Личность в информационно-инновационном обществе

О том, что это не единичная случайность, а вполне закономерное явление, обусловленное в том числе и особенностями социальных установок, одна из которых – отношение к социальной дифференциации, свидетельствует то, что эгалитаристская ориентация, отрицание допустимости социальных различий в большей мере присуща тем, кто склонен разделять ценности патернализма, тогда как те, кто допускает такие различия (причем без ограничений), в меньшей степени испытывают их воздействие (правда, следует отметить, что в целом все-таки преобладает патерналистское видение мира). Оценка респондентами своего (своей семьи) материального положения как базисного основания того или иного типа потребительского поведения демонстрирует тот же вектор движения от патернализма к его отрицанию: чем выше эта оценка, тем меньше зависимость от патерналистских ценностей. Это коррелирует с оценкой респондентами своего материального положения по величине заработка: наиболее сильны проявления патерналистской зависимости среди тех, кто относит себя к малообеспеченным. Среди них почти 60 % подвержены патернализму, и лишь каждый пятый – антипатерналисты. Этот вывод подтверждается и тем, какой стиль поведения на товарном рынке выбирают респонденты: ориентирующиеся на товары и услуги по низкой (доступной) цене в большей мере подвержены патерналистским настроениям, нежели те, кто выбирают более дорогостоящие товары. Особенно это характерно для тех, кто «берет» самую высокую ценовую планку: если среди первых процент настроенных патерналистски составляет 61,8 %, а антипатерналистски – 17,6 %, то среди вторых патерналистов в 3,5 раза меньше, а антипатерналистов в 2,7 раза больше.

Типологизация респондентов по методу О. Беремко229 в их отношении к тем или иным проявлениям патерналистского синдрома или отторжение его по критерию выбора стандартов того или иного типа потребительского поведения показала, что непосредственные

229Беремко О. Кого мы называем «люди ХХI» // Социальная реальность. 2008.

№3. С. 42–65.

201

повседневные поведенческие контакты в существенно большей степени способствуют преодолению патерналистского синдрома. Даже в группах, которые по другим основаниям склонны выбирать традиционные, патерналистские технологии, удельный вес тех, кто выбирает антипатерналистские типы потребительского поведения, существенно выше. Например, рабочих непромсферы, которые в других случаях демонстрируют наиболее сильную приверженность патерналистским стереотипам, в потребительском поведении в значительной своей массе (1/3 опрошенных) выбирают современные антипатерналистские технологии потребительского поведения. Единственным ограничителем, тормозящим этот процесс, выступает уровень материального благополучия горожан: чем он выше, тем более применимы антипатерналистские практики и наоборот. Это, с одной стороны, подтверждает сделанный выше вывод о связи потребительского поведения и выбора патерналистских или антипатерналистских ориентаций, с другой – подтверждает вывод о том, что патерналистский синдром, мимикрируясь, интегрируется в новые для себя потребительские технологии, что не исключает того, что впоследствии они «захватят» и более продвинутые стили потребительского поведения.

Из этого следует, что повседневное, рутинно-обыденное поведение, в частности, в сфере потребления в большей мере, чем ценностно-ориентационные установки, стимулирует преодоление патерналистского синдрома. При этом, чем в меньшей степени эти поведенческие акты табуируются ценностями и установками и подкрепляются позитивными тенденциями в материальном положении тех или иных городских страт, тем активнее протекает этот процесс.

Одним из существенных проявлений патерналистского синдрома, генетически восходящих к досоветскому и советскому периодам российского общества, относится низкий уровень социальной активности основных групп общества. Данные социологического опроса, проведенного в рамках исследования региональных проявлений патерналистского синдрома, показывают, что патерналистские настроения дают себя знать в том числе и на региональном уровне, причем в городе, население которого нельзя отнести к аутсайдерско-

202

му, но которое по-прежнему ориентировано на пассивное восприятие социальных реалий и не готово к активизации своего личностного потенциала. Применение веберовской типологии идеальных типов, нацеленной на изучение особенностей проявления патерналистского синдрома в ценностях и стандартах поведения респондентов в повседневной жизни в городе, позволило установить, что респондентов, включенных в патерналистский тип, отличает:

–более низкая сопричастность к поселению, в котором они проживают (большая отчужденность от места проживания, слабая информированность о городских делах и событиях, минимальная (которая и так незначительна) доля тех, кто ощущает значимость своего мнения при решении городских проблем и принимает участие

вуправлении городом на том или ином уровне);

