-таки: чем покорял сердца людей этот человек? Он ведь не спустился с китайского Синая, не обещал своим приверженцам ни райского бла­ женства, ни даже земного благополучия. Не пытался он и превратить свою школу в замкнутую общину, которая могла бы стать первым ростком будущей благочестивой жизни (попытки такого рода предпринималисьпозднее

некоторыми древнекитайскими философами). Напротив,

он был убежден, что истинно праведный человек должен

жить, как все живут, жить по обычаю и искать в жизни

лишь морального удовлетворения. Одним словом, в на­

следии Учителя Куна мы встречаемся с особым, глубоко

оригинальным взглядом на человека, согласно ноторому

высшим оправданием человеческого существования явля­

ется сама человеческая культура. У этого мировоззрения

есть своя логика и своя целостность, и она откликается

по-своему не менее глубоким потребностям человека, чем те, которые породили великие религии Запада.

Как наследник древних творцов культуры, Учитель Кун озабочен сохранением и упрочением того начала в жизни людей, которое он именует «ритуалом». Несомнен­

но, ритуал был центральным понятием чжоуской тради­

ции, причем древние китайцы не делали различия между

религиозиыми обрядами и светскими церемониями. Так

получилось оттого, что в основе китайской религии лежал

культ предков, столь естественно соединяющий в себе

божественные и человеческие черты. Загробный мир для

современников Конфуция был не просто, как принято

говорить, (<Отраженнею) земного мира, а непосредствен­

ныи его продолжением. Покойники наделялись такими же потребностями (и обязанностями), как и живые: они

нуждались в пище и одежде, им сообщали о земных со­

бытиях и ждали от них заступничества. Им даже следо­

вало самолично присутствовать на церемониях жертво­

приношений и разделять трапезу с их здравствующими

потомками.

Храм предков был средоточием и религиозной, и

семейной, и даже публичной жизни чжоусцев. В нем ус­

траивали не только жертвоприиошения, но и свадьбы, и

разные другие торжества. В родовых храмах правителей уделов объявляли войну и награждали вернувшихся ив

похода полководцев, принимали иностранных послов, да­

вали пиры и т. п.

Ничего удивительного, что Конфуций увидел "в чжоус­

ких ритуалах самое действенное средство возрождения

древнего благочестия -- другого средства он попросту не

~шал. СовременнИlШ считали его в первую очередь знато­ ком ритуалов,. и сам он был о себе такого же мнения. Но Кун Цю никогда не стал бы Учителем Куном, если бы остался только знатоком и толкователем обрядов. На

самом деле Конфуциева проповедь ознаменовала реши­ тельную переоценку и углубление самого понятия риту­ ала. Впервые задумавшись над простым вопросом «что такое ритуал?», R'онфуций дал на него столь же простой

ответ: ритуал -- это главное условие человеческого обще­

жития и, следовательно, лучшее средство воспитания в

людях человечности. Тот, кто посвятил себя учению, го­

ворил он, должен «черпать вдохновение в Песнях и обре­

тать опору в ритуале». Другими словами, Учитель Кун открыл в ритуале фундамент всей человеческой деятель-

178

ности, рецепт нравильного поведения на все случаи жиз­

ни. Мы читаем в <tБеседах И суждениях» напутствие

Учителя:

(В обществе держитесь Ta~, словно nри1ilшаете nо­

четнсюо гостя. ИСnОЛ1iЯЯ служеб1iые обяаа1i1iости, ведите себя тап, словно py~oвoдиTe торжественным жертвоnри­ н,ошенuем. Не делайте DpyeU/ft того, чего себе не желаете.

Так, вы lее сотворите ала ни в государстве, ни в семье»).

СО1lет Конфуция на службе держаться, как на тор­

жественной церемонии, напоминает о том, что святость

для него не была отделена от политики и вообще обыден­

ной жизни. Более того, священнодействие полностъrо

вмещало 11 себя жизнь. Благородный муж, по слову КОН­

фуция, не желает замечать и сам не делает ничего про­

тиворечащего ритуалу. Конфуцианский человек - flПТУ­

альное существо.

Что еще важнее, Конфуций здравомысленно увидел в

ри'гуале воплощение вечноживых качеств человечееКого

бытия, ведь вснкое ритуальное действие не может не

быть общепринятой нормой жизни людей и, следователь­

но, их общим достоянием. Ритуал принадлежит всем,

но никто не имеет на него исключительных прав; он

есть и средство, и сама среда человеческого общения.

