Советская номенклатура и постсоветская неономенклатура кадровые пра

30.Переберин Б. Служение народу // Челябинский рабо-

чий. – 1946. – 29 янв. – С. 2.

31.Прославленный танкостроитель / А. Розанова, Н. Ковалев, П. Любавин, Е. Агарков, Н. Бондаренко // Челябинский рабо-

чий. – 1946. – 9 февр. – С. 4.

32.О присуждении Сталинских премий за: а) выдающиеся изобретения и б) коренные усовершенствования методов производственной работы за 1943–1944 годы: Постановление Совета

народных комиссаров Союза ССР // Правда. – 1946. – 27 янв. –

С. 2–3.

33.ОГАЧО. Ф. П-122. Оп. 1. Д. 237.

34.Переберин Б. Единодушие // Челябинский рабочий. – 1946. – 11 февр. – С. 2.

35.ОГАЧО. Ф. П-122. Оп. 1. Д. 215.

36.Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР. 1945–1953 / сост. О.В. Хлевнюк, Й. Горлицкий, Л.П. Кошелева

идр. – М.: РОССПЭН, 2002. – 656 с.

37.РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1481.

38.РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 118. Д. 352.

39.Мотревич В.П. Выборы в Верховный Совет СССР

1946 г. // Документ. Архив. История. Современность. – Вып. 10. –

Екатеринбург, 2009. – С. 372–381.

40.Мотревич В.П. Выборы в Верховный Совет СССР: Свердловская область, февраль 1946 г. // Урал индустриальный. Бакунинские чтения: материалы IX Всерос. науч. конф., посвященной 85-летию д.и.н., проф. А.В. Бакунина. – Екатеринбург, 2009. – Т. 2. – С. 71–73.

31

Ю.Г. Белоногов

Пермский национальный исследовательский политехнический университет, Россия

«КАДРОВАЯ ЧИСТКА» РЕГИОНАЛЬНОЙ НОМЕНКЛАТУРЫ В ПЕРИОД ПОЗДНЕГО СТАЛИНИЗМА:

МОЛОТОВСКИЙ СЛУЧАЙ 1949–1950 ГОДОВ

На примере Молотовской области раскрываются особенности послевоенных кампаний по обновлению персонального состава региональной номенклатуры. Автор изучает механизм «чистки», ее целевую группу, масштаб обновления. Косвенно проводятся параллели с наиболее известной репрессивной кампанией того периода, так называемым «Ленинградским делом».

Ключевые слова: кадровые чистки, негативная экскорпорация, элитная мобильность, региональная номенклатура, поздний сталинизм, кадровая политика.

Yu.G. Belonogov

Perm National Research Polytechnic University, Russian Federation

"PERSONNEL CLEANING" OF THE REGIONAL NOMENCLATURA IN THE PERIOD OF LATE STALINISM: MOLOTOVSKY EVENT OF 1949–1950

Specifics of postwar campaigns aimed at renewal of the regional nomenclature’s structure have been revealed by the example of Molotov region. The author studies the mechanism of “cleansing”, its target group and the scope of renewal. Parallels with the most known repressive campaign of that period – the so-called "Leningrad case" are drawn collaterally.

Keywords: personnel cleansing, negative ex-corporation, elite mobility, regional nomenklatura, late Stalinism, personnel policy.

Проблематика данного исследования неразрывно связана

сособенностями послевоенной кадровой политики в отношении

©Белоногов Ю.Г., 2016

32

правящей номенклатуры. По мнению Е.Ю. Зубковой, кадровая политика после 1945 г. в своих основных чертах сохранила преемственность с практикой второй половины 1930-х гг. Но в послевоенный период она была подвергнута корректировке, особенно в формах имасштабахвнутрипартийных репрессий [1, с. 117].

Использование в названии статьи понятия «чистка» требует терминологического уточнения. «Чистка» рассматривается как наиболее часто встречающийся случай экскорпоративных процессов [2, с. 176]. Исторически сущность данного определения, нормативно закрепленного в резолюциях партийных форумов 1920–1930-х гг. и Уставе ВКП(б) 1934 г., была связана не только с перерегистрацией членов партии в связи с обменом партдокументов, но и с освобождением партийных рядов от политически неблагонадежных, скомпрометировавших себя коммунистов и так называемого неактивного «балласта» (например, см. формулировку ст. 9 Устава ВКП(б), принятого на XVII съез-

де партии в 1934 г.) [3, с. 777].