–более интенсивный рост антирыночных настроений, сопровождающихся усилением социально-иждивенческих и эгалитаристских (уравнительских) ожиданий респондентов: среди них растет число тех, кто отрицает рыночные отношения и не признает дифференциации в доходах населения, более низкий удельный вес тех, кто ориентирован на собственные силы и возможности;

–минимальный уровень участия в общественно-политической жизни города на фоне роста их недовольства деятельностью органов власти краевого и городского уровней;

–более высокий уровень отчуждения городских социумов от власти: невысокий уровень доверия горожан к краевым и городским органам власти как к социальным институтам по сравнению с федеральными. Вместе с тем большое число опрошенных продолжают занимать пассивную иждивенческую или выжидательную позицию, тем самым рассчитывая на волю и возможности власть имущих, что является типичным проявлением патерналистского стандарта социального поведения;

–высокая степень нормативного релятивизма, гибкость моральных норм, переходящая в социальный конформизм (например, почти 2/3 всех опрошенных не готовы к принятию идеи законопослушности).

203

Вместе с тем выяснилось, что хотя корреляция между отношением к политике и выбором патерналистской или антипатерналистской ориентацией мало прослеживается, тем не менее социальнополитическая активность горожан как сегмент их поведения в городской жизни испытывает противоречивое воздействие про- и антипатерналистских настроений. С одной стороны, интерес к политике носит эпизодический характер, а по частоте участия в политической деятельности горожане придерживаются откровенно патерналистских ориентаций, о чем свидетельствует наиболее высокий коэффициент патерналистских практик среди других занятий (70 % не готовы принять участие в городских акциях протеста).

Сдругой стороны, все-таки треть опрошенных готовы к этому,

а70 % одобрительно относятся к тем, кто выражает недовольство действиями властей. Впрочем, это отражает такую особенность изучаемого синдрома, как нежелание патерналистски ориентированных горожан брать на себя ответственность за те или иные действия.

Особенно явно синдром патернализма проявляется в политических установках и ценностных ориентаций горожан. Так, хотя вербально лишь 10 % считает президентскую форму правления наиболее предпочтительной, а 85 % – демократические формы правления, в ретроспективной оценке отдельных этапов развития российского/советского общества (от октябрьской революции до наших дней) наибольшие симпатии вызывают авторитарные и полуавторитарные режимы (ленинский этап, период сталинского правления, хрущевское десятилетие, брежневский застой, путинский период термидора – мнение 3/4 опрошенных), тогда как демократические и полудемократические периоды (НЭП, перестройка, 90-е годы) симпатичны лишь каждому четвертому (в группе патерналистов этот процент еще выше). Далее, давая прожективную оценку предпочтительной политической модели развития российского общества, большинство респондентов (причем как патерналисты, так и антипатерналисты разнятся интенсивностью проявления) выбирает или модель мягкого патернализма (социальное государство – мнение 60 % опрошенных) или жестко-ретроградную модель (изоляционизм, госпатриотизм,

204

реанимация консервативных традиций и норм – так считает почти каждый пятый), и лишь 17,3 % выбирают либерально-антипатер- налистский вариант (минимизация госвмешательства в экономическую и социальную жизнь общества, развитие индививидуальной активности граждан).

Следует особо подчеркнуть, что, во-первых, выявленные тенденции отражают общесоциальные процессы, характерные для российского общества в целом, тогда как региональная специфика проявляет себя в различиях количественного, а не качественного порядка, во-вторых, они присущи всей совокупности городского социума, различаясь лишь большей интенсивностью проявления в выделенном типе патерналистов.

Таким образом, проведенное исследование позволило подтвердить и обосновать основные структурные характеристики патерналистского синдрома и его проявлений как на личностном, так и на других уровнях социальных общностей.

Во-первых, нашла подтверждение гипотеза о всеобщности патерналистского синдрома: даже в группе условных антипатерналистов рецидивы патернализма, хотя и в меньшей степени, чем среди патерналистов, находят свое проявление (например, среди тех, кто относит себя к активным сторонникам рыночных отношений, одна треть респондентов подвержена патерналистским настроениям).

Во-вторых, подтвердилась и гипотеза о подверженности патерналистским настроениям не только управляемых, но и управляющих: среди руководителей 60 % оказались в группе патерналистов и лишь соответственно 40 % – антипатерналистов.

В-третьих, был пересмотрен вывод о том, что процесс вынужденной адаптации к рынку является переходной ступенью к принятию рыночных ценностей, полной адаптации к рыночным отношениям. Наоборот, данный вариант отношения к рынку скорее консервирует антирыночные ориентации: среди тех, кто выбирает данный тип отношения к рынку, 81,3 % оказываются в патерналистском типе и лишь 18,8 % – в типе антипатерналистов.