Его роль в обществе д:еойственна: он ставит предел ин­

ДивидуаJIЬНЫМ устремлениям, но утверждает непреходя­

щие, а точнее - переходящие к СJIедующему ПОКОJIению

жизненные ценности. РитуаJI от каждого требует самоу­

маления - и об этом его свойстве напоминает знакомое

нам с детства представление о слащаво веЖJIИВЫХ китай­

цах с их (шитаЙСКИIl1И цереМОНIIЯМЮ). Но тот же ритуал сообщает человеку подлинное достоинство. По Конфуцию,

благородный муж в общении должен быть непременно <:уступчивыil)> (а образец этой уступчивости подали муд­

рые цари древности, иоторые, по предапию, уступали

преСТОJI в пользу более достойных JIIодей), но он всегда

хранит i<JJе,1шчественно грозный ВНД) п, не прилагая уеи­ лиii, IJнушает уважение окружающим.

Так жпвущий по ритуалу, еоглаено Конфуцию, живет

!) сооUщ;пеЛ:I.НОСl'I! ('О :rIсеми JIЮДЫШ. Живет «общим до­

СТОЯНП811I:>. ОН существует постольку, поскольку находит­ ся !~ общении е другими. Он есть то, чем он является для других. В сущности, у него нет своего обособленного, за­ мкнутого в себе (Ш», от П:I1СНИ которого l\ЮiIШО БЫJIО бы

:'сстн ионолог и выводить ОТRпеченные иетины. Его ре­

чи - толыю ОТI<JIIШ на обрнщешш другпх, его ше:3i'ыI

179

и поступки - знаки сверхличного свершения. Его добро­

детель - это его спосоБНОСТJ. испрющять других: она

есть добродетель в его IIСКОННОМ значении, запечатлен­

ном латинским словом: virtus - сила, которал невозмож­

на без могучей воли и твердого характера. О такой добро­

детели свидетельствуют все душевные качества конфу­

«воздаяние» и проч. И напротив: любой психологизм, дра­ матизация духовной жизни личности в понятпях выбора,

греховности, страха, раскалния, спасения и проч. начисто

отсутствуют в учении КонФуция. НИКaI{ОГО самокошшия

или упоения чувствами, никalшх <<душевных мую). Прав­

да Конфуция - в прозренип челопеком своего соприсут­ ствия, своей событийственности с другими людьми. Риту­

ал же оказывается у него всеобщей мерой гармонии в от­

ношениях между людьми, в отношении человеI<а к себе. Сдержанность, сдержанность и еще раз сдержанность -

вот жизненное кредо китайского учителя. Но сдержан­

ность, не ущемляющая чувственную природу человека, а,

напротив, способствующая ее культивированному, куль­

турному развитию. Ибо Конфуций не Будда, и он НИlюгда

не звал к «искоренению страстей». Он учит ритуалу, ко­ торый придает чувствам надлежащую форму и не дает им уклониться в гибельную крайность. Жить по ритуалу

означает идти «Срединным путею): жить по обычаю,

вроде бы обыкновенно, но бесконечно осмысленно, совер­ шенно сознательно. Знания, дающие возможность сопо­ ставлять и взвешивать, да и к тому же обставлять, ук­ рашать свои поступки, с неизбежностью сопутствуют ри­

туальному поведению.

J.7чите.ль сказал: ((Муж, обладающий широ,,"u.ми nо­ з,."а,."ия.ми и сдерживающий себя ритуала.ми, ""раЙ,.,,е ред,,"о выходит за гра1lицы раЗУМIl0го)).

Учитель сказал: ((ПочтитеЛЬ1l0СТЬ без Зllа,."uя ритуала превращается в самоистяза,."ие. Осторожnость бе8 зна­

з,."а,."ия ритуала превращается в безрассудство. Прямоду­

шие без зна,."ия ритуа.ла превращается в грубосты).

I\онфуциев ритуал - это поистине каллиграфия сер­ дца, и он далеко не исчерпьmается бездумным соблюде­

нием тех или иных правил благопристойности. Жизнь по

ритуалу предполагает состояние неусыпного бдения, твер­ дый контроль над собой, но КОНi'роль, не утесняющий природвые задатки человека, а. как бы вовлекающий их в органическую гармонию телесно-духовного бытия, веду-

180

щий к единению культуры и природы. Одно из самых

знаменитых ВЫСRазьшаний Учителя Куна гласит:

Есди в чедовек,е естество заТ.чит восnитан,nость, nоду­

чuтсЯ дик,арь, а есди восnитан,nость зат,м,uт естество, nо­

ЛУЧUТСй, К1iUЖ1ilL~. Лишь тот, в к,о,м, естество U восnитан­ nость друг n другу nРU.fIаживаются, ,м,ожет зваТЬС:l до­

стойnЫМ ,м,уже,м,.