Чистки в правящей партии как политическая кампания отличались не только по своим формам и масштабам, но и выбору объекта. В масштабе всей партии была проведена первая генеральная чистка в 1921 г., чистка непроизводственных ячеек в 1925 г., проверка деревенских ячеек в 1926 г., вторая генеральная чистка – в 1929–1930 гг., третья – в 1933 гг., проверка и обмен партийных документов – в 1935–1936 гг. Метод чисток, лишь формально отмененный Уставом ВКП(б) 1939 г., активно использовался в партийных организациях, возглавляемых ранее «оппозиционерами». А.А. Колдушко отмечает эволюцию объекта «чисток» на протяжении 1920–1930-х гг.: от рядовых коммунистов (производственные и деревенские ячейки в начале 1920-х гг.) к сторонникам проигравших И.В. Сталину политическую борьбу за власть партийных руководителей (троцкисты,

зиновьевцы в 1935–1936 гг.) [2, с. 176].

Чистка рассматривается исследователями как чрезвычайная мера кадровой политики, которая использовалась, как пра-

33

вило, в периоды обострения политической и экономической обстановки, нарастания политической напряженности [4, с. 37]. Одновременно исследователи отмечают тенденцию постепенного превращения чисток в исключительно репрессивный механизм [5, с. 91, 97]. Так, В.И. Бакулин рассматривает репрессии 1937–1938 гг. в местной номенклатурной среде на территории Кировской области как генетическое продолжение «чисток» управленческого аппарата, партийных органов и организаций первой половины 1930-х гг. [6, с. 153]. Л.А. Гордон и Э.В. Клопов характеризуют «Большой террор» 1937–1938 гг. как генеральную кадровую «чистку» партии и органов государственной власти, фактическим результатом которой стала «именно и только замена управленческих кадров» [7, с. 180].

Действительно, чистки и репрессии роднятся политическими причинами инициирования. По мнению А.Б. Цфасмана, репрессивные акции и «чистки» были обусловлены природой сталинского тоталитарного режима, нуждавшегося, во имя сохранения единовластия диктатора, в периодических «взбадриваниях» общества и «прополках» номенклатурной бюрократии [8, с. 83].

По нашему мнению, понятия «чистка» и «репрессии» соотносятся как целое и его часть. С точки зрения изучения проблемы мобильности элиты механизм «чистки» предусматривал не только экскорпорацию из элиты, но и ротацию, т.е. перемещение в другие ветви, сегменты элиты. «Репрессии» предусматривали не только лишение должности, но и привлечение (даже на уровне попытки) к ответственности (прежде всего уголовной) по политическим основаниям. Поэтому репрессии отражают специфическую, но лишь наиболее крайнюю, а потому и более популярную для изучения форму «чисток».

Наиболее известным послевоенным примером кадровых «чисток» стало «Ленинградское дело», наиболее масштабная по географии репрессивная кампания, которая вышла за пределы Ленинграда и области. «Ленинградское дело» включает в себя не только главный судебный процесс, но и несколько минипроцессов, а также сопутствующие им чистки парторганизаций.

34

Репрессии в Ленинграде коснулись главным образом партийного аппарата, а также коммунистов, занятых на советской, профсоюзной и другой ответственной работе. Рядовых коммунистов чистка затронула гораздо в меньшей степени. По данным Е.Ю. Зубковой, всего за период 1949–1952 гг. в Ленинграде и области было освобождено от работы свыше 2 тысяч руководителей, из них 1,5 тысячи – партийные, советские, профсоюзные и комсомольские работники [9, с. 105, 108].

В современной исторической науке кадровые «чистки» региональной номенклатуры в 1949–1950 гг. принято связывать с последствиями «Ленинградского дела». «Ленинградский след» был использован на Северо-Западе РСФСР при «чистке» регионального руководства Псковской (октябрь 1949 г.) и Новгородской (ноябрь 1949 г.) областей, а также в Поволжье (Горьковская область, январь 1950 г.). Так, «чистка» в Горьковской области была связана с тем, что областную парторганизацию в 1940–1946 гг. возглавлял местный уроженец М.И. Родионов, впоследствии Председатель Совета Министров РСФСР и фигурант «Ленинградского дела». Сменивший его на посту первого секретаря Горьковского обкома ВКП(б) С.Я. Киреев (также местный выдвиженец) долгое время работал под его непосредственным руководством и входил в ближайшее окружение. После ареста М.И. Родионова в августе 1949 г. руководство Горьковского обкома оказалось без влиятельного «патрона» и с очень скомпрометированной репутацией «личной вотчины» Родионова. Это предопределило, по выражению исследователя М.С. Лысцева, «подлинный разгром» руководящей верхушки бюро обкома в 1950 г. Так, первый секретарь С.Я. Киреев был снят с работы и отправлен начальником цеха завода в Челябинской области, второй секретарь обкома В.В. Тихомиров стал коммерческим директором завода «Втормет» в г. Горьком, а председатель исполкома Горьковского совета депутатов трудящихся А.М. Шульпин не только лишился занимаемой должности, но и был исключен из партии и привлечен к уголовной ответственности [10, с. 117–118].