205

В-четвертых, в ряду личностных факторов, определяющих патерналистский синдром, ведущим является социализирующий фактор, условия воспитания в семье: те, кто указал, что решения в семье принимались одним из родителей, все 100 % оказались в патерналистском типе, и, наоборот, выбравшие вариант демократического принятия внутрисемейных решений полностью попали в антипатерналистский тип, т.е. можно говорить о социогенетической заданности патерналистских настроений.

Наконец, в-пятых, подтвердился тезис восприятия патерналистами окружающего социального бытия в его дихотомической иерархии, что соответствует авторитарному типу личности. Так, при определении своего места в социально-стратификационной пирамиде, из тех, кто отнес себя к «низам», 90 % составили патерналисты и лишь 10 % – их антиподы. Для сравнения: из тех, кто обозначил свое место в верхушке пирамиды, патерналисты составили лишь половину. При этом носителей патерналистского синдрома отличает двойственность интенций: жесткость в иерархическом восприятии социальных реалий сочетается с активным неприятием социальной дифференциации общественного устройства: среди сторонников эгалитаризма патерналисты составляют от 85 до 100 %, что, собственно, характеризует еще одну ипостась патерналистского синдрома: разорванность и внутреннюю противоречивость ценностно-ориента- ционного и поведенческого компонента их общественного сознания. В связи с этим необходимо подчеркнуть, что на личностно-стратовом уровне такая внутренняя противоречивость патерналистского видения является еще одной и весьма существенной характеристикой патерналистского синдрома в целом. Можно сказать, что патерналистский синдром актуализирует сочетание взаимоисключающих комплексов: например, комплекса превосходства в оценке чужих этносов и культур и комплекса неполноценности при сравнении достижений «своих» и «чужих»; принятие на вербальном уровне ценностей и установок демократии и признание в качестве образца политического устройства общества авторитарных и полуавторитарных режимов; стремление и готовность к роли подчиняющихся

206

и правовой нигилизм и неготовность к выполнению законов, в том числе и тех, что легитимизируют иерархический тип общественных отношений и т.д.

Таким образом, можно говорить о двух личностных моделях принятия или отторжения патерналистского синдрома: консерватив- но-инерционной (патерналистской) и деятельностно-динамической (антипатерналистской).

Консервативно-инерционная (патерналистская) модель базиру-

ется на традиционных представлениях. Для ее приверженцев характерен низкий уровень материальной обеспеченности, пассивно выжидательный, социально-иждивенческий подход, ожидание помощи извне (прежде всего от государства), слабая развитость адаптивных механизмов, что затрудняет их интеграцию в рыночную систему отношений, неприятие социальной дифференциации и стремление к социально уравнительным отношениям, неразвитость правового самосознания, интолерантность в ценностях и поведении, отчужденность от социальной среды, нежелание и неумение самостоятельно преодолевать жизненные трудности), пессимистическая оценка своих жизненных перспектив.

Деятельностно-динамическая (антипатерналистская) модель

отличается нацеленностью на активное освоение окружающей социальной среды. Ее приверженцев отличает достаточно высокий уровень материальной обеспеченности, в своей повседневной жизненной практике рассчитывают прежде всего на собственные возможности, менее зависимы от других (в том числе и от государства), они демонстрируют высокие адаптивные способности, интегрированность в рыночные отношения как на вербальном, так и на поведенческом уровнях, их отличает высокий уровень правосознания, толерантное отношение к социальной дифференциации, стремление (и реализация) к личностной активности в освоении всех уровней социальной среды, желание и умение выбора оптимального варианта преодоления жизненных коллизий.

Как показало проведенное нами исследование, всеобщность распространения патерналистского синдрома, его тотальность связа-

207

ны не только с этой его всеобъемлемостью, но и с тем, что ему в той или иной степени подвержены все слои социально-стратификацион- ной структуры сверху донизу, от личности до социально-статусных страт. Даже те группы, которые находятся в верхней части социальной иерархии, находятся под воздействием данного синдрома, что является одним из основных, хотя и не единственным препятствием для его преодоления. Как показывает практика функционирования российской политической системы, важным фактором, консервирующим отношения патерналистского типа, является прямая заинтересованность в этом не только «низов», привыкших к социальному иждивенчеству и пассивному подчинению верхам, но и «верхов», которые паразитируют на патриархально-традиционалистских настроениях, применяя соответствующие консервативно-патерналистские технологии. А если учесть, что «командующие», лидерские группы формируют социальную повестку общественного развития, это не может не создавать трудности в разработке социальной политики, нацеленной на реструктуризацию скреповых основ общества, консервирующих патерналистские настроения.