Идеал «вглядыгания в себю> заставлял Конфуция и

его последователей с подозрительностью относиться к

зрелищиой стороне церемоний, ведь «муж, ищущий Путы,

не мог не спрашивать себя, насколько ритуальные жесты

ислова соответствуют внутреннему состоянию участни­

ков обряда. Однажды, раздосадованный поверхностным

разговороМ на тему ритуалов, он в сердцах воскликнул:

Говорят: ритуалы, рuтуалы! Разве это тольr;,о nрuят­ nое взору зрелище яш,м,ы u ше.1~а? Говорят: ,м,узык,а, .чу­

зык,а! Разве это тольr;,о ласr.ающuе слух звук,u струн. и

Nодок,олов?

В друтом случае, отвечая на вопрос ученика, как луч­

ше соблюдать ритуалы, Учитель Кун отвечает:

Поистuне ты сnросид ,м,еня о важно,м, деле! Вообще

в рuтуалах сдержаnnость nредnочтительnее nЫШnОСТU.

А выражая nочтеlluе nоnоЙnи,.,у, лучше давать волю чув­ ствам сnорбu, че,м, страха.

Сдержанность и самообладанае, потребные в ритуале,

проистекают в конечном счете из опыта «самопреодоле­

ПИЯ~ нашего (<Я», перехода к некоему высшему, Бсеобъят­

ному сознанию. Ритуальный человек верархичен. Он скло­

няется перед собой - и тем самым обретает в себе истин~ но царственное достоинство. Ритуальный человек живет

внутренним опытом «самопочитанию~. Недаром Учителю

Куну приписывали слова: «Незримый ритуал - это по­ чтение. Тот, кто его претворяет, ничего не говорит, а вну­

шает доверие, ничего не делает, а добивается послуша­

ния».

Подчеркнем, что благородный муж у Конфуция чтит

именно самого себя. Конфуциев ритуал прославляет в че.ТIOвеке... исконно человеческое, и в быту претворение

ритуала почти неотличимо от воспитанности и хорошего

вкуса. В любом случае он означал не просто то или ИН(lе

предписанное обычаем действие, а именно действие, соОТ­ ветстнующее «обстонтельствам момента». Конфуций н сам допускал различные новшества в обрядах, если они, по

его мнению, не искажали существо ритуала. К примеру,

совершая жертвоприношения предкам, он надевал шап-

181

«у не из конопляных нитей, как было привяго в древ­ ности, а из шелка, объясняя это тем, что «так нынче поступают все, и к тому же выходит дешевле». Зато, добав­

ляет он тут же, на аудиенции у государя он по-прежне­

му отбивает ПОRЛОН перед ступеньками трона. И пусть этот обычай уже забыт, все же благородному мужу не

подобает пренебрегать подобным знаком уважения к

своему господину.

:Конечно, ритуал - всегда условность, и соблюдение

его заключает в жесткие рамки любые наши поступки.

Но тот же ритуал позволяет нам с безукоризненной точ­

ностью выражать наши чувства и тем самым делает наши

действия намного более осмыслепными и выразительны­ ми. Именно ритуал способен превратить жизнь человека в особый стиль поведения и, следовательно, придать ей

возвышенные и эстетические Rачества. :Конфуцианский

ритуал.изм лежит у ИСТОRОВ той отмеченной выше наюIOН­

ности к типизации всех форм жизни, начиная с порядка употребления слов и кончая выразительными приемами

в искусстве, которая пронизывала всю китайскую тра­

дицию.

Ритуал у Конфуция - это выражение ритма и кра­

соты самой жизни, возвышенности и гармонии души.

Правда, он может выродиться в пустую формальность, привычку или, хуже TOrOj в обманчивую позу. КонФуций,

конечно, эту опасность видел и не единожды заявлял,

что «ненавидит хитрых говорунов и обманщиков, разру­ шающих царства». Но он не занимался разоблачениями всевозможных узурпаторов морали. И не только потому,

что благородному мужу полагалось не уличать в пороках

других, а поощрять людей к добру личным примером. Конфуций был оптимистом и в глубине души верил, что

лицемерная церемонность все равно не тронет людские

сердца.

И сила привычки, и желание <шоказать себя» выдают

привязанность к своему <Ш», стремление отождествить

себя со своим собственным представлением о себе. Меж­ ду тем ритуал, вводя личность в область «межчеловечес­

кого», разрушает замкнутость человека-индивида. Одно

из самых знаменитых в Китае изречений Учителя Куна

гласит:

Превоа.'rtогаЙ себя, следуй рuтуалу, и Поднебесная вер­

нется n человеЧ1iОСТU.

if\изнь по ритуалу - это всегда исполнение роли.

Она требует признать бесконечную изменчивость чело-

182

веческой личности, неисчерпаемое разнообразие образов

человека. В ритуале человеческая жизнь становится не­

скончаемой галереей масок. Недаром образ учителя дан

нам в мозаике экспрессивных штрихов, и сам Учитель, по свидетельству знавших его людей, так часто «менялся

влице».