35

В РСФСР в 1950 г. кампания «чисток» затронула отдель-

(Хабаровскую – в июне), а также Урала. По подсчетам А.Н. Федорова, в трех областных партийных комитетах промышленных регионов Урала целенаправленно проводилась «чистка»: в Молотовском (после принятия постановления Оргбюро ЦК ВКП(б) «О работе Молотовского обкома ВКП(б) от 26 декабря 1949 г.), Челябинском (после принятия постановления Оргбюро ЦК ВКП(б) «О недостатках в работе Челябинского обкома ВКП(б) от 16 января 1950 г.) и Курганском («О работе Курганского обкома ВКП(б) от 22 марта 1950 г.) обкомах ВКП(б). Руководство данных уральских обкомов обвинялось в невыполнении производственных планов, слабой связи с местными парторганизациями, запущенности идеологической работы, серьезных недостатках в работе с кадрами [11, с. 198].

Особое место в этом ряду занимает так называемое «Московское дело» в отношении первого секретаря Московского ГК ВКП(б) Г.М. Попова. 12 декабря 1949 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение «О недостатках в работе т. Попова Г.М.». Объединенный пленум МК и МГК ВКП(б), посвященный этому вопросу, освободил Попова от обязанностей первого секретаря МГК иМК, несколько секретарей горкома были сняты с работы, но московская партийная организация, в отличие от ленинградской, не былаподвергнута«опустошительной чистке» [9, с. 107–108].

По нашему мнению, послевоенные чистки региональной номенклатуры следует рассматривать как механизм обновления персонального состава среднего эшелона управления. С большой долей уверенности можно утверждать, что в условиях высокоцентрализованного управления данные чистки (в том числе и в форме политических репрессий) были отражением шедшей в высших эшелонах власти внутриэлитной борьбы. Причины «Ленинградского дела» традиционно связываются не только с личными пристрастиями И.В. Сталина, но и с обострившимся

36

с1944 г. противостоянием группы А.А. Жданова и А.А. Кузнецова, с одной стороны, и группы Л.П. Берия и Г.М. Маленкова,

сдругой стороны (например, [13, с. 102]. В то же время начав-

шиеся в ходе «Ленинградского дела» чистки руководства в других регионах отражали результаты нового расклада в высшем политическом руководстве СССР: воспользовавшись благоприятными обстоятельствами Г.М. Маленков стремился расставить на постах региональных партийных руководителей свою клиентелу (данный аспект «чисток» отражен в [11, с. 199–201, 204]). В своей более поздней по времени написания статье А.Н. Федоров акцентирует внимание на личной мести Г.М. Маленкова К.М. Хмелевскому, чья лоббистская активность в центральных органах власти по отстаиванию интересов предприятий области в 1948 г. могла стоить Георгию Максимилиановичу окончания карьеры [12, с. 79–80, 82].

В пользу версии о стремлении Г.М. Маленкова укрепить свое пошатнувшееся за 1946–1947 гг. влияние среди региональных руководителей свидетельствует то, что новый первый секретарь Молотовского обкома ВКП(б) Филипп Михайлович Прасс относился к «обойме» Г.М. Маленкова. В 1947–1948 гг. он занимал должность заместителя заведующего отделом кадров и парторганизаций управления кадров ЦК ВКП(б), после реорганизации аппарата ЦК ВКП(б) был инспектором ЦК ВКП(б), а на протяжении 1949 г. являлся заместителем заведующего отделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК ВКП(б), т.е. некоторое время работал под руководством Г.М. Маленкова [14].

Смена первым секретарем Молотовского обкома ВКП(б) Ф.М. Прассом прежней управленческой команды («обоймы» К.М. Хмелевского) проходила на фоне борьбы с коррупцией и нарушениями норм партийной этики среди местного субрегионального руководства. Как показывают исследования на примере других регионов, такая практика являлась весьма распространенной для политических кампаний периода «позднего стали-

низма» [1; 11, с. 197–205; 15].