§ 4. Патернализация личности

Институт патернализма выстроен на социальных практиках взаимодействия людей, способствующих его включению в систему социальной иерархии. Основной его характеристикой является покровительство, основанное на социальном неравенстве и реализации власти. Патерналистские традиции передаются из поколения в поколение, являясь неким культурным «стержнем», историческим каркасом культуры взаимоотношений родителей и детей, работников и руководителей, граждан и государства. Процесс приобщения к патернализму, трансляцию такого поведения и влияние патерналистской культуры на социализацию личности мы будем обозначать через понятие «патернализации личности».

Люди выстраивают собственные «образы» и социальные практики в зависимости от своего индивидуального опыта взаимодействия с другими индивидами. Следовательно, основным показателем

208

приверженности к патернализму является их социальное поведение, выявляющее систему адаптации личности к условиям ее реализации, способ ее функционирования в системе конкретного общества, активность изменения социальной среды, самостоятельный поиск новых возможностей в различных сферах своей жизни.

Человеку, в отличие от животных, долгое время приходится зависеть от родителей в силу своей беспомощности в окружающем мире, что очень сильно влияет и на межпоколенческие отношения в семье, и на вербальные практики поведения личности. Длительный период подчинения и зависимости приводит к тому, что в процессе социализации у индивида может сформироваться высокая потребность в постоянном поиске авторитетов, защите от угроз и удовлетворении его нужд как в семейной структуре, так и вне ее.

Патернализм является продуктом общественного сознания (коллективного представления), присущим определенной эпохе или среде, формирующим систему социального неравенства с взаимодействующими и противостоящими друг другу сторонами. Любая общественная структура включает в себя социальные группы, не причастные к власти и общественным благам, согласные повиноваться власть имущим в обмен на их заботу и попечение. Но при этих явлениях возникает и обратная зависимость: внимание верхних слоев должно фокусироваться на удержании зависимости своих «подопечных» от них, то есть властные социальные группы в равной мере зависят от их добровольного подчинения. Таким образом, складывается модель удовлетворения взаимных интересов, в которой одна сторона, подчиняясь, удовлетворяет потребности другой.

Включенность патернализма (от лат. paternus – отцовский, отеческий) в культуру такова, что он доминирует в общественных отношениях, воспроизводя и поддерживая социальную иерархию, становясь неким эталоном поведения, постоянно воспроизводимым каждым членом общества, то есть неким культурным образцом. Таким образом, он является мощным социальным институтом (и субститутом), включенным в систему общественной жизнедеятельности, имеющим свою структуру, установки и регулирующим поведение

209

людей, и одновременно – социальной системой с особыми социальными действиями и ролями. Одна из его особенностей заключается в том, что он постоянно адаптируется и видоизменяется, не меняя своей сути, в чем бы ни состояли трансформации общества, при этом происходит постоянное воспроизводство неосознаваемого желания определенных социальных групп в покровительстве.

Несмотря на смену эпох, форм государства и типов экономических систем, патернализм остается одной из фундаментальных форм взаимодействия людей, обеспечивающей глубинное, «каркасное» основание и для стратификационной модели общества. Так, межпоколенческий патернализм является неизбежным в силу биологических потребностей и возникающих психологических зависимостей социализирующегося индивида. Сословная стратификация на формальном уровне разграничивает права и обязанности, что является объективным основанием для отношений патернализма. Тогда как классовая стратификация выражает заинтересованность верхних слоев в своем положении «патера», а нижние классы при этом вынуждены быть «детьми», чтобы сохранить или улучшить качество своей жизни.

Резюмировать ожидания подчиненных можно через определенные невербальные характеристики: «подчинение есть нечто естественное», «передача прав взамен обеспечения права», «принятие решения другим», забота, согласие (= безвыходность) на зависимое положение, ожидание экономической свободы, счастливой жизни, обещанной «неизвестными отцами».

С точки зрения патернализации личности необходимо изучать как сам механизм включения человека в патерналистские практики общества, так и его проявления, степень вовлеченности и выбор (или адаптацию) определенного поведения (роли) во властных отношениях. Личность является действующим субъектом, что позволяет идентифицировать ее с актором или агентом согласно мотивационному подходу взаимодействующих субъектов П. Ансара230. Актор им понимается как индивид, действующий в рамках личных интересов –

230Ансар П. Современная социология // Социологические исследования. 1996.

№9. С. 135–143.

210