Но, требуя от человека постоянного самопресущест­

вления, ритуал освобождает личность от всего частного, произвольного, преходящего. Он требует от человека

жить самоустранением, сокрытием его явленного образа,

ради выявления его вечноживых родовых свойств. В ри­

туале, очищающем человеческую практику от всего слу­

чайного, обнажается стройная и прочная, как кристалл,

матрица человеческой социальности. Кстати сказать, не

только в древнем Китае, но и у других древних народов

говорить и жестикулировать полагалось так, чтобы Н8

привлекать к себе внимания окружающих. Это означало. конечно, отсутствие не жестикуляции и речи вообще, а лишь отклонений от предписанных обычаем норм пове­

дення: человек произносил каждое слово только (<1\ ме­

сту», каждое действие совершал (<1\0 времени». Нечто

подобное имел в виду КонФуций, когда он определял сущ­

ность управления (а по его логике, и ритуала) как «и(г

правление имею> (чжэн, .мим). Речь шла вовсе не о соот­

ветствии имен вещей их сущностям, как может показать­

ся на первый DЗГЛЯД. Учитель Нун едва ли мог принять эту И'дею, хотя бы потому, что вообще не ДОПУСI{ал су­

ществования слов в отрыве от дел; поиски соответствий

между именами и предметами похазалпсь бы ему, навер­ ное, пустой 11 I:!ЗДОРНОЙ затеей. Пожалуй, Конфуций гОво­

рил оправильной оцеш,с вещей: он ищет не опреде.пения

понятий, а СIюрее определенность в попятиях. Как зна­ ток обрядов, он печалится о том, что люди путают на­

звания древних ритуальных иредметов или присваиваЮ'f

себе регалии не -по рангу, лишая действенности и самый

ритуал. Однажды, когда Цзы-Гун решил отказаться от заклания JI.;ертвепного барана на церемонии чествования

духов, УЧIIте.'lЬ сурово отчитал скаредного ученика: «Те­

бе жалко барана, а мне жаль ритуал!» НО Учитель I~YH

озабочен, в конце н:онцов, не знаqенпями слон и жестов, а

тем, чтобы ритуал Р.ыполнял свое предназначение и, зна­

сос.ТОЯШIЮ отцовства и даже, если так МОЖно выразиться,

183

«отцовни:чанью), поскольку он говорит о природе жизни

как деятельного и творческого начала. Конфуция интере·

суют, напомним еще раз, не СУЩНОСТИ, а события. Вани·

маться «исправлением имею> в ПОНИllfании Конфуцпя -

значит выявлять долженствующее в данном, настоятель­

ное в настоящем. Свершается это как бы t.:понтанно и

незаметно для са:мих участников ритуального действа,

ибо ритуал, по Конфуцию, осуществляется сполна в без­

укоризненном следовании обстоятельствам «текущего мо­

мента». Такой слитый с самим течением времени ритуал

и есть тот самый Великий Путь мироздания, IЮТОРЫМ,

KaR сказано в древних китайских канонах, (шсе люди

пользуются каждодневно, а о том не ведают».

Главный вопрос Конфуциевой мысли - не что и

даже не как, а У>огда: когда вещи претворяют свое на­

значение? Мудрость Конфуция - это только «соответст­ вие моменту». Разговоры Учителя и его учеников неиз­

менно сводятся к оценке качества тех или иных жизнен­

ных ситуаций, всех бесчисленных житейских «случает).

И без разговоров здесь нельзя, ибо ситуации требуют, по

крайней мере, двух действующих лиц, творятся, «задают­

Каждому делу свое время. Учиться и, следовательно, осмысливать, оценивать обстоятельства. нужно «во вся­

кое время», по мере eC'l'eCTBeHHoroхода вещей - от годо­

вого цикла природы до возрастов жизни:

Учитель сnазал: «(В юн,ОСТlt, У>огда Жllзн,ен,nые силы 6 uзбытУ>е, остерегайтесь вожде.лен,иЙ; в зрелости, nогда

жuзнен,н,ые силы в расцвете, остерегайтесь соперничества.;

.6 старости, w,oeaa жизн,ен,н,ые силы в уnадУ>е, остерегай­

тесь сУ>уnостш).

Чем естественнее и проще - тем умудреннее и воз­

вышеннее: такова несколько неожиданная и все же бес­

хитростная логика речей Учителя Куна, в которых гово­ рится «ровно столько, сколько нужно». Конфуций не

выдумывает новых понятий, а пользуется обыденным

языком, ибо для него главное, чтsэбы слово было сказано

,«вовремю>. А назначение языка - выделять в наш.ем

опыте типовые явления состояния, впечатления, где сию­

минутное 11 преходящее наделнется завершенностью цело­

го. iI\изнь в ритуале - бесконечная череда исключитель­

ных моментов, вечнотекучая временность, некое, так ска-

184