37

Углубляясь в проблематику отрицательной экскорпорации из региональной номенклатуры на протяжении периодов «позднего сталинизма», «оттепели» и политической стабилизации, автор обратил внимание на очень высокие показатели обновления за 1950 г. Они объясняются «чисткой» субрегионального руководства в связи с выходом закрытого постановления ЦК ВКП(б) «О работе Молотовского обкома партии» от 24 декабря 1949 г. и отстранением от должности первого секретаря обкома К.М. Хмелевского. Согласно данному постановлению в работе Молотовского обкома ВКП(б) были вскрыты «серьезные недостатки в подборе и воспитании кадров». Постановление констатировало факты «неправильного» подбора кадров, недостойного их поведения (а также «либерального» отношения

к«распущенности и недисциплинированности части работников»), неправильного отношения к критике и самокритике («кадры не воспитывались в духе непримиримого отношения

кнедостаткам), откровенной управленческой некомпетентности некоторых руководителей. Особо подчеркивался «случайный подбор работников по принципу семейственности и знакомству», в результате чего «на руководящие посты проникали люди, недостаточно проверенные в политическом отношении» [16. Оп. 18.

Д. 241. Л. 1, 323].

Вхронике истории Пермской региональной партийной организации освобождение от должности К.М. Хмелевского и последовавшая за этим кадровая чистка отражаются весьма скупо: «13–14 января 1950 года Пленум областного комитета партии обсудил постановление ЦК ВКП(б) от 24 декабря 1949 г. “О работе Молотовского обкома ВКП(б)”. Критику серьезных недостатков в работе обкома партии пленум признал правильной и принял меры к укреплению его руководства» [17, с. 178].

При этом фамилия нового партийного руководителя области даже не называлась (в отличие от следующего первого секретаря Молотовского обкома КПСС А.И. Струева). Изучение причин и масштабов прошедшей в конце 1949 – первой половины

38

1950-х гг. «чистки» рядов региональной номенклатуры не входило в задачу авторов данной хроники.

Это обусловливает научный интерес к изучаемой теме. Следует отметить, что исследования, посвященные «чистке» номенклатуры Молотовского обкома ВКП(б) в 1950 г., крайне малочисленны. Так, только челябинский исследователь А.Н. Федоров попытался на основе частной переписки бывшего первого секретаря обкома К.М. Хмелевского определить причины «чистки» 1949–1950 гг., встроить «молотовский случай» в общесоюзную канву политических кампаний по обновлению персонального состава регионального руководства.

К сожалению, материалы пермских архивов не позволяют однозначно говорить об истинных причинах прокатившейся

вконце 1949 – первой половине 1950-х гг. политической кампании по обновлению регионального руководства, в том числе

вМолотовской области. Можно предварительно сделать вывод, что судьба региональной номенклатуры во многом зависела от отношения союзного политического руководства к региональному руководителю. Поэтому в рамках данной статьи автор сосредоточит внимание на слабо изученном аспекте «кадровой чистки»: взаимозависимости сменяемости «первых» лиц региона и их «номенклатурной обоймы». Это позволит определить основную целевую группу для «чистки», характер связи (зависимости) политических судеб бывшего «первого лица» и его выдвиженцев, механизм и способы обновления управленческих команд, базу рекрутирования новой управленческой команды и выстраивания новой клиентелы.

Основным архивным источником для изучения данной проблемы послужили ежегодные статистические отчеты регионального парткома в ЦК ВКП(б) /КПСС о составе и сменяемости номенклатурных кадров, а также сопутствующие справочные материалы с более подробным объяснением причин снятия. Для определения особенностей карьерных траекторий руководителей, связанных с «чисткой» 1949–1950 гг., большой интерес

39

представляет база данных «Лидеры Прикамья», созданная в Пермском государственном архиве новейшей истории и размещенная на его официальном сайте.

Рис. 1. Динамика ежегодной сменяемости должностных групп номенклатуры Молотовского обкома ВКП(б), %

Для понимания масштабов «молотовской чистки» необходимо упомянуть о некоторых общих закономерностях обновления кадрового состава региональной номенклатуры в период «позднего сталинизма». Представленные на рис. 1 данные показывают достаточно высокий уровень сменяемости номенклатурных кадров, особенно в отношении низовых звеньев субрегиональной элиты (вторых и третьих секретарей местных парткомов, секретарей по кадрам), которые и служили основным бассейном рекрутирования для выдвижения на посты субрегиональных партийных и советских руководителей [18].

Положение первых секретарей местных парткомов и председателей исполкомов местных Советов депутатов трудящихся было намного более стабильным. За исключением интересующего нас 1950 г. сменяемость представителей двух указанных должностныхгруппбыламеньше, чемвцелом пономенклатуре.